х на первом этаже тоже,  видимо,  никого
не было. Оставив баллон с газом, который продолжал выходить, он  вернулся  к
пульту программирования Ворот, чтобы узнать время и число, куда его доставил
пояс Кокошки. Было одиннадцать минут десятого, вечер шестнадцатого марта.
   Можно считать, что ему необыкновенно повезло. Штефан ожидал, что вернется
в Институт в такой час,  когда  большинство  сотрудников  будут  на  местах:
некоторые из них начинали работать рано, в шесть утра, а  другие  оставались
до восьми вечера. Это означало бы, что во всем четырехэтажном здании погибло
бы не меньше ста человек, и когда их тела были бы обнаружены, то  подозрение
пало только на него,  Штефана  Кригера,  который,  используя  пояс  Кокошки,
проник в Институт через Ворота, вернувшись из будущего. Стало бы  ясно,  что
он явился не только убить сотрудников, находившихся  в  здании,  но  что  он
замышляет нечто более серьезное, и тогда бы началось настоящее расследование
с целью раскрыть его планы и ликвидировать тот вред, который он  уже  нанес.
Но теперь... Если  окажется,  что  в  здании  почти  никого  нет,  он  может
попытаться избавиться от нескольких тел, скрыть свое присутствие и направить
все подозрения на этих убитых.
   Через пять минут баллон с газом был пуст. Газ рассеялся по всему  зданию,
за исключением  двух  комнат,  где  находились  дежурные  и  где  были  свои
вентиляционные колодцы. Штефан ходил с этажа на этаж, из комнаты в комнату в
поисках новых жертв ?вексона?.
   Он нашел мертвые  тела  только  в  подвале:  это  были  животные,  первые
путешественники во времени, и вид их жалких тел опечалил его  не  меньше,  а
может быть, и больше, чем тех пятерых, погибших в лаборатории.
   Штефан вернулся в главную  лабораторию,  взял  пять  запасных  поясов  из
белого  шкафа  и  надел  их  на   мертвецов   поверх   одежды.   Он   быстро
запрограммировал Ворота, чтобы отправить тела примерно на  шесть  миллиардов
лет вперед в будущее. Он где-то читал, что через шесть миллиардов лет старое
солнце окончательно потухнет и вспыхнет новое, и  он  хотел  отправить  этих
пятерых в такое место, где не ни  единой  живой  души  и  где  некому  будет
использовать их пояса для возвращения обратно.
   Пребывание с мертвыми в  молчаливом  пустом  здании  вызывало  неприятное
ощущение. Штефан не  один  раз  замирал  на  месте,  уверенный,  что  слышит
крадущиеся шаги. Дважды он прерывал свою работу и отправлялся  в  то  место,
откуда слышался воображаемый звук, но безрезультатно. Однажды  он  оглянулся
на одного из мертвецов за своей спиной, ему почудилось, что бездыханное тело
приподнимается, пытаясь холодной рукой  уцепиться  за  какой-либо  механизм,
чтобы выпрямиться во весь рост. Именно тогда он понял, как сильно расстроена
его психика теми многочисленными убийствами, свидетелем и участником которых
он был на протяжении стольких лет. ;
   Один за другим он перетащил трупы в Ворота, донес их до точки отправления
и столкнул в электрическое поле.  Перевалившись  через  невидимую  дверь  во
времени, они исчезли. Они появятся  в  невообразимо  отдаленном  будущем  на
Земле,  уже  давным-давно  холодной  и  мертвой,  где  нет  даже  простейших
насекомых или растений, или в пустом безвоздушном пространстве, где  некогда
существовала планета, пока ее не поглотило взорвавшееся солнце.
   Штефан был особенно осторожен, чтобы не пересечь точку отправления.  Если
он внезапно, окажется  в  безвоздушном  пространстве  далекого  космоса,  на
временном расстоянии в шесть миллиардов лет, он погибнет, прежде чем  успеет
нажать кнопку на своем поясе, чтобы вернуться в лабораторию.
   Когда он наконец избавился от трупов и уничтожил неприятные свидетельства
смерти, он почувствовал сильную усталость.  Рана  на  плече  болела  так  же
невыносимо, как и в первые дни после ранения. К счастью, сам газ не оставлял
никаких видимых следов, а значит,  не  требовалось  никакой  работы  для  их
уничтожения;
   Никто не догадается, что он побывал здесь. Утром все будет выглядеть так,
как если бы Кокошка, Хепнер, Эйке, Шмаузер  и  два  агента  гестапо  решили,
что ?третий рейх? обречен,  и  дезертировали  в  будущее,  где  есть  мир  и
изобилие.
