ишком   высоким   доходом,   разнообразными   и   изысканными    любовными
приключениями и теперь больше, чем когда-либо раньше, хотел вновь  вернуться
в мир большого кино.  На  руках  у  него  до  сих  пор  оставался  сценарий,
привезенный в Канны Пиппой - теперь его сценарий.  Кому  взбредет  в  голову
доказывать обратное? Автор его уже семь лет как отдал Богу душу.
   Насколько  Уоррис  что-нибудь  понимал  в   кинобизнесе,   "Застреленный"
представлялся  ему  весьма   выигрышным   сценарием.   Безусловно,   кое-где
потребуется внести некоторые изменения, но сюжет в  целом  был  великолепен.
Здесь время оказалось бессильным.
   Долго и тщательно  Уоррис  прикидывал,  как  подступиться.  Финансировать
съемки новой картины - это примерно то же, что идти спиной вперед по канату,
натянутому над большим Каньоном, - это непросто. И вдруг в какой-то день  на
него свалилась удача - неожиданная, как золотой дождь. В Вегасе он  появился
в  компании  весьма  легкомысленного  поведения  девицы  и  ее   чернокожего
приятеля. Втроем они шлялись из отеля в отель, и в одном из них  черномазый,
указывая на кого-то своим костлявым пальцем, проговорил:
   - Видишь сучонку с вертлявой задницей -  во-о-он  там?  Это  дочка  Джино
Сантанджело. Не поверишь! Говорят, что у нее яйца - как у мужика,  ее  отца.
Ну и ну! Я бы не отказался их потрогать!
   Уоррис присмотрелся. И вздрогнул. И всмотрелся еще раз.
   Лаки.
   Этого быть не могло.
   Но это было.
   Лаки Сант. Лаки Сантанджело;
   Пиппа должна была все знать. Ну почему только эта тупая шлюха ничего  ему
не сказала?
   И тогда мозг его заработал с размеренностью компьютера. Вручая  сценарий,
Пиппа  сказала  ему,  что  это  настоящая,  правдивая  история  жизни  Джино
Сантанджело. Но кому тогда было хоть что-то известно  о  Джино  Сантанджело?
Единственная газета, которую Уоррис изредка держал в руках, была "Варайети".
Но имя запало в память. Как Микки Коэн, Мейер Лански - имя вроде бы знакомо,
но вот сам человек...
   Он поставил себе целью узнать все, что только можно узнать. Уоррис решил,
что когда соберет достаточно информации, то со сценарием в руках  отправится
к Лаки и потребует, чтобы она познакомила с ним своего отца. Расчет  делался
на то, что сценарий либо понравится Джино - ив таком случае  он  с  радостью
даст денег на съемки, либо нет - и тогда он с радостью даст денег Уоррису на
съемки любого другого фильма, при условии,  что  все  копии  "Застреленного"
будут уничтожены.
   Ситуация  складывалась  беспроигрышная.  Лаки  в  ней   отводилась   роль
связующего звена. Однако вопрос являлся настолько деликатным, что говорить о
нем можно лишь с глазу на глаз - а как этого с ней добиться? В конце  концов
Уоррису удалось купить приглашение на открытие  "Маджириано"  -  у  какой-то
королевы  порнофильмов,  которая  и  так  уже  числилась  в  списке  гостей,
благодаря Тини Мартино. Уоррис заплатил ей сто долларов, помимо которых  ему
пришлось еще и трахнуть августейшую персону.
   И вот он здесь - сидит в ожидании своего хода. Карты  сданы.  У  него  на
руках туз. В любом случае победа принадлежит ему.
   Зарегистрировавшись, Дарио поднялся в свой номер, принял душ, облачился в
смокинг и направился вниз.
   Вокруг он не видел ни одного знакомого лица. Его тоже никто не  знал.  Он
прошел к стойке бара и заказал себе виски. Боже! Кому все это нужно?  Ему-то
и требуется всего лишь переговорить со своей сукой-сестрой и тут же  свалить
отсюда.
