egend.--  London,  1974,  p.  371;
Political
     Science  Quarterly, 1973, LXXXVIII, p. 255.  В  заметке в The  Scotsman
(2.3.1946)
     говорится, что 40% русских, находящихся на Западе, не желают возвращать
     ся домой.
     51 Информация получена от  майора Джеймса Скотт-Хопкинса,  принимавшего
участие в операции "Шотландский бросок".  Он рассказал мне, что деятельность
его группы была хорошо известна в кругах сопротивления в СССР.


Глава 16 РЕПАТРИАЦИОННЫЕ ОПЕРАЦИИ В ДРУГИХ СТРАНАХ
     До сих пор мы описывали лишь репатриацию, проводимую под  эгидой  США и
Англии, однако было бы неверно заключить, что с данной проблемой столкнулись
только эти две  страны. Ряду других правительств  тоже  пришлось решать, что
делать  с  русскими,  находящимися на  территории их  государств,  и  каждое
правительство отвечало на этот вопрос по-своему.
     Франция
     Лишь  французское  правительство  столкнулось с  проблемой  репатриации
примерно в том  же объеме,  что и  государственные деятели  Великобритании и
США. Французская 1-я армия и силы сопротивления взяли в плен  около 15 тысяч
русских,  служивших в  немецкой  армии;  еще  20  456  человек перебежали  к
французам, из них 8 тысяч присоединились к Свободной Франции и участвовали в
боях  на  стороне  союзников1.  Кроме  того,  в конце  1944  года
несколько тысяч  перемещенных лиц были переведены англо-американскими силами
под французский контроль. В начале 1945 года  во  французских лагерях  царил
хаос, но ВКЭСС помог французам наладить соответствующие службы2.
     Через два месяца после того,  как Идеи согласился на требование Сталина
вернуть всех русских независимо от их желания, генерал де Голль тоже побывал
в  Москве,  и  его  тоже  склонили  к   аналогичной  уступке3.  В
результате   в    Париж   прибыла   советская   репат-риационная   комиссия,
возглавляемая  генералом Драгуном. Первым делом  он  решил навести порядок в
лагерях  перемещенных  лиц,  для  чего самолично застрелил  десять  человек,
подвернувшихся под руку4. Комиссия целиком  состояла  из офицеров
НКВД,  задача   которых  заключалась  в  возвращении   домой  всех  русских,
оказавшихся в пределах досягаемости.  Кроме того, в  их обязанности  входило
снабжение     французской      коммунистической     партии     оружием     и
деньгами5.
     Подлежащих  репатриации русских со всей Франции собрали  в  центральном
сборном пункте в Париже. Отсюда они разъехались
     432


     по   транзитным  лагерям,   крупнейшим  из  которых  был  Боригар,  под
Парижем6.  Первые  несколько  месяцев  с  будущими  репатриантами
обходились очень мягко: охрана  в лагерях  была поставлена довольно плохо, и
работники миссии Драгуна в разговорах с пленными постоянно подчеркивали, что
дома всех ждут теплый прием и амнистия. Один из пленных, хлебнувший страшных
немецких лагерей,  вспоминает,  как многообещающе  звучали  речи  советского
посла Богомолова. Правда,  дело несколько портили мрачные угрозы, которые  в
подпитии  бормотал  старший офицер НКВД. Подавленные  обитатели  лагеря,  не
зная, кому верить, находили утешение в пьянках и грабежах7.
     В архиве британского военного министерства хранится рассказ американца,
сотрудника Ассоциации молодых христиан (YMCA) Дональда А.  Лаури, о визите в
советское  посольство  в Париже 20  октября 1944 года.  Он  вспоминает слова
советского посла Богомолова:
     Все будут возвращены в  СССР, независимо от того, чем они занимались во
время войны.  Есть  среди них  настоящие герои, есть  и такие, кто  оказался
послабее. Ну, так ведь таких .народов,  где  каждый был бы героем, просто не
существует. Нашу  родину мы  называем  матерью, а  какая  же мать не простит
своего  ребенка,  даже если  он  в  чем-то  провинился.  И поэтому  все наши
граждане, находящиеся за границей, будут возвращены домой.
