йствительно  пришел очень  скоро,  --  и  именно  он
определил всю дальнейшую судьбу БЦ.
     Полное  и всестороннее выяснение действительных  причин этого конфликта
внутри БЦ возможно только в итоге, с одной стороны, подробного анализа общей
эволюции  политической  и  тактической  мысли  большевизма  эпохи  революции
1905--1907 гг.  и, с другой, выяснения личных отношений  между  руководящими
деятелями  большевистской фракции, и прежде  всего, конечно, между  Лениным,
Богдановым и Красиным.
     Несомненно, что внутри большевистской фракции 1905-- --1907 гг. имелись
весьма существенные разногласия как по воп-



     росам  большой  политики  и тактики, так и по  вопросам  тактики борьбы
внутрипартийной,  т.  е. борьбы против меньшевистского  крыла партии. В ходе
этих  споров  Ленин  далеко  не  всегда имел  на своей  стороне  большинство
фракции. Было немало случаев, когда он или оставался в меньшинстве, или, как
рассказывает один из  мемуаристов, бывал вынужден "в полном  боевом порядке"
переходить на позиции  противника, даже не доводя  дела до  голосования  (он
очень  не любил оставаться  в меньшинстве, особенно внутри своей собственной
фракции). Так бывало  и  по  крупным политическим  вопросам:  именно  так он
поступил  в  декабре 1905  т.  на большевистской конференции  в Таммерфорсе,
когда он считал  правильным участие в выборах  в Государственную думу, но из
выступлений   других  делегатов  понял,  что   он  останется   едва  ли   не
одиноким9.
     Опытный  стратег   внутрипартийной  борьбы,   Ленин  понимал   значение
исторически  сложившихся внутрипартийных коллективов-фракций и, как правило,
крайне  бережно  относился к коллективу своей  фракции. Поскольку инициатива
была в  его руках, на расколы  в  рядах своих  сторонников он  шел только  в
случаях крайней необходимости. Если  брать  вопросы большой  политики, такой
крайней необходимости в 1908--1909 гг. не было:  разногласия между Лениным и
так  называемыми  "отзовистами"  и  "ультиматистами"   (т.  е.  сторонниками
"отзыва"  социал-демократических депутатов из  Третьей  государственной думы
или предъявления им "ультиматума" об изменении тактики)  были  в тот  момент
несравненно   менее  крупными  и  менее  актуальными,   чем,  например,   те
разногласия, которые отделяли  его от большинства большевиков в декабре 1905
г. или  в  августе 1907 г.  10, -- а  тогда Ленин  и  не думал  о
расколе, хотя последствия  принятых против его мнения  решений именно  тогда
могли иметь несравненно более вредные (с его точки зрения) последствия.
     Таким  образом,   приходится  считать  несомненным,  что   непримиримое
отношение Ленина к Богданову и его группе  в 1908-- --1909 гг. вызывалось не
остротою расхождения по общеполитическим вопросам.
     Особенно   неправильными  являются  попытки   основную   причину  этого
конфликта  искать в  несогласии Ленина  с философскими  взглядами Богданова.
Отличительные черты этих взглядов Богданова  Ленину были хорошо известны еще
с начала  1900-х гг. Если верить его  позднейшим рассказам, Ленин уже с того
времени считал эти взгляды ошибочными и указывал на это Богданову, но они не
помешали  Ленину   принять   политическую  помощь  Богданова,  которая  была
предложена  последним  в  самый критический  период  политической  биографии
Ленина: в 1904 г., когда Ленин, порвавший не только с недавними коллегами по
редакции "Искры", но и с руководящей группой "искровских" практиков --



     членами ЦК в России (во главе с Носковым, Красиным, Кржижановским и др.
) -- был политически почти одинок. Без помощи  ---политической, литературной
и  материальной -- Богданова и его-друзей  Ленин тогда не смог  бы поставить
свой    литературный    орган,   не   смог   бы   вообще   построить    свою
фракцию11. Богданов, встав на его  сторону, политически буквально
спас  Ленина.  Именно Богданов  в начале  1905 г.  вернул  на сторону Ленина
Красина,  вместе с которым стал главной силой  большевизма в  России  1905--
--1906  гг.  Группа  литературно-политических  друзей  Богданова  составляла
главные  кадры  сотрудников  всевозможного  рода  большевистских   легальных
изданий в 1905--1908 гг.
