него, как испуганная мышка.
   - Ну, что тут такое происходит? - успокаивающим голосом осведомился он. -
Что-то огорчило мою маленькую девочку?
   Кэрри едва заметно нахмурилась.  Что-то  такое  действительно  было,  она
только никак не может вспомнить. Больница...  Люсиль  хотела  отправиться  в
больницу. Да-да, она, по-видимому, заболела...
   - Я тебе кое-что  принес,  -  проговорил  он  тем  же  спокойным,  добрым
голосом. - И в самом деле хорошую штучку. Дай мне  только  свою  руку,  и  я
приведу тебя прямо на небо.
   Кэрри сделала вдох. Небо. Как приятно это  звучит.  Она  вытянула  вперед
руку. Джек туго перетянул ее шелковым шарфом, так что  под  кожей  отчетливо
проступили вены. Из кармана халата достал шприц.  Героин.  Теперь  не  будет
необходимости бежать в чайнатаун всякий раз, когда ей потребуется ширнуться,
или платить сумасшедшие  деньги  за  порцию  магического  белого  порошка  -
кокаина. Лучшего, чем  героин,  для  нее  и  не  придумаешь.  Сбыт  снадобья
находился под его контролем, и пока это  так,  под  контролем  оставалась  и
Кэрри.
   А кроме того, разве он не оказывает ей услугу?  Переправляя  в  сказочную
страну, где каждый чувствует себя счастливым.
   Кэрри улыбнулась Белому Джеку и раскинула в стороны руки. На ней не  было
никакой одежды. Обычно ему нравилось это зрелище, но сейчас они  только  что
вернулись с вечеринки, где он смотрел сначала на то, как она танцует,  потом
- как раздевается, как занимается любовью с Люсиль, с мужчиной из публики, с
Долли, а под конец - со всеми тремя. И если бы он захотел в эту минуту  лечь
рядом и дать ей сеанс того, что он называл  "настоящей  любовью",  Кэрри  не
смогла бы почувствовать никакой разницы.
   В комнату вошла Долли и остановилась, наблюдая за развитием событий.
   - Ты идешь в постель, гигант? - требовательным голосом спросила она.
   Взгляд Джека заметался с  одной  фигуры  на  другую.  Выбора,  собственно
говоря, не было. Ему всегда нравились сильные женщины, а у Долли хватило  бы
сил на двоих.
   Как сквозь туман Кэрри видела его спину.  Несмотря  на  то  что  по  телу
разливалась усталость, ей все же  хотелось,  чтобы  рядом  кто-то  был.  Она
медленно вылезла из постели, подошла к распахнутому окну, так что  выбраться
на железную пожарную лестницу не составляло  никакого  труда.  От  холодного
ветра кожа Кэрри сразу же сделалась гусиной, но это нисколько не обеспокоило
ее. Оступившись, она чуть не скатилась вниз.  Громко  хихикая,  она  все  же
более осторожно спустилась на три пролета вниз и оказалась на заднем  дворе.
Босая нога наступила на осколок стекла  и  тут  же  окрасилась  кровью.  Это
заставило Кэрри рассмеяться еще громче.
   Между двумя мусорными ящиками на земле сидел  пьяный  бездомный,  обеими,
руками прижимая  к  себе  драгоценную  бутылку.  При  виде  ковыляющей  мимо
обнаженной девушки он решил, что спиртное окончательно довело его до ручки.
   Кэрри прошла через двор и очутилась на улице,  где  принялась  танцевать,
выделывая те же движения телом, что и на сцене.  Двое  подпиравших  стены  в
подъезде подростков в изумлении вытянули шеи.
   - Эй! - воскликнул один. - Ты только погляди, видишь?
   - Еще бы.
   Они переглянулись, затем обвели  торопливыми  взглядами  улицу.  Та  была
пустынной.
   - Мы не потратим ни цента. Пошли! Приблизившись к Кэрри, они обступили ее
с обеих сторон.