     Затем Богомолов  сказал о  том,  сколько пришлось перенести  многим  из
пленных:
     Даже если  некоторые не выдержали  немецкого нажима и  пошли служить  в
немецкую  армию или в лагерную полицию,  это  в общем можно  понять. Каждому
дадут возможность исправиться... Мы всех примем, всех возьмем домой, все они
-- сыновья своей родины.
     Посол также тепло отозвался о работе YMCA: "В России тоже много молодых
христиан,  но  они  не  организованы",--  объяснил  он.  У  Лаури  сложилось
впечатление  о  после  как  о человеке,  который глубоко чувствует  трагедию
пленных, оказавшихся в невыносимых обстоятельствах. Он даже  заключил, что у
Богомолова "хорошее чувство юмора"8.
     Лагерь Боригар в  течение нескольких месяцев управлялся двумя пленными,
Ивановым  и  Титаренко,  которые ранее  тесно  сотрудничали  с немцами, но в
лагере пользовались покровительством
     433


     НКВД.  В  данном случае, как  и  в  ряде  других, смена  хозяина прошла
безболезненно. Но в конце мая 1945 года охрана внезапно ужесточилась, лагерь
обнесли  проволокой,  число  охранников  увеличилось  вдвое. Репатриации  из
Франции по морю уже шли  полным ходом (из  Марселя пленных  везли в Одессу),
теперь же  началась подготовка к  первому этапированию по  суше9.
Один украинец,  решивший  вернуться на  родину,  оставил нам описание такого
путешествия. Он рассказывает, как пленных
     с торжественными речами,  музыкой и знаменами посадили  в  грузовики...
затем  отвезли  в  сборный  пункт  под  Лейпцигом  и  поместили  за  колючей
проволокой.  Здесь   вместо  музыки   нас  встретили  заряженные  ружья,   а
приветственные  речи свелись  к  угрозам  и  ругательствам.  Потом  начались
допросы:  тут  уж  за дело  взялось  НКВД.  Следователь  задавал бесконечное
количество  вопросов и  после  каждого ответа  кричал: "Все врешь".  Кормили
ужасно. Пленные вели мрачные разговоры: обсуждали судьбу предыдущих партий.
     Рассказчику  удалось   бежать,  пробравшись  на   возвращавшийся  назад
американский грузовик10.
     За пределами лагерей оперативники Драгуна установили настоящее "царство
террора". Французская полиция их  совершенно не контролировала --  вероятно,
по распоряжению свыше,-- и они развязали в Париже буквально  оргию шпионажа,
похищений людей и убийств". В марте 1946 года  из своей  парижской  квартиры
исчез  при загадочных  обстоятельствах молодой русский беженец, скрывавшийся
под  польской  фамилией  Лапчинскии.  Бывший  "ос-тарбайтер",  освобожденный
американцами,  он  приехал  во  французскую  столицу в  ноябре  1944 года  и
подружился здесь с моим дальним родственником графом Иваном Толстым. Однажды
вечером Лапчинскии  пришел к нему на обед в ужасном  волнении. Он обнаружил,
что  за ним  следят.  Хозяин  дома  и гости решили,  что  его  страхи сильно
преувеличены, но все же посоветовали быть поосторожней. Лапчинскии, впрочем,
вовсе не нуждался в этом совете. По словам тех, кто его знал, он  и без того
был  крайне  осторожен и никогда никому не открывал дверь, да никто к нему и
не ходил. Первые посетители появились за несколько дней до этого вечера. Как
рассказывала потом консьержка, к молодому человеку заходили три "поляка", но
не.застали его дома.  В  следующий раз "полякам"  повезло  больше,  хотя что
именно произошло -- осталось  неизвестно.  В комнате  пропавшего Лапчинского
полиция  обнаружила страшный кавардак,  пятна  крови, которые явно старались
затереть. Случайный прохожий оказался свидетелем того,
     434


     как  в большой  черный автомобиль  втолкнули нетвердо  державшегося  на
ногах человека и  машина  тут  же унеслась прочь в  неизвестном направлении.
