ествие. - Берлин в Германии. Знаете, был такой выдающийся  польский
ученый Владимир Пенловский, некоторые его считали немного сумасшедшим,  даже
безумцем.
   Он жил в Варшаве и  двадцать  пять  лет  разрабатывал  теорию  о  природе
времени, пока Германия и Россия не сговорились о вторжении в Польшу  в  1939
году...
   По  словам  Штефана  Кригера,  Пенловский   симпатизировал   нацистам   и
приветствовал вторжение гитлеровских войск в Польшу. Возможно, он знал,  что
получит от Гитлера финансовую поддержку для своих исследований, на что он не
мог рассчитывать, когда у власти находились более трезвые  умы.  Заручившись
покровительством  самого  Гитлера,  Пенловский  и  его  ближайший   помощник
Владислав Янушский перебрались в Берлин,  и  создали  институт  исследований
природы времени, столь засекреченный, что он не имел официального  названия.
Его называли просто ?Институт?. Там в сотрудничестве с немецкими учеными,  в
равной степени преданными идее и такими же прозорливыми,  питаемый  обильным
потоком средств ?третьего  рейха?,  Пенловский  проник  в  тайну  времени  и
передвижения в пространстве дней, месяцев и лет.
   - Блицштрассе, - сказал Штефан.
   - ?Блиц? - это значит ?молния?, - подхватил  Крис.  -  Как  ?блицкриг?  -
?молниеносная война? во всех этих старых фильмах.
   - Тут это означает ?Молниеносный Транзит?, - пояснил  Штефан.  -  Транзит
сквозь  время.  Дорога  в  будущее.  Скорее  ее  можно   было   бы   назвать
?Цукунфтштрассе?, или ?Дорога в будущее?, - рассказывал Штефан, -  поскольку
Владимир Пенловский не изобрел способа отправлять людей назад  в  прошлое  с
помощью созданных им Ворот.  Они  могли  двигаться  только  вперед,  в  свое
будущее, и возвращаться обратно  в  свою  эпоху.  Видимо,  существует  некий
космический  механизм,  который  не   дает   путешествующим   во   временном
пространстве вмешиваться в их собственное прошлое, чтобы изменить настоящее.
Видите ли, если бы они могли двигаться назад во времени, в свое  собственное
прошлое, то возникли бы...
   - Парадоксы! - возбужденно воскликнул Крис.
   Штефан с удивлением посмотрел на мальчика: он не ожидал услышать от  него
подобное слово.
   Улыбаясь, Лора сказала:
   - Как я вам уже говорила, мы довольно  долго  обсуждали  вопрос  о  вашем
появлении,  и  путешествие  во  времени  показалось  нам  наиболее  логичным
объяснением. Что же касается Криса, то перед вами мой собственный эксперт  в
области загадочного и неведомого.
   - Парадокс, - согласился Штефан, - одно и то  же  слово  в  английском  и
немецком языках. Если путешествующий во времени сможет возвращаться назад  в
свое  прошлое  и  влиять  на  какое-то  историческое  событие,  то  подобное
изменение будет иметь грандиозные последствия. Оно может изменить  то  самое
будущее, из которого он явился. Значит, он возвратится не в тот мир, который
покинул.
   - Парадокс! - Крис был в восторге.
   - Парадокс, - согласился Штефан. - Природа явно отвергает парадоксы и  не
позволяет путешественнику во времени создавать  такие  прецеденты.  И  слава
Богу. Потому что.., представьте себе, что Гитлер направил в прошлое  убийцу,
чтобы уничтожить Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля  задолго  до  того,
как они пришли к власти, что, в свою очередь, привело бы к избранию  на  эти
должности других людей в США и Англии, которые не были бы такими выдающимися
личностями и с которыми легче было бы справиться, а это помогло  бы  Гитлеру
одержать победу в сорок четвертом году или даже раньше.
   Он говорил с большим подъемом, но было ясно, что его силы  на  исходе,  и
Лора видела, как он слабел с каждым словом. Пот вновь заблестел  у  него  на
лбу, хотя он лежал неподвижно и  не  подкреплял  свою  речь  жестами.  Резче
обозначились круги под глазами. Но Лора не останавливала его, не  настаивала
на отдыхе: она хотела, она была обязана услышать все, что  он  расскажет;  к
тому же он вряд ли позволил бы ей прервать повествование.