     Ленин  позднее усиленно подчеркивал, что он уже  в  1904 г.  оговаривал
свое   несогласие  с   философскими   взглядами  Богданова;   документальных
подтверждений этого свидетельства не имеется, но  если оно правильно,  то во
всяком  случае, несомненно что Ленин тогда так  редактировал  свои оговорки,
что  они только  подкрепляли основную мысль  его заявлений: признание полной
возможности  самого   тесного  политического  союза,  несмотря   на  наличие
философских разногласий. Именно об  этом  говорило и решение БЦ, принятое  в
самом  конце  второго  периода   его  истории,   накануне  отъезда  редакции
"Пролетария" (Ленин, Богданов и Дубровинский) за границу (декабрь 1907 г. ).
В этих условиях  совершенно  непонятно, почему буквально  через  два  месяца
после принятия последнего решения, уже в начале  1908 г., отношения Ленина с
Богдановым "до крайности испортились", а вскоре затем; оказалось необходимым
резкое   выступление   Дубровинского  против  Богданова,  инспирированное  и
подготовленное Лениным12.
     Подобное  поведение  Ленина тем более нуждается в  объяснении,  что его
противники  были настроены  отнюдь не агрессивно. Наступление  вели  не  они
против  Ленина, а Ленин против  них. Они  искали компромисса, были готовы на
уступки,  обращались  к  посредникам (эту роль  пытался  играть  Горький)  и
прилагали все  усилия, чтобы  избежать разрыва,  чтобы не доводить  дело  до
открытой  борьбы. Ленин систематически и решительно отвергал их предложения,
отказывался от  переговоров и посредников  и  обострял обстановку, возводя в
преступление  каждую   неудачную  формулировку   своих   противников   и  их
сторонников   в  России...  Свое  наступление  на  группу   Богданова  Ленин
развертывал, правда, лишь  постепенно,  но изучение  ленинских документов  и
переписки  показывает,  что причиной  этой постепенности  были  не колебания
Ленина, а  исключительно  его стремление  возможно лучше подготовить  каждый
новый шаг своего наступления, возможно вернее обеспечить свою полную победу.
Решение -- и очень твердое -- провести полный разрыв с Богдановым и всею его
группою Лениным было принято уже в самом начале его второй эмиграции.



     * * *
     Политические разногласия и  разномыслие по  философским вопросам  между
Лениным и Богдановым,  несомненно,  имелись,  и свое влияние на  Ленина они,
конечно, оказывали.  Но  и  темпы  разрыва,  и  его  формы  (крайняя  личная
заостренность), и  сам разрыв вообще определялись расхождениями, лежавшими в
иной  плоскости. О ней Ленин старается молчать. Только крайне редка  у  него
прорываются  отрывочные  намеки этого  рода.  Его противники  об  этой  иной
плоскости  говорят  больше,  хотя  и  они  стараются говорить о  ней  крайне
сдержанно, тоже  намеками.  Эта сдержанность  понятна:  речь  шла  о  крайне
щекотливых сторонах их общей деятельности недавнего прошлого, рассказывать о
которых открыто было  невыгодно  им  всем.  Именно эта  щекотливость  данной
группы  вопросов была причиной  усиленного старания Ленина перевести спор на
политическую и философскую почву.
     В листовке "К товарищам большевикам", которая  была написана Богдановым
и издана группою "Вперед" в ответ  на заявление Ленина о роспуске БЦ (январь
1910 г. ), Богданов писал:
     "Большевики,  учредившие  на  Лондонском  съезде  Большевистский центр,
смотрели на  него, как  на организацию, которая,  с  одной стороны, выражает
основные идеи революционного крыла партии, развивая их печатно, с другой  --
объединяет  различные  большевистские  группы,  разбросанные  по  России,  и
заведует, под их  контролем, материальными средствами  большевиков.  В  этих
задачах исчерпывалось все назначение  Большевистского центра;  его права  не
подлежали спору, пока он выполнял их; его  права кончались  с того  момента,
как   он  переставал  служить   какой-либо   из   них.  Так  понимали  смысл
Большевистского центра все большевики".