   Рудольфе Кроун вцепился в руку проходившей мимо его столика Лаки. Он  был
пьян, волосы потными прядями свешивались на лоб.
   - Мы сделали это, девочка, мы это сделали, - мурлыкнул он.
   Лаки грубым движением вырвала свою руку. Не  было  такого  месяца,  чтобы
Рудольфе Кроун не опоздал со своим очередным взносом. А во время профсоюзной
забастовки он вообще попытался выскользнуть из ее рук, так что  ей  пришлось
вновь напомнить ему о своей первоначальной угрозе. А теперь, видите  ли,  он
льет пьяные слезы умиления. "Мы это сделали!"
   - Неужели ты не присядешь и не выпьешь со мной и моими  друзьями?  -  Это
было похоже на рыдание. - Им так хочется познакомиться с тобой, они  столько
о тебе слышали!
   Лаки обвела сидевших за столом мужчин быстрым взглядом. Они показались ей
сборищем каких-то  ублюдков  -  ни  одной  достойной  личности.  И  спутницы
выглядели как самые дешевые голливудские шлюхи.
   - Очень жаль, но сейчас у меня нет времени, - проговорила она холодно.  -
Желаю вам приятно провести время. - Она двинулась дальше.
   - Он мне не понравился, - шепнул ей Коста.
   - А кому он нравится? - ответила Лаки. - Но деньги платит неплохие. - Она
помахала  рукой  Тини  Мартино,  стоявшему   в   компании   пятнадцатилетней
восходящей кинозвезды и ее матери.
   - Отвратительно, - выдохнул Коста.
   - Нисколько. - Лаки рассмеялась. - Это жизнь. Энцо приветствовал ее стоя.
Он заключил Лаки в по-родственному теплые объятия.
   - Поздравляю тебя! Ты все-таки сделала это! Глаза Лаки просияли.
   - Правда? Правда?
   - Безусловно. Я с самого начала знал, что в тебе это есть.  -  Он  поднял
бокал с виски. - Никогда я не сомневался в тебе,  Лаки,  ни  одной  долбаной
минуты, прости мне мой грубый язык.
   Последовавшие за этим несколько часов стали счастливейшими  в  ее  жизни.
Она и в самом деле королева и наслаждалась каждым мгновением  происходившего
вокруг. Она присаживалась к  столам,  танцевала,  болтала.  Где-то  в  толпе
мелькнуло лицо Дарио. Она была искренне рада, что брат все же приехал.
   - Почему ты не позвонил? Не сказал, что сможешь приехать?
   Смущенный ее словами, Дарио сразу же напрягся.
   - Мне нужно поговорить с тобой, - глядя в сторону, произнес он.
   - Разыщи меня немного позже, - успела бросить ему Лаки до того, как вновь
закружиться в танце.
   Партнерами ее были знаменитости и вовсе никому не знакомые  мужчины.  Она
танцевала, ела, пила и чувствовала себя на вершине счастья. Ровно в  полночь
она собственной рукой бросила кости на зеленое  сукно,  а  затем  раскрутила
рулетку. После этого входные двери были раскрыты для публики, а приглашенные
удалились в "Белую гостиную", где прибывший из Англии Эл Кинг, звезда рока и
соул, готовился блеснуть своим талантом. У него и вправду  такой  голос,  от
которого у Лаки холодок побежал по спине. Будучи белым,  Эл  Кинг  пел  соул
так, как и следует: по-негритянски расслабленно и чувственно.
   Затем все  вышли  полюбоваться  устроенным  вокруг  М-образного  бассейна
фейерверком, причем те, кто  помоложе,  скинули  с  себя  одежду  и  тут  же
поплюхались в воду. Лаки боролась с  искушением  присоединиться  к  ним.  Ей
приходилось отдавать себе отчет в том, что это будет неверно  понято.  Нужно
сдерживать в себе вспышки этой  неукротимой  импульсивности.  Тем,  что  она
сделала, она заслужила уважение. Этим не бросаются. Не  стоит  в  их  глазах
превращаться в недалекую, доступную каждому дурочку.