   Он вспомнил о животных в подвале. Если он оставит  их  в  клетках,  будут
проведены исследования, чтобы выяснить причину  их  смерти,  и  тогда  будет
поставлена под сомнение версия, что Кокошка и остальные бежали через  Ворота
в будущее. Тогда опять главным подозреваемым станет он, Штефан Кригер. Лучше
упрятать и животных тоже. Это будет загадкой и не подскажет правды, как  это
случилось, если найдут их останки.
   Жгучая пульсирующая боль в  плече  все  нарастала,  пока  он  использовал
чистые лабораторные халаты в качестве саванов, складывая животных на  них  в
кучи и перевязывая узлы веревкой. Он отправил их без поясов в  то  же  самое
неведомое будущее, за шесть миллиардов лет  отсюда.  Он  взял  из  вестибюля
пустой баллон и бросил его туда же.
   Наконец он был готов совершить  два  решающих  скачка,  которые,  как  он
надеялся, приведут к полному уничтожению Института и  неминуемому  поражению
нацистской Германии. Он направился к пульту программирования Ворот и вытащил
из кармана джинсов сложенный лист бумаги; на нем  были  записаны  результаты
расчетов, которые они с Лорой производили на  компьютере  в  Палм-Спрингс  в
течение нескольких дней.
   Если бы он сумел вернуться из 1989 года с достаточным запасом взрывчатки,
чтобы уничтожить Институт, он сделал бы это сам немедленно,  сейчас.  Но  он
был  нагружен  тяжелым  баллоном   с   ?вексоном?,   рюкзаком   с   книгами,
пистолетом? ?узи? и вряд ли мог бы унести  более  сорока-пятидесяти  фунтов,
что было недостаточно для проведения взрыва. Заряды, которые он установил на
чердаке и в подвале, были сняты Кокоткой два дня назад, конечно, по местному
исчислению времени. Он мог бы вернуться из 1989 года с парой канистр бензина
и попробовать сжечь Институт дотла; но многие важные результаты исследований
хранились в несгораемых шкафах, к которым даже он не имел доступа, и  только
мощнейший взрыв мог разнести их на части и предать их содержимое огню.
   Он не мог в одиночку разрушить  Институт.  Но  он  знал,  кто  ему  может
помочь.  Сверяясь  с  цифрами,  полученными   с   помощью   компьютера,   он
запрограммировал Ворота так,  чтобы  они  перенесли  его  вперед  на  три  с
половиной  дня,  считая  с  вечера   шестнадцатого   марта.   Что   касается
географической точки, то она находилась в  Великобритании,  в  самом  сердце
обширных подземных убежищ под зданиями правительственных учреждений, которые
смотрят окнами на парк Сент-Джеймс у Стори-Гейт; именно там во  время  войны
были сооружены бомбоубежища для правительственных учреждений и кабинеты  для
премьер-министра и  других  официальных  лиц  и  там  находилась  Ставка.  В
частности, Штефан надеялся прибыть в определенную комнату заседаний  в  семь
тридцать утра; только знания и компьютеры,  имеющиеся  в  1989  году,  могли
обеспечить  проведение  сложных  вычислений,  чтобы  определить  необходимые
точные временные и пространственные координаты для такого скачка.
   Без оружия, с рюкзаком за плечами, Штефан вошел в Ворота,  пересек  точку
отправления и материализовался в углу комнаты заседаний с  низким  потолком,
посередине которой стоял  большой  стол,  окруженный  двенадцатью  креслами.
Десять из них были пусты. В комнате присутствовало всего два человека. Одним
из них был секретарь в английской армейской форме, с карандашом в одной руке
и блокнотом в другой. Вторым человеком, который диктовал срочное письмо, был
Уинстон Черчилль.

16

   Скрываясь за ?Тойотой?, Клитман  думал  о  том,  насколько  неудачно  они
оделись для своей миссии; нарядись они в цирковых клоунов, и то они были  бы
менее  заметны.  Окружающая  пустыня  была  в  основном  белой  и   бежевой,
бледно-розовой и персиковой, почти без растительности и больших  камней,  за
которыми можно было бы укрыться. Попытайся  они  окружить  женщину  и  зайти
сзади, они будут так же заметны, как мухи на свадебном торте.
