когда  сестрам
исполнится тринадцать, а пока это был монолог, обращенный к самой себе;  это
было  время  самоизучения  и  обогащения,  время  дальнейшего  знакомства  с
комическим и в то же время трагическим миром, в котором она жила.
   В субботу тринадцатого марта Лора читала у себя в  комнате,  когда  вдруг
услыхала, как одна из ее соседок, известный нытик Фрэн Виккерт, рассказывает
в  коридоре  о  пожаре,  в  котором  погибло  несколько   детей.   Лора   не
прислушивалась к разговору, пока не уловила слово ?Макилрой?.
   Ее мгновенно охватил страх, сердце замерло, руки похолодели.
   Уронив книгу, Лора выскочила в коридор, испугав собеседниц.
   - Когда? Когда случился пожар?
   - Вчера, - ответила Фрэн.
   - И сколько.., сколько погибло?
   - Не много, кажется, двое, а может, и один человек, но говорят, там стоял
запах горелого мяса. Представляете, какой ужас...
   Лора схватила Фрэн за плечи.
   - Ты знаешь имена?
   - Ты что, с ума сошла?
   - Скажи мне имена!
   - Я не знаю никаких имен. Господи, да что это с тобой?
   Лора не помнила, как рассталась с Фрэн,  не  помнила,  как  выскочила  за
ворота приюта и очутилась на авеню  Кателла,  далеко  от  Касвелл-Холла.  На
авеню Кателла располагались торговые склады, в некоторых местах  на  ней  не
было тротуаров,  и  Лора  бежала  по  обочине  дороги,  а  мимо  проносились
автомобили. От Касвелла до приюта Макилрой было  пять  миль,  и  Лора  плохо
знала дорогу. Но она полагалась на свое чутье и бежала  до  изнеможения,  то
замедляя шаг, то снова пускаясь бегом.
   Наверное, надо было сразу пойти к кому-то из воспитателей  в  Касвелле  и
спросить имена детей, погибших на пожаре.  Но  Лора  уверила  себя,  что  ей
следует проделать весь трудный путь до приюта Макилрой; что только от  этого
зависит судьба близнецов Аккерсон; что, позвони она в  приют,  ей  наверняка
скажут, что сестер нет в живых; но, если она преодолеет бегом все пять миль,
сестры будут целы и невредимы. Это было чистое суеверие,  но  она  поддалась
ему.
   Смеркалось. Когда Лора добралась до приюта, мартовское небо было багряным
от заката, а края редких облаков словно охвачены пламенем. С облегчением она
увидела, что пожар пощадил фасад старого особняка.
   И  хотя  она  обливалась  потом  и  еле  держалась  на  ногах,  а  голова
разламывалась от боли, она  не  замедлила  шага,  а  поспешила  дальше.  Она
встретила шестерых детей в коридоре на первом этаже  и  троих  на  лестнице,
двое позвали ее по имени. Но она не  задержалась,  чтобы  расспросить  их  о
пожаре. Она должна была увидеть все своими глазами.
   На последней площадке она почувствовала  запах  пожара:  едкая  смолистая
вонь от сгоревших вещей, стойкий кислый запах паленого. А когда она  открыла
дверь в коридор на третьем  этаже,  она  увидела  открытые  окна  по  концам
коридора, а посередине вентиляторы, которые разгоняли воздух,  -  насыщенный
запахом гари.
   В комнате Аккерсон была новая некрашеная дверь и новая дверная  рама,  но
стена была  обожжена  и  испачкана  сажей.  Написанное  от  руки  объявление
предупреждало об опасности. Все двери в приюте не имели замков, и  Лора,  не
обращая внимания на  записку,  настежь  распахнула  дверь,  вошла  внутрь  и
увидела то, чего так страшилась: полное разрушение.
   Свет позади в коридоре и  красный  закат  в  окне  недостаточно  освещали
комнату, но Лора увидела, что из нее вынесли  остатки  сгоревшей  мебели;  в
комнате не было ничего, кроме страшных следов пожара. - Пол  был  черным  от
сажи и обуглился, хотя доски  и  сохранились.  Стены  закоптились  от  дыма.
Створки стенных шкафов сгорели до основания, несколько полусгоревших  кусков
дерева висели на расплавившихся петлях. Окна или вылетели, или  были  выбиты
теми, кто пытался спастись от языков пламени; зияющие  оконные  проемы  были
закрыты  прозрачным  пластиком.  К  счастью  для  обитателей  приюта,  огонь
распространялся вверх, а не в стороны и выжег потолок. Лора взглянула вверх,
где в темноте виднелись толстые обгоревшие чердачные балки. Она  не  увидела
неба, - значит, пожар удалось потушить до того, как загорелась крыша.
   Лора дышала тяжело, с трудом, не потому, что не отдышалась после  тяжелой
дороги, а потому, что страх больно сжимал  ей  грудь,  перехватил  горло.  И
каждый вдох горького угарного воздуха вызывал тошноту.