   - Привет, мальчики! - хихикнула она. Парни затащили ее  в  тот  же  двор,
опрокинули на землю, затем старший расстегнул  брюки  и  приступил  к  делу.
Кэрри испустила вздох.
   -  Какой   ты   xo...   ро...шенький,   -   простонала   она,   -   какой
хо...ро...шенький...
   Младший выглядел напуганным. Он больше  привык  к  тому,  чтобы  девчонки
сначала отбивались и царапались - и только потом уступали.
   Усмехаясь, старший поднялся.
   - Твоя очередь, Терри.
   - Мне не хочется, Джейк.
   - А, кончай. Это же бесплатно, и она такая горяченькая.
   Терри с неохотой принялся расстегивать штаны. У него  даже  не  стоял,  и
парень старался, чтобы приятель этого не увидел. Распростершись на Кэрри, он
с усердием делал вид, что занят этим.
   - Кончил? - спросил Джейк через минуту.
   - Еще чуть-чуть. - Он закряхтел, издал пару стонов и поднялся.
   Стоя рядом, они смотрели на Кэрри. На лице ее блуждала улыбка.
   - Нажралась наркотиков, - сказал Джейк. - Пошли отсюда.
   Бегом они бросились прочь, зато на их  место  подковылял  прятавшийся  на
помойке пьяница - посмотреть, что за шум. Он сидел как раз за  тем  мусорным
ящиком, возле которого парни оставили Корри.
   - Эй, - приветствовала она его, широко разводя в  стороны  руки,  как  бы
желая заключить старика в свои объятия. - Не хочешь повеселиться с маленькой
Кэрри?
   Тот никак не ожидал такого везения. Он бережно поставил бутылку на  землю
и, путаясь ногами в штанинах, принялся снимать свои провонявшие брюки.
   Когда он склонился над ней, Кэрри и в самом деле обвила его руками.
   - Послушай-ка, не помню - говорила я тебе.., какой ты кра. - .си.., вый?
   Проснулась Кэрри все-таки сначала от шума. Обычные утренние звуки:  крики
детей, звяканье молочных бутылок, собачий лай.
   Пробуждению помогло то, что лежать на земле подогнув ноги  и  дрожа  всем
телом не так уж удобно.
   Кэрри раскрыла глаза, и в первый, очень долгий момент ей показалось,  что
она еще спит. Она лежала в каком-то дворе  абсолютно  нагая  и  вокруг  было
утро. Охваченная паникой, Кэрри кое-как села. Где Джек? Долли?  Люсиль?  Как
она здесь очутилась? Что происходит?
   Она скорчилась, подняв колени к груди,  стараясь  спрятать  свою  наготу.
Оперлась спиной о стену дома. Голова раскалывалась. Во рту пересохло.  Глаза
мокры от слез.
   Что она здесь делает? Она быстро-быстро заморгала, чтобы не расплакаться.
Думай, Кэрри, думай.
   С трудом ей удалось вспомнить о вчерашней вечеринке. Такое  дерьмо,  если
говорить правду. Белый Джек дал ей щепотку снадобья, и она пошла на сцену  и
стала проделывать ожидаемые от нее штуки.
   Она едва поднялась на нетвердых  ногах,  по-прежнему  опираясь  о  стену,
чтобы не упасть. Только сейчас до нее дошло, что находится она во дворе  под
собственным окном.
   Рядом послышался какой-то шум, производить который  мог  только  человек.
Этим человеком  оказался  старый  пьяница,  валявшийся  на  спине  у  стенки
мусорного ящика. Вид у него был самый жалкий. Кэрри вздрогнула.
   - А-а-х-х-р-р, - повернувшись на бок, он захрапел, и бутылка, которую  он
прижимал к себе, выпала из объятий и со звоном разбилась.