   - Предположим, что фюрер направил в прошлое  людей,  чтобы  убить  Дуайта
Эйзенхауэра, Джорджа Паттона, фельдмаршала Монтгомери, убить их в  колыбели,
когда они еще были младенцами, уничтожить их и другие выдающиеся военные умы
союзников. Тогда и 1944 году ему бы принадлежал весь мир, и в  таком  случае
путешественники во времени возвращались бы в  прошлое,  чтобы  убить  людей,
которые уже давно мертвы  и  не  представляют  опасности.  Как  видите,  это
парадокс. Слава Богу, природа не допускает подобных парадоксов, не разрешает
путешественнику во времени экспериментировать со своим прошлым, иначе Адольф
Гитлер превратил бы весь мир в один концентрационный лагерь и крематорий.
   Они на минуту замолчали, представляя себе картину подобного земного  ада.
Даже Крис был взволнован такой перспективой,  потому  что  он  был  ребенком
восьмидесятых  годов,  когда  злодеи  в  кино  и   на   телевидении   обычно
изображались в виде безжалостных пришельцев с далекой звезды  или  нацистов.
Свастика, серебряная мертвая голова, черные мундиры  СС  и  этот  непонятный
фанатик с маленькими усиками особенно пугали  Криса,  потому  что  они  были
частью мира, который он  видел  по  телевидению,  он  воспитывался  на  этих
передачах, и Лора понимала, что этот мир был для любого ребенка  в  какой-то
мере более реальным и пугающим, чем каждодневная жизнь. Штефан продолжал:
   - Таким образом, мы в Институте могли  двигаться  только  вперед,  и  это
имело свои положительные стороны.  Мы  могли  преодолевать  сразу  несколько
следующих десятилетий и узнавать, выстояла ли  Германия  в  тяжелые  военные
годы, и пытаться каким-то образом изменить  ход  событий.  Но,  конечно,  мы
узнали, что Германия не выстояла  и  ?третий  рейх?  потерпел  поражение.  И
все-таки, располагая такими знаниями о будущем, разве нельзя было попытаться
каким-то образом изменить ход событий? Даже в сорок четвертом Гитлер мог еще
спасти  рейх.  И,  кроме  того,  из  будущего  можно   было   позаимствовать
изобретения, которые помогли бы выиграть войну...
   - Такие, как атомная бомба! - завершил Крис.
   - Или сведения о том, как ее создать, - сказал Штефан. - Как  вы  знаете,
рейх уже вел ядерные исследования, и если  бы  они  успели  достаточно  рано
расщепить атом...
   - То они бы выиграли войну, - продолжил Крис.
   Штефан попросил воды и выпил полстакана. Он хотел взять  стакан  здоровой
рукой, но она так дрожала, что вода выплескивалась на кровать, и  Лора  сама
его напоила.
   Когда он вновь заговорил, у него иногда срывался голос.
   - Поскольку при скачке в будущее путешественник находится вне времени, он
перемешается  не  только  во  временном   пространстве,   но   также   и   в
географическом. Представьте себе, что он как бы неподвижно завис над Землей,
а земной шар под ним продолжает вращение. Это, конечно, не совсем то, что  с
ним происходит, но это легче понять, чем вообразить его  движение  в  другом
измерении. Так вот, он завис над земным шаром, который вращается под ним, и,
если расчеты скачка в будущее сделаны к  правильно,  он  может,  к  примеру,
прибыть в Берлин точно в определенную эпоху, в  тот  же  город,  который  он
покинул годы назад. Но стоит ему хотя бы на несколько  часов  превысить  или
уменьшить период скачка, как Земля под ним совершит дополнительный поворот и
он окажется в другой  географической  точке.  Подобные  расчеты  по  точному
прибытию необычайно трудно выполнить в мое время, в 1944 году...
   - И не представляют никакой трудности в наши дни, когда есть  компьютеры,
- завершил Крис.
   Штефан подвинулся на подушках, прижал дрожащую  руку  к  левому  раненому
плечу, как будто это прикосновение могло уменьшить боль.
   - Группы немецких ученых в сопровождении  людей  из  гестапо  были  тайно
направлены в 1985 год в различные города Европы  и  Соединенных  Штатов  для
сбора необходимой информации  о  производстве  ядерного  оружия.  Документы,
которые они хотели добыть, не имели грифа ?секретно? и были легко  доступны.