Лапчинского  больше  никто  никогда  не  видел, а  досье  парижской  полиции
пополнились   еще   одним  нераскрытым  преступлением.   Но  вряд  ли  можно
сомневаться в том, что это преступление было совершено  НКВД. Правда, газета
компартии  "Юманите"  сделала  сенсационное открытие, что  все это  дело рук
гестапо  (в  1946 году!)12. НКВД  вообще славилось  делами такого
рода,    и   похищение   Лапчинского   напоминает    нашумевшие    похищения
белогвардейских  генералов  Кутепова  и  Миллера  в  Париже  в 1930  и  1937
годах13.
     Только в мае 1946 года министр внутренних дел отважился заявить протест
советскому  послу  по  поводу  этих  преступлений,  открыто  совершаемых  на
французской  земле.  Но  коалиционное  правительство (в  которое  входили  и
коммунисты), проводившее курс умиротворения СССР, вынудило министра подать в
отставку14.
     В отличие от правительства, французская армия  не  поддалась советскому
нажиму. В Потсдаме Новиков жаловался,  что во французской оккупационной зоне
Германии белоэмигранты ведут пропаганду среди  советских перемещенных  лиц с
целью  убедить  их  не   возвращаться  на  родину:  "В  данном   случае  эта
деятельность ведется  при активной поддержке со стороны  французских военных
властей и службы военной безопасности"15.
     Через  месяц генерал НКВД  Вихорев16 приступил  к  охоте  за
русскими  во французской  зоне  Австрии.  В  Фельке,  недалеко от  границы с
Лихтенштейном, он обнаружил лагерь, где можно было поживиться, и намеревался
уже  броситься на добычу, но его осадили:  "Подполковник Фишелье, отвечающий
за лагеря в этой зоне,  отказал  Вихореву в просьбе допустить его  в лагерь,
сославшись на отсутствие инструкций из Парижа"17.
     В 1947 году Франция  отказалась от политики насильственной репатриации,
руководствуясь теми же соображениями, что Англия и США. Москва отреагировала
на  этот шаг градом нападок, обвиняя французов в том, что  они  препятствуют
возвращению советских  граждан. Но  французский МИД  решительно  отверг  эти
обвинения,   указав,  что  большинство   перемещенных  лиц,   которых  хотят
заполучить  Советы,  --  это  украинцы,  прибалтийцы  и  другие  несоветские
граждане. В  последующем  заявлении французский  представитель  заметил, что
советские  официальные  лица  пользовались  в  лагере  Боригар  полицейскими
методами, утверждая  при этом, что все обитатели  лагеря  добровольно  хотят
вернуться на родину. Между тем, как отмечали некоторые скептики, "замеченные
недавно  за  каменной  оградой  лагеря  заграждения  из  колючей   проволоки
противоречат  уверениям,  будто   заключенные   находятся   там   по  доброй
воле"18.
     435


     Струйка репатриантов, проходивших через лагерь на обратном пути в СССР,
постепенно   иссякла,  и   все   же  советское   посольство  настаивало   на
необходимости  сохранить  это  огромное  поселение,  являвшееся,  в   глазах
общественного мнения, советским анклавом  на французской земле. Над  входом,
под  огромным  портретом  Сталина, освещаемым  по ночам, развевались красные
флаги.  У французов были все основания  подозревать, что лагерь стал центром
советского  шпионажа и подрывных  операций.  Французская компартия, семь лет
назад поддержавшая  советско-германский  раздел Польши  (СССР  и  нацистская
Германия были тогда друзьями, связанными договором о дружбе и  ненападении),
вполне могла работать на советскую оккупацию страны. В 1947 году перспектива
вооруженного коммунистического  путча  во Франции, при поддержке  советского
оружия и,  возможно,  армии,  вовсе  не  выглядела  нереальной. Однако в мае
правительство  Рамадье изгнало коммунистов с министерских постов и решилось,
наконец, перейти в наступление.
