ведь ты абсолютно уверен в том, что на  свои  деньги  можешь  купить
все, что угодно и кого угодно, не так ли? - Она поднялась со стула, накинула
на плечи песец. - Будь ты последним мужчиной на Земле, я и тогда бы не легла
с тобой в постель. - Глаза ее вспыхнули опасным блеском. - Когда ты  женился
на моей дочери, она перестала существовать. Для меня так это и есть.  Можешь
вбить это в свою тупую голову.
   Джино тоже встал.
   - Ты и сама знаешь, что бы я хотел с тобой сделать. Ее и без того громкий
голос исполнился вдруг вдохновенного триумфа.
   - Почему же ты  мне  не  угрожаешь,  Джино?  Почему  не  зашлешь  ко  мне
кого-нибудь из своих головорезов? Ты  -  всего  лишь  ничтожный,  вульгарный
громила, тебе не купить меня. Понял? Тебе меня не купить.
   Сделав глубокий вдох, Джино заставил себя переключиться на Марию. Думай о
Марии! Думай о Марии!!! - кричал голос  в  его  мозгу.  Если  не  сдержаться
сейчас, то тогда он разотрет эту мразь, как плевок об пол.
   Леонора выкрикнула еще что-то не менее оскорбитель-нос и  вышла.  Взгляды
посетителей теперь устремились только на него. Джино подписал чек и пошел  к
дверям. Мария могла иметь все, что пожелает,  вот  только  матери  она  была
лишена. А он никогда больше не придет просить милостыню. Никогда.

КЭРРИ

1943 - 1944

   В душе у Кэрри теснилось множество чувств, когда она,  толкая  коляску  с
сыном, быстрым шагом шла по нью-йоркским улицам. Она то приходила в  восторг
от собственной смелости, принесшей ей упоительное ощущение  свободы,  то  ее
тут же, без всякого перехода, начинал мучить  страх:  вдруг  Боннатти  решит
разыскать ее? Никогда в жизни не станет она больше  торговать  своим  телом.
Никогда в жизни не позволит  себе  унижаться  перед  мужчиной,  потакая  его
извращенным желаниям. С этим покончено. Вне зависимости от того, поможет  ей
Бернард Даймс или нет.
   Напевая что-то  про  себя,  Кэрри,  остановилась,  чтобы  купить  Стивену
сладкую лакричную палочку.
   Мальчик принял лакомство совершенно спокойно. Кэрри показалось,  что  его
зеленые глаза смотрят на нее, как на врага. Еще  раз  она  прокляла  в  душе
Лероя, надеясь, что эта грязная свинья в конце концов  все  же  получила  по
заслугам.
   Время от времени она нервно оглядывалась назад, чтобы проверить, не  идет
ли кто за ней следом. Никто не шел; однако на всякий  случай  Кэрри  нырнула
сначала в крупный обувной, а затем, перейдя через улицу, -  в  универсальный
магазин, где начала вихрем метаться с коляской по проходам. Более или  менее
удовлетворенная, она вышла через боковой выход на соседнюю улицу  и  села  в
такси.
   Шоферу приказала остановиться за квартал до особняка Бернарда  Даймса  на
Парк-авеню. Походка ее замедлилась,  смелость  куда-то  ушла.  Что  она  ему
скажет?
   Остановившись за полквартала до его дома, Кэрри  принялась  перебирать  в
уме другие возможности. Их оказалось немного. Если  пойти  в  гостиницу  или
попробовать выбраться из города, то Боннатти сможет  быстро  обнаружить  ее.
Нет. В  теперешнем  положении  ей  более  всего  необходимо  покровительство
уважаемого в обществе человека. Будь она одна,  можно  было  бы  рискнуть  и
предпринять что-нибудь еще. Но сейчас нужно думать и о Стиве.
   Твердым шагом она двинулась дальше.