Они уже располагали результатами своих  исследований,  и  к  ним  надо  было
только добавить информацию из учебников и научных публикаций, которые в 1985
году имелись в каждой крупной университетской библиотеке. За четыре  дня  до
того как я в последний раз покинул Институт, эти группы возвратились из 1985
года в март 1944-го и доставили документы, которые позволят ?третьему рейху?
создать ядерный арсенал к осени 1944 года.  Несколько  недель  уйдет  на  их
изучение в Институте, прежде  чем  решат,  как  и  где  внедрить  полученные
сведения в  немецкую  ядерную  программу,  чтобы  не  вызвать  подозрения  в
отношении их источников. Именно тогда  я  понял,  что  мне  надо  уничтожить
Институт со всеми его документами, а также ведущих ученых, чтобы будущее  не
оказалось в руках Адольфа Гитлера.
   С напряженным вниманием Лора и Крис ловили каждое слово Штефана Кригера о
том, как он установил заряды  в  Институте,  как  в  последний  день  своего
пребывания в 1944 году застрелил Пенловского, Янушского и Волкова и  как  он
запрограммировал Ворота времени, чтобы перенестись в современную  Америку  к
Лоре.
   Но в последнюю минуту произошла  авария.  Прекратилась  подача  городской
электроэнергии. Английские самолеты впервые бомбили Берлин  в  январе  сорок
четвертого, а американские бомбардировщики провели первый дневной  налет  на
город шестого марта. Перебои в подаче электричества стали обычным  делом  не
только из-за бомбардировок, но и  из-за  саботажников.  Именно  из-за  таких
перебоев питание Ворот производилось от автономного генератора. В тот  день,
когда его ранил Кокошка и он ползком преодолел Ворота, Штефан не слышал шума
бомбардировщиков,  значит,   отключение   электричества   было   делом   рук
саботажников.
   - Взрывной часовой механизм тоже остановился. Ворота не  были  разрушены.
Они по-прежнему функционируют, и люди Кокошки могут явиться  сюда.  А  самое
главное.., они по-прежнему могут выиграть войну.
   У Лоры опять начиналась головная боль. Она прижала пальцы к вискам.
   - Но постойте, Гитлеру не  удалось  создать  атомное  оружие  и  выиграть
вторую мировую войну, раз мы не живем в мире, где это случилось. Вам  нечего
беспокоиться. Каким-то образом, несмотря на всю ту информацию,  которую  они
добыли с помощью Ворот времени, им определенно не  удалось  создать  ядерный
арсенал.
   - Вы ошибаетесь, - сказал Штефан. - Пока им это не  удалось,  но  это  не
значит, что это им не удастся вообще. Как я вам  уже  говорил,  эти  люди  в
Институте в 1944 году не могут изменить  прошлое.  Они  не  могут  совершить
скачок назад и переделать собственное прошлое.  Но  они  могут  менять  свое
будущее  и  наше  с  вами  тоже,  потому  что  путешественник  во   временим
пространстве обладает такой возможностью, и это зависит от его воли.
   - Но его будущее - это мое прошлое, - сказала  Лора.  -  И  если  прошлое
нельзя изменять, то как он может сделать это в отношении меня?
   - Вот так, - заметил Крис. - Вот вам и парадокс.
   Лора настаивала:
   - Послушайте, я прожила тридцать четыре года в мире, где  нет  Гитлера  и
его наследников, так что Ворота времени ему не помогли. Гитлер проиграл.
   Штефан не сдавался.
   - Если бы путешествие во времени было изобретено сейчас, в 1989 году,  то
прошлое, о котором вы говорите, - вторая мировая  война  и  все  последующие
события - нельзя было бы изменить. Вы не могли бы их изменить, потому что  к
вам был бы применим закон природы, который  исключает  скачки  в  прошлое  и
связанные с этим парадоксы. Но Америка не сумела  открыть  такую  вещь,  как
путешествие во, времени, или узнать, что подобное когда-то было возможно.  А
сотрудники Института в Берлине в 1944 году способны изменить  свое  будущее,
и, хотя одновременно они  будут  изменять  и  ваше  прошлое,  это  никак  не
противоречит законам природы. И вот тут-то и возникает самый  величайший  из
всех парадоксов и  единственный,  который  по  каким-то  причинам  допускает
природа.
   - Вы хотите сказать, что они могут там у себя создать ядерное  оружие  на
основе данных, которые они заполучили в 1985 году? И выиграть войну?