   Губач, который стоял у капота  ?Тойоты?  и  стрелял  короткими  очередями
по ?Бьюику?, присел за машиной.
   - Они с мальчишкой спрятались у переда ?Бьюика?, их не видно.
   - Скоро здесь будут полицейские, - заметил Брахер, глядя в сторону  шоссе
ј 111 и того места, где благодаря их стараниям потерпела  аварию  патрульная
машина.
   - Снимите пиджаки, - приказал Клитман, скидывая свой собственный. - Белые
рубашки не так заметны. Ты, Брахер, оставайся здесь на случай, если эта сука
двинется сюда. Манштейн и Губач, вы заходите справа. Держитесь подальше друг
от друга и не покидайте укрытия, пока не нашли следующего. Я  буду  обходить
ее слева, с севера-востока.
   - Мы как, сразу ее прикончим или будем выяснять, что там задумал  Кригер?
- спросил Брахер.
   - Нет, сразу, - ответил Клитман. - Она слишком хорошо вооружена, чтобы ее
можно было взять живой. Как бы там ни  было,  могу  поклясться,  что  Кригер
обязательно вернется к ним через  Ворота,  ждать  осталось  всего  несколько
минут, и, если мы покончим с женщиной, нам будет легче справиться и с ним. А
теперь идите. Действуйте.
   Губач, а за ним фон Манштейн  выскочили  из-за  ?Тойоты?  и,  пригибаясь,
короткими перебежками начали обходить ?Бьюик? справа, с юго-востока.
   Лейтенант Клитман начал заход слева, с  севера;  держа  в  руке  автомат,
пригибаясь, он побежал к мескитовому кусту;  на  котором  повисло  несколько
перекати-поле; это было жалкое укрытие, но другого не было.

***

   Лора слегка приподнялась и посмотрела из-за  ?Бьюика?  как  раз  вовремя,
чтобы увидеть  двух  мужчин  в  белых  рубашках  и  черных  брюках,  которые
выскочили из-за ?Тойоты? и побе-1 жали  по  направлению  к  ней,  обходя  ее
слева, с юга. Она поднялась и выпустила короткую очередь по первому из  них,
и тот немедленно спрятался за большим остроконечным камнем.
   При звуке выстрелов второй человек упал на землю и  вжался  в  неглубокую
впадину, которая не скрывала его целиком. Но угол прицеливания и  расстояние
делали его практически  неуязвимым.  Лора  не  хотела  впустую  растрачивать
патроны.
   Кроме того, пока она  смотрела,  где  спрятался  второй  человек,  третий
стрелок открыл огонь по ней из-за ?Тойоты?. Пули ударяли  в  ?Бьюик?  совсем
рядом с Лорой, и ей пришлось снова залечь за машиной.
   Штефан вот-вот вернется, через три-четыре минуты. Это всего мгновение.  И
это целая вечность.
   Крис сидел на земле, прижавшись  спиной  к  переднему  бамперу,  подтянув
колени к животу, обхватив себя руками, и заметно трясся от страха.
   - Держись, малыш, - сказала Лора.  Он  взглянул  на  нее,  но  ничего  не
ответил. Им много пришлось испытать за последние две недели, но никогда  она
не видела его таким удрученным. Его лицо было бледным  и  унылым.  Он  понял
наконец, что эта игра в прятки была игрой только  для  него  одного,  что  в
жизни все обстоит не так просто, как в кино; это было ужасное открытие, и он
смотрел на мир с мрачной безнадежностью, которая испугала Лору.
   - Держись, - повторила она, затем пробралась мимо него к левому переднему
крылу и, пригнувшись, стала изучать пустыню справа, к северу от ?Бьюика?.
   Ее беспокоило, что кто-то может ее обойти на  этом  фланге.  Этого  никак
нельзя было допустить, потому что тогда ?Бьюик? перестанет служить укрытием,
и, если Лора и Крис попытаются бежать, на открытом  месте,  в  пустыне,  они
будут убиты буквально через несколько секунд. Только  ?Бьюик?  был  для  них
хорошей защитой. Она должна была  сохранить  эту  баррикаду  между  собой  и
врагами.
   На северном фланге никого не было. Пустыня в этом направлении была  более
неровной, с несколькими невысокими грудами камней, белыми песчаными наносами
и множеством углублений в почве, которые она не могла видеть и  которые  уже
сейчас могли служить хорошим укрытием для врага.  Но  все  было  неподвижно,
кроме трех сухих перекати-поле,  которые  медленно  подпрыгивали  в  потоках
слабого, менявшего направление ветра.