   Через очень короткое время Кэрри уже стояла у дверей особняка  и  крутила
ручку звонка. В дверном проеме показалось знакомое лицо Роджера,  дворецкого
- он смотрел на нее, как бы узнавая и все-таки сомневаясь.
   - Мистер Даймс дома? - спокойным, уверенным голосом осведомилась Кэрри.
   - Как ему о вас доложить?
   - Скажите, что пришла Кэрри.
   - Кэрри? - Брови Роджера взлетели. - Он вас ждет?
   - Да.
   Раскрыв дверь шире, дворецкий сделал ей знак войти. Набрав  полную  грудь
воздуха, Кэрри шагнула через порог, размышляя  над  тем,  о  чем  она  будет
говорить.
   - Одну минуту, пожалуйста, - вежливо остановил ее Роджер.
   Минута растянулась в целую вечность. Может,  мистер  Даймс  откажется  ее
принять и тем самым разрешит все ее  проблемы  относительно  того,  что  она
должна ему сказать.
   Вернулся Роджер.
   - Сюда, пожалуйста.
   Подталкивая перед собой Стивена, Кэрри прошла за дворецким в  кабинет.  -
Бернард Даймс поднялся из-за стола. Рукава  шелковой  рубашки  закатаны,  на
столе - груды бумаг. Стальная оправа  очков,  беспорядок  в  седых  волосах.
Таким она его не видела.
   - Кэрри! - тепло воскликнул Даймс.
   - Мистер Даймс.
   Она скосила глаза на Роджера, чье присутствие в кабинете тяготило ее.
   - Вам ничего не требуется, сэр? - обратился к хозяину с вопросом Роджер.
   Бернард бросил взгляд на часы.
   - Чай готов?
   - Сию минуту,  сэр.  -  Дворецкий  закрыл  за  собой  дверь  в  то  самое
мгновение, когда Бернард вышел из-за стола.
   - Какая приятная для меня неожиданность, - сказал он.
   - Могу только надеяться на это. -  Кэрри  сделала  вид,  что  осматривает
кабинет, не в силах поднять глаза на Даймса.
   Наступило долгое неловкое  молчание,  во  время  которого  Бернард  успел
рассмотреть, что вид у Кэрри усталый и изнуренный, что нервы у нее,  похоже,
на пределе. Сделав шаг, Бернард взял ее за руку.
   - У тебя все в порядке? - в голосе его звучало искреннее участие.
   Кэрри пожала плечами, с губ ее готов был сорваться  ответ:  да,  конечно,
все нормально - но вот тут-то выдержка и самообладание изменили ей. Лицо  ее
дрогнуло, на глазах проступили слезы.
   - Что такое, Кэрри... - начал он. В кабинет вошел Роджер, неся серебряный
поднос с чайными чашками. Бернард кивнул на мальчика.
   - Займи ребенка внизу.
   Он подвел Кэрри к креслу и заставил ее сесть.
   - Почему бы тебе не поделиться со мной всем,  -  негромко  сказал  он.  -
Выговоришься, и тебе полегчает, ты и сама это знаешь.
   Как только за Роджером закрылась дверь, Кэрри с  рыданиями  изложила  всю
свою историю, не утаив ничего. И действительно почувствовала облегчение. Как
будто огромная тяжесть упала с ее плеч. Бернард  слушал  очень  внимательно,
подливая время от времени горячего чаю, весьма кратко отвечая на  телефонные
звонки и вытирая ей мягким носовым платком слезы. Все услышанное  он  принял
близко к сердцу.
   День за окном постепенно угасал, на город опускались сумерки.  Кэрри  уже
заканчивала свое  повествование,  перейдя  к  заключительной  части:  Лерой,
Стивен, Энцо Боннатти.
   - Я пришла к вам, - сказала она просто, - потому что знаю, что вы  добрый
человек.., а потом, больше никого и нет... Но если вы будете не в  состоянии
помочь нам, я пойму вас... - Она чувствовала чудовищную усталость, слова ее,
как ей казалось, падали в пустоту. - Честное слово. Я вас пойму...