   С той самой минуты, когда в Касвелле она услышала о пожаре, она уже знала
правду, но не решалась признаться себе в этом. У Тамми Хинсен  как-то  нашли
банку с бензином для зажигалок и спички: она собиралась  поджечь  себя.  Уже
тогда, узнав об этом запланированном самосожжении, Лора не сомневалась,  что
Тамми доведет дело до конца, потому что  самосожжение  было  для  нее  самой
подходящей формой  самоубийства:  соединение  внешнего  огня  с  внутренним,
который сжигал ее многие годы.
   "Боже милостивый, сделай так, чтобы в  комнате  была  одна  Тамми,  когда
начался пожар?.
   Еле держась на ногах от едкого запаха дыма и шока  при  виде  разрушения,
Лора выбралась в коридор из опустошенной пламенем комнаты.
   - Лора, это ты?
   Лора подняла голову и увидела Ребекку Богнер.
   Дыхание с хрипом, неровно вырывалось  у  нее  из  груди,  но  она  сумела
произнести:
   - Рут... Тельма?
   Мрачное выражение на лице Ребекки  лишило  Лору  надежды,  что  близнецам
удалось спастись, но  Лора  повторила  дорогие  ей  имена,  и  в  ее  голосе
прозвучали просительные, жалобные нотки.
   - Там, - сказала Ребекка и показала в  конец  коридора.  -  Предпоследняя
комната слева.
   С внезапной надеждой Лора бросилась туда. Три кровати в комнате  были  не
заняты, на четвертой лицом к стене кто-то лежал; на  тумбочке  рядом  горела
настольная лампа.
   - Рут, это ты? Тельма?
   Девочка медленно поднялась с кровати, это была одна из двойняшек, целая и
невредимая. На ней было неряшливое, мятое серое платье, волосы не причесаны,
лицо опухшее, глаза влажные от  слез.  Она  сделала  шаг  навстречу  Лоре  и
остановилась, как будто у нее не было больше сил.
   Лора бросилась к ней и обняла.
   Девочка положила голову Лоре на плечо и наконец  заговорила  полным  муки
голосом:
   - Лучше бы это была я, Шейн. Почему выбор пал на нее, а не на меня?
   Сначала, пока она не заговорила, Лора принимала ее за Рут.
   Отвергая неизбежное, Лора спросила:
   - А где же Рут?
   - Ее больше нет. Умерла. Я думала, ты знаешь. Нет больше моей Рут.
   Лора почувствовала, как что-то внутри у нее  сломалось.  Потрясение  было
столь глубоким, что высушило слезы; она онемела, застыла на месте.
   Они долго стояли без слов, обняв друг  друга.  Стемнело.  Они  подошли  к
кровати и сели на край.
   Какие-то девочки появились в дверях. Наверное, они жили вместе с Тельмой,
но Лора махнула рукой, чтобы они не мешали.
   Не поднимая глаз, Тельма сказала:
   - Я проснулась от крика, ужасного крика.., и свет был такой яркий, что  я
не могла смотреть. Вдруг я поняла, что в комнате пожар. Тамми горит. Пылает,
как факел. Бьется на кровати в пламени и кричит...
   Лора обняла се, ожидая, когда она снова заговорит.
   - Пламя перебросилось с Тамми на стену и побежало прямо вверх, загорелась
кровать, потом пол, вспыхнул ковер...
   Лора вспомнила, как Тамми пела вместе с  ними  на  Рождество  и  как  она
постепенно, с каждым днем, обретала душевное равновесие. Теперь стало  ясно,
что это спокойствие было спокойствием человека, который решил положить конец
своим мукам.
   - Кровать Тамми была ближе всех к двери, дверь загорелась,  и  я  разбила
окно возле меня. Я  позвала  Рут..,  она..,  она  крикнула,  что  идет,  все
заволокло дымом, я ничего не видела.  Хэтер  Дорнинг,  она  спала  на  твоей
кровати, подбежала к окну, и я помогла  ей  выбраться,  дым  вытянуло  через
окно, и я увидела, что Рут пытается набросить на Тамми  свое  одеяло,  чтобы
сбить пламя, но одеяло тоже загорелось, и я видела, что  Рут...  Рут...  Рут
тоже горит.
   За окном погасли последние фиолетовые лучи.
   Сгустились тени в углах комнаты. Усилился запах гари.
   - Я.., я хотела прийти к ней на помощь, хотела, но вдруг  огонь  вспыхнул
повсюду, охватил всю комнату, дым пошел такой черный и густой, что я  больше
не видела Рут, вообще ничего не видела.., потом  я  услыхала  сирену,  очень
громкую, где-то рядом.., сирену.., я решила, что теперь  они  успеют  спасти
Рут, но это была не правда, я себя нарочно обманывала и.., я ее бросила там,
Шейн. Боже мой, я вылезла из окна и оставила Рут гореть в комнате...
   - Ты ничем не могла помочь, - успокаивала Лора.
   - Я ее оставила гореть.
   - Ты не могла ее спасти.
   - Я ее бросила.
   - Тогда бы вы обе погибли.
   - Я ее оставила гореть.

