все они ростом один
другого пониже на мерочку - совсем так же, как  и  эти  скрипки.  Мне  очень
хочется устроить на своей свадьбе хороший бал. Но для этого нужно так  много
вещей! Прямо голова кругом идет! А Нампс мне совсем не хочет помочь; я  даже
и попросить его об этом не смею.
     Треш. Не купите ли  пряников,  ваша  светлость?  Очень  хорошее  тесто,
отличнейшее тесто!
     Коукс (подбегает к ее палатке). Ах, пряники. Сейчас поглядим.
     Уосп. Вот еще новая ловушка!
     Лезерхед. Ну, это уж не дело, тетка, перебивать мою  торговлю  в  самом
разгаре и переманивать моих покупателей! За это можно и к суду притянуть.
     Треш. Да за что же? Если его светлости пришла охота покупать, то ведь и
мой товар предназначен для продажи, как у всех других. Мне никто не запрещал
выставлять свой товар. Я ничем не хуже тебя.
     Коукс. Успокойтесь, я примирю вас: куплю и его лавку, и твой лоток!
     Уосп. Мыслимое ли дело!
     Лезерхед. А зачем тебе, друг любезный, его отговаривать?
     Уосп. Помилуй бог! Хотите, он и вас самого купит! Хотите?  Ну,  сколько
вы стоите, вместе с платьем и со всеми потрохами? Со всеми способностями?
     Треш. Добрый злюка, у него  найдется  достаточно  всяких  способностей.
Прицепитесь только...
     Уосп. Ты, видно, торгуешь им? А ну-ка, в чем же заключаются его таланты
и как можно ими воспользоваться: даром или за деньги?
     Треш. Да нет же, не в этом дело, сэр!
     Уосп. Может, его угощеньем можно купить?
     Треш.  Боже  сохрани!  Он  о  еде  даже  и  не  думает.  У  него  дома,
благодарение господу, всего хватает. Но все же ради вкусного обеда он многое
сделает, особенно если на него такой стих найдет. Имейте в  виду:  его  надо
сажать обязательно на почетное место, иначе  он  уйдет,  а  ежели  он  будет
сидеть на почетном месте, он вам каких хочешь дел наделает. Не  зря  за  ним
посылают и приглашают его на самые богатые праздники в городе. Он и  Корайта
* и Коукли * превзойдет и уж потешит на славу! Он вам любой кукольный  театр
разыграет и любых актеров изобразит - своих и чужих;  он  никого  не  щадит:
навеселитесь вдоволь.
     Коукс. Да ну?
     Треш. Он первый, сэр, появился на ярмарке в медвежьей шкуре, ей богу! С
тех пор ни одна собака не осмеливается подойти к нему. А посмотрите, какие у
него ловкие движения.
     Коукс. Да все ли он умеет? Сможет ли он поставить пьесу по заказу?
     Треш. О господи, сударь! Да о его изобретательности молва идет из  края
в край! Притом он ведь набивает кукол: все пупсики на ярмарке - его работа.
     Коукс. Правда это, бархатная куртка? Ну-ка, дай мне руку!
     Треш. Нет, сударь, кабы  вы  действительно  посмотрели,  как  он  нынче
вечером, в бархатной куртке и  с  шарфом  на  шее,  будет  играть  кукольную
комедию мистера Литлуита.
     Коукс. Довольно! Закрывай лавочку, друг! Я покупаю и  лавочку,  и  тебя
самого, чтобы таскать эту лавочку, и ее лоток в придачу. Ты  позаботишься  о
представлении, а она об угощении. Я люблю, если уж  делать  что-нибудь,  так
делать как следует! Ну, без запросу: сколько стоит твоя лавочка со  всем  ее
содержимым?
     Лезерхед. Сэр, мне она обошлась в двадцать  шиллингов,  семь  пенсов  и
полпенни, да к тому же еще три шиллинга за место.
     Коукс. Ладно, вот тебе тридцать шиллингов, хватит. (К Треш.) А твоя?
     Треш. Четыре шиллинга одиннадцать пенсов, сэр, с  местом  вместе,  если
позволите, ваша светлость.
     Коукс. Да, моя светлость это позволяет, бедная женщина. Вот тебе  сверх
того еще пять шиллингов. А уж какой бал я устрою за эти сорок  шиллингов!  С
пряниками! Здорово будет, ей-богу, Нампс? Что скажешь, сестрица? Я им вместо
свадебных перчаток подарю свадебные пряники в форме брошечек  и  пальчиков.*
Как это мне в голову не приходило! Подумать только: свадебные  пряники!  Так
что они будут есть пальчики, облизывая пальчики. И брошки для всех гостей; я
еще закажу стихи в честь "наилучшей из граций", разумея  мисс  Грейс!  Стихи
для дня свадьбы.
     Грейс. Я признательна вам, сэр, за ваше внимание.
     Уосп. Что вы так радуетесь, сэр? Неужто это ваша первая покупка?
     Коукс. Вообще-то говоря, нет, Нампс. Но это мой самый мудрый поступок.
     Уосп. Ну теперь уж от меня ни слова не услышите!

