о гордился Клитман, -  Мартин  Брахер  вышел  со
своей стороны из ?Тойоты? и выпустил длинную очередь из ?узи?, чтобы усилить
неразбериху и панику вокруг и дать  им  возможность  благополучно  скрыться.
Посыпались стекла витрин дорогих магазинов не только на боковой  улице,  где
они стояли, но и на пересечении с Палм-Каньон Драйв. Клитман видел, как пули
ударяли в проезжавшие автомобили и,  возможно,  ранили  водителей,  а  может
быть, водители в  панике  метались  из  одного  ряда  в  другой;  ?Мерседес?
кофейного  цвета  налетел  на  грузовик;   ярко-красная   обтекаемой   формы
спортивная машина выскочила на тротуар, содрала  кору  со  ствола  пальмы  и
въехала в витрину магазина подарков.
   Клитман вновь сел за руль и снял ?Тойоту?  с  тормоза.  Он  услышал,  как
Брахер и Губач вскочили в машину, включил скорость и сорвался с  места;  они
помчались к северу от Палм-Каньон Драйв. Клитман сразу  же  понял,  что  они
едут против течения по улице с односторонним  движением.  С  проклятиями  он
увертывался от встречных машин. У ?Тойоты? были старые рессоры, и ее  сильно
встряхивало; открылся перчаточный  ящик,  и  его  содержимое  высыпалось  на
колени к фон Манштейну. На следующем  перекрестке  Клитман  свернул  вправо.
Через квартал, чуть не сбив  пешеходов,  он  промчался  на  красный  свет  и
повернул налево в улицу, по которой можно было ехать в северном направлении.
   - В нашем распоряжении всего двадцать одна минута, - сказал фон Манштейн,
указывая на часы на доске приборов.
   - Скажи, куда ехать, - отозвался Клитман. - Я заблудился.
   - Нет, мы не заблудились, - ответил фон Манштейн, сметая с карты, которую
он все еще держал развернутой на  коленях,  содержимое  перчаточного  ящика:
запасные ключи, бумажные салфетки, пару белых  перчаток,  маленькие-пакетики
кетчупа и горчицы, разные документы. - Мы не заблудились. Скоро мы выедем на
Палм-Каньон Драйв в том  месте,  где  начинается  двустороннее  движение.  А
оттуда прямо на север, на шоссе ј111.