   - Да. Если не успеть до этого уничтожить Институт.
   - И что тогда? Значит, внезапно все вокруг нас изменится  и  мы  окажемся
под властью нацизма?
   - Именно так. Но вы об этом никогда не  узнаете,  потому  что  вы  будете
другим человеком. У вас не будет того прошлого, какое у вас есть  сейчас.  У
вас будет совершенно иное прошлое, и вы будете помнить только  его  и  ничто
другое, ничто, что случилось с вами в этой жизни, потому что  этой  жизни  у
вас никогда не было. Мир для вас будет таким, какой он есть, и вы никогда не
узнаете, что был другой мир, в котором Гитлер потерпел поражение.
   Страх и отчаяние охватили  Лору,  жизнь  всегда  казалась  ей  хрупкой  и
ненадежной, но эта перспектива ужасала. Мир вокруг потерял реальность и стал
призрачным  царством  снов;  в  любое  мгновение  земля  под  ногами   могла
разверзнуться и навсегда ее поглотить.
   Все более ужасаясь, она сказала:
   - Если они изменят мир, в котором я выросла,  то  я  никогда  не  встречу
Дании, не выйду за него замуж.
   - А я могу вообще не родиться, - заметил Крис.
   Лора потянулась к Крису, положила руку ему на плечо, чтобы успокоить его,
да и себя тоже, убедиться, что он действительно существует.
   - Я сама могу не появиться на свет. Все, что  я  видела,  все  хорошее  и
плохое, что было в мире с 1944 года.., все исчезнет, как  дом  из  песка,  а
вместо этого возникнет другая, новая реальность.
   - Новая и страшная, - уточнил Штефан,  явно  утомленный  своими  усилиями
показать, что было поставлено на карту.
   - И в этом новом мире я, возможно, не напишу ни единой книги.
   - А если и напишете, - сказал Штефан, - то это будут совсем другие книги,
абсурдные произведения мастера,  который  творит  под  гнетом  деспотической
власти, в железных тисках нацистской цензуры.
   - Если эти типы создадут в 1944 году атомную бомбу, - сказал Крис,  -  то
считайте, что от нас всех осталась одна пыль.
   - Пыль, пожалуй, - согласился  Штефан  Кригер.  -  Исчезнем,  не  оставив
никакого следа, как будто нас и не было.
   - Нам надо их остановить, - объявил Крис.
   - Если только нам это удастся, - сказал Штефан.  -  Но  прежде  всего  мы
должны выжить в этой действительности, а это трудная задача.

***

   Штефан попросился в туалет, и Лора повела его в  ванную  комнату,  словно
медицинская сестра,  привычная  к  уходу  за  больным  мужчиной.  Когда  они
вернулись обратно и Лора уложила его в постель, она вновь  забеспокоилась  о
его состоянии: он был вялым, потным и совсем слабым.
   Она в нескольких словах рассказала ему о перестрелке у Бренкшоу, когда он
был без сознания.
   - Если эти убийцы являются из прошлого, а не из будущего, то как они  нас
находят? Как они могут знать в 1944 году, что через сорок пять лет мы  будем
в этот день и час у доктора Бренкшоу?
   - Чтобы обнаружить вас, - объяснил Штефан, - они  совершили  два  скачка.
Сначала один в более отдаленное будущее, хотя бы  на  пару  дней  вперед,  к
примеру,  в  предстоящий  уик-энд,  чтобы  разведать,  не  появились  ли  вы
где-нибудь к этому времени. Если нет - а вы не появились, - тогда они  стали
изучать доступную информацию. Такую, как старые  номера  газет.  Они  искали
сообщения о перестрелке в вашем доме прошлой ночью, и из них узнали, что  вы
отвезли раненого к доктору Бренкшоу в Сан-Бернардино.  Тогда  они  вернулись
обратно в сорок четвертый год и совершили второй скачок, на  этот  раз  рано
утром сегодня, одиннадцатого января, и навестили доктора Бренкшоу.
   - Они так и скачут вокруг нас, - сказал Крис Лоре. - Они  могут  прыгнуть
вперед, чтобы разведать, где мы появились, а  потом  выбирать  во  временном
потоке самое подходящее место,  чтобы  нас  подстеречь.  Это  как  игра:  мы
ковбои, а они индейцы, но только индейцы-невидимки.

***

   - А кто такой Кокошка? - спросил Крис. - Тот, что убил моего отца?