 Входят Эджуорт, Найтйвгейл и толпа гуляющих; к ним присоединяется Оверду.

     Оверду (в сторону). При всей тонкости моего ума я  не  могу  придумать,
как отвлечь этого благонравного юношу от разнузданной компании. Я следую  за
ним по всей ярмарке, наблюдаю за ним и всегда замечаю его в  обществе  этого
певца. Я начинаю подозревать между ними тесную дружбу. Главное,  юноша  этот
имеет одну ужасную слабость: он увлекается поэзией. А ежели человек  заражен
этим недугом, то очень мало надежды, что из него  получится  государственный
муж. Actum est. {Кончено дело. (Лат.)} Можно сказать: кончено, погиб!
     Эджуорт (Найтингейлу). Вот он, покупает  пряники.  Живее,  пока  он  не
расстался со всеми своими деньгами.
     Найтингейл (выступая вперед, поет).

                              Друзья, господа,
                              Подойдите сюда!

     Коукс (бросается  к  певцу).  Песенки!  Стой!  Стой,  приятель!  Нампс,
дорогой мой, присмотри за товарами; ну-ка  покажи,  какие  у  тебя  песенки!
Дай-ка я сам посмотрю.
     Уосп. Ну вот, помчался на новую приманку! Теперь будет порхать, пока из
сил не выбьется и  все  свои  перышки  не  растреплет.  Ну  что  может  быть
возмутительнее, джентльмены? Поверите ли вы мне, не могу  больше!  Сил  моих
нет!
     Куорлос. Да,  сказать  по  совести,  тебе,  Нампс,  достается!  Изрядно
приходится тебе попотеть. Я не видывал еще, чтобы  молодой  ветрогон  и  его
дядька лучше подходили друг к другу!
     Уинуайф. Ей-богу, и сестрица тоже им в масть!
     Грейс. А если бы вы увидали судью,  ее  супруга  и  моего  опекуна,  вы
сказали бы, что он стоит их всех.
     Уинуайф. Неужели мы его здесь не встретим?
     Грейс. О нет! Он слишком строгих правил, чтобы ходить по ярмаркам, хоть
и чудит он больше их всех. Сверяю вас, джентльмены, он всегда чудит, даже  в
суде.
     Коукс. Но как же  это  называется?  "Предостережение  от  карманников"?
Славная выдумка, ей-богу! Я ужасно хочу посмотреть, как выглядит  карманник:
ведь ловкий же парень, ей-богу! И такой  умелый,  дьявол.  Говорят,  что  он
где-нибудь здесь гуляет. Но где же?  Где?  Сестрица!  (Хвастливо  помахивает
кошельком.) Вот деньги! Пусть  поторапливается!  Слушай,  парень,  песенник!
Бывают ли здесь карманники  хоть  изредка?  Ну,  покажи  мне  парочку-другую
воришек! Ну, пожалуйста!
     Найтингейл. Сэр, мои песенки - заклинание против них, и  когда  я  пою,
они не появляются. Но если вам вздумается откупить их у меня, это  обойдется
вам гроши!
     Коукс. О цене я не забочусь. Ты меня еще не знаешь,  приятель!  Я  ведь
сам Варфоломей!
     Миссис Оверду. Песенки с картинками, братец?
     Коукс. Ах, сестрица, вы помните песенки, которыми я в детстве  оклеивал
печку в нашей комнате? Там были чудесные картинки. Получше этих, приятель!
     Уосп. Но и этих картинок  хватит,  чтобы  выудить  картинки  из  твоего
кармана. Вот увидишь!
     Коукс. Пока что я только слышу об этом. Пожалуйста, не обращай на  него
внимания, приятель! Он всегда сует нос, куда его не просят.
     Найтингейл. Если вы пожелаете, сэр, можно  будет  устроить  для  вашего
развлечения, чтобы кошелечек ваш срезали, как бы нарочно. Только меня  уж  в
этом не попрекайте! Вы ведь желаете этого, так пусть будет по-вашему.
     Коукс. В этом мы со временем разберемся. Начинайте, пожалуйста.
     Найтингейл. Ну-ка на мотив Пеггингтона,* сэр!
     Коукс (поет). Фа-ла-ла-ла!  Ла-ла-ла!  Фа-ла-ла!  Давай  я  научу  тебя
мотиву и всему прочему: это ведь танец моей родины. Ну, начинай же!
     Найтингейл.  Вы  должны  знать,  сэр,  что  эта  песенка  нечто   вроде
предупреждения и для того, кто зарится на кошелек, и для того, у  кого  этот
кошелек лежит в кармане.
     Коукс. Ни слова больше, если ты мне друг! Пой! Фа-ла-ла! Ну же!