   Кэрри вскочила. Под  тяжестью  тела  порезанная  стеклом  нога  ныла,  но
сознание Кэрри уже достаточно  прояснилось.  Прихрамывая,  она  бросилась  к
пожарной лестнице и начала подниматься по ступенькам. К счастью,  окно  было
открыто.
   Только очутившись в своей комнате, Кэрри  дала  волю  слезам.  Ее  душили
рыдания. Она перепугалась до глубины души.  Получалось  так,  что  она  себя
совсем не знает, не узнает себя. Наркотик разрушал ее разум. Наркотик убивал
ее.
   Не подумав даже накинуть на себя что-то  из  одежды,  Кэрри  ворвалась  в
комнату Долли.
   Они оба еще спали - огромный негр и крупнотелая платиновая блондинка.  Ее
мужчина! Теперь он каждую ночь проводил у Долли.
   - Эй, проснитесь, вы! -  истошно  завопила  Кэрри.  -  Слышите  вы  меня!
Проснитесь!
   - Де-е-ерьмо.., женщина! - пробурчал себе под нос Джек, медленно открывая
глаза. - Де-е-ерьмо.
   - В чем дело, черт побери? - Долли заворочалась под простыней, похожая на
большого белого кита.
   - Я спала на улице! - кричала Кэрри. - На улице'. Провалитесь вы все!
   - Что ты несешь, женщина? Ты совсем рехнулась?
   - Убери ее отсюда, - жалобно протянула Долли. Прибежала Люсиль.
   - Что случилось?
   - Не знаю, - проворчал Белый Джек. - Она просто сошла с ума.
   - Пока еще не совсем! - выкрикнула Кэрри. - С утра  до  ночи  ты  кормишь
меня наркотиками - до тех пор, пока я уже не перестану понимать, где я и кто
я. Я провела ночь на улице, голой. Ты слышишь меня? Голой. Голой!  Голой!  -
Она кричала все громче, пока голос ее не перешел в сплошной отчаянный вопль.
   Джек выбрался из постели, крепкими руками прижал Кэрри к себе.
   - Тебе это приснилось, - спокойно  проговорил  он.  -  Ничего  страшного.
Только сон - и все.
   - Правда? - внезапно ее охватило смущение.
   - Ну конечно. А сейчас ты пойдешь со мной, и я дам тебе такое  лекарство,
от которого все твои дурные сны и страхи сразу же пройдут. - Он повел  Кэрри
к дверям. Повернувшись  на  бок,  Долли  тут  же  заснула.  Люсиль  покачала
головой. Ей приходилось видеть, как проблемы приходят и как  они  уходят,  и
сейчас ей было ясно, что перед Кэрри стоит одна из самых трудных.

ДЖИНО

1928

   Синди проснулась первой. Опершись на  локоть,  она  смотрела  на  спящего
Джино. Он лежал на животе, Синди могла видеть его лицо только в профиль.  Во
сне Джино выглядел совсем молодым. Естественно, он и был молодым,  но  когда
его черные глаза смотрели на вас в упор, он вовсе таким  не  казался.  Синди
уже давно про себя решила, что будет  делить  с  ним  его  постель,  и  вот,
пожалуйста - он лежит рядом.
   Она вздрагивала от  возбуждения.  Каким  любовником  он  оказался!  Хотя,
конечно, после Розового  Банана  любой  может  очаровать.  Но  в  постельных
забавах опыт Синди не ограничивался одним лишь Бананом. У нее  побывали  еще
трое мужчин, ничем не отличавшиеся друг от друга. Джино  же  дал  ей  такое,
чего она никогда еще до этого не испытывала. Он чувствовал ее так, как будто
он сам был ею. Он знал, куда именно нужно надавить своим  языком  или...  Ее
еще раз сотрясла легкая дрожь, мелькнула мысль разбудить Джино. Но  нет,  во
сне он выглядит таким успокоенным... Так не хочется тревожить его.