   Проскользнув мимо Криса, Лора  вернулась  к  правому  переднему  крылу  и
увидела  двух  человек  слева,  на   юге,   которые   продолжали   двигаться
перебежками. Они находились  в  тридцати  ярдах  от  ?Бьюика?,  и  дистанция
сокращалась с ужасающей быстротой. Хотя первый из  нападавших  пригибался  и
двигался зигзагами, второй действовал куда смелее; возможно, он считал,  что
все внимание Лоры сосредоточено на его товарище.
   Она его обманула: встав во весь рост, она высунулась из-за машины и  дала
две  короткие  очереди.  Человек  за  ?Тойотой?  открыл  огонь,  обеспечивая
прикрытие, но Лора попала во второго бегущего; удар был  настолько  сильным,
что подбросил его вверх, и он рухнул в куст толокнянки.
   Он был жив, но явно небоеспособен, а его  пронзительные  отчаянные  крики
свидетельствовали о том, что он смертельно ранен.
   Снова пригнувшись, чтобы не попасть под огонь, Лора почувствовала, что ее
губы кривятся в злобной  усмешке.  Она  искренне  радовалась  боли  и  ужасу
раненого. Но ее пугала собственная жестокость, жажда  кровавой  мести,  хотя
это чувство, это состояние первобытной ярости делало ее более изворотливым и
хитрым противником.
   Один выведен из строя. Осталось еще двое, а может, и больше.
   Скоро здесь будет Штефан. Сколько бы времени  ни  потребовалось  ему  для
выполнения его задачи в сорок четвертом году, Штефан запрограммирует Ворота,
чтобы вернуться сюда вскоре после своего старта. Еще две-три  минуты,  и  он
примет участие в бою.

17

   Случилось так, что премьер-министр смотрел прямо на  Штефана,  когда  тот
оказался в комнате, а человек в форме  сержанта  не  заметил  Штефана  из-за
сопровождавших его появление  электрических  разрядов.  Тысячи  ярких  змеек
сине-белого света исходили от тела Штефана, как если бы он  сам  вырабатывал
эту энергию. Возможно, что разряды молнии и  раскаты  грома  сотрясали  небо
вверху над бомбоубежищем, но некоторая часть неистраченной энергии  проникла
и сюда, и этот непонятный спектакль заставил сержанта в удивлении  и  страхе
вскочить на ноги. Шипящие электрические змеи  побежали  по  полу,  вверх  по
стенам, сплелись на потолке, а затем исчезли, не принеся  вреда;  пострадала
только большая карта Европы, которая была прожжена в нескольких  местах,  но
не загорелась.
   - Караульные, сюда! - закричал сержант. Он был цел и невредим и абсолютно
уверен, что караул  немедленно  отзовется  на  его  призыв,  поэтому  он  не
сдвинулся с места, а повторил еще раз:
   - Караульные, сюда!
   - Прошу вас, мистер Черчилль, - сказал Штефан,  не  обращая  внимания  на
сержанта. - Вам нечего опасаться.
   Дверь распахнулась, и в комнату вошли  двое  английских  солдат,  один  с
револьвером в руке, другой вооруженный автоматом.
   Торопливо, боясь, что его вот-вот застрелят, Штефан продолжал:
   - Выслушайте меня, пожалуйста, сэр, от этого зависит судьба мира.
   Во время неразберихи премьер-министр продолжал сидеть в  своем  кресле  в
конце стола. Штефану  показалось,  что  в  какой-то  миг  на  лице  великого
человека мелькнуло удивление  и  даже  намек  на  страх,  но,  возможно,  он
ошибался. Теперь премьер-министр, как на  всех  фотографиях;  которые  видел
Штефан, выглядел непроницаемым и погруженным в свои мысли.  Жестом  руки  он
остановил караульных:
   - Подождите.
   А когда сержант начал протестовать, премьер-министр сказал:
   - Если бы он хотел меня убить, он давно бы это сделал.
   Штефану он сказал:
   - Это было весьма эффектное появление, сэр. Куда до вас Лоуренсу Оливье.
   Штефан невольно улыбнулся. Он было вышел из угла и  направился  к  столу,
но, заметив, как напряглись караульные, остановился поодаль.
   - Сэр, уже по самой манере моего появления здесь вы можете сделать вывод,
что я не простой связной и что я принес вам необычные  вести.  Это  также  в
высшей степени секретная  информация,  которую  вы,  наверное,  не  захотите
доверить другим ушам, кроме ваших.
