еки не могут,  что
донесения мои относительно состояния этого бара ложны, и, наконец, что
будто  бы  я  виноват  в  том,  что фрегат "Паллада" не ввели в реку и
утопили в Императорской гавани.  Этот слух был так распространен,  что
даже  Государь  Император,  к  которому  я представлялся,  несмотря на
высокомилостивые слова Его Величества,  что Россия никогда не  забудет
моих,  заслуг,  изволил заметить мне, что река Амур мелка и не годится
для  плавания.  На  это  я  отвечал   Его   Величеству,   августейшему
генерал-адмиралу   и,  наконец,  управляющему  морским  министерством,
адмиралу Ф.  П. Врангелю, что слух этот ошибочен: река Амур судоходна,
плавание  по  ней  возможно  и суда наши благополучно выйдут из реки и
лимана,  о чем,  вероятно,  весьма скоро получится донесение;  что  же
касается  фрегата "Паллада",  то официальные донесения и представления
мои,  начиная с 1852 года,  ясно показывают,  что я со  своей  стороны
делал все,  чтобы ни того, ни другого не могло случиться, и если бы на
них обратили должное внимание, то, наверное бы, этого не случилось.
     Вскоре после этого,  именно в начале декабря,  прибыл в Петербург
курьером капитан-лейтенант Чихачев с известием о благополучном  выходе
в Татарский залив из реки Амура нашей эскадры. Получив это известие, я
необходимым   счел   поздравить   с   этим    событием    августейшего
генерал-адмирала и управляющего морским министерством Ф. П. Врангеля и
при этом выразился,  что после этого факта, я надеюсь, что уничтожатся
затеянные против меня интриги и сознают, что донесения мои были вполне
справедливы".
     На этом заканчивается история деятельности Невельского на Дальнем
Востоке.  Дальнейшее развитие и освоение края,  а также и  официальные
переговоры  о разграничении с Китаем происходили без всякого участия в
них Геннадия Ивановича.  Назначенный членом Ученого отделения Морского
технического комитета "в награду" за свои подвиги,  он был устранен от
всякого касательства к  дорогому  его  сердцу  краю.*  (*  Представляя
Муравьеву   отчет   о  пятилетней  деятельности  Амурской  экспедиции,
Невельской  докладывал,  что  она  обошлась  казне  в  64  000  рублей
серебром,  то есть около 12 500 рублей в год. Чтобы понять ничтожность
этой суммы,  надо припомнить,  что на жалованье и  довольствие  одного
только  губернатора Камчатки отпускалось в год гораздо больше.  (Прим.
редакции.))
     Человек действия,  горячий,  решительный и энергичный,  по натуре
исследователь,  совсем не  склонный  к  кабинетным  занятиям,  он  был
устранен   от   практической  деятельности  и  хотя  и  не  был  лишен
"продвижения по службе" (умер он в чине полного адмирала в 1876 году),
но находился как бы в опале.
     С горечью и страстным  интересом  следил  этот  поистине  великий
человек за всем, что делалось на Дальнем Востоке.
     В 1858 году  Муравьев  в  г.  Айгуне  подписал  трактат,  в  силу
которого весь левый берег Амура до устья оставался за Россией с правом
судоходства по этой реке.
     Несмотря на   исследования   Невельского,  несмотря  на  открытие
гаваней на юге Приморья,  у  корейской  границы  экспедицией  адмирала
Путятина,  Муравьев ограничился таким компромиссным решением Амурского
вопроса.  Это  решение  не  соответствовало   интересам   России,   не
соответствовало  действительному политическому положению края и далеко
не  решало  географической  сущности  Амурской   проблемы   ("морского
вопроса",   по  выражению  Невельского).  В  1860  году  был  заключен
Пекинский договор,  по  которому  весь  край  от  устья  Уссури  и  до
корейской границы признавался принадлежащим России.
     Это было похоже на то,  чего так страстно и  неутомимо  добивался
Невельской.