   Она никак не предполагала, что ей удастся с такой легкостью  забраться  к
нему в постель. Каждый знал, что Джино собирается  жениться  на  девушке  из
Сан-Франциско. Каждый знал, насколько преданным он может  быть.  Теперь  уж,
видимо, нет...
   Синди смотрела на его лицо и размышляла о том, как он решит  поступить  с
ней, когда проснется. Даст денег и посадит ее  на  поезд  в  Калифорнию?  Ей
очень не хотелось в это верить, так как не было никакого желания  ехать.  Но
неужели стоит рассчитывать на то, что он оставит ее при себе?
   Осторожно она положила палец на свой сосок и принялась играть им  до  тех
пор, пока он не начал набухать и твердеть. Затем она проделала то  же  самое
со вторым.
   Сама мысль о том, что Джино лежит рядом, возбуждала Синди до предела. Она
тихонько  склонилась  над  ним  и  стала  тереться  сосками  о  его   спину.
Потревоженный Джино заворочался, но не проснулся.
   Синди продолжала ласкать его своей грудью. Джино перевернулся на спину  -
пенис его был бодр и готов действовать, несмотря на то что глаза по-прежнему
закрыты.
   Она уселась на Джино верхом, нанизав себя на его твердую  плоть,  сдавила
его бока коленями и, сотрясаясь, понеслась во весь опор,  так  что  щеки  ее
раскраснелись, а дыхание рвалось из груди с короткими вскриками.  Затем,  со
звериным стоном, она кончила.
   Веки Джино даже не дрогнули, член оставался таким же непреклонным.
   Синди скатилась в постель и расхохоталась.
   - Джино? Ведь он тебе, наверное, так и не дал поспать!
   Джино лежал совершенно неподвижно.
   Тогда  Синди,  наклонив  голову,  принялась  так  неистово  сосать,   что
наступивший оргазм заставил содрогнуться все его тело.  Только  тогда  Джино
раскрыл глаза, потрепал Синди по волосам и сказал:
   - Доброе утро.
   - Я думала, ты уже никогда не проснешься, - ликуя  от  радости,  ответила
она.
   - Я не спал ни минуты.
   - Ну,  одна,  скажем  так,  часть  твоего  тела  все-таки  спала.  -  Она
улыбнулась.
   - Тебе она понравилась?
   - Да!
   Выбравшись из постели, Джино направился к двери.
   - Ты куда?
   - В сортир - это в коридоре. Не уходи.
   Как будто она собиралась уйти.
   Синди поднялась и внимательно изучила свое лицо в потрескавшемся зеркале,
стоявшем на старом комоде.
   Стоя над унитазом,  Джино  оценивал  сложившуюся  ситуацию.  Он  вынужден
признать, что чувствовал себя великолепно. А ведь ему казалось, что  хорошее
настроение не вернется к нему и через неделю,  месяц,  год...  При  мысли  о
Леоноре у него судорогой сводило живот, зато он больше никогда уже не  будет
наивным сосунком - оставит это новорожденным щенкам.
   Начиная с сегодняшнего дня он теперь всегда будет в ладах с жизнью. В его
распоряжении приличная сумма денег и  неплохая  квартирка.  К  черту  всякую
экономию. Чего ради?
   Вернувшись в комнату, он застал Синди сидящей на постели.
   - Я голодна. - Она надула губки. - У тебя найдется что-нибудь съедобное?
   Джино одевался в одном конце комнаты, Синди - в другом. Ни слова не  было
произнесено о том, что последует дальше.
   Синди нервно покусывала губы. Ей никак не хотелось собираться на  вокзал,
ей хотелось остаться. Они опять займутся  любовью.  В  этом  его  остановить
трудно, он шел напролом, и ничего  странного  в  том,  что  ему  дали  такое
прозвище. Но после изнурительной любви не  последовало  хоть  сколько-нибудь
серьезного разговора, так, пустая болтовня, до тех пор пока он, взглянув  на
часы, не спохватился:
   - Ого! Пора мне уже выбираться.