***

   В мае, когда ей исполнилось тринадцать лет, Тельму перевели в  Касвелл  и
поселили в одной комнате с Лорой.  Воспитатели  пошли  на  это,  потому  что
Тельма страдала депрессией, которая не поддавалась лечению.  Они  надеялись,
что дружба с Лорой восстановит ее силы.
   Долгие месяцы Лора безуспешно боролась с болезнью  Тельмы.  Ночью  Тельму
мучили кошмары, а днем она страдала от угрызений совести.  Постепенно  время
залечило раны, хотя рубцы остались навсегда.  К  ней  вернулось  ее  чувство
юмора, и никто не мог ее превзойти в остроумии, но в ней всегда жила печаль.
   Пять лет они жили  вместе  в  одной  комнате  в  Касвелл-Холле,  пока  не
достигли  совершеннолетия  и  не  начали  самостоятельную  жизнь  без  опеки
государства. В эти годы они пережили вместе немало счастливых  часов.  Жизнь
была снова прекрасной, но не такой, как прежде, до пожара.

11

   Ворота,  через  которые  можно  было  переместиться  в  другое  временное
измерение, были основным предметом в главной лаборатории Института. Это  был
массивный цилиндрический механизм длиной в три с половиной и диаметром в два
с  половиной  метра,  в  кожухе  из  блестящей  стали,  облицованный  внутри
полированной медью. Ворота покоились на медных блоках в полуметре от  земли.
Толстые электрические кабели выходили наружу, а внутри цилиндра  воздух  под
воздействием неведомых электрических потоков дрожал, как вода.
   Преодолев время. Ко кошка вернулся к Воротам и оказался внутри  цилиндра.
В этот день он совершил не одно путешествие, преследуя Штефана в  отдаленных
временах и местах, и наконец  выяснил,  почему  предатель  хотел  переделать
жизнь  Лоры  Шейн.  Кокошка  поспешил  к  выходу  из  Ворот  и  появился   в
лаборатории,  где  его  поджидали  двое  ученых  и  трое   его   собственных
сотрудников.
   - Девчонка не  имеет  никакого  отношения  к  козням  преступника  против
правительства и никакого отношения к его замыслу погубить машину времени,  -
сказал Кокошка. - Она тут ни при чем, это его личные планы.
   - Теперь, когда мы знаем все о его деятельности и  движущих  мотивах,  вы
можете с ним покончить, - сказал один из ученых.
   -  Вы  правы,  -  согласился  Кокошка,  направляясь  к  главному   пульту
программного управления. - Теперь  мы  знаем  все  его  тайны  и  можем  его
ликвидировать.
   Сев у пульта, Кокошка запрограммировал свое посещение еще одной временной
эпохи, где он мог подстеречь предателя; он также принял решение убить  Лору.
Это не сложная задача, с которой он мог  справиться  сам,  так  как  на  его
стороне был элемент неожиданности; кстати, он всегда предпочитал действовать
по возможности в одиночку; он не любил делить с кем-либо свое  удовольствие.
Лора Шейн не  представляла  опасности  для  правительства  и  его  намерений
изменить будущее мира, но он убьет ее в первую очередь и на  глазах  Штефана
только для того, чтобы разбить предателю сердце, прежде чем вогнать  в  него
пулю. Кокошка любил убивать.