                             Найтингейл (поет).

                       Друзья-господа, подойдите сюда
                       И все берегите свои кошельки!

     Коукс. Ха-ха! Складно! И совет хорош для начала!
     Найтингейл (продолжая петь).

                    Вам всем говорят:
                    За вами следят.
                    Карманника бойтесь, он опытный хват.

     Коукс. Ловко сказано! А  кто  не  боится  карманников,  пусть  на  себя
пеняет.
     Найтингейл (поет).

                    Теперь уже, чур, не пенять на меня,
                    Умелого вора напрасно кляня!
                       Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                       Чем в петле за кражу потом очутиться!

     Коукс. Изумительно, ей-богу! Ну, что ты скажешь, Нампс? Разве плохо?
     Найтингейл (поет).

                   Разносчиков, нас, попрекали не раз,
                   Что мы преступлений причина подчас!

     Коукс. Я знаю, какие молодчики и франтики этим занимаются!
     Найтингейл (поет).

                   Но кто ж и за что ж понаскажет на нас,
                   Что мы помогали воришкам не раз?
                              Примеры бывали,
                              Воров накрывали
                   В компании стряпчих, в судейском зале!
                   Но если уж судьи на золото падки,
                   То с бедных карманников взятки гладки.

     Коукс. Боже милосердный! И ведь совершенно верно!
     Найтингейл (поет).

                   Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                   Чем в петле за кражу потом очутиться!

     Коукс. А ну-ка, еще раз припевчик!  Ну-ка,  еще  раз!  (Поет  вместе  с
Найтингейлом.)

                   Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                   Чем в петле за кражу потом очутиться!

Замечательно! Я бы охотно похлопал тебе, да боюсь вытащить руки из карманов.
Не  заказать  ли  автору  этой  песенки  текст  пьесы,  которую  я собираюсь
поставить в день моей свадьбы, и разные торжественные стихи по этому поводу?
     Найтингейл (поет).

                     Однажды в тюрьме проповедник сидел
                     И грешников многих речами привлек.
                     Но, видимо, всех убедить не сумел:
                     Пропал между делом его кошелек!

     Коукс. Да ну?
     Найтингейл (поет).

                     А в зале судья высоко восседал
                     И пышные речи не раз повторял,
                     Но бархатный свой кошелек потерял!

     Коукс. В самом деле?
     Найтингейл (поет).

                     Ах, боже ты правый, ну как это так,
                     Что попусту шеей рискует простак?
                     Эх, лучше бы соской ему подавиться,
                     Чем в петле за кражу теперь очутиться!

     Коукс (подпевает).

                     Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                     Чем в петле за кражу теперь очутиться!

Пожалуйста,  не спеши, приятель! Скажи мне, Нампс, неужели тебе не нравится?
Ну, разве не хорошо?
     Уосп. По правде говоря, слишком хорошо для такого простофили, как ты.
     Оверду (в сторону). В песенке отразились чудовищные беззакония!  Это  я
себе отмечу. До сих пор мне  ни  разу  не  случалось  обращать  внимание  на
дешевые базарные песенки. Очень полезно познакомиться...
     Коукс (подпевает).

                     Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                     Чем в петле за кражу теперь очутиться!

Хотел бы я знать, где сейчас этот самый парень? Ведь вот зовешь его, зовешь,
ему  же  добра  хочешь, а он не показывается. Поглядите-ка, что я припас для
него.  (Показывает  кошелек.)  Гоп-ла-ла! В какой руке? Ну, кто угадает? Пой
дальше,  приятель!  Уж  если мне не суждено его увидеть, так хоть послушаю о
нем. Продолжай же: как это там о молодом парне-то? О карманнике?
     Найтингейл (поет).

                     В церквах, на гуляньях без всякой боязни
                     Добычей карманник насытится всласть;
                     И даже под петлей, в минуту казни,
                     Он ищет глазами, кого обокрасть.
                              Воришкам почет,
                              Воришкам везет,
                     Король ведь и тот от воров не уйдет!