   - Но я в состоянии помочь вам, Кэрри, - негромким твердым голосом ответил
ей Бернард. - Я хочу вам помочь.
   - Спасибо... - Она вцепилась в его руку. - Благодарю вас... Огромное  вам
спасибо... Я знала, что вы сможете... Я так и знала...
   Ровно  через  год  после  этого  дня  они  поженились.  Происходившая   в
муниципалитете церемония была очень простой. Пятилетний Стивен в возбуждении
кругами носился но залу.
   Бернард придумал ей прошлое. Его это развлекало. Согласно этому прошлому,
Кэрри была африканской принцессой, которую он встретил  во  время  сафари  в
Кении. Поразительно, как много людей безоговорочно поверили этому!
   Театральный мир находился в состоянии шока.  Бернард  Даймс  женится!  На
негритянке! А слухи о ее прошлом.., какой  скандал!  Но  нет,  такое  просто
невозможно. Сам Бернард хранил молчание.
   По городу в ярости метались высокие элегантные блондинки. Сколько времени
потратила каждая, чтобы поймать его в свои сети! Что же  такое  сделала  эта
черномазая, что оказалось не под силу им?
   Вышло так, что в  обществе  получили  хождение  две  версии  относительно
прошлого Кэрри, и Бернард наслаждался, когда его друзья или просто  знакомые
чувствовали себя сбитыми с толку.
   - Я боюсь, - говорила ему Кэрри.
   - Чего? Прошлого? Теперь оно позади. Теперь о тебе забочусь я.
   Она вслушивалась в слова своего мужа. Он считался мудрым человеком.
   Кэрри никак не могла поверить своей удаче. Год назад он  без  слова,  без
всякого шума принял ее вместе со Стивеном. Отвез в свой дом на Файр-Айленде,
где впервые в жизни Кэрри познала наслаждение от одиночества. Каждый уик-энд
он приезжал к ним из города с подарками - для нее и для  Стива,  и  в  конце
концов мальчик выбрался из своей раковины, в которую забрался еще тогда -  в
ее прошлом, - и превратился в того, кем и должен был быть -  в  нормального,
живого, разговорчивого ребенка.
   Иногда ее посещали пугающие мысли о Боннатти.
   - С теми людьми тебя уже больше ничто не связывает. Им уже  не  добраться
до тебя. Зла они причинить не могут. Постарайся это понять, - втолковывал ей
Бернард. Медленно, с трудом, но она начинала ему верить. Дом, в котором жила
Кэрри, стоял на так называемом Океанском пляже,  в  самом  что  ни  на  есть
космополитическом окружении. Принятый там темп жизни устраивал ее полностью,
а Стивен был просто в восторге.  Больше  всего  ему  нравились  еженедельные
приезды Бернарда, как, собственно, и самой Кэрри. Она поймала себя  на  том,
что с нетерпением  ожидает  каждую  пятницу  прихода  парома.  Она  выходила
встречать его, чтобы побыстрее увидеть высокого  представительного  мужчину,
относившегося к ней с такой добротой и видевшего в ней личность. Ни разу  он
не позволил себе попытки сексуального сближения. Ложился спать в комнате для
гостей, предоставляя собственную спальню в полное распоряжение ее  и  Стива.
Сначала Кэрри это нравилось, но позже начало  беспокоить.  Может  быть,  она
тогда ошиблась? Может, он ее просто  не  хочет?  Может,  это  связано  с  ее
прошлым?
   Через полгода это стало просто невыносимым. Однажды ночью она отправилась
к нему в одной длинной просвечивающей  сорочке,  с  распущенными  по  плечам
волосами. Бернард спал, негромко похрапывая.
   Она села на край постели и легонько коснулась его лица.
   - В чем дело? - пробормотал он, пытаясь сбросить с себя остатки сна.