14

   Примерно в шести милях к северу от Палм-Спрингс, где пейзаж был  особенно
голым, Лора съехала на обочину. Она медленно двигалась вперед, пока не нашла
место, где насыпь снижалась и  была  почти  на  одном  уровне  с  окружающей
пустыней. Здесь она покинула дорогу  и  поехала  по  равнине.  Кроме  травы,
которая торчала кое-где сухими пучками, и малорослых искривленных мескитовых
кустов, еще одним видом растительности здесь было  перекати-поле;  некоторые
перекати-поле были еще зеленые, другие, сухие, катились по пустыне.  Зеленые
мягко царапали ?Бьюик?, а  сухие  подпрыгивали,  когда  автомобиль  проезжал
мимо.
   Твердую глинистую почву местами покрывал  песок,  и  кое-где  возвышались
песчаные заносы. Как и в прошлый раз, когда они выбирали место  для  старта,
Лора держалась подальше от песка и ехала по серо-розовым обнажениям  сланца.
Она остановилась на  расстоянии  трехсот  ярдов  от  шоссе,  которое,  таким
образом, оказывалось вне радиуса действия ?вексона? на открытом  воздухе,  и
неподалеку от сухого речного русла шириной в двадцать и глубиной в  тридцать
футов, естественного сточного канала, образованного внезапными наводнениями,
возникающими из-за частых, но кратковременных дождливых периодов в  пустыне;
в прошлый раз, ночью, им повезло, что они не попали в этот огромный ров.
   Несмотря на то что молния не сопровождалась появлением вооруженных людей,
счет шел на секунды; Лора, Крис и  Штефан  действовали  так,  словно  за  их
спиной тикал механизм, неотвратимо приближавший взрыв. Пока Лора вытаскивала
из багажника ?Бьюика? один из баллонов с ?вексоном? весом в тридцать фунтов,
Штефан продел руки в  ремни  небольшого  нейлонового  рюкзака,  наполненного
книгами, и закрепил поперечный ремень на груди. Крис отнес один из ?узи?  на
лишенную растительности сланцевую площадку,  которая  вполне  подходила  для
старта Штефана из 1989 года. Лора последовала за Крисом, а  за  ней  Штефан,
державший в правой руке ?кольт? с глушителем.
   К северу от Палм-Спрингс, на шоссе ј111, Клитман  выжимал  все  возможное
из ?Тойоты?, которая сопротивлялась из последних сил. На  спидометре  машины
было сорок тысяч миль, и вряд ли ее пожилая  хозяйка  когда-либо  ездила  со
скоростью,  превышающей  пятьдесят  миль;  поэтому   ?Тойота?   отказывалась
подчиняться чрезмерным требованиям Клитмана. Стоило ему повысить скорость до
шестидесяти, как машина начинала дрожать и чихать,  вынуждая  его  замедлить
ход.
   Тем не менее через две мили после того, как они выехали  из  города,  они
догнали машину дорожного патрулирования, и  Клитман  догадался,  что  именно
этот полицейский встретится с Лорой Шейн и арестует ее и  сына.  Полицейский
ехал, чуть не дотягивая до пятидесяти пяти в зоне с ограничением в пятьдесят
пять.
   - Пристрели его, - сказал Клитман через плечо  капралу  Мартину  Брахеру,
который сидел позади справа.
   Клитман взглянул в зеркало заднего вида: на  дороге  за  ними  никого  не
было; машины шли лишь по встречной  полосе,  в  южном  направлении.  Клитман
перешел в левый ряд и  начал  на  скорости  шестьдесят  обгонять  патрульную
машину.
   Брахер на заднем сиденье опустил стекло. Сзади слева стекла не было,  так
как Губач через него расстрелял полицейского в Палм-Спрингс;  ветер  завывал
внутри ?Тойоты?, хлопал картой на коленях фон Манштейна.
   Полицейский в машине с удивлением взглянул на них, так как  мало  кто  из
автомобилистов решался обгонять патрульную машину, шедшую почти  на  пределе
установленной  скорости.  Клитман  еще  сильнее  нажал  на   газ,   скорость
перевалила за шестьдесят, и ?Тойота? опять затряслась и  зачихала,  неохотно
подчиняясь чужим рукам.  Полицейский  учел  откровенное  намерение  Клитмана
нарушить правила и слегка нажал на сирену, которая  чуть  взвыла  и  тут  же
смолкла, что расшифровывалось следующим образом: тормозите  и  съезжайте  на
обочину.
   Вместо, этого лейтенант выжал из протестующей ?Тойоты? шестьдесят  четыре
мили, отчего возникла опасность, что она вот-вот развалится на части;  этого
было достаточно, чтобы идти немного впереди ошарашенного полицейского.  Окно
Брахера оказалось рядом с передним окном патрульной машины. Капрал нажал  на
спусковой крючок ?узи?.
   Стекла патрульной машины разлетелись на куски, и полицейский был убит  на
месте. Он не мог спастись, потому что вне ожидал нападения, и несколько пуль
попали ему в голову и грудь. Патрульную машину бросило влево к ?Тойоте?,  и,
прежде чем Клитман смог сообразить, в чем дело, патрульная машина, прочертив
бок ?Тойоте?, пошла вправо и выскочила на обочину.
   Клитман затормозил, отставая от потерявшей управление машины.
   Четырехполосное шоссе поднималось футов на десять над уровнем пустыни,  и
патрульная  машина  вылетела  за  неогороженный   край   обочины.   Какое-то
расстояние она пролетела по воздуху, затем со  страшной  силой  ударилась  о
землю, отчего разорвались шины. Раскрылись две двери, одна из них на стороне
водителя.
   Клитман перешел в правый ряд и медленно проехал мимо разбитой машины. Фон
Манштейн сказал:
   - Я его вижу, он повис на руле. С ним покончено.
   Автомобилисты на другой стороне шоссе видели необычный полет машины.  Они
съехали на обочину, и, когда Клитман взглянул в зеркало, он увидел, что люди
выходят из машин и, как добрые самаритяне, спешат  на  помощь  полицейскому.
Если кто-то из них и понял причину аварии  патрульной  машины,  то  не  стал
преследовать Клитмана, чтобы отдать его в руки правосудия, и это было весьма
разумно с их стороны.
   Клитман снова увеличил скорость, посмотрел на спидометр и сказал:
   - Через три мили отсюда этот полицейский должен был бы арестовать женщину
и мальчишку. Так что ищите черный ?Бьюик?. Через три мили.