   Вот тогда-то они и начали одеваться.
   Натянув  шелковые  чулки,  Синди  закрепила  их   дешевенькими   розовыми
подвязками. Стрельнула глазками в Джино. Он застегивал брюки.
   Джино перехватил ее взгляд и подмигнул. Как, черт побери, она  выйдет  на
улицу в таком наряде? Синди одета в вечернее платье  из  атласа  с  глубоким
декольте.
   - Эй, - повернул он к ней голову, - ты так и пойдешь?
   Она беспомощно развела руками.
   - Я ничего не смогла с собой взять.  Если  бы  Банан  заподозрил,  что  я
собираюсь уйти... - голос Синди задрожал. - О, Джино, что мне делать? -  Она
так нервничала, что последние несколько слов слиплись в одно; оба  забыли  о
своих туалетах, чтобы обсудить новую проблему.
   - Мне казалось, что ты торопишься на поезд.  Ты  хотела  убраться  отсюда
побыстрее. Она опустила глаза.
   - Так оно и было. До этой ночи. Он вопросительно приподнял плечи.
   - Да?
   - Ты прав, только теперь я не хочу никуда ехать, -  негромко  проговорила
Синди. - Я хочу остаться с тобой.
   - Эй, послушай, - начал Джино.
   - Нет, послушай лучше ты, - перебила она. - Я знаю, что у тебя на  уме  -
ты  скоро  женишься.  Я  хотела  остаться  всего  на  пару  недель.   Ничего
серьезного. Трахаться - и все. А потом я  сяду  в  поезд  и  не  стану  даже
оглядываться. Что скажешь?
   Он не знал, что сказать. Во всяком случае, возразить нечего. Две недели с
Синди и ее притягательным телом - наказание не из самых тяжких. Главное  то,
что она никогда больше не будет принадлежать Банану.
   - О Господи! - Он раскачивался на каблуках. - Не знаю...
   - Твоя девушка ни о чем не догадается, - торопливо продолжила Синди. - Мы
никому не проболтаемся о нашем секрете. Разве у тебя нет другой квартиры?
   - А ты откуда о ней знаешь?
   - Так говорят.
   Да. Об этом Джино как-то не думал.
   - Если бы мы отправились туда, -  возбужденно  говорила  Синди,  -  никто
ничего бы не пронюхал. Там совсем другие люди.  И  даже  Банан  останется  в
неведении.
   В словах Синди был смысл. Джино кивнул. Какого  черта,  в  самом  деле..,
пара недель... Да и что он теряет?
   - Вот что я тебе скажу, крошка. Останешься здесь, пока я буду  заниматься
делами. Когда вернусь, возьмем  такси  и  отправимся  туда.  Посмотрим,  что
выйдет.
   - О, Джино! - Синди обвила его шею руками. - Я так рада!
   - Эгей! - он освободился из объятий. - Но только на пару недель, так?
   Она широко раскрыла глаза.
   - Само собой. Ты выставишь меня, как только захочешь.
   - Как только мы перестанем понимать друг друга.
   - Но мы ведь понимаем, правда? - Синди нежно провела своими пальчиками  у
него за ухом. - Хорошо понимаем. - Рука  ее  двинулась  вниз  -  расстегнуть
только что надетые Джино брюки.
   - Эй-эй! - Он шутливо хлопнул по этой руке. - Меня ждут дела. - Посмотрев
в зеркало, Джино энергично встряхнул своими волнистыми волосами  и  принялся
укладывать  их  с  помощью  бриолина.  Достигнув  желаемого  эффекта,  Джино
распахнул дверь и бодро бросил:
   - Пока, детка!
   Синди подбежала к окну и долго смотрела ему вслед.
   Джино Сантанджело, заполучить тебя оказалось гораздо проще.  Две  недели.
Ха! Ты хотел сказать, пока маленькой Синди самой не надоест.