   Это может показаться смешным, но отчего-то Корри вдруг почувствовала себя
смущенной.
   - Ты совсем не хочешь меня, Бернард? - прошептала она.
   Он сел в постели, заключил в ладони ее лицо.
   - Хочу. Я хочу жениться на тебе.
   Кэрри была удивлена и взволнована. И все же каким-то чувством она  знала,
что именно он скажет. Ей захотелось превратить для него  их  первую  ночь  в
самую памятную в жизни.
   В любви Бернард оказался весьма сдержанным.  Ласковым,  непритязательным,
быстрым.
   Но для нее это ровным счетом ничего не  значило.  Лежа  в  его  объятиях,
Корри никак не могла  унять  дрожь.  Насколько  она  могла  припомнить,  это
действительно была лучшая ночь в ее жизни.
   Теперь Кэрри превратилась в миссис Бернард Даймс. Теперь, в тридцать один
год, зрелой женщиной, она наконец вступала в жизнь.

ДЖИНО

1951

   Открытие "Миража" действительно  стало  событием.  Верный  своему  слову,
Парнишка обеспечил присутствие великого множества звезд, а уж  они,  звезды,
взбудоражили и подняли на ноги прессу. Словом, все вышло так,  как  Джейк  и
предсказывал.
   В результате столь впечатляющего старта по всей стране желавших  заказать
в отеле номер стало хоть отбавляй. Бизнес процветал.
   Джейк самодовольно улыбался.
   - Я же говорил тебе,  что  здесь  будет  не  отель,  а  золотые  копи!  -
хвастливо  заявил  он  Джино  по  телефону  через  несколько  месяцев  после
открытия. - Удивляюсь, как только  здание  не  лопается  по  швам.  Мы  пока
единственные в бизнесе, кто полон под завязку. Что ты на это скажешь?
   - Скажу, что это приятно слышать, - невозмутимо отвечал Джино.
   Он расставил своих людей на ключевые позиции,  и  поступавшая  от  них  в
Нью-Йорк информация говорила о том, что горшок мог бы быть полон  до  краев.
Не давал ему переполниться Парнишка. Просто удивительно - до чего же он туп.
   - Что-то не слышно в  твоем  голосе  энтузиазма,  -  отозвался  Джейк.  -
Господи! Я работаю не покладая рук, мы  все  уже  состояние  на  этом  отеле
сколотили. Твой синдикат должен бы гордиться мной!
   - За это можешь не беспокоиться. Уверяю тебя,  их  благодарность  вот-вот
проявится, и в самой неожиданной для тебя форме.
   - Да? - Судя по интонации, Джейк был доволен.
   - Да.
   Джино положил трубку и еще раз поразился недальновидности Парнишки. Такой
проныра в одних вопросах, и  столь  явное  непонимание  других.  К  великому
сожалению,  не  остается  ничего  иного,  как  выставить  его   в   качестве
назидательного примера. Свои у своих  не  крадут.  Во  всяком  случае,  если
дорожат жизнью.
   Мысли его прервал стук в дверь. Вошла миссис Кэмден с маленькой  Лаки  на
руках.
   - Она отправляется спать, мистер Сантанджело. Джино с улыбкой смотрел  на
дочь. Всего несколько месяцев, но в ней уже чувствуется характер.
   - Да она расцветает день ото дня! Видно, готовится стать кинозвездой!
   - Да, мистер Сантанджело, - сухо согласилась нянька. Все отцы, с  кем  ей
приходилось иметь дело,  были  убеждены  в  том,  что  их  ребенок  обладает
уникальными способностями.
   - Ну, давай баиньки, моя маленькая.  Миссис  Кэмден  вынесла  девочку  из
комнаты. Через несколько минут в гостиную их нью-йоркского дома -  небольшой
подарок,  преподнесенный  Джино  жене,  поскольку   самого   его   полностью
устраивала зимовка в ист-хэмптонском особняке, - стремительно вошла Мария.