   Оставалось лишь одно: стоять с улыбкой возле бассейна, взирать на  все  и
знать - это успех!
   Дарио со скучным и мрачным видом бродил где-то на задворках  празднества.
Разыщи меня позже, как же! За весь вечер эта сука ни разу не присела.
   Он не сводил взгляда с  ее  фигуры,  стоявшей  у  бассейна  и  сверкавшей
блеском  драгоценностей,  стоивших  целое  состояние.  За  кого   она   себя
принимает? Его пронзило  детское,  мальчишеское  желание  подойти  сейчас  к
сестре сзади и спихнуть ее в бассейн. Так он и  решил  сделать.  А  что?  Уж
больно у нее довольный собою вид.
   Дарио направился к ней, но как только он приблизился, Лаки обернулась.
   - Дарио, вот ты где. А я искала тебя. Ложь!
   - Ночь уже почти заканчивается. Почему бы нам  с  тобой  не  позавтракать
утром вместе? Он закусил нижнюю губу.
   - Я не рассчитывал задерживаться здесь так надолго.
   В демонстративном изумлении Лаки подняла бровь.
   - Вот как? Что же это за срочное дело, ради которого ты обязан  побыстрее
вернуться?
   Сука! Сука! Сука!
   - О'кей, завтрак вместе, - пробормотал он. -  Мне  многое  нужно  сказать
тебе.
   - Вот и хорошо. Какая приятная перемена. В десять утра, ресторан "Патио".
   Голубые его глаза смотрели на Лаки с болью и жалостью. Дарио раскрыл рот,
чтобы сказать что-нибудь обидное.
   Уоррис Чартере выбрал именно этот момент, чтобы сделать свой ход.  Ступив
между братом и сестрой, он слащавым голосом произнес:
   -  Маленькая  Лаки  Сант!  Кто  бы  мог  подумать!   Лаки   смерила   его
недоумевающим взглядом.
   - Кто вы?
   - Кто я? Да ты шутишь'.
   Она быстрым движением глаз осмотрелась вокруг.
   Боджи находился неподалеку.
   - Мы будем играть в загадки, или ты просто назовешь мне  свое  имя?  -  с
вызывающей резкостью спросила Лаки.
   Уоррис не обратил на ее тон никакого внимания.
   - Ты хочешь честно признаться, что не помнишь меня? Я же учил тебя водить
машину. Я учил тебя куче вещей. Ты, я, Олимпия - вспомнила? Три мушкетера?
   Лаки смотрела на него с нескрываемым удивлением.
   - Господи помилуй! Уоррис Чартере! Откуда это ты выполз? И  что  с  тобой
случилось? Вид у тебя просто ужасный!
   Дарио внимательно рассматривал объект нападок сестры.  Ему  он  вовсе  не
казался ужасным. Наоборот, скорее, привлекательным. А  мешочки  под  глазами
чертовски возбуждали и притягивали.
   - Рад видеть, что ты ни чуточки не изменилась, - сухо произнес Уоррис.
   - О, еще как изменилась, можешь быть уверен. - На мгновение она  смолкла,
а затем в задумчивости добавила:
   - Что тебе нужно, Уоррис?
   - С чего ты взяла, что мне что-то нужно?
   - Брось. Если хочешь сказать, что приехал, чтобы  приветствовать  меня  -
можешь не трудиться. Так что же тебе нужно?
   Уоррис скосил взгляд на Дарио.
   - Поговорить с тобой.
   Лаки повела рукой вокруг себя.
   - У меня сейчас нет настроения вести задушевные беседы. Как-нибудь потом.
   - Зато у меня есть кое-что  небезынтересное  для  тебя  и,  -  он  сделал
многозначительную паузу, - для твоего отца.