Глава третья

СВЕТ ВО МРАКЕ

1

   Двенадцатого января 1977  года,  в  день,  когда  Лоре  Шейн  исполнилось
двадцать два года, она получила по почте фигурку жабы. На  коробке  не  было
обратного адреса, а внутри никакой записки. Она открыла посылку на  столе  у
окна в гостиной своей квартиры, и в лучах  яркого  солнца  этого  необычайно
теплого зимнего дня заблестела маленькая симпатичная  фигурка  из  керамики.
Жаба, размером с мизинец, в цилиндре и с тростью, сидела на цветке лилии.
   Полмесяца назад университетский литературный  журнал  напечатал  короткий
рассказ Лоры ?Сказка  о  земноводном?,  повествующий  о  девочке,  чей  отец
сочинял необыкновенные сказки о  некой  воображаемой  жабе,  сэре  Томми  из
Англии. Только одна Лора знала, что этот рассказ был не только выдумкой,  но
и правдой, она и еще кто-то другой, кто догадался, какое значение эта сказка
имела для Лоры, и аккуратно, любовно упаковал в коробку ухмыляющуюся жабу  в
цилиндре.  Фигурка  была  тщательно  обернута  ватой  и  перевязана  красной
ленточкой, а затем упакована в тонкую мягкую бумагу и помещена  в  картонную
белую коробку, опять же на ватной подстилке, а  маленькая  коробка,  в  свою
очередь, находилась  внутри  большой,  заполненной  комками  смятой  газеты.
Посторонний  человек  не  стал  бы  так  стараться,  упаковывая  простенькую
недорогую статуэтку: посылавший явно хотел подчеркнуть  свое  понимание  тех
особых душевных переживаний, которые автор вложил в ?Сказку о земноводном?.
   В целях экономии Лора снимала квартиру вне  университетского  городка,  в
Ирвине, вместе с еще двумя студентками третьего курса, Мег Фальконе и  Джули
Ишимина, и сначала она подумала, что фигурку прислал  кто-то  из  них,  хотя
Лора и сомневалась в этом, поскольку ее не связывала  с  ними  особо  тесная
дружба. Обе девушки  были  погружены  в  учебу  и  собственные  дела,  да  и
поселились они вместе только с сентября. Они сказали Лоре, что не отправляли
ей посылку и что им незачем ее обманывать.
   Она подумала, не послал ли ей фигурку профессор Матлин,  который  помогал
советом в выпуске факультетского литературного журнала. Со второго курса она
занималась у него в группе  литературного  творчества,  и  он  советовал  ей
развивать  ее   талант   и   совершенствовать   мастерство.   Ему   особенно
понравилась ?Сказка о земноводном?, так, может, он послал ей фигурку,  чтобы
выразить свою похвалу? Тогда почему нет ни  обратного  адреса,  ни  записки?
Зачем такая таинственность? Нет, это не Генри Матлин.
   У нее было несколько знакомых в университете, но их нельзя  было  назвать
близкими друзьями,  Лоре  не  хватало  времени  на  то,  чтобы  поддерживать
настоящую дружбу. Весь ее день, исключая сон и еду, был до последней  минуты
поделен между  учебой,  работой  и  литературным  трудом.  Сколько  Лора  ни
старалась, она не могла угадать, кто проявил к  ней  такое  внимание,  купил
фигурку, старательно упаковал и отправил  ее,  не  указав  при  этом  своего
адреса.
   Это была загадка.
   На следующий день первое занятие начиналось в восемь, а последнее  в  два
часа дня. Без четверти четыре  она  подошла  на  университетской  стоянке  к
своему старому ?Шевроле?, открыла дверь, села за руль и с изумлением увидела
у переднего стекла еще одну фигурку жабы.
   Фигурка была тех же размеров, что и первая. Она была  тоже  керамической,
ярко-зеленого цвета;  жаба  лежала  на  боку,  подперев  голову  лапой.  Она
задумчиво улыбалась.
   Лора не сомневалась, что, уходя, она заперла машину, помнила, что открыла
дверь, когда вернулась на  стоянку  после  занятий.  Таинственному  дарителю
фигурок, видимо, пришлось  немало  потрудиться,  чтобы  открыть  машину  без
ключа, возможно, с помощью проволоки  или  вешалки  для  одежды,  просунутой
через полуоткрытое окно, и оставить свой необычный подарок.
   Она  поместила  фигурку  полулежащей  жабы  на  ночной  столик,  где  уже
находилась жаба в цилиндре и  с  тросточкой.  Этот  вечер  Лора  провела  за
чтением, лежа в постели. Время от времени  она  поднимала  глаза  от  книги,
чтобы посмотреть на керамические фигурки.
   На следующее утро, когда она выходила из квартиры,  она  нашла  у  дверей
маленькую коробочку. Внутри была еще одна тщательно  упакованная  жаба.  Эта
была отлита из олова, сидела на бревне и играла на банджо.
   Лора не знала, что и думать.