   - Джино! - В высоких меховых сапожках и отделанном каракулем  приталенном
пальто она походила  на  героиню  детской  сказки.  -  У  меня  удивительная
новость!
   Вид жены всегда вызывал на лице Джино улыбку.
   - Что же это такое, родная?
   Январский день окрасил румянцем ее щеки, голубые глаза блестели.
   - У нас будет еще один ребенок! - с восторгом  воскликнула  Мария.  -  На
этот раз мальчик, обещаю тебе! Ее слова ошеломили Джино.
   - Ты шутишь!
   Он подхватил ее на руки, целуя,  закружил  по  комнате.  Мария  уткнулась
своим холодным носиком ему в щеку, как щенок в поисках тепла и ласки.
   - Это так замечательно! Я чувствую себя такой счастливой!
   Расстегнув пуговицы пальто,  он  обвил  руками  ее  гибкий  стан,  сделал
глубокий вдох.
   - Что это ты там говорила насчет мальчика? Мне не важно, кто  это  будет:
мальчик, девочка, близнецы.
   - Но ты же хочешь мальчика, - поддразнивала  она.  -  Все  мужчины  хотят
мальчика!
   Он легонько сжал ее своими руками.
   - Чепуха!
   - Не так сильно, ты делаешь мне больно.
   - Я? - Он положил ладони на ее грудь, нежно погладил. - Так лучше?
   - Джино! Не сейчас!
   - Почему?
   -  Потому  что..,  кто-нибудь  может  войти.  Джино  очень  нравилось  ее
целомудрие.
   - Но ведь мы у себя дома.
   - Я знаю. - Мария попыталась выскользнуть из его объятий. - Однако сейчас
день.., кругом люди... Он едва удержался, чтобы не рассмеяться.
   - Тогда я закрою дверь.
   Мария смущенно подняла на него глаза.
   - Хорошо.
   Неожиданное согласие удивило его. Они муж и жена ровно год и два  месяца,
и все же Джино до сих пор так и не смог привыкнуть к ней. В  Марии  заложено
самой природой вдохновенное стремление к физической близости, просто  ей  не
всегда с легкостью удавалось решиться на нее. Именно это и возбуждало в  ней
Джино больше всего.
   По-прежнему Мария категорически отказывалась в  их  занятиях  любовью  от
орального секса, но мало-помалу Джино подводил се  к  этому.  Он  знал,  что
стоит  только  довести  жену  до  определенного  состояния,  и   она   будет
принадлежать ему целиком, безраздельно. Очень медленно  он  начал  раздевать
ее.
   - Запри дверь, - прошептала она.
   На это не ушло много  времени.  Сама  же  Мария  подошла  к  окну,  чтобы
задернуть тяжелые шторы, а затем улеглась на мягкой, покрытой пестрой тканью
кушетке.
   Нежными прикосновениями рук Джино снимал с нее части  туалета.  Время  от
времени Мария издавала легкий, полный сдерживаемой страсти вздох.
   Она попыталась было снять свои сапожки, но Джино остановил ее.
   - Не снимай. Они меня возбуждают.
   - Джино!
   Лаская, он провел ладонью по се плоскому животу, с  восхищением  думая  о
том, что  там,  внутри,  скрывается  новая  человеческая  жизнь.  Жизнь  его
ребенка. Он ткнулся в живот лицом и, целуя, стал двигать  голову  все  ниже,
пока не коснулся подбородком светлых шелковистых  волос.  На  мгновение  ему
показалось, что Мария позволит ему закрепить и развить  успех,  однако  она,
повернувшись на бок, взяла его обеими руками за  уши  и  подтянула  к  себе,
чтобы он поцеловал ее в губы.
   - Но почему? - промямлил он. - Мы же должны это отпраздновать.
   - Не сейчас, - прошептала она. - И не здесь.
