пертая  в  этой
большой естественной канаве, словно на дне громадной могилы на кладбище  для
гигантов, она с тоской смотрела вверх на кусок синего неба.
   Судьба стремится восстановить предопределенный ход событии.
   Она спрятала Криса за спину, в нишу тупика. Перед ней  открывался  проход
шириной в пять футов, по которому они пришли сюда и который тянулся на сорок
футов до поворота  налево.  Через  одну-две  минуты  убийца  появится  из-за
поворота.
   Она  опустилась  на  колени  у  баллона   с   ?вексоном?,   чтобы   снять
проволоку-предохранитель со спусковой скобы. Но проволочная  петля  была  не
просто надета на скобу, а много  раз  намотана  и  спаяна.  Ее  нельзя  было
размотать, ее надо было разрезать, а  у  нее  не  было  для  этого  никакого
инструмента.
   Что, если попробовать камень? Острым камнем  можно  распилить  проволоку,
если серьезно взяться за дело.
   - Найди мне камень, - попросила она Криса. - С острым краем.
   И пока он искал в мягкой наносной почве, смытой  с  поверхности  пустыни,
подходящий камень, она изучала механизм для  автоматического  выпуска  газа.
Это было несложное  приспособление;  к  примеру,  чтобы  установить  часовой
механизм на  двадцать  минут,  надо  было  так  повернуть  циферблат,  чтобы
цифра ?двадцать? совместилась с красной отметкой на ободке циферблата; затем
следовало нажать кнопку в центре - и начинался отсчет минут.
   Проблема состояла в том, что механизм можно было установить не менее  чем
на пять минут. Убийца явится сюда куда быстрее.
   И все  же  Лора  повернула  циферблат  до  ?пяти?  и  нажала  на  кнопку,
запустившую механизм.
   - Вот, мама. - Крис протянул ей камень.
   И хотя механизм тикал, Лора приступила к работе, изо всех сил перепиливая
толстую проволоку, препятствующую выпуску  газа  вручную.  Каждые  несколько
секунд  она  поднимала  голову,  чтобы  проверить,   не   появился   ли   их
преследователь, но в узком ходу никого не было.

***

   Штефан шел по следам, отпечатавшимся в мягкой почве.  Он  не  представлял
себе, как далеко от него находились Лора и Крис. Они его опережали всего  на
несколько минут, но, возможно, двигались быстрее, потому что ему мешали боль
в плече, усталость и головокружение.
   Штефан снял глушитель с пистолета,  отбросил  его  в  сторону  и  заткнул
пистолет за пояс. Он взял ?узи? на изготовку.

***

   Клитман снял и бросил солнечные очки, потому  что  в  лабиринте  расселин
было много затемненных мест; по мере продвижения вперед коридоры  все  более
сужались,  а  стены  почти  смыкались  над  головой,  пропуская  все  меньше
солнечного света.
   В мокасины набился песок, в них здесь было так  же  трудно  идти,  как  и
наверху по камням пустыни. В конце концов он  остановился,  снял  ботинки  и
носки и, оказавшись босиком, почувствовал себя значительно лучше.
   Он недостаточно быстро,  как  бы  ему  хотелось,  преследовал  женщину  с
мальчиком, частично из-за мокасин, от которых  он  теперь  избавился,  но  в
основном от того, что на каждом шагу оглядывался  назад.  Он  видел  молнию,
слышал гром и знал, что Кригер вернулся. Вернее всего,  Кригер  следовал  за
ним, так же как он, Клитман, шел по пятам за женщиной и мальчиком.  Нет,  он
не отдаст себя на растерзание этому тигру Кригеру.

***

   Часовой механизм отсчитал две минуты.
   Столько же времени Лора пилила проволоку,  сначала  тем  камнем,  который
нашел Крис, а потом еще одним, который он ей дал, когда первый рассыпался на
куски.
   Государство не может выпустить марку, которая будет крепко  держаться  на
конверте;  не  может  построить   танк,   способный   всякий   раз   успешно
переправляться через реку; не может сохранить окружающую среду и покончить с
нищетой; но оно знает, где купить вот такую толстую проволоку; должно  быть,
это какой-то неведомый  материал,  разработанный  для  космических  кораблей
?Шаттл?, который теперь используется для более  прозаических  целей;  именно
такая проволока пригодилась  бы  Всевышнему,  чтобы  укрепить  пошатнувшиеся
столпы, на которых держится мир.
   Пальцы у Лоры были стерты до крови, камень стал скользким от нее, но  она
успела перепилить только половину проволоки, когда босой  человек  в  черных
брюках и белой рубашке появился из-за  поворота  узкого  коридора  в  сорока
футах от Лоры.