     Подписание договора,  правда, совершилось без его участия, однако
можно положительно утверждать,  что без пятилетней титанической работы
Невельского и его сотрудников, в результате которой в крае утвердилось
русское   влияние   и  рассеяны  были  географические  и  политические
заблуждения касательно этого края,  ни Айгунский трактат, ни Пекинский
договор не были бы подписаны вообще.
     В связи с подписанием Айгунского трактата были  награждены  лица,
содействовавшие  присоединению Приамурского края:  Муравьев возведен в
графское достоинство с титулом Амурский,  и  вся  честь  присоединения
края к России приписывалась ему.
     Значение подвига  Невельского  и   его   доблестных   сотрудников
намеренно снижалось.
     Наравне с  Геннадием  Ивановичем  был   награжден   Политковский,
председатель   правления   Российско-Американской   компании,  которая
сделала все,  что могла,  чтобы помешать делу Невельского, и Корсаков,
который,  по  сути,  в  Амурском  деле состоял не более как доверенным
курьером генерал-губернатора.
     Буссе был  признан властями одним из наиболее выдающихся деятелей
Амурской  экспедиции.  В  награду  он  получил  пенсион  больший,  чем
кто-либо из подлинных героев.
     А Чихачев, Рудановский, Березин и вовсе были обойдены.
     По поводу   подписания   Айгунского   трактата  Муравьев  прислал
Невельскому следующее письмо:
     "Любезный Геннадий  Иванович!  Сегодня подписан трактат в Айгуне.
Приамурский край утвержден за Россиею.  Спешу уведомить  Вас  об  этом
знаменательном событии.  Отечество никогда Вас не забудет, как первого
деятеля,  создавшего  основание,  на  котором  воздвигнуто   настоящее
здание.  Целую ручки Екатерины Ивановны,  разделившей наравне с Вами и
со всеми Вашими достойными сотрудниками труды,  лишения и опасности  и
поддерживавшей Вас в этом славном и трудном подвиге.  Искренне обнимаю
Вас, благодарю и еще раз поздравляю".
     На долю  Невельского  Муравьев оставлял комплименты и любезности.
Почестями и славой он не хотел делиться ни с кем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Антон Павлович Чехов,  побывавший  на  Амуре  тридцать  пять  лет
спустя после отъезда Невельского, так отзывался о Геннадии Ивановиче:
     "Это был энергичный, горячего темперамента человек, образованный,
самоотверженный,   гуманный,  до  мозга  костей  проникнутый  идеей  и
преданный ей фанатически, чистый нравственно".
     Такой человек  не мог противостоять интригам и проискам любителей
громкой славы и легкого труда.  Случилось то,  что часто  случалось  в
мировой истории.  Подлинные герои дела,  пионеры, преодолевшие главные
трудности, расчистившие путь, были отодвинуты в тень.
     Плодами их подвигов воспользовались другие.
     Идеи Невельского о культурном и экономическом развитии края  были
чужды людям, занявшим место Геннадия Ивановича.
     После отстранения Невельского Приморский  и  Приуссурийский  края
многие  годы  не могли выйти из состояния захирения.  Методы заселения
краев были порочны.  Выбор мест  для  новых  сел,  деревень  и  станиц
возлагался  на  чиновников,  понятия  не  имевших  о  всей сложности и
серьезности вопроса.  В результате паводки затопляли  поселения,  поля
оказывались   непригодными  для  земледелия,  люди  голодали,  умирали
сотнями,  по нескольку раз переселялись с места на место,  теряя силы,
здоровье, имущество.
     Остров Сахалин  стал  местом  ссылки  уголовных  преступников   и
превратился в гигантскую каторжную тюрьму.
     Кулаки и  торговцы  спаивали  местных  жителей,  обрекая  их   на
вымирание.
     Время генерал-губернаторства  Муравьева  было,   пожалуй,   самым
тяжелым периодом для края и для новых в нем поселенцев.