   - Почему?
   - О Джино! Не знаю.
   - Тебе понравится.
   - Как-нибудь.
   - Когда?
   - Скоро, обещаю. Только дай мне время...
   - Хорошо. - Он быстро сорвал с себя одежду.  -  Впереди  у  нас  еще  вся
жизнь, правда?
   Осторожно и нежно он проник в ее лоно, исподволь доведя до оргазма, после
которого у Марии уже не оставалось никаких сил.
   - Я люблю тебя, - едва слышно выдохнула она.
   - Да. И я тебя тоже - тебя и Лаки, и того, кто  прячется  сейчас  у  тебя
внутри. - Он обнял ее, и какое-то  время  оба  лежали  неподвижно.  Раздался
телефонный звонок. - Да! - прорычал Джино в трубку.
   - Джино? Это Энцо. Нам нужно встретиться.
   - Что-нибудь важное?
   - Очень.
   - У Риккадди.
   - В шесть?
   - Договорились.
   У Энцо Боннатти существовали свои проблемы.  Бизнес,  в  основе  которого
лежали наркотики и проститутки, ставил его в куда более опасное положение по
сравнению с Джино. Чтобы оставаться на плаву, Энцо приходилось  бороться,  и
борьба  заключалась  главным  образом  в  том,  что  постоянно  нужно   было
уничтожать врагов, число  которых  росло.  Насилие  стало  для  него  лучшим
способом решения любых спорных вопросов. По этому поводу между ним  и  Джино
часто вспыхивали дискуссии.
   - К власти можно идти двумя путями, -  втолковывал  ему  Джино.  -  Через
кровь и убийства, влекущие за собой другие убийства, или  шевелить  головой,
как делаю  я,  зарабатывая  хорошие  деньги.  Человек  с  мозгами  нигде  не
пропадет.
   Энцо только смеялся в ответ.
   - До тех пор, мой друг, пока у такого человека не встанет  кто-нибудь  на
дороге. А этого дерьма, как ты знаешь, хватает.
   В этом он был прав Дерьма хватало.
   Боннатти уже  сидел  за  столиком.  Крепкий,  подтянутый  мужчина,  из-за
воротника  рубашки  свешивается  салфетка,  на  тарелке  -  фирменное  блюдо
Барбары, спагетти по-болонски.
   Джино уселся напротив.
   - Привет, Энцо.
   - Почтение, друг мой.
   - Как Франческа? В порядке?
   - Спасибо. А Мария?
   - Замечательно. Опять отращивает живот.
   - Поздравляю. Выпьем за того, кто еще не родился.  Он  махнул  официанту,
чтобы тот принес еще один бокал. Энцо сам наполнил его густым красным вином.
Двое мужчин торжественно чокнулись.
   - Салют! - произнес Энцо и добавил:
   - Да наградит тебя Господь сыном!
   Джино рассмеялся.
   - Что вы все заладили о сыне. Мне все равно, кто там родится!
   - У меня двое сыновей, которым можно  передать  дело,  когда  я  уйду,  -
довольно мрачно заметил Энцо. - О таких вещах стоит подумать.
   - Ну, что касается меня, то я еще очень долгое время никуда не  собираюсь
уходить. Об этом как раз думать не стоит.
   - Ну хорошо. Я бы посоветовал тебе позаботиться о своем друге  в  Вегасе,
не откладывая такие дела на неопределенное будущее.
   - Да. Я знаю, знаю. Только хочу сначала увериться  в  том,  что  человек,
который его сменит, будет как следует готов к этому. Командовать  заведением
в Лас-Вегасе не так просто, как может показаться. Там куча всяких искушений,
и мне бы очень не хотелось дважды входить в одну и ту же воду.
   Энцо накрутил на вилку длинные ниточки спагетти  и  отправил  в  рот.  На
салфетку упали капли соуса.
   - Сегодня до меня дошли вести