***

   Стоя около ?Бьюика? под горячим солнцем на голой каменистой  земле,  Лора
наблюдала, как Штефан перебросил ремень ?узи? через  правое  плечо.  Автомат
свободно висел за спиной, рядом с рюкзаком с книгами.
   - Не знаю, понадобится ли он мне, - сказал  Штефан.  -  Если  газ  хорошо
действует, то мне, наверное, и пистолет не нужен, тем более автомат.
   - Возьмите его с собой, - серьезно посоветовала Лора. Он кивнул.
   - Вы правы. Кто знает.
   - Вам  бы  еще  парочку  гранат,  -  сказал  Крис.  -  Гранаты  очень  бы
пригодились.
   - Будем надеяться на лучшее, - сказал Штефан.
   Он снял пистолет с  предохранителя  и  взял  его  в  правую  руку,  держа
наготове.  Взяв  левой  рукой  баллон  с  ?вексоном?  за  удобную,   как   у
огнетушителя, ручку, он поднял его, чтобы посмотреть, выдержит ли такой  вес
его раненое плечо.
   - Немного больно,  -  сказал  он.  -  Тянет  у  раны.  Но  ничего,  можно
вытерпеть.
   Они разрезали проволоку и  освободили  спусковую  скобу  баллона.  Штефан
положил палец на скобу.
   Когда он выполнит свою задачу в 1944 году, он сделает  последний  скачок,
обратно в эту эпоху, в 1989 год; по плану он  должен  вернуться  сюда  через
пять минут после своего старта.
   Штефан сказал:
   - Мы скоро увидимся. Не успеете оглянуться, как я уже буду здесь.
   Лора почувствовала внезапный страх,  что  он  никогда  не  вернется.  Она
прикоснулась к его лицу и поцеловала в щеку.
   - Желаю вам удачи, Штефан.
   Этот поцелуй не был поцелуем любящей женщины, в нем не было и  намека  на
нежность; это был ласковый поцелуй друга,  поцелуй  женщины,  которая  будет
вечно благодарна, но не отдаст своего сердца. Она увидела по его глазам, что
он это понимает. В глубине души, несмотря на то что он умел шутить,  он  был
грустным человеком, и Лора хотела бы сделать его счастливым. Она жалела, что
не может притвориться, что любит его хотя бы немного; к тому же  она  знала,
что он разгадает любой подобный обман.
   - Хочу, чтобы вы вернулись, - сказала Лора. - Поверьте мне, я очень этого
хочу.
   - Я рад и этому. - Он посмотрел на Криса. - Приглядывай за  своей  мамой,
пока меня нет.
   - Обязательно, - сказал Крис. - Только она сама это  очень  хорошо  умеет
делать.
   Лора взяла сына за плечо, поставила рядом с собой.
   Штефан поднял баллон с ?вексоном? повыше, нажал на спусковую скобу.
   Под  высоким  давлением  газ  вырвался  из  баллона  с  шипением  десятка
разозленных змей, и Лорой на мгновение овладела паника: а что, если капсулы,
которые они приняли, не защитят их от яда и они упадут на землю,  корчась  в
судорогах и  конвульсиях,  и  умрут  через  тридцать  секунд.  ?Вексон?  был
бесцветным газом, но он имел свой запах и вкус; даже  на  открытом  воздухе,
где он быстро рассеивался, Лора почувствовала запах абрикосов и тошнотворный
вкус смеси лимонного сока и прокисшего молока. Но, кроме запаха и вкуса, она
не испытывала никаких других неприятных ощущений.
   Прижимая пистолет к груди, Штефан просунул свободный палец под рубашку  и
три раза нажал кнопку на поясе возвращения.

***

   Фон Манштейн первым заметил черный автомобиль,  стоявший  среди  широкого
простора белого песка и светлых камней на расстоянии нескольких сотен  ярдов
к востоку от шоссе. Он показал на него остальным.
   Конечно, на таком расстоянии лейтенант Клитман не мог разобрать, что  это
за марка, но он был абсолютно уверен, что это именно та машина,  за  которой
они охотились. Три человека стояли рядом  с  машиной,  издали  они  казались
лилипутами, и под ярким солнцем их  силуэты  дрожали  и  колебались  подобно
миражу, но Клитман определил, что двое из них взрослые, а третий ребенок.
   Внезапно один из взрослых исчез. И это никак нельзя было отнести за  счет
оптического обмана, создаваемого атмосферой пустыни. Третья фигура так и  не
появилась снова  через  несколько  мгновений.  Она  исчезла,  и  Клитман  не
сомневался, что это был Штефан Кригер.
   - Он вернулся,! - воскликнул пораженный Брахер.
   - Зачем ему возвращаться, - заметил фон Манштейн, - когда все в Институте
только и мечтают до него добраться?
   - Более того, - сказал Губач за спиной лейтенанта. - Он прибыл в 1989 год
несколькими днями раньше нас. Значит, его пояс должен был бы вернуть  его  в
ту же точку, в тот же день, когда его ранил Кокошка, ровно через одиннадцать
минут после выстрела Кокошки. Однако мы точно знаем, что в тот  день  он  не
вернулся. Так что же, в конце концов, происходит?
   Клитман тоже был обеспокоен происходящим, но у него не  было  времени  во
всем разбираться. В его задачу входило убить  женщину  и  ее  сына,  а  если
возможно, то и Кригера. Он приказал:
   - Приготовиться!
   Сбросив газ, Клитман начал выбирать место для съезда ?Тойоты? с  шоссе  в
пустыню.
   Губач и Брахер еще в Палм-Спрингс достали автоматы из  кейсов,  теперь  и
фон Манштейн вооружился ?узи?.
   Пустыня почти сравнялась с обочиной шоссе. Клитман повернул направо, вниз
по склону, в пустыню и дальше по направлению к женщине и мальчику.