   Алдо жевал зубчик чеснока -  для  окружающих  это  становилось  не  самой
безобидной его привычкой.
   - Не можем же мы просто сказать ему, чтобы он убирался, - настаивал он на
своем. - Ты же знаешь Банана - он на уши встанет.
   Джино сидел на капоте старого "форда".
   - Ну его в задницу. - Он сплюнул. - Мне все равно, что он будет делать.
   Алдо расхаживал по гаражу с нахмуренным озабоченным видом.
   - Он же с нами с самого начала.
   - Чушь. Мы взяли его из-за пушки  -  на  время  нашей  первой  поездки  в
Канаду. А с тобой мы сошлись задолго до этого.
   - Да, согласен, но, по-моему, сейчас он считает себя партнером.
   - Да ну? - презрительно протянул Джино. - И ты собираешься держать его  и
дальше? Это ты все пытаешься мне объяснить?
   - Нет, я только...
   - ., не хочу никаких проблем, - закончил за него Джино.
   Алдо пожал плечами.
   - Когда ты заявишь Банану, что он нам не нужен,  вот  тут-то  и  начнутся
проблемы.
   - Слушай, он не мой партнер.  Да  и  не  твой.  Мы  ему  платим.  Мы  его
нанимаем. А сейчас мы хотим его рассчитать. Ясно?
   - Похоже, ты прав.
   - Готов держать  пари,  что  прав.  Банан  начинает  доставлять  хлопоты.
Связался с настоящими подонками,  много  и  громко  болтает.  Мне  вовсе  не
хочется снова оказаться за решеткой из-за этого идиота.
   Алдо с этим согласился.
   - Сам ему скажешь?
   - Сам.
   Банан появился где-то через час. Вид у него был такой,  будто  он  только
что вывалился из постели самой дешевой девки По сути, так  оно  и  было.  От
костюма, в котором он сидел вчера за столом, несло  отвратительными  духами.
Пришел Банан с большим опозданием и без всякого приветствия с самого  порога
бросил:
   - Что за работа? Дайте мне только время и место - я должен пойти домой  и
хоть чуток поспать. Всю ночь качал такую... Просто падаю от усталости.
   Алдо нервно крутил головой.
   Джино оставался невозмутимым.
   - Никаких личных претензий, Банан, - неторопливо начал он.  -  Просто  мы
тут с Алдо разговаривали и решили, что больше работы никакой не будет.
   Налитые кровью глаза Банана сузились.
   - Какой это работы больше не будет? Джино повел вокруг рукой.
   - Всего этого.
   - Что за чушь?
   - Я хочу, чтобы ты убирался, - ровным голосом сказал Джино.
   Банан не поверил услышанному.
   - И это все, что ты хочешь?! - он сорвался на крик.
   - Да. Это все, что я хочу. - Теперь они стояли  лицом  к  лицу.  Направив
указательный палец Банану в живот, Джино размеренно проговорил:
   - В тебе произошли перемены. А я не желаю  терять  свободу  из-за  твоего
слишком уж длинного языка.
   - А, понял. - Банан небрежным жестом отмахнулся от наставленного на  него
пальца Джино. - Ты сговорился с Боннатти и теперь хочешь выставить меня вон.
   - Как тебе угодно. - Глаза Джино оставались пустыми и невыразительными.
   - Ты, хрен собачий! Если я уйду, то ты так пожалеешь, что и сам  поверить
не сможешь. Шайка Сантанджело! Смех один! Да без меня вы просто куча дерьма!
Без меня ваши грузовики будут приходить сюда пустыми!
   - Убирайся. - Джино отвернулся в сторону.
   - Не тебе меня посылать!
   Банан был выше и тяжелее Джино, однако, сделав взмах  рукой,  он  получил
совсем  не  тот  результат,   какого   ожидал.   Реакция   Джино   оказалась
молниеносной:  развернувшись  и  блокировав  кулак  Банана,  он   неуловимым
движением правой ударил его в лицо, удар  при