***

   Клитман с опаской продвигался вперед, удивляясь,  какого  черта  она  как
безумная возится с этим огнетушителем. Неужели  она  думает,  что  струя  из
огнетушителя остановит его, а ее спасет от автоматной очереди?
   Или, может быть, это не огнетушитель, а что-нибудь другое? После прибытия
в Палм-Спрингс два часа назад он столкнулся с  несколькими  вещами,  которые
выполняли функции, не соответствующие  их  внешнему  виду.  К  примеру,  эта
красная полоса у края тротуара вовсе не  означала  ?ОСТАНОВКА  В  ЭКСТРЕННЫХ
СЛУЧАЯХ?, как он подумал, а ?ОСТАНОВКА ЗАПРЕЩЕНА В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ?. Откуда  ему
было это знать? Откуда можно было точно знать, что это за баллон, с  которым
она возится?
   Она подняла голову, взглянула на него и опять занялась огнетушителем.
   Клитман крался по проходу, который так сузился, что в нем с трудом  могли
бы разойтись два человека. Он бы не стал рисковать, приближаясь к ней, но он
не видел мальчишки. А что, если она его спрятала в какой-нибудь расселине по
дороге  сюда?  Тогда  ему  придется  применить  силу,  чтобы  заставить   ее
заговорить, так как ему приказано уничтожить их всех -  Кригера,  женщину  и
мальчишку. На его взгляд, мальчишка не  представлял  никакой  опасности  для
рейха, но Клитман был не из тех, кто ставит под сомнение приказы.

***

   Штефан увидел пару брошенных ботинок и вывернутые наизнанку носки. Раньше
он уже нашел темные очки.
   Ему никогда не приходилось преследовать человека,  который  раздевался  в
процессе погони, и сначала ему стало смешно. Но  потом  он  вспомнил  о  том
мире, который Лора Шейн  изображала  в  своих  романах,  мире,  где  смешное
переплетается  со  страшным,  где  трагическое  часто   возникает   в   гуще
комического, и внезапно ощутил страх при виде  брошенных  ботинок  и  носков
именно потому, что они вызывали смех; у него возникла  странная  мысль,  что
стоит ему рассмеяться, как это вызовет смерть Лоры и Криса А если они  умрут
на этот раз, он уже не сможет их спасти, совершив скачок назад во времени  и
послав еще одну записку после той предыдущей; слишком мал  временной  разрыв
между этими двумя событиями - всего какие-то пять секунд. Даже компьютер  не
мог бы помочь ему в этом деле.
   Следы человека вели к входу в один из боковых коридоров. И хотя от боли в
плече Штефан покрылся потом и у него кружилась голова, он  пошел  по  следу,
как Робинзон Крузо за Пятницей, только с куда большими опасениями.

***

   В отчаянии Лора наблюдала, как эсэсовец приближается к ней  из  полумрака
земляного коридора. Его ?узи? был повернут в ее сторону,  но  по  непонятным
причинам  он  не  стрелял.  Она  использовала  эту  необъяснимую   отсрочку,
продолжая изо всех сил перепиливать проволоку на спусковой скобе баллона.
   Даже в этих обстоятельствах она продолжала надеяться, вспомнив строку  из
собственной книги: ?В горе и отчаянии, когда кажется, что  наступила  вечная
ночь, помни, что за ночью всегда идет день; что день сменяет  ночь,  а  тьму
сменяет свет; что смерть правит лишь половиной мироздания, другой  половиной
правит жизнь?.
   Когда убийца был на расстоянии всего двадцати футов, он спросил:
   - А где мальчишка? Мальчишка, где он?
   Она чувствовала тело сына за спиной; он сжался в комок у  стены.  Защитит
ли она его своим  телом  от  пуль,  и  что,  если,  расстреляв  ее,  человек
удалится, не догадавшись, что Крис забился в темную нишу позади.
   Часовой механизм на баллоне щелкнул. Нервный  газ  вырвался  на  свободу,
распространяя густой запах абрикосов в неприятной  смеси  лимонного  сока  с
прокисшим молоком.