   Чем таким мог обладать Уоррис  Чартере,  что  заинтересовало  бы  ее  или
Джино?
   - Мне это безразлично.
   - Ты изменишь свою точку зрения, как только увидишь это.
   - В таком случае прекрати корчить из себя Мистера Загадку и говори прямо.
Насчет него можешь не волноваться, это мой брат. Ну же?
   Уоррис не удержался и еще раз внимательно посмотрел на белокурого  юношу.
Он заметил его еще раньше, когда тот в  одиночестве  сидел  у  стойки  бара.
Мелькнула мысль, не актер ли  од..,  и  если  вдруг  да,  то,  возможно,  он
согласится на маленькую, но интересную роль в одном из  порнофильмов?  Слава
Богу, что тогда он все же сдержал себя и не спросил!
   - В моем распоряжении сценарий. Это история жизни твоего отца.  Я  думал,
что ему стоит ознакомиться с ним до того, как я запущу производство.
   Лаки зевнула.
   - Так пошли его отцу - тебя же никто не  останавливает.  -  Она  заметила
Косту, махнула  ему  рукой.  -  Спокойной  ночи,  Уоррис!  Это  было  просто
замечательно - повидаться с тобой вновь!
   Она зашагала прочь, не удостоив Чартерса даже прощальным взглядом.
   - Дерьмо! - со злостью произнес  Уоррис.  Стоявший  рядом  Дарио  опустил
голову вниз - со стороны это выглядело  как  согласие.  У  него  было  такое
ощущение, что человек этот поможет ему добраться до Лаки. Не уверенность,  а
лишь ощущение. Но ничего, позже выяснится. Он протянул Уоррису руку.
   - Меня зовут Дарио Сантанджело. Может быть, я окажусь в состоянии  помочь
вам.
   За всю ночь ей всего  несколько  раз  представилась  возможность  увидеть
Марко. Взгляд через весь зал, улыбка. Он так же напряженно работал  в  толпе
гостей,  как  и  она:  комплименты  знаменитости,  обаяние  и  шарм   другим
приглашенным и строгий проверяющий взгляд своим людям -  все  ли  идет,  как
нужно?
   Когда Лаки подвели к Элу Кингу, чтобы познакомить  с  певцом,  рядом  как
из-под земли вырос вдруг Марко и незаметно  для  окружающих  мягко  оттеснил
Лаки к ее столику, за которым сидел Энцо.  У  Эла  Кинга  была  определенная
репутация. Как, впрочем, и у Лаки. Марко счел за лучшее держать их  подальше
друг от друга.
   Не прошло после этого и трех минут, как вокруг Кинга  уже  крутились  три
очень внимательные и любезные дамы. Усмехнувшись, Лаки заметила,  что  Марко
на  всякий  случай,  чтобы  не  промахнуться,  подослал  к  певцу  брюнетку,
рыжеволосую и пепельную  блондинку  -  он  играл  наверняка.  Мог  бы  и  не
беспокоиться. Какими бы  пригожими  звезды,  любимцы  толпы,  ни  были,  она
терпеть не могла ложиться с ними в постель. Подумаешь  -  какую  услугу  они
оказывают, согласившись разделить с тобой ту часть своего  тела,  о  которой
мечтают миллионы и миллионы  женщин.  Ту  самую  часть,  которая  имела  уже
порядочный километраж, требовала бережного  управления  собою  и  всяческого
пиетета. Исполнение ею своих обязанностей никогда даже и не  приближалось  к
средне-стандартному, в особенности же - в закрытых помещениях.
   По одну сторону от Энцо сидела сопровождавшая его и его  сына  блондинка,
по другую - молодая особа с огромным бюстом, которая привлекла его  внимание
несколькими часами раньше.
   - Ты удовлетворена? - ласково спросил Энцо у Лаки.
   - Более чем. - Она улыбнулась.