***

   Летом Лора каждый вечер работала официанткой в ресторанчике ?Гамбургер  в
деревне? в Коста-Меса, но во время учебного года она была так загружена, что
нанималась только на три  вечера  в  неделю.  В  ресторанчике,  популярность
которого росла, можно было вкусно поесть за  умеренную  цену  и  в  довольно
уютной обстановке - открытые деревянные балки  на  потолке,  обитые  деревом
стены, удивительно удобные мягкие кресла, - посетители всегда были довольны,
не то что в других местах, где приходилось работать Лоре.
   Будь тут обстановка  победней,  а  посетители  попроще,  Лора  все  равно
продолжала бы работать: ей нужно было зарабатывать  на  жизнь.  Четыре  года
назад, когда ей исполнилось восемнадцать, она узнала, что по завещанию  отца
имущество после его смерти было продано, а  деньги  составили  особый  фонд,
который нельзя было употребить для оплаты ее пребывания  в  приюте  Макилрой
или Касвелл-Холл. А когда она не смогла воспользоваться деньгами,  ей  нужно
было и платить за учебу в колледже, и нести все повседневные  расходы.  Отец
не был богачом, за шесть лет сумма с процентами составила  всего  двенадцать
тысяч долларов, чего никак не могло  хватить  на  квартиру,  еду,  одежду  и
колледж в течение четырех лет, поэтому Лора не могла прожить  без  заработка
официантки.
   В  воскресный  вечер  шестнадцатого  января,  когда  она  уже  отработала
половину смены, метрдотель провел пожилую пару в одну  из  кабинок,  которую
обслуживала Лора. Они заказали пиво и занялись изучением меню.  Когда  через
несколько минут Лора вернулась из бара с  затуманенными  от  холодного  пива
кружками на подносе, она увидела у них на столе керамическую жабу. Лора чуть
не уронила поднос от изумления. Она посмотрела по  очереди  на  мужчину,  на
женщину, они только улыбались, но молчали, и тогда она сама спросила:
   - Это вы присылали мне фигурки? Но я вас, кажется, не знаю?
   Мужчина сказал:
   - Значит, у вас уже есть такие?
   - Эта будет четвертой. Если это не вы, то кто  же?  Ее  здесь  раньше  не
было. Откуда она взялась?
   Мужчина подмигнул жене, и та объяснила Лоре:
   - У вас, дорогая, есть тайный поклонник.
   - Кто же он?
   - Вон за тем столом сидел молодой человек, - сказал мужчина и  кивнул  на
столик, который обслуживала официантка Эми Хепплмен.  За  столом  никого  не
было; официантка только что кончила собирать грязную посуду. -  Вы  ушли  за
пивом, а он тут же к нам подошел и попросил разрешения оставить для вас  вот
это.
   Это была рождественская жаба в костюме Санта-Клауса, правда, без  бороды,
но с мешком подарков за спиной.
   Женщина спросила:
   - Вы точно не знаете, кто он такой?
   - Нет. А как он выглядел?
   -  Высокий,  -  ответил  мужчина.  -  Очень  высокий  и  крепкий.  Волосы
каштановые.
   - Глаза карие, - подхватила жена. - Обходительный.
   Лора держала фигурку в руках и внимательно ее рассматривала.
   - Что-то тут не то.., тут есть какая-то странность.
   - Странность? - переспросила женщина. -  Что  же  тут  странного.  Просто
молодой человек в вас влюбился.
   - Вы так думаете? - удивилась Лора. Лора нашла Эми Хепплмен у прилавка  с
салатами и попросила поточнее описать клиента.
   - Он заказал омлет с грибами, жареный  хлеб  из  муки  грубого  помола  и
кока-колу, -  рассказывала  Эми,  наполняя  две  салатницы  разными  сортами
зеленого салата с помощью стальных щипцов. - Разве ты его не видела?
   - Нет, я его не заметила.
   - Огромный парень. В джинсах.  Рубашка  в  синюю  клетку.  У  него  очень
короткая стрижка, но он славненький, если тебе нравятся красавчики. Он  мало
говорил. Видно, из застенчивых.
   - Он платил по кредитной карточке?
   - Нет. Наличными.
   - Это хуже, - сказала Лора.
   Она забрала домой рождественскую жабу и присоединила ее к остальным.
   На следующее утро он