     Коукс. Вот молодец-то! Вот бы мне его сюда!
     Найтингейл (поет).

                     Меня упрекать в этом случае грех:
                     Карманник-воришка хитрее нас всех.

     Коукс. Да, но где же вся эта хитрость? Ведь вот теперь бы им как раз  и
развернуться! Ну, где же они? Вероятно, все уже в тюрьме. Ах, какая  досада!
(Поет.)

                     Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                     Чем в петле за кражу теперь очутиться!

Ну на что мне эти болваны и ослы-крысоловы со своими волшебными песенками? *
Не  интересно!  Вот  карманника  бы  мне!  Болячка их забери, куда ж они все
провалились?   Уж   так   разобрала  меня  охота,  а  удовлетворить  ее  нет
возможности!
     Куорлос. Клянусь богом, я сейчас пол-ярмарки отдал  бы,  чтобы  достать
для него вора-карманника. Уж больно он страдает!
     Коукс. Смотрите, сестрица! (Показывает  кошелек.)  Ну-ка?  В  каком  он
теперь кармане? Кто из вас хочет угадать?
     Уосп. Умоляю вас, бросьте вы эти свои фокусы! О господи! Хоть бы скорей
все это кончилось!
     Коукс. Ах, какой ты надоедливый, Нампс!
     Оверду (в сторону). В самом деле, Нампс слишком часто  его  перебивает,
хоть и правильно говорит иной раз.
     Коукс. Сестрица, я осел!  Я  не  умею  хранить  собственного  кошелька!
(Снова показывает кошелек.) Ну, ну, приятель! Ведь я же прошу  тебя:  вытащи
его!
     Найтингейл (поет).

                     Уж лучше бы соской тебе подавиться,
                     Чем в петле за кражу теперь очутиться!

    Пока Найтингейл поет, Эджуорт подкрадывается к Коуксу и щекочет его
        соломинкой за ухом, чтобы заставить вынуть руку из кармана.

     Уинуайф. Хочешь поглядеть, как это делается? Вон, посмотри! Этот парень
подбирается к нему. Следи внимательно.
     Куорлос. Славно! Честное слово, славно! Ой, он залез не в тот карман!
     Уинуайф. Ничего. Уже готово. Молодец! Ей-богу, молодец! Жаль, если  его
поймают.
     Найтингейл (поет).

                     О, низкое племя воришек-гуляк!
                     Смирись и очнись, и впредь не греши:
                     Пойми, что невзгода несчастных зевак
                     Тебя веселит на погибель души.
                              Ты бойко поешь,
                              Ты смел и хорош,
                     Но все же не в рай ты, приятель, идешь.
                     Не стоит, не стоит, не стоит, дружок,
                     Терять свою жизнь за дрянной кошелек.
                     Эх, лучше бы соской тебе подавиться,
                     Чем в петле за кражу потом очутиться!

     Все. Отличная песенка! Отличная песенка!
     Эджуорт. Друг! Дай мне первому! Дай мне первому, прошу тебя!

В тот момент, когда Найтингейл подает Эджуорту песенку, тот ловким движением
                          сует ему в руку кошелек.

     Коукс. Простите, сэр, кто успел,  тот  и  съел.  Первым  покупателям  -
первый товар. А я собираюсь купить всю пачку.
     Уинуайф. Вот это  уж  совсем  чудесно!  Ты  заметил?  Вор-то  карманник
передал кошелек этого дурачка певцу.
     Куорлос. Да ну?
     Эджуорт. Простите, сэр, я отступлюсь, я охотно отступлюсь,  я  не  буду
препятствовать бедному труженику заработать. Покупайте все! Я не  настаиваю.
Я не знаю, за кого вы меня принимаете, но мне кажется, что вы ошибаетесь.
     Коукс. Сэр! Я принимаю вас  за  порядочного  человека  и,  надеюсь,  не
ошибаюсь. Я уже однажды встречал вас здесь. Ах! Ой! Батюшки! Кошелек! Пропал
мой кошелек! Кошелек! Кошелек!
     Уосп. Да хоть шуму-то не поднимайте! Хоть не разглашайте до времени  на
всю ярмарку, что вы осел.
     Коукс. А что? Разве он у  тебя,  Нампс?  Голубчик  Нампс!  Как  это  ты
ухитрился?
     Уосп. Нет уж, дурачьте кого-нибудь другого! С меня хватит! Успокойтесь,
вы его еще потеряете!
     Коукс. Да нет же! Клянусь головой, я уже потерял его, если только он не
у тебя, Нампс! Где же он? И платка мисс Грейс тоже нет, а он  был  в  другом
кармане.
     Уосп. Ну, что ж! Это хорошо! Очень хорошо! Просто даже, можно  сказать,
распрекрасно!
     Эджуорт. Да точно ли вы потеряли его, сэр?
     Коукс. Ах, господи! Ну, конечно! Как честный человек  говорю!  Сию  вот
минуту, когда я пел: "Ах, лучше бы соской тебе подавиться", - он еще  был  у
меня в руках.
     Найтингейл. Уж не подозреваете ли вы меня, сэр?
     Эджуорт. Тебя? Это было бы ловко! Ты что же, считаешь этого джентльмена
дураком? Как же ты мог бы украсть что бы то ни было?  Руки-то  ведь  у  тебя
были заняты! Пошел, прочь, осел!