   - Отлично. Замечательно. - Подавшись к Лаки, он прошептал ей в ухо:
   - Знаешь, кого это вонючее дерьмо Кроун привел сюда сегодня?
   Непроизвольным движением Лаки повернула голову,  чтобы  посмотреть  через
весь зал на занимаемый Рудольфе Кроуном столик. Сидевшие за  ним  люди  были
пьяны и разговаривали между собой излишне громкими голосами.
   - Кого?
   Энцо скорчил гримасу.
   - Наверное, будет лучше, если я сейчас промолчу.
   - Кого? - настаивала Лаки.
   - Близнецов Кассари.
   Лаки ощутила, как похолодел ее голос.
   - Не верю.
   - Ты считаешь, что Энцо Боннатти лжет? - мягко спросил он ее.
   - Нет, я вовсе не это имела в виду. Я хотела  сказать,  что  он  вряд  ли
решился бы на такое.
   - И все-таки это так. Он просто законченный долбаный тупица. Может, он  и
сам об этом не  знает.  Мне  нужно  будет  послать  к  нему  людей,  которые
объяснили бы ему, в чем тут дело.
   Близнецы Кассари. Дети Розового Банана от его первого брака. Лаки никогда
в жизни их не видела. Ей было это ни к чему. Их отец убил ее мать. К тому же
Джино сам стремился избавиться от Банана - и преуспел в этом.  Она  вынудила
Косту признаться в этом. Энцо впоследствии подтвердил информацию.
   - Как только они посмели появиться в моем отеле, - возмутилась Лаки. -  Я
хочу, чтобы их вышвырнули вон.., немедленно.
   - Пусть остаются, придурки. Дело уже близится к концу. Стоит  ли  портить
праздник из-за каких-то недоумков? Не беспокойся, больше они  здесь  никогда
не покажутся. Я сам прослежу за этим - они будут знать,  что  сюда  путь  им
заказан. Почту за честь оказать тебе эту услугу.
   Лаки поцеловала его в щеку.
   - Спасибо, Энцо.
   В последний раз она бросила  взгляд  в  сторону  Рудольфе  Кроуна.  Ну  и
свинья. Он и в самом деле заслужил, чтобы ему отрезали яйца.
   Было уже четыре часа утра, но празднество все продолжалось. Наконец  Лаки
поняла, что пора уже оставить гостей. Разыскав Косту, она прошептала  ему  в
ухо:
   - Я отправляюсь спать. Фантастический получился вечер, а?
   - Великолепный.
   - А ты почему все еще шляешься здесь?  Ведь  тебе-то  уже  давно  пора  в
постель!
   - Мне хочется рассказать об этом вечере Джино в  деталях,  от  начала  до
самого конца. Я рассчитываю проводить последнего гостя.
   Джино. Джино. Джино. Проклятый Коста никогда не даст забыть о нем.
   - Ну конечно, - довольно прохладным голосом сказала Лаки. -  Развлекайся.
До завтра.
   В кабине личного  лифта  она  поднялась  в  пентхаус.  Молчаливый  Боджи,
сопровождавший ее, проверил, нет ли в  номере  каких-либо  незваных  гостей,
после  чего  прошел  в  отведенную  ему  комнату.  Они  жили  в   раздельных
помещениях,  но  в  случае  опасности  Лаки  стоило  лишь  нажать  одну   из
предусмотрительно расположенных кнопок - и в течение нескольких секунд Боджи
пришел бы на помощь.
   В голове ее беспорядочно метались мысли. Зачем нужно  Рудольфе  приводить
близнецов Кассари в ее отель? Чего хотел Дарио? Правильно ли она  поступила,
без колебаний отказавшись выслушать Уорриса Чартерса?
   Сбросив туфли от Шарля Журдена, Лаки подошла к полке с  дисками,  выбрала
один  -  Марвина  Гея  "Что   происходит?".   Номер   заполнили   спокойные,
расслабляющие звуки музыки.
   Сколько Марко потребуется времени,  чтобы  подняться  сюда?  Пять  минут?