     В повременной  прессе,  местной  и  столичной,  возникла  горячая
полемика  вокруг  дела  освоения  Приамурья.  Выступали  сторонники  и
противники тогдашних методов освоения края. Ближайшее будущее показало
неправоту "муравьевцев".  Пржевальский - один из первых исследователей
края,  - побывавший там в конце шестидесятых годов  XIX  века,  рисует
очень неприглядную картину "колонизационной" деятельности Муравьева.
     Земли, воссоединенные с родиной благодаря нечеловеческим  усилиям
Невельского  и его доблестных сподвижников,  в руках бездарных царских
чиновников не послужили базисом  для  возрождения  и  нового  развития
тихоокеанских окраин России, как мечтал об этом Геннадий Иванович.
     "Крайний восток",  земли,  открытые и обжитые русскими  людьми  в
XVII,   XVIII   веках,   по-прежнему   не   имели  ценности  в  глазах
петербургских вершителей судеб.
     Со второй  половины  XIX  века  начинается  прямое разбазаривание
территорий,  приобретенных  героическими  усилиями  русских  море-   и
землепроходцев.  В  шестидесятых  годах  Японии были отданы Курильские
острова как  "компенсация"  за  никогда  ей  не  принадлежавший  Южный
Сахалин.
     Получив от незадачливых царских  дипломатов  этот  неожиданный  и
приятный  дар,  Япония  тем  самым приобретала ключ,  которым отныне в
любой момент могла запереть для русского флота выход в океан.
     В 1867  году  за семь миллионов долларов проданы были Соединенным
Штатам  Аляска  и  Алеутские  острова  вместе  со  всеми  поселениями,
верфями,  промышленными предприятиями и флотом, насчитывавшим 14 одних
лишь крупных пароходов.
     Вскоре после  заключения  сделки  американцы одного только золота
добыли на Аляске более чем на миллиард рублей.  Это  обстоятельство  в
наглядной и,  может быть, единственно понятной форме показало царскому
правительству пагубность его политики в  отношении  восточных  земель,
искони обжитых русскими людьми. Поэтому правительство наконец обратило
некоторое внимание на Приамурский и Приуссурийский края.
     В конце  XIX  века  была проложена железная дорога от Иркутска до
Владивостока,  создана  база  для  военно-морского  флота,  зародилась
частная  промышленность.  Но  отсталая царская Россия не могла создать
условий ни для подлинного развития края,  ни для его обороны.  В войне
1904-1905  годов она потерпела поражение от вероломно напавшей Японии.
"Япония же воспользовалась поражением царской России для  того,  чтобы
отхватить от России Южный Сахалин,  утвердиться на Курильских островах
и,  таким образом,  закрыть на замок для нашей страны на  Востоке  все
выходы  в  океан - следовательно,  также все выходы к портам советской
Камчатки и советской Чукотки. Было ясно, что Япония ставит себе задачу
отторгнуть от России весь ее Дальний Восток".* (* И. Сталин. О Великой
Отечественной войне Советского Союза. Госполитиздат, 1952, стр. 204. А
теперь  этим  занимается  Китай - вываливая избыток своего населения в
Дальневосточный регион. ккк).
     В таком   заброшенном   положении   находился   край  до  Великой
Октябрьской социалистической революции.
     Дальний Восток  и  Приамурье были освобождены от белогвардейцев и
интервентов в 1922 году, Северный Сахалин - в мае 1925 года.
     За время  оккупации японцы и их приспешники опустошили край.  Они
разрушили и без того небогатую  промышленность.  Но  к  власти  пришел
народ,  получивший  возможность  строить  экономику  края  на разумных
основаниях,  на благо  общее.  Впервые  в  истории  русские,  нанайцы,
эвенки, нивхи плечом к плечу, дружно встали на великую стройку.