***

   Клитман не видел бесцветного газа,  выходящего  из  баллона,  но  услышал
звук, подобный шипению змеи.
   Через мгновение он почувствовал, как чья-то рука, словно  клещами,  сжала
ему желудок и вывернула его наизнанку. Он согнулся, поливая рвотой  землю  и
свои босые ноги. Яркий свет  вспыхнул  где-то  позади  глаз,  болью  сдавило
лобные пазухи, кровь хлынула из носа.  Уже  падая  на  землю,  он  нажал  на
спусковой крючок ?узи?; понимая, что умирает и уже не управляет своим телом,
он последним усилием воли заставил себя упасть  на  бок,  лицом  к  женщине,
чтобы последняя автоматная очередь забрала ее вместе с ним в иной мир.

***

   Вскоре после того,  как  Штефан  вошел  в  самую  узкую  часть  земляного
коридора, где стены вверху  почти  смыкались,  а  не  расширялись,  открывая
доступ солнцу,  как  в  других  ходах,  он  совсем  близко  услышал  длинную
автоматную очередь и поспешил вперед. Спотыкаясь, наталкиваясь на стены,  он
наконец по изгибавшемуся коридору вышел в тупик,  где  сначала  увидел  труп
эсэсовца, отравленного ?вексоном?. А потом и Лору, которая сидела на  земле,
поставив между ног баллон, обхватив его  окровавленными  руками.  Ее  голова
беспомощно  повисла,  подбородок  упирался  в  грудь;  она  была   вялой   и
безжизненной, как тряпичная кукла.
   - Лора, нет, нет, - сказал Штефан изменившимся голосом, который он сам не
узнал. - Нет.
   Она  подняла  голову,  несколько  раз  моргнула,   вздрогнула   и   слабо
улыбнулась. Жива.
   - Крис? - спросил Штефан,  переступая  через  мертвого  человека.  -  Где
Крис?
   Лора оттолкнула от себя еще шипевший баллон и отодвинулась в сторону.
   Крис выглянул из темного углубления позади и сказал:
   - Мистер Кригер, как вы себя чувствуете? Выглядите  вы  хреново.  Извини,
мама, но это факт.
   Впервые более чем за двадцать лет - или впервые за шестьдесят пять,  если
считать и те годы, которые он перескочил, когда прибыл к Лоре в ее эпоху,  -
Штефан Кригер почувствовал на глазах слезы. Он и сам был  удивлен,  так  как
считал,  что  жизнь  в  ?третьем  рейхе?  навсегда  лишила  его  способности
проливать  слезы.  И,  что  самое  удивительное,  эти   слезы,   первые   за
десятилетия, были слезами радости.

Глава седьмая

И ОНИ ЖИЛИ СЧАСТЛИВО МНОГО-МНОГО ЛЕТ...