Десять? Вряд ли больше.
   Забросив руку за спину, она  с  тихим  щелчком  расстегнула  застежку,  и
черный "альстон" без звука соскользнул на пол. Подобрав с полу платье,  Лаки
прошла в спальню и выбрала в шкафу свою самую  любимую  и  самую  поношенную
спортивную майку. Ту самую, что она носила вот уже лет десять.  Марко  часто
приходилось видеть ее в ней.., хотя и довольно давно.
   В ванной комнате она  тщательно  удалила  с  лица  всю  косметику,  сняла
драгоценности, энергичными движениями расчесала волосы и  аккуратно  уложила
их. Выглядела она сейчас как четырнадцатилетняя девочка. Затем  Лаки  встала
под душ и полностью подготовила себя к встрече с мужчиной,  которого  любила
так долго.
   Она была полностью готова, когда раздался его стук в дверь.
   - Что же тебя задержало? - мягко спросила Лаки.
   - Всего пятнадцать минут... Эй, вы только взгляните на нее. Что это ты  с
собой сделала? Лаки улыбнулась.
   - Завела часы в обратную сторону. Нравится? Сейчас ты видишь меня  такой,
какая я и на самом деле есть.
   Марко  выглядел  озадаченным.  Перед  ним  стояла  вовсе  не  исполненная
чувственности молодая женщина, как всего несколько минут назад.  Теперь  это
была та девушка, которую он знал когда-то давно.
   - Господи, да ты похожа на настоящего ребенка.
   - Так ты и называл меня. Ты и Джино.
   Он был совершенно сбит с толку.
   Положив руки на бедра, Лаки в упор рассматривала его: длинные  обнаженные
загорелые ноги расставлены широко в  стороны,  голова  склонена  на  бок,  в
глазах опасный блеск.
   - Эй, мистер, вы что, решили сыграть в доктора? Марко рассмеялся.
   - Глупышка. Ты заставляешь меня чувствовать себя старым развратником.
   - Ну так давай. Будь им. Сегодня я делаю исключение. Первое и последнее -
если ты останешься женатым.
   - Лаки. - Он сжал ее лицо меж своих ладоней и  медленно,  очень  медленно
поцеловал.
   Она ответила ему со сдерживаемой в течение десяти лет страстью,  язык  ее
торопился проникнуть в его рот, пробежать по его  губам,  зубам,  небу.  Она
почувствовала, как твердеет и напрягается его плоть.
   - Пусть сегодняшний день станет исключением, которое запомним мы  оба,  -
прошептала она.
   Они продолжали целоваться, а  потом  руки  Марко,  не  торопясь,  как  бы
лениво, поползли вниз, к ее грудям, прикрытым лишь тонкой, уже  износившейся
тканью майки. Пальцы легли на соски, стали нежно ласкать их.
   - Хорошо... Мне так хорошо... - прошептала она.
   - Можешь сказать это еще раз.
   - Скажу.., я скажу...
   Руки его проникли под майку, однако  Марко  не  попытался  снять  ее,  он
только гладил и сжимал расслабившееся, ставшее податливым тело Лаки.
   - Ты сводишь меня с ума, - выдохнула она наконец. -  Давай  разденемся  и
покончим с этим.
   - Ради Бога, Лаки, я же не зубной врач!
   - Марко! Но я уже не могу ждать! Я ждала десять проклятых лет.
   Движения его  стали  такими  быстрыми,  что  она  не  сразу  поняла,  что
произошло. Одежда куда-то исчезла, сама она оказалась сначала на его  плече,
затем в постели, под его крепким, мускулистым телом, и  вот  он  уже  проник
внутрь ее, и с такой энергией заходила в ней его плоть, что у Лаки мелькнула
мысль - а выдержит ли его сердце?
   Но тут же мысли оказались отброшенными, всякие  мысли.  Она  кончала  так
быстро и так остро, что едва не теряла сознание от удов