     Под руководством    Коммунистической    партии    и    Советского
правительства   в   кратчайшие   сроки   возродился   и   преобразился
освобожденный Дальний Восток.
     В начале  XX  века,  как  и  в XVIII и XIX веках,  одним из самых
больших  препятствий  для   нормального   развития   края   была   его
оторванность  от  центральных  областей,  неудобство  путей сообщения.
Задачу эту частично решили Невельской и  его  соратники  (их  усилиями
было открыто судоходство по Амуру), положение отчасти улучшилось после
постройки  Восточно-Сибирской  железной  дороги  и  Китайско-Восточной
железной  дороги,  но  все это было только отчасти.  Большевики сумели
окончательно  и  кардинально  решить  проблему,   веками   считавшуюся
неразрешимой.
     Целый комплекс   мероприятий   приблизил   отдаленный   край    к
центральным  областям,  спаял его в одно неразрывное целое с Советской
Россией.  Эти  мероприятия  обусловили  возможность   планомерного   и
правильного использования и развития производительных сил.
     За годы  советской  власти  судоходство   по   Амуру   и   Уссури
значительно  возросло  и  упорядочилось.  В  новых  городах,  возникла
судостроительная      индустрия.      Собственная      дальневосточная
металлургическая база расширила возможности машиностроения.
     По рекам и морям Дальнего Востока поплыли корабли, построенные на
здешних  верфях руками дальневосточных мастеров.  Судоремонтные заводы
позволили во много раз улучшить использование водного транспорта.
     Пропускная способность  железных  дорог возросла,  были выстроены
новые линии. На магистрали легли вторые пути.
     Многочисленные авиационные  трассы  соединили  важнейшие  пункты,
старые и новые города края и вновь возникшие  индустриальные  поселки.
Путешествие  из Хабаровска на Сахалин,  в прежнее время продолжавшееся
чуть ли не целый месяц, сейчас совершается за несколько часов.
     Дальневосточные нефтяные  промыслы,  угольные  шахты обеспечивают
транспорт,  промышленность и сельское хозяйство собственным топливом и
горючим. Благоустроились и продолжают благоустраиваться старые города,
давно утратившие прежний облик захолустных окраинных  пунктов  царской
России.
     Растут и строятся новые города.
     В открытой Бошняком Советской гавани вырос большой порт и город с
быстро развивающейся индустрией.
     В бухтах Ольга,  Владимир,  Находка и других,  о важности которых
для   развития   края   неустанно   говорил   Невельской,   растут   и
благоустраиваются новые порты.  Николаевск,  основанный Невельским и к
началу XX века окончательно захиревший,  стал сейчас важным каботажным
портом,  связывающим  бассейн  Амура  с  портами  Советского Приморья,
Сахалина  и  Камчатки.  Большевистская  техника   побеждает   природу.
Ледокольный  флот  позволил осуществить зимнюю навигацию между портами
Татарского пролива и Охотского моря.
     В Охотском   море   вместо   влачивших   убогое  существование  и
безвременно захиревших Аяна и  Охотска  растет  и  крепнет  город-порт
Магадан - центр нового богатейшего района, пробужденного к жизни волею
советского народа.
     И еще  одно  важнейшее  мероприятие,  еще  одна  сказочная победа
настойчивости и  целеустремленности  нашего  народа  намного  улучшила
положение  края,  увеличила  его  значение в общей системе хозяйства и
обороны страны.
     Северный морской   путь,  веками  считавшийся  непроходимым,  был
превращен в нормально действующую транспортную магистраль.
     Порты Дальнего  Востока отныне надежно и удобно связаны с портами
Севера,  а через них и со всеми  другими  областями  нашей  необъятной
родины.  В  одну  навигацию  караваны судов проходят от Архангельска и
Мурманска до Петропавловска-на-Кам-чатке и Владивостока.
     Невельской, возражавший против непроизводительных, по его мнению,
затрат на укрепление  Петропавловска,  и  помыслить  не  мог  о  такой
возможности.