   - Он начальник службы безопасности Института,  -  ответил  Штефан.  -  Он
утверждал,     что     он      родственник      известного      австрийского
художника-экспрессиониста, только это ложь, нашего Кокошку никак нельзя было
назвать тонкой натурой. Штандартенфюрер, что значит полковник, - вот кем был
Генрих Кокошка, он работал на гестапо и был опытным убийцей.
   - Гестапо, - в ужасе произнес Крис. - Это ведь секретная полиция?
   - Государственная полиция, - поправил  Штефан.  -  Широко  известная,  но
действующая втайне. Когда Кокошка появился на той горной дороге в 1988 году,
то для меня это тоже было  неожиданностью.  Мы  не  видели  никакой  молнии.
Должно быть, он прибыл в отдаленную точку  за  пятнадцать-двадцать  миль  от
нас, в какую-нибудь другую долину Сан-Бернардино, поэтому  мы  и  не  видели
молнии.
   Штефан объяснил, что молния, возвещавшая о появлении людей  из  прошлого,
была тесно связана с местом их прибытия.
   - После нашей встречи с Кокошкой на дороге я считал, что  мои  коллеги  в
Институте уже будут извещены о моей измене, но, когда я туда вернулся, никто
не обратил на меня особого внимания. Я не знал, что и думать. Только когда я
убил Пенловского и  других,  когда  я  в  главной  лаборатории  готовился  к
последнему скачку в будущее, туда ворвался Генрих Кокошка и ранил  меня.  Он
был жив! Он не умер на той дороге в 1988  году.  Только  тут  я  понял,  что
Кокошка всего несколько минут назад узнал о  моей  измене,  когда  обнаружил
убитых. Он отправился в 1988 год позанес, чтобы попытаться убить меня и всех
вас. Это означало, что Ворота продолжали функционировать, иначе он не мог бы
осуществить свой замысел, и что я был обречен на  неудачу,  когда  хотел  их
разрушить. По крайней мере, в тот момент.
   - Господи, у меня разламывается голова, - пожаловалась Лора.
   Что касается  Криса,  то  он  прекрасно  разбирался  во  всех  сложностях
путешествия во времени. Он сказал:
   - Значит, сначала вы вчера появились у нас дома, а  Кокошка  после  этого
отправился в 1988 год и убил моего отца. Вот это да? Значит, мистер  Кригер,
вы убили Кокошку сорок три года спустя  после  того,  как  он  ранил  вас  в
лаборатории.., и все-таки вы убили его до того, как он  ранил  вас.  Правда,
это фантастика, мам? Вот здорово!
   - Здорово, - согласилась Лора. - А каким образом Кокошка  узнал,  что  вы
будете на горной дороге?
   - Когда он понял, что я убил Пенловского, и после того  как  мне  удалось
уйти через Ворота, Кокошка, видимо, обнаружил  взрывчатку  на  чердаке  и  в
подвале. Затем он проверил данные автоматического регистратора,  отмечающего
все случаи использования Ворот. Проверка этих данных  входила  в  круг  моих
обязанностей, вот почему никто раньше не обнаружил, что я совершал скачки  в
вашу  жизнь,  Лора.  Как  бы  там  ни  было,   сам   Кокошка   тоже   немало
попутешествовал, чтобы выяснить, куда я направился; тайно следил за мной, за
тем, как я изменяю вашу судьбу. Должно быть, он следил за мной и на кладбище
в день похорон вашего отца и когда  я  избил  Шинера,  хотя  я  этой  слежки
никогда не замечал. Таким образом, из всех моих путешествий в вашу жизнь - и
когда я просто наблюдал за вами, и когда я вас спасал -  он  выбрал  момент,
чтобы нас убить. Меня он хотел убить, потому что я был изменником, а  вас  и
вашу семью, потому.., потому что понимал, как вы мне дороги.
   "Почему? - подумала Лора. - Почему я дорога тебе, Штефан  Кригер?  Почему
ты вмешивался в мою жизнь, чтобы изменить мою судьбу?"
   Ей хотелось задать эти вопросы, но ему еще надо было многое рассказать  о
Кокошке. Он быстро слабел и с трудом следил за ходом своих мыслей.  Лора  не
хотела его перебивать или путать.
   Он продолжал:
   - По данным хронометров и графикам пульта  программирования  Кокошка  мог
определить время и конечную цель моего путешествия, а именно вчерашний вечер
и в