     Поводом для  активных действий послужила  история  русского  эмигранта,
гражданина Франции Дмитрия Спешинского. При оформлении его развода с  женой,
родившейся в СССР, суд в Ницце решил оставить трех дочерей супругов с отцом:
девочки родились  во Франции и  были французскими  гражданками. Вскоре после
суда  мать  и  девочки  исчезли.  По  просьбе  Спешинского,  полиция  начала
расследование  и установила, что следы  ведут в Боригар19.  Тогда
отец  потребовал,  чтобы  ему вернули дочерей. Еще  несколько месяцев  назад
такое требование повергло бы власти в замешательство, но  сейчас это было на
руку кабинету.  За дело  взялись  хотя и поздно, но решительно. Таинственный
лагерь,  куда  более двух лет  не  ступала  нога  представителя  французских
властей,  был  окружен  полицией,  полицейскими  в  штатском и  солдатами  в
количестве двух тысяч человек. Поблизости стояли -- на случай осложнений  --
два легких танка. Советское посольство было извещено о рейде за 20 минут  до
того, как французские солдаты ворвались в  лагерь через ворота, над которыми
красовался портрет отца народов. Как и следовало ожидать, в одном из бараков
они  обнаружили  детей  Спешинского  с  матерью.  Через  несколько  дней  им
предстояло сесть на  поезд, отправлявшийся в Москву, а оттуда их  путь лежал
бы в Караганду или на  Воркуту. Девочек вернули отцу.  При тщательном обыске
лагеря  полиция  обнаружила всего  58  человек,  ожидавших,  по  их  словам,
отправления  в СССР,  но зато наткнулась на склад оружия: 10 английских и  2
советских пулемета, 10 винтовок,  1 дробовик,  52 магазина  для винтовок, 49
автоматных  магазинов, 5  ящиков  с патронами, 10  гранат  и 7  револьверов.
Советское посольство заявило, что это
     436


     всего лишь сувениры,  сохранившиеся у некоторых  советских  граждан как
память о славных днях  в Сопротивлении. Можно,  однако,  предположить, что у
этих "сувениров" было несколько иное
     назначение20.
     Таким образом, насильственная репатриация завершилась во  Франции через
несколько месяцев после заключительной репат-риационной операции союзников в
Италии. Всего из Франции были репатриированы в СССР 102 481 человек. Однако,
говоря  о позиции французского  правительства, следует  иметь в виду, что, в
отличие  от  США и Англии, Франция пережила немецкую оккупацию и была  тогда
слабой и раздробленной. Сотни тысяч французов,  в основном  жители Эльзаса и
Лотарингии, были вывезены в Германию на принудительные работы, в конце войны
их  освободила Красная  армия. Число  их  значительно  превышало  количество
англо-американских  военнопленных,   чья  судьба  так  заботила   Иде-на   и
Стеттиниуса, К тому  же,  Советам было бы куда проще  задержать  гражданских
лиц,  нежели союзных военнослужащих. Ведь  сначала Англия и США намеревались
заключить с СССР соглашение  о взаимной репатриации одних лишь освобожденных
военнопленных  и только по  настоянию  советских представителей  согласились
"включить   в   соглашение   также   советских   и   британских   подданных,
интернированных и  насильно  вывезенных немцами"21. Как  отмечали
английские  официальные  лица, таких  английских  подданных  практически  не
существовало,  тогда как число депортированных  советских граждан  достигало
нескольких миллионов.  Возможно, если  бы англичане заняли твердую позицию в
этом вопросе,  гражданских  лиц удалось  бы  исключить из соглашения, однако
политика МИДа  основывалась  на  другом  принципе.  Для  французов  же  дело
обстояло  несколько иначе: они-то как раз стремились  заполучить назад своих
депортированных   граждан   и  при  переговорах   с   Советами  оказались  в
невыигрышной  позиции.  Даже в  момент  рейда  в лагерь  Боригар  у  Советов
находилось   в   качестве   заложников   не   менее   23   600   французских
граждан22.
     Есть еще одно отличие между  репатриацией  во Франции и на территориях,
контролируемых союзными  войсками. Нам неизвестны случаи участия французской
армии  в насилиях  над  пленными. Французские солдаты не избивали  до потери
сознания протестующих против  возвращения пленных,  не кидали бесчувственные
тела  в грузовики, не загоняли прикладами в  вагоны для  скота малых  детей,
которых ждала Сибирь. Сотрудники НКВД сами явились во Францию для проведения
репатриации. Создается впечатление, что отдельные государственные  институты
страны  проводили  фактически  автономную  политику,  министры-коммунисты  в
правительстве покрывали убийц и похитителей людей, тогда как француз-
     437


     екая  армия в  Германии и  Австрии на  каждом  шагу  чинила препятствия
работе советской репатриационной комиссии.