1

   Час спустя полиция, обследовав район на шоссе ј111,  где  было  совершено
нападение  на  полицейского  патрульной  службы,  и  продвигаясь  к  северу,
обнаружила в стороне от дороги пробитую пулями ?Топоту?, кровь  на  песке  и
камнях на краю оврага, брошенный ?узи?, а затем и  Лору  с  Крисом,  которые
вышли из притока поблизости от ?Бьюика? с  номерами  ?Ниссана?:  полицейские
предположили, что ближайшая местность будет усеяна трупами, и  не  ошиблись.
Первые три они  нашли  на  дне  оврага,  в  сухом  русле,  четвертый  был  в
отдаленном притоке, куда их направила обессилевшая женщина.
   В  последующие  дни  она  охотно  отвечала  на  все  вопросы  местных   и
федеральных властей, но никто не был уверен, что она говорит всю правду. Она
объясняла, что торговцы наркотиками, которые год назад убили ее мужа, теперь
направили наемных убийц, чтобы покончить и с ней самой, так  как  опасались,
что она может их опознать. Они совершили настоящее вооруженное нападение  на
ее дом  около  Биг-Бэр,  и  она  была  вынуждена  бежать;  а  в  полицию  не
обратилась, потому что считала, что власти не смогут в полной мере  защитить
ее и сына. Она скрывалась от преступников пятнадцать дней, переезжая с места
на место, с того самого вечера  десятого  января,  первой  годовщины  смерти
мужа, когда они  с  автоматами  атаковали  ее  дом;  несмотря  на  все  меры
предосторожности, убийцы нашли ее в Палм-Спрингс, устроили погоню за ней  на
шоссе ј111, заставили съехать с дороги в пустыню и гнались за ней  пешком  в
лабиринте притоков, пока она не расправилась со  всеми  ними.  Эта  история,
когда одна женщина расправилась с четырьмя опытными стрелками и  по  крайней
мере еще с одним, чья голова была  найдена  в  проулке  за  домом  Бренкшоу,
казалась бы не правдоподобной, если бы Лора Шейн не была отличным  стрелком,
тренированным  знатоком  боевых  искусств  и  владелицей   целого   арсенала
незарегистрированного оружия, который мог бы вызвать зависть некоторых стран
третьего мира. Во время допроса для  выяснения,  каким  образом  она  сумела
заполучить незаконно переделанные ?узи? и нервно-паралитический газ, который
хранится в армии под строжайшим контролем, она объяснила:
   - Я пишу книги. Для этого необходима подготовительная работа. Я научилась
добывать любую информацию, как и получать все, что мне нужно.
   После чего она рассказала им о Толстяке Джеке,  и  полицейский  налет  на
?Дворец пиццы? полностью, и даже более, подтвердил ее слова.
   - Я на нее не в обиде, - сказал Толстяк Джек репортерам  в  связи  с  его
привлечением к суду. - Она мне ничем не обязана. Никто из нас  никому  ничем
не обязан, если только сам того не пожелает. Я анархист, мне нравятся  такие
женщины, как она. К тому же в тюрьму меня все равно не  засадят.  Я  слишком
толстый, я могу там умереть, а это жестоко и несправедливо.
   Лора  отказалась  открыть  имя  раненого  человека,  которого  она  ночью
одиннадцатого января привезла к  доктору  Бренкшоу  и  которому  тот  оказал
помощь. Она только сказала, что это ее близкий друг, который находился с ней
в доме у Биг-Бэр, когда на них напали преступники. Он, настаивала Лора,  был
невинным свидетелем событий, чья жизнь будет разрушена если она его втянет в
это грязное дело; она также намекнула, что он женатый человек и что у нее  с
ним роман. Сейчас он выздоравливав после ранения, он почти поправился, но  с
неге довольно переживаний.
   Власти оказывали на Лору сильное  давление  в  связи  с  этим  безымянным
возлюбленным, но она стояла на своем, и  они  ничего  не  могли  до  биться,
особенно  если  учесть,  что  она  воспользовалась  услугами  самых   лучших
адвокатов в стране. Они не могли поверить, что таинственный  незнакомец  был
ее любовником. Потребовалось провести совсем небольшое расследование,  чтобы
выяснить, что они с мужем, который умер всего год назад, нежно  любили  друг
друга и что она еще не оправилась после потери, так  что  вряд  ли  кто  мог
поверить, что у нее появился любовник, когда она еще продолжает жить памятью
о муже.
   Нет, она не могла объяснить, почему ни у  кого  из  убитых  не  оказалось
никаких документов, или почему они были  одеты  в  одинаковые  костюмы,  или
почему у них не было собственного автомобиля и  им  пришлось  позаимствовать
его у двух женщин, приехавших в  церковь,  или  почему  они  запаниковали  в
центре Палм-Спрингс и убили там полицейского. На двух телах, на талии,  были
обнаружены  следы,  оставленные  чем-то  вроде  пояса,  однако  сами   пояса
обнаружены не были, и она тоже  об  этом  ничего  не  знала.  Откуда  знать,
повторяла она, отчего подобные люди совершают антиобщественные поступки? Это
была загадка, которую не могли разрешить самые опытные социологи и  эксперты
в области криминологии. И если все эти эксперты не  могут  пролить  свет  на
подлинные причины подобного антиобщественного поведения, то  как  она  может
дать ответ на более простой, но очень загадочный вопрос о том, куда девались
пояса? Когда  же  ей  устроили  встречу  с  женщинами,  у  которых  похитили
?Тойоту?, и те утверждали, что преступники были ангелами, Лора их  выслушала
с явным  вниманием,  даже  любопытством,  широко  раскрыв  глаза,  но  потом
попросила полицию избавить ее от встреч с глупыми фантазерками, проявляющими
интерес к ее делу.
   Ничто не могло ее заставить сказать лишнее. Она была тверже гранита.
   Она была крепче железа.
   Она была как сталь. Она упорно стояла  на  своем.  Власти  изо  всех  сил
нажимали на нее, но безрезультатно. По прошествии нескольких дней они начали
на нее сердиться. После нескольких недель они были в бешенстве.  После  трех
месяцев они ее ненавидели и мечтали наказать  за  неуважение  к  ним.  Через
шесть месяцев они почувствовали  усталость.  Через  десять  месяцев  им  все
надоело. Через год они постарались о ней забыть.
   Ну а тем временем они выискивали слабое звено, и таковым, по  их  мнению,
являлся ее сын Крис. Они не наседали на него так решительно, как на нее, они
прибегли к ласке, хитрости, обману, разным уловкам, чтобы заставить мальчика
открыть то, что скрывала его мать. Но когда они  расспрашивали  о  неведомом
раненом человеке,  он  в  ответ  рассказывал  им  разные  истории  о  героях
мультиков  и  детских  фильмов.  Когда  же  они  пытались  выудить  у   него
подробности событий в пустыне, он долго им рассказывал  о  сэре  Томми-жабе,
верном слуге Королевы, который снимал  у  них  в  доме  комнату.  Когда  они
пытались услышать хотя бы слово о том, где они с  матерью  прятались  и  что
делали эти шестнадцать дней с десятого по  двадцать  пятое  января,  мальчик
сказал:
   - Я все это время проспал, я был в коме, и  еще  у  меня  была,  как  это
называется, потеря памяти.
   В конце концов, в отчаянии от их непонятливости, он сказал:
   - Видите ли, это наше семейное дело. Разве вы не знаете, что это такое? Я
могу говорить об этом только с мамой и  ни  с  кем  другим.  Если  обсуждать
семейные дела с посторонними, то скоро у вас не будет дома.  Кто  вас  тогда
поддержит?
   Ситуация для властей еще более  усложнилась,  когда  Лора  Шейн  принесла
публичные извинения всем, чьей собственностью она  воспользовалась  или  чью
собственность повредила,  скрываясь  от  преследовавших  ее  наемных  убийц.
Семье, у которой она похитила ?Бьюик?, она  подарила  ?Кадиллак?.  Владельцу
?Ниссана?, у которого позаимствовала номера, она подарила новый ?Ниссан?.  В
каждом случае возмещение многократно превышало  первоначальную  потерю,  что
значительно увеличило число друзей Лоры.
   Ее  книги  без  конца  допечатывались,  и  некоторые   вошли   в   список
бестселлеров в мягких обложках спустя годы после их первого успеха.  Ведущие
киностудии конкурировали  между  собой,  стараясь  заполучить  права  на  те
немногие Лорины книги, которые еще не  были  экранизированы.  Ходили  слухи,
возможно распространяемые ее собственным литературным  агентом,  но,  вернее
всего, соответствующие  действительности,  что  многочисленные  издательства
предлагали ей выплатить рекордно высокий аванс за ее новый роман.