     Сводя всю политическую роль БЦ к работе по изданию печатных органов для
развития "идей революционного крыла партии",  Богданов  считался с решениями
IV  общепартийной  конференции  ,   (ноябрь  1907  г.  ),  которая  признала
недопустимым  "существование  особых  фракционных  центров,  конкурирующих в
своих  функциях  с  ЦК"13.  На  деле  политические  функции  были
значительно  более обширными. Но наиболее важным в  цитированных выше словах
Богданова  является  подчеркнутое  нами  заявление  Богданова  о роли  БЦ  в
качестве   органа,  который   заведует   "материальными   средствами"   всех
большевистских организаций.  Речь шла,  конечно, не о тех средствах, которые
поступали   в   кассы  местных  организаций  в  нормальном   порядке,  путем
всевозможных  сборов  и добровольных  пожертвований: этих  средств  всегда с
трудом хватало на  текущую работу местных организаций, которые, как правило,
даже не имели возможности отправлять в ЦК требуемые уставом отчисления. Речь
шла о материальных средствах совсем



     другого  происхождения,   которые,  по  словам  Богданова,  исчислялись
"сотнями тысяч рублей".
     Вопрос о расходовании этих средств был главной причиной наиболее острой
критики, которую Богданов направляет против руководителей БЦ.
     "Поскольку  ему  [т.  е.  БЦ],   --  пишет  Богданов,  --   надо   было
воздействовать  на общественное мнение партии, он старался  делать это путем
денежной зависимости, в  которую он ставил, как отдельных членов партии, так
и целые организации, большевистские и не только большевистские. За последние
два года не было  дано организациям ни одного денежного отчета, а  истрачены
были  сотни  тысяч.  Попытки  некоторых  организаций  установить  постоянный
контроль  над  принадлежащими им суммами встречали  со стороны БЦ энергичный
отпор  и  потерпели  полное  крушение.  Таким  образом,  и  в  идейном, и  в
материальном, и в организационном смысле БЦ стал  бесконтрольным  вершителем
большевистских дел, поскольку они зависели от заграницы".
     Формулировки,  которые  употребляет  Богданов,  свидетельствуют  о  его
стремлении  быть как можно более осторожным и  как можно меньше приподнимать
завесу над секретными сторонами жизни БЦ.  Он, несомненно,  прилагал усилия,
чтобы  не дать волю своим подлинным настроениям. Но  существо его  обвинений
ясно: он  и его  единомышленники заявили, что Ленин, прикрываясь  фирмой БЦ,
который перестал считаться с мнениями создавших  его организаций, захватил в
распоряжение своей группы "огромные денежные средства" (формулировка той  же
листовки)  всей большевистской  фракции, --  и на эти средства вел работу по
укреплению  положения своего  узкого  кружка и по  коррумпированию остальных
частей большевистской фракции, по коррумпированию всей партии вообще.
     Обращение это было написано  Богдановым в Марте или даже в апреле  1910
г., когда уже выяснилась вся  непримиримость конфликта с Лениным и вскрылось
все значение  тактики  Ленина,  стремившегося  во что  бы  то  ни  стало  не
допустить  самостоятельной   политической  деятельности   Богданова  и   его
единомышленников. Равным образом не менее остро  должен был воспринимать эти
обвинения Ленин 14, -- и  именно эти  обвинения определяли  общую
атмосферу их отношений.
     Роль,  сыгранная  в этом расколе вопросом об "имуществе  всей фракции",
объясняет  также  и причины  резкости тогдашних  отзывов Ленина  о  Красине.
Последний  в  философских  спорах  определенной  позиции  не  занимал,  хотя
по-видимому,  склонялся  к  взглядам  Богданова15.   В   вопросах
политических  Красин,  видимо,  был  ближе  к  бойкотистам,  но  активно  не
выступал16. Поэтому, если бы причины разрыва лежали исключительно
в плоскости философских и политических споров, то не было бы причин для осо-



     бенного обострения личных  отношений  между Лениным и Красиным. Но  эти
отношения сильно обострились, и Ленин  с раздражением  писал о Красине как о
"мастере посулы давать и очки втирать"17.