***

   Штефан  включил  связь  с  Воротами,  и   воздух   стал   тяжелым;   Лора
почувствовала, как огромный невидимый груз лег на ее плечи.  Она  сморщилась
от запаха перегретых электрических проводов и тлеющей изоляции, смешанного с
запахом озона и абрикосовым благоуханием  ?вексона?.  Давление  усиливалось,
запахи тоже,  и  Штефан  покинул  эпоху  с  внезапным  громким  хлопком.  На
мгновение у Лоры перехватило дыхание, и тут же  в  разреженное  пространство
хлынул поток горячего, чуть горьковатого воздуха пустыни.
   Крис, который стоял рядом, прижавшись к Лоре, заметил:
   - Вот это да! Правда, здорово, мама?
   Лора не ответила, она увидела, как белый автомобиль съехал  в  пустыню  с
шоссе ј111. Он повернул к ним и помчался, набирая скорость.
   - Крис, сейчас же в машину! И пригнись! Крис тоже заметил  приближающийся
автомобиль и немедленно подчинился приказу Лоры.
   Она подбежала к открытой двери  ?Бьюика?,  схватила  с  сиденья  один  из
автоматов. Отступила назад, к  открытому  багажнику,  ожидая  приближающуюся
машину.
   До нее было ярдов двести, и расстояние быстро сокращалось. Солнечный свет
зажигался и вспыхивал на хроме корпуса, сверкал на ветровом стекле.
   А что, если в машине не немецкие агенты из 1944  года,  а  ни  в  чем  не
повинные люди? Вряд ли, но Лора должна была учитывать и такую возможность.
   Судьба стремится восстановить предопределенный ход событий.
   Нет. Ни за что на свете.
   Когда белый автомобиль приблизился на расстояние в сотню ярдов, Лора дала
две длинные очереди из ?узи? и с удовлетворением отметила, что пули  пробили
по меньшей мере две дырки в ветровом  стекле.  Закаленное  стекло  мгновенно
покрылось сетью трещин.
   Машина - теперь Лора видела, что это  ?Тойота?,  -  развернулась  на  все
триста шестьдесят градусов, потом еще на девяносто, поднимая облака  пыли  и
вырвав с  корнем  несколько  зеленых  перекати-поле.  ?Тойота?  остановилась
примерно в шестидесяти ярдах, капотом к северу, боковой стороной к Лоре.
   С другой  стороны  распахнулись  двери,  и  Лора  поняла,  что  пассажиры
выбираются из машины так, чтобы она их не видела, пригибаясь  к  земле.  Она
снова открыла огонь, не для того, чтобы попасть в кого-то через ?Тойоту?, но
чтобы  попытаться  пробить  бензиновый  бак;  довольно  было  одной   искры,
высеченной пулей при ударе о металл, чтобы вспыхнул бензин и пламя  охватило
не только машину, но и прячущихся за ней пассажиров. Но она  опустошила  всю
удлиненную обойму ?узи?, так и не  вызвав  пожара,  хотя  наверняка  пробила
бензиновый бак.
   Она бросила  на  землю  автомат,  рывком  открыла  заднюю  боковую  дверь
?Бьюика? и схватила второй, целиком заряженный ?узи?. Она взяла с  переднего
сиденья ?смитт-вессон?, не спуская глаз  с  белой  ?Тойоты?  больше  чем  на
одну-две секунды. Она пожалела, что Штефан не оставил ей третьего ?узи?.
   Один из людей за ?Тойотой? начал стрелять из  автоматического  оружия,  и
теперь уже не было никакого сомнения  в  том,  кто  они.  Лора  укрылась  за
?Бьюиком?; пули ударяли в открытую крышку багажника, выбили  заднее  стекло,
рикошетом отскакивали  от  бампера,  с  резким  звуком  прочерчивали  камни,
поднимали облака мягкого белого песка.
   Она услышала, как несколько  пуль  пролетели  мимо  ее  головы  с  тонким
пронзительным смертоносным свистом, и начала продвигаться к  переду  машины,
прижимаясь к ее боку, сжавшись в комок, стараясь быть как можно  незаметней.
Через  секунду  она  была  рядом  с  Крисом,  который  укрывался  у  решетки
радиатора. Люди у ?Тойоты? прекратили стрелять.
   - Мама, - сказал Крис голосом, полным страха;
   - Все в порядке, - ответила Лора, убеждая себя в  этом.  -  Штефан  будет
здесь через пять минут, малыш. У него еще один ?узи?, это подмога. Не бойся.
Нам надо продержаться всего несколько минут. Всего несколько минут.