   - Если вы думаете, что я  оставлю  вас  наедине  с  премьер-министров,  -
объявил сержант, - то вы сумасшедший!
   - Возможно, он и сумасшедший, -  сказал  премьер-министр,  -  но  ему  не
откажешь  в  храбрости.  Думаю,  вы  согласитесь  со  мной,  сержант.  Пусть
караульные его обыщут, и, если у  него  нет  оружия,  я  уделю  ему  немного
времени, как он того просит.
   - Но, сэр, вы не знаете, кто он  такой.  Вы  не  знаете,  что  он  такое.
Вспомните, как он сюда ворвался...
   Черчилль прервал сержанта:
   - Я не забыл, как он здесь появился, сержант. И, пожалуйста, помните, что
только мы с вами знаем об этом. Надеюсь, что вы будете молчать  о  том,  что
здесь видели,  так  же  как  о  любой  другой  военной  информации,  которая
считается секретной.
   Получив выговор, сержант отступил в сторону и со  злостью  поглядывал  на
Штефана, пока того обыскивали караульные.
   Они не нашли оружия, только  книги  в  рюкзаке  и  бумаги  в  карманах  у
Штефана. Они вернули бумаги, а  книги  сложили  посередине  длинного  стола;
Штефана забавляло, что они не проявили никакого интереса к книгам.
   Неохотно, с  карандашом  и  блокнотом  в  руках,  сержант  последовал  за
караульными из комнаты, выполняя приказание  премьер-министра.  Когда  дверь
закрылась за ними,  Черчилль  показал  Штефану  на  кресло,  которое  раньше
занимал сержант. Они немного посидели молча, с  интересом  разглядывая  друг
друга. Потом премьер-министр показал на дымящийся чайник, который  стоял  на
подносе.
   - Хотите чаю?

***

   Спустя двадцать минут, когда Штефан изложил вкратце только половину своей
истории, премьер-министр позвал сержанта.
   - Мы еще побудем здесь, сержант. Боюсь,  мне  придется  отложить  на  час
совещание Военного кабинета.  Пожалуйста,  известите  об  этом  всех  членов
кабинета и передайте им мои извинения.
   Через двадцать минут после этого Штефан закончил свое повествование.
   Премьер-министр задал ему несколько вопросов, кратких, но  продуманных  и
по существу. Наконец он вздохнул и сказал:
   - Наверное, еще рано приниматься за  сигару,  но  не  могу  себе  в  этом
отказать. Вы составимте мне компанию?
   - Нет, благодарю вас, сэр.
   Обрезая сигару, Черчилль сказал:
   - Помимо вашего весьма эффектного появления  -  что,  кстати,  ничего  не
доказывает, помимо существования нового  способа  передвижения,  который  не
обязательно может быть передвижением во времени, -  какие  у  вас  еще  есть
убедительные доказательства, что  все  подробности  вашего  рассказа  -  это
правда?
   Штефан ожидал подобного вопроса и был готов ответить.
   - Сэр, именно потому, что я  побывал  в  будущем  и  прочел  часть  ваших
военных мемуаров, я знал, что вы будете находиться в  этой  комнате  в  этот
день и в этот час. Более того, я знал,  чем  вы  будете  заняты  за  час  до
совещания с Военным кабинетом.
   Затягиваясь сигарой, премьер-министр поднял брови - Вы  диктовали  письмо
генералу Александеру в Италии и выражали озабоченность по  поводу  битвы  за
Кассино, которая затягивается и стоит большого числа человеческих жизней.
   Лицо Черчилля оставалось непроницаемым. Должно быть, его  поразили  слова
Штефана, но он не выдал своих чувств ни кивком головы, ни прищуром глаз.
   Но Штефан не нуждается в поощрении,  потому  что  он  знал,  что  говорит
правду.
   - В ваших военных мемуарах, которые вы еще  напишете,  я  нашел  послание
генералу Александеру и запомнил его начало,  начало  того  самого  послания,
которое вы еще не кончили диктовать сержанту, когда я прибыл сюда: ?Я  хотел
бы, чтобы вы мне объяснили, почему вы избрали этот коридор  у  монастырского
холма Кассино.., протяженностью всего в две-три мили, как единственное место
для наступления?.
   Премьер-министр снова затянулся сигарой, выпустил дым и  некоторое  время
внимательно  разгляд