     Этот  отзыв совершенно  необъясним,  если  б  дело  шло  о  Красине как
политическом деятеле,  но  он  больше,  чем  понятен,  если  считать, что он
относится к Красину как министру  финансов БЦ, у которого были сложные счеты
с Лениным, принимавшим ответственное участие в  решении всех запутанных дел,
проводившихся: БЦ для пополнения своей кассы.
     * * *
     Правильное решение  вопроса  о подлинных  причинах конфликта внутри  БЦ
невозможно без выяснения  отношений, которые  сложились  внутри  него,  и  в
особенности внутри  его  основного ядра,  так называемой "финансовой группы"
Ленин--Богданов--Красин,  в  результате  развития той стороны  деятельности,
которая официально называлась финансовыми операциями БЦ.
     Об этих финансовых операциях и вообще о бюджете БЦ известно очень мало.
Финансовый отчет БЦ никогда и нигде опубликован не был.  Известно, что такой
отчет был представлен тому расширенному  совещанию БЦ, которое одно только и
было созвано за границей в июне 1909 г. под названием "совещания расширенной
редакции  Пролетария". Но прежде всего это был  отчет  только за время  от 1
декабря 1907 г. до 15 мая 1909 г., т. е. говорил лишь о том периоде, который
нами  выше определен как  последний, третий  период  деятельности БЦ,  когда
главные деятели последнего находились уже за  границей. Но и за  этот период
ни сам отчет, ни  какие-либо отдельные цифровые его показатели в печати тоже
не появлялись.
     Указанное  совещание  создало  для  рассмотрения  этого  отчета  особую
ревизионную комиссию в составе А. И. Рыкова, М. П. Томского, Н. А. Скрыпника
и   В.  М.  Шулятикова,  которая   представила  совещанию  свое   заключение
относительно рассмотренного отчета; это заключение опубликовано в протоколах
совещания, и из него  видно, что с отчетностью о расходах для периода до  15
сентября  1908 г., когда значительная часть расходов производилась в России,
дело  обстояло  в высшей степени  плохо,  ибо  тогда  "не  велось  точных  и
подробных  отчетов";  "многие оправдательные  документы"  по  конспиративным
соображениям  вообще  не были  взяты,  часть  других погибла  при арестах. В
результате,  решение ревизионной комиссии довольствуется сухой констатацией,
что "указанные в  отчетах суммы  в кассу  поступили и  были израсходованы на
нужды  фракции".  Только для  периода  после  15  сентября  1908  г.,  когда
заведывание кассой перешло за границу, в руки Та-



     ратуты,  ревизионная  комиссия  смогла   установить,  что  "техническое
ведение отчетности стало удовлетворительным и ясным"18.
     Необходимо   отметить,  что  в  условиях   подполья  действовать  тогда
приходилось не только БЦ, но и всем другим революционным  и социалистическим
организациям;  тем  не  менее  они  всегда  старались  по  мере  возможности
публиковать  свои  финансовые отчеты,  как в расходной,  так  и в  приходной
частях19. БЦ не  только не публиковал никакого финансового отчета
в  тогдашних печатных сообщениях об  указанном  совещании, но  и не  включил
абсолютно  никаких  цифровых  данных в подробные протоколы этого  совещания,
составленные  для архива, причем это относится  к  обеим  частям отчета, как
приходной,  так и  расходной. Никаких  сведений по этому  вопросу не  дала и
редакция "Протоколов совещания расширенной редакции Пролетария",  изданных в
1934  г.  Институтом  Маркса--Энгельса--Ленина,  хотя  в  распоряжении  этой
редакции находились  все  материалы архивов  --  и личного архива Ленина,  и
архива ЦК большевистской партии.
     Полезно  добавить,  что и в 1910 г., когда  БЦ  был  распущен, никакого
денежного отчета или вообще сообщения о его кассе тоже опубликовано не было.
Группа "Вперед" указала на это обстоятельство в заметке, посвященной разбору
денежного отчета Заграничного бюро ЦК РСДРП с 1 февраля по 30 апреля 1910 г.