     Бельгия
     Прочие  страны  столкнулись  с  проблемой  русских  перемещенных лиц  в
меньшем объеме. Бельгия подписала  свое "Ялтинское соглашение" 13 марта 1945
года.  До расформирования  ВКЭСС  лагеря,  в  которых  содержались  русские,
находились под  контролем отдела  по  гражданским  делам  штаба 21-й  группы
армий.  Английский  офицер,  работавший  в  администрации  одного  из  таких
лагерей,  вспоминает, что многие не хотели возвращаться в СССР, но посадка в
поезда  прошла,  тем  не   менее,   без  инцидентов23.  Советскую
репатриационную комиссию возглавлял полковник Стемасов, постоянно подававший
жалобы  на плохие бытовые условия в лагерях. Как  отмечал английский посол в
Бельгии,
     Советы  собирали  всех разбросанных  по  стране  русских  --  если было
необходимо,  то  и насильно  -- в сборных центрах, где они  содержались  под
строжайшей охраной до момента отправки их в СССР24.
     В июле на бельгийское правительство была  возложена  ответственность за
действия советских  официальных лиц в стране  на тот период, пока  советские
граждане  в  бывших  лагерях  ВКЭСС  не  будут  перевезены  в  Германию  или
репатриированы прямо в  СССР25. Однако  в  Бельгии оставалось еще
много  русских, и  вскоре  здесь разыгрались  события,  сходные с теми,  что
произошли в Париже. В газете "Скотсмен" появилось следующее сообщение:
     Нам  стало известно об осложнениях, возникших  из-за того, что  офицеры
НКВД,  работающие для репатриационной миссии, по крайней мере в одном случае
прибегли  ради достижения своих целей  к похищению людей посреди бела дня на
улицах Брюсселя. Советские офицеры, занимающиеся репатриацией, несколько раз
проникали в лагеря для интернированных, чтобы  "убедить" русских заключенных
вернуться.  Такого  рода  деятельность  заставила  бельгийское  министерство
юстиции 28  декабря  издать циркуляр для полицейских и жандармских  властей,
запрещающий  советским офицерам посещать лагеря без  письменного разрешения.
Если  они все же проникнут в лагерь,  циркуляр предписывает вывести  их, при
необходимости -- с применением силы. Полицейским
     438


     властям вменяется в обязанность также охранять от наси-
     лия штатских лиц26.
     Таким  образом,  бельгийское   правительство  реагировало  на  творимые
советскими представителями беззакония гораздо откровеннее, чем правительства
Франции или Англии.
     Финляндия
     Отношение   голландцев   к  репатриации   было  сходно  с   бельгийской
позицией27.  Ответственность  за   операции  в  Норвегии,  Дании,
Германии,  Австрии и Италии несут союзные силы  освобождения и оккупационные
войска. А вот Финляндия -- это особая статья. Советские успехи  на Восточном
фронте заставили финнов принять  условия, навязанные им СССР в  соглашении о
прекращении огня  19 сентября 1944 года. В  Хельсинки  была создана  Союзная
контрольная комиссия. Она, как и следовало  ожидать, в основном представляла
собой рупор для советских угроз  и  требований, противостоять  которым финны
были  не в состоянии.  В  лагерях на территории страны  находилось несколько
тысяч  русских пленных, Советы  потребовали их  выдачи, и финнам  оставалось
только подчиниться. Когда в лагерях стало известно о выдаче, несколько сотен
человек бежали, предпочтя  возвращению на родину  бродяжничество  в сосновых
лесах. Дело происходило в ноябре,  но даже  суровая  зима  не  останавливала
беглецов28. Важно отметить, что  это  были просто  военнопленные,
никак  не связанные  ни с  немецкой армией, ни с  власовским движением и  не
работавшие на военных противников своей страны. Одного этого примера хватило
бы для  опровержения довода, будто  русские боялись  возвращаться на родину,
поскольку  сотрудничали с  врагом и знали за собой  эту вину.  Даже те, кого
никак нельзя было заподозрить в связях с врагом, решались на самые отчаянные
поступки, чтобы избежать репатриации.
     Кроме  того,  Советы потребовали  --  и  получили --  целый ряд  старых
русских  эмигрантов,  имевших  финские