                             Найтингейл уходит.

     Оверду (в сторону, отступая). Боюсь, что если  они  меня  заметят,  мне
снова достанется.
     Эджуорт. Сэр,  я  подозреваю,  что  в  этом  деле  участвовал  вон  тот
молодчик, который явно старается улизнуть.
     Миссис Оверду. Братец! Это дело  рук  проповедника.  Он  в  самом  деле
подозрительная личность. Я заметила, он  все  время  вертелся  около  вашего
кошелька. (Хватает Оверду за руку.) Нет уж, сэр, подождите,  не  торопитесь,
полюбуйтесь на свою работу, и если вас вознаградят виселицей и вам  придется
проповедовать с этого помостика, так пеняйте уж на себя!
     Коукс. И не шумите, пожалуйста! Вас тут живо успокоят!

                Коукс и миссис Оверду крепко держат Оверду.

     Оверду. Что вы! Что вы! Отпрыски благородного рода! Что вы задумали?
     Коукс. Мы задумали повытрясти из тебя твои гроши. Тоже отпрыск! Как вам
это нравится? Меньше чем два кошелька в  день  его  не  устраивает!  А  я-то
принял его за простого скромного бедняка! Я-то жалел его, когда нынче  утром
Нампс его избил!
     Миссис Оверду. И я тоже нынче утром пожалела его, братец; но  теперь  я
вижу, что он - само олицетворение "постыдного и  вредного  беззакония",  как
называет воровство супруг мой, господин судья Оверду.
     Оверду (в сторону). Мои собственные слова  обернулись  против  меня  же
своим острием, как мечи.
     Коукс. Вы не  можете  стерпеть,  чтобы  чужой  кошелек  лежал  в  чужом
кармане? Вам обязательно нужно его стибрить?

                               Оверду уводят.

     Уосп. Сэр,  сэр,  придержите  язык!  Оставьте  при  себе  свои  любимые
словечки; об одном только вас прошу: не мешайте мне хоть помочь вам.
     Коукс. В чем дело, Нампс?
     Уосп. В чем дело? В том дело, что  вы  осел,  сэр!  Это  самое  краткое
объяснение, если вам  непременно  хочется.  Ну  что?  Теперь  вы  научились,
наконец, терять вещи? Что же будет следующим? Пожалуй,  штаны?  Я  ведь  вас
знаю, сэр!  Ну,  собирайтесь,  приготовляйтесь,  расстегивайтесь.  (Берет  у
Коукса шкатулку.) Теперь вы пойдете расправляться с гадом,  которого  вы  же
сами и породили! Чудесно! Хотите услышать  правду?  Вот  такие-то  беспутные
молодчики, как вы, и плодят воришек во всех углах; ваше дурацкое обращение с
деньгами порождает воров, ей-богу! Не будь меня при вас, сэр, дело пошло  бы
еще быстрее, ей-богу! Эх, кабы я мог прибавить  вам  умишка  и  вернуть  вам
капиталы!
     Уинуайф. Бедняга Нампс!
     Уосп. Нет джентльмены, вы уж меня не жалейте! Я этого не  заслужил.  Но
уж если я еще когда-нибудь соглашусь сопровождать его на ярмарку, так  лучше
мне удавиться! Называйте меня тогда как угодно, хоть Корайтом.

   Уосп, Коукс, миссис Оверду уходят; Эджуорт хочет последовать за ними.

     Куорлос (удерживая Эджуорта). Постойте,  сэр.  Мне  нужно  сказать  вам
несколько слов наедине. Слышите?
     Эджуорт. Мне, сэр? А что вам угодно, уважаемый сэр?
     Куорлос. Не пробуйте отпираться, сэр. Вы - карманник, сэр. Я