15

   В мгновение ока пояс Кокошки вернул Штефана в  Институт,  и  он  вошел  в
Ворота, полностью открыв выпускное  отверстие  баллона.  Он  с  такой  силой
нажимал на ручку и спусковую скобу, что у него  заныла  рука  и  боль  пошла
вверх к раненому плечу.
   Из полумрака трубы ему была видна лишь небольшая  часть  лаборатории.  Он
заметил двух мужчин в темных  костюмах,  которые  смотрели  внутрь  трубы  с
другого конца. По своему виду они очень напоминали агентов гестапо - все они
выглядели одинаково, словно произошли  от  одних  и  тех  же  дегенератов  и
фанатиков, - и Штефан с облегчением подумал, что им трудно его разглядеть  и
что хотя бы на мгновение они могут принять его за Кокошку.
   Штефан двинулся вперед;  в  левой  руке  перед  собой  он  держал  громко
шипевший баллон с ?вексоном?, в правой - пистолет,  и,  прежде  чем  люди  в
лаборатории    осознали    опасность,    они     подверглись     воздействию
нервно-паралитического газа. Они упали на пол перед Воротами, которые стояли
на блоках, и, когда Штефан спустился в  лабораторию,  они  уже  корчились  в
агонии. У них началась сильная рвота. Кровь хлынула из  носа.  Один  из  них
лежал на боку, дергая ногами и хватаясь за горло; другой, подтянув колени  к
груди, тоже лежал на боку и  пальцами,  изогнутыми,  словно  когти,  царапал
глаза. Около пульта лежали еще три человека в белых халатах, Штефан знал  их
всех: Хепнер, Эйке и Шмаузер. Они, словно безумные или больные  водобоязнью,
царапали себя. Все пятеро умирающих пытались  кричать,  но  у  них  распухло
горло, и они издавали слабые, жалобные, хватающие за душу звуки, похожие  на
мяуканье  страдающих  от  боли  котят.  Штефан  стоял  между  ними  целый  и
невредимый, но потрясенный, в ужасе и смятении; через тридцать-сорок  секунд
они были мертвы.
   Эти люди стали жертвами сурового правосудия и его оружия - газа ?вексон?,
так, как именно оплачиваемые нацистами ученые впервые синтезировали  в  1936
году фосфорсодержащее отравляющее вещество  -  ?нервный?  газ  ?табун?.  Все
последующие нервно-паралитические газы,  которые  убивают,  вызывая  паралич
нервной системы, основывались на  первоначальной  химической  формуле.  Все,
включая ?вексон?. Эти люди в 1944 году были убиты оружием будущего,  но  это
вещество родилось в их собственном бесчеловечном смертоносном обществе.
   Тем не менее Штефан не  получил  никакого  удовлетворения  от  этих  пяти
смертей. В своей жизни он слишком часто видел,  как  убивают,  поэтому  даже
уничтожение  виновных  во  имя  защиты  невинных,  даже  смерть  на   службе
правосудия вызывали у него отвращение. Но он не имел права отступать.
   Он положил пистолет на лабораторный стол. Снял с плеча  ?узи?  и  положил
его рядом.
   Из кармана джинсов он вытащил кусок проволоки, которую использовал, чтобы
заблокировать выпускной клапан баллона в  открытом  состоянии.  Он  вышел  в
коридор на первом этаже и поставил баллон с ?вексоном? посередине вестибюля.
За несколько минут газ распространился  по  всему  зданию  через  лестничные
клетки, шахты лифтов и вентиляционные колодцы.
   Штефан удивился, увидев, что в  вестибюле  было  включено  только  ночное
освещение и что в других лаборатория