2

   Весь этот год Штефан Кригер страшно скучал по Лоре и Крису, хотя жизнь  в
доме  Гейнсов  в  Беверли-Хиллз  была  весьма  приятной.   Обстановка   была
роскошной,  еда  удивительно  вкусной,  Джейсон  с  удовольствием  учил  его
монтировать фильмы в домашней киностудии, а Тельма никогда не теряла чувства
юмора.
   - Послушайте, Кригер, - как-то обратилась она к нему, когда в летний день
они сидели у бассейна. - Может, вам хочется быть с Лорой, может, вам надоело
здесь прятаться, но учтите все ?за? и ?против? и  прежде  всего  благодарите
Бога, что вы не застряли в своей собственной эпохе, без  пластиковых  мешков
для мусора, микроволновых печей, цветных телевизоров  и  фильмов  с  Тельмой
Аккерсон. Вам повезло, что вы очутились в таком просвещенном обществе.
   - Дело в том... - Штефан некоторое время смотрел на блики, которые солнце
зажигало на поверхности бассейна. - Боюсь, что  за  год  разлуки  я  потеряю
всякую надежду завоевать ее сердце.
   - Вы не можете завоевать Лору, герр Кригер. Она ведь не приз на  скачках.
Такую женщину, как Лора, нельзя завоевать. Она сама решает, когда сдаться, и
тут ничего не поделаешь.
   - Вы меня не слишком обнадеживаете.
   - Это не моя специальность.
   - Я знаю...
   - У меня одна специальность  -  это  смешить.  Хотя  с  моей  потрясающей
внешностью я, пожалуй, могла бы иметь  успех  в  качестве  шлюхи,  но  разве
только в самых отдаленных поселках лесорубов.

***

   На Рождество Лора и Крис приехали погостить у Гейнсов,  и  подарком  Лоры
Штефану были