     Но теперь,  в условиях социалистического хозяйства,  великолепная
Авачинская  губа получила то значение,  которого она достойна по своим
природным условиям.
     Поиски полезных  ископаемых  обнаружили  огромные  запасы золота,
меди,  серебро-свинцовых руд,  цинка,  марганца. Открыты месторождения
магнитных, красных и бурых известняков. Найдены ртуть, графит, мрамор,
слюда,  сера,  нефть,  новые  месторождения  каменного,  бурого  угля,
коксующихся углей, и т. д., и т. д.
     Перспективы небывалого расцвета встают перед  молодой  индустрией
края,  продолжавшей бурно расти и развиваться и во время Отечественной
войны.
     Только за последний год второй пятилетки в строительство Дальнего
Востока вложено столько средств, сколько за все дореволюционные годы.
     Колхозный строй  позволил освоить огромные пространства свободных
земель.  Новые сорта  культурных  растений  и  новые  породы  животных
внедряются в сельскохозяйственное производство края. В лесных урочищах
возникли звероводческие фермы и питомники ценного пушного зверя.
     В крае появились сахарные, консервные заводы.
     Количество населения только в Приморском крае  по  переписи  1939
года  достигало  миллиона.  Эта цифра растет за счет новых поселенцев,
патриотов и энтузиастов прекрасного края.
     Местное коренное население - нанайцы,  эвенки,  удэхейцы,  нивхи,
которые в царское время были обречены на вымирание,  сейчас наравне со
всеми  другими  народами  нашей  родины  получили  полную  возможность
участвовать в культурной и политической жизни страны.  В  стойбищах  и
деревнях открыты национальные школы, амбулатории и медицинские пункты.
Сотни юношей и девушек обучаются в вузах  Владивостока,  Хабаровска  и
других  городов  Советского Союза.  Недавно в газетах сообщали,  что в
Аллах-Юне,  на Алдане,  открыт только что отстроенный Дворец  культуры
Это  то  самое дикое и пустынное урочище Аллах-Юн,  где когда-то через
непроходимые дикие дебри пробирался верхом  на  лошади  Невельской  со
своей молодой женой по пути из Якутска в Охотск. Тот самый Аллах-Юн, о
котором Екатерина Ивановна писала:  "Природа дика,  но  величественна.
Видно,  что рука человеческая и не прикасалась к ней,  пытаясь сделать
дороги хотя бы мало-мальски сносными..."
     Поистине грандиозны   плоды   творческих   усилий  освобожденного
народа!  Но советские люди  не  только  сумели  обновить  и  пробудить
тысячелетиями  дремавший край.  Они сумели закрепить,  охранить его от
покушений  империалистических  агрессоров.   Они   сумели   освободить
грабительски   захваченные   русские   земли.   Победив   Японию,   мы
воссоединили с родиной Курильские острова и Южный Сахалин.
     Расцветает и крепнет советский Дальний Восток, форпост социализма
на Тихом океане.
     И мы,  счастливые  современники  эпохи  строительства коммунизма,
справедливо и законно гордящиеся чудесными подвигами наших  сограждан,
окруженных вниманием и любовью народа,  мы должны отдать дань уважения
и  почета  памяти  героев   далекого   прошлого.   Памяти   патриотов,
преодолевших не только слепые силы враждебной природы, но и косность и
себялюбие современников своих. Почтим же память этих людей, все силы и
помыслы свои без остатка отдавших родине.


                    Тренев Виталий Константинович
                            ПУТЬ К ОКЕАНУ

                    Редактор Т. А Гоженко
                    Худож. редактор Е. И. Балашева
                    Техн. редактор И. М. Кахраманова
                    Корректор. В. Н. Стаханова

                  Издательство "Советский писатель"
               Москва, К-9, Б. Гнездниковский пер, 10.
                  Тип. Москва, ул. Фр. Энгельса, 46