20. На эту заметку Ленин ответил очень резкой репликой, но вопрос
о денежном отчете БЦ и в ней был обойден полным молчанием21.
     Причины  столь упорного молчания,  конечно, ни в коем  случае  не могут
быть объяснены  необходимостью  охранять  секреты подпольной организации  от
полиции.  Так  поступать  лидеры  БЦ должны  были потому, что секреты своего
финансового отчета они  скрывали не только от полиции, но и от общественного
мнения  той  партии, в состав  которой они  тогда  формально  входили, но от
которой  они прятали целый ряд важных  сторон своей деятельности  --  в  том
числе все те, которые так обогащали их кассу.
     * * *
     Таким  образом, от  самого  БЦ до нас  не дошло никаких указаний  о его
бюджете:  ни  о  размерах  средств,  поступивших  в  его  кассу,  ни  об  их
происхождении, ни о  статьях  его  расходов. Если  мы  имеем  возможность  в
известной  мере   заполнить  этот  пробел,  то  этим  мы  обязаны  отдельным
разрозненным  указаниям,  которые  проскальзывают в специальной исторической
литературе, в  мемуарах и т.  д. Подчеркиваем, что все  основные сведения мы
берем  из  литературы  большевистского  лагеря  и  только   для  проверки  и
дополнений привлекаем литературу иного происхождения.
     Касса БЦ имела два основных источника своего  пополнения.  Это  были, с
одной стороны, пожертвования, поступавшие от от-



     дельных  лиц  или  в результате  широких  сборов,  и, с другой стороны,
суммы, которые  БЦ  получал в качестве дохода от экспроприации, производимых
большевистскими боевыми дружинами в различных  частях страны. Каждый из этих
источников приносил  в  кассу БЦ весьма существенные пополнения,  но в то же
время  каждый из  них был и причиной весьма  серьезных  осложнений и  внутри
самой  большевистской фракции,  и  за ее  пределами  -- между большевистской
фракцией и центральными общепартийными учреждениями.
     Из поступлений первой группы наиболее значительными  (и в то же время с
наибольшими трениями связанные) были два:  наследство Н. П. Шмита, принесшее
в  кассу БЦ  около 280  тыс. рублей,  и так  называемые американские деньги,
точные размеры  которых  неизвестны,  но  во  всяком  случае  исчисляются  в
десятках тыс. рублей.
     Конфликты,  развертывавшиеся  вокруг  этих  поступлений,   вырастали  в
результате присвоения большевиками  сумм, которые, по мнению их противников,
подлежали передаче в центральную общепартийную кассу. В наиболее чистом виде
это  существо  спора  вырисовывается в  деле с американскими  деньгами.  Эти
деньги были получены от сборов, проведенных  в США  летом  1906 г. в связи с
приездом туда М. Горького.
     Эта поездка была организована большевиками. Главным  ее инициатором был
Л.  Б. Красин,  но  уже  в период  организации этой поездки  (март 1906 г. )
действовал  Объединенный  ЦК  РСДРП,  в  который  входили  и  большевики,  и
меньшевики;   и   Горький  ехал  в  Америку,  имея  письма   к  Американской
социалистической партии, официальное --  от этого ЦК, и личное -- от Ленина,
который   тогда    был    одним    из    двух    представителей    РСДРП   в
Интернационале22. Фактическим организатором поездки был большевик
Н. Е. Буренин, один из активных работников большевистской центральной Боевой
группы, выбранный для  этой  работы  Красиным23-  Как  совершенно
правильно указывает  лидер американской социалистической партии М.  Хилквит,
поездка и  с общественной, и с финансовой  стороны  была организована крайне
неудачно -- людьми, которые совсем не понимали американских условий и думали
только  о  том, чтобы  сорвать как можно больше денег.  Ошибки,  сделанные в
процессе организации этой поездки, сильно помогли успеху той кампании травли
Горького,   которая   была  умело  раздута  агентами   тогдашнего   царского
посольства.  Широкая  кампания сборов, проводимых по каналам, не связанным с
рабочим  движением,  была  полностью  сорван