Ты не против? - обратился он к Дарио.
   Тот почувствовал резкий укол ревности. Уоррис не понял, не знал...
   - Ничуть, - будничным  голосом  ответил  он.  -  Когда  ты  передашь  мне
сценарий?
   - Как насчет завтрашнего полудня? Где ты будешь в это время?
   - В самолете. Я возвращаюсь в Нью-Йорк.
   - Так быстро?
   - Здесь мне абсолютно нечего делать.
   Похоже, только в этот момент до Уорриса дошло, кем  был  Дарио,  чего  он
хотел. Глаза их встретились. Уоррис и сам удивился: почему ему потребовалось
столько времени, чтобы понять? Рука его соскользнула с бедра девицы.
   - Прости, милашка, но только не сегодня. У меня дела.
   Та поднялась со стула, обиженная, и потянула за собой подругу.
   - Ты мог бы сказать мне, - Уоррис смотрел на него в упор.
   Дарио ощутил, как откуда-то  снизу  в  нем  начинает  подниматься  жаркая
волна.
   - Зачем?
   - Все было бы гораздо яснее.
   - А сейчас уже ясно?
   Уоррис медленно кивнул.
   Вспомнив, видимо, о чем-то, Дарио улыбнулся. Он водил вилкой по тарелке с
яичницей, посматривая то на  входную  дверь  ресторана,  то  на  часы.  Лаки
сказала, что завтрак в десять, в "Патио". Сейчас уже половина одиннадцатого,
а ее и не видно. Естественно - ведь она условилась о встрече  всего  лишь  с
ним, а какое он имеет значение для нее?
   Подзывая официантку, он щелкнул  пальцами.  Ни  минуты  больше  он  здесь
сидеть не будет. Не лакей же он, в конце концов. А потом, Уоррис сказал, что
он вовсе не должен выпрашивать у нее денег, так как есть  и  другие  способы
получить то, что принадлежит ему по праву.
   Официантка вручила ему счет.
   - Желаю вам приятного дня! - Она улыбнулась. Дарио верил, что так  оно  и
окажется. Уоррис пригласил его погостить в Лос-Анджелес.
   - Поможешь мне, а я помогу тебе. Вдвоем мы добьемся этих  денег  -  твоих
денег, Дарио. У тебя на них не  меньше  прав,  чем  у  нее.  Придумаем,  как
сорвать приличный куш.
   Поднявшись  из-за  столика,  он  поспешил  к  выходу.  С   Уоррисом   они
договорились встретиться в  аэропорту  в  одиннадцать  тридцать.  Опаздывать
Дарио не хотел.
   Рудольфе горбился на заднем сиденье несущегося  по  пустынной  автостраде
"мерседеса". От царившего в машине запаха новой кожи его  тошнило,  но  даже
поблевать он не мог - нечем было. Ничего в желудке не осталось.
   Он готов умолять, выпрашивая стакан воды - или кофе -  чего-нибудь,  лишь
бы заглушить омерзительный привкус во рту. С трудом Кроун выпрямил  спину  -
от водителя его отделяла перегородка из толстого стекла, снабженная  к  тому
же матерчатой занавеской.
   С губ его сорвался низкий стон. Каждая мышца, каждая косточка  тела  ныла
тупой, безысходной болью, но куда сильнее пугали ее пульсирующие всплески  в
паху. Рудольфе всегда считал себя виртуозом по части постельных забав.  Если
что-нибудь серьезно повреждено там.., нет, об этом лучше вовсе не думать.
   Он прикрыл глаза и снова издал мучительный стон. Поверит  ли  кто-нибудь,
что человек может пройти через такие муки? Ну кто ему поверит?
   Братья Кассари - такие обходительные, такие вежливые. Их болтовня у  него
в офисе о каких-то деньгах, которые они якобы горят желанием вложить  в  его
бизнес.
   И они-таки очаровали его. Приехали вместе с ним в Вегас. Привезли с собой
пять неоглядных задниц, предложив ему любую на выбор.
   Выбор свой Рудольфе сделал: брюнетка  с  ногами,  росшими,  казалось,  из
подмышек. Но только выбор, и больше ничего. Не успел, а?
   Братья Кассари. Ну что ж, они заслужили  свою  репутацию.  Взяли  его  на
небольшую прогулку, в конце которой Рудольфе упрашивал их купить у него  его
долю в "Маджириано", упрашивал, воя и скуля подобно какому-нибудь животному.
   Все документы у них оказались наготове, заполненные так, что  комар  носа
не подточит. А свидетелями подписания выступали такие личности,  которые  ни
при каких условиях не признают, что  он  ставил  на  бумагах  свое  имя  под
страхом смерти. Когда же все закончилось, его затолкали в "мерседес".
   - Тебя довезут до Лос-Анджелеса, - небрежно бросил Сальваторе.  -  Оттуда
можешь лететь в Нью-Йорк.
   Только смотри, никаких звонков. Мы тоже не дураки.
   Один твой дурацкий звонок - и можешь считать себя трупом.
   За кого они его принимают? За придурка? Зажав мошонку  руками,  он  снова
застонал. Деньги.
   Дерьмо. Уж лучше сидеть со шляпой на обочине дороги.
   Энцо Боннатти вместе со своим  сыном  стоял  у  входа  в  "Маджириано"  и
смотрел на то, как их чемоданы укладывают  в  багажник  длинного  роскошного
"линкольна".
   Лаки находилась рядом.
   - Жаль, что вы не можете пожить здесь еще. Проделать  такую  дорогу  ради
одной-единственной ночи - просто смешно!
   - Доживешь до моих лет, девочка, сама будешь знать, что для тебя  хорошо,
а  для  меня  хороша  моя  собственная  долбаная  постель,  прости  мне  мой
непотребный язык.
   - Вам плохо спалось этой ночью? - быстро спросила Лаки.
   Энцо хрипло рассмеялся.
   - Это почему же? Подушки у тебя такие же, как и те, на которых я сплю, на
тумбочке у кровати две бутылки с моей любимой минеральной водой, и шоколад в
холодильнике. Откуда тебе только известны все эти мелочи?
   Рассмеялась и Лаки.
   -  Я  посчитала  своим  долгом  знать  их.  Энцо  подался  вперед,  чтобы
расцеловать ее в обе щеки.
   - Ты хорошая девочка.
   - Я не девочка, Энцо.
   - А кто же ты - пожилой мужчина вроде  меня?  Для  меня  ты  девочка.  Но
прежде всего ты - Сантанджело - и это самое главное. Когда Джино  притащится
сюда...
   - На следующей неделе я буду в Нью-Йорке, - перебила она его быстро. - Не
могли бы мы вместе поужинать?
   Энцо улыбнулся.
   - И она еще спрашивает. Тебе незачем это делать, Лаки, ты же член семьи.
   - Я знаю. - Она тепло обняла его. - Спасибо, что приехали. Для  меня  это
очень много значит.
   - Мне нужно было собственными  глазами  посмотреть  на  то,  что  ты  тут
сделала.
   - И вам понравилось?
   - Ты победила. Все остальное здесь смотрится как помойка. - Он забрался в
машину.
   Лаки стояла у дверей до тех пор, пока  автомобиль  не  скрылся  из  виду.
Потом до нее дошло, что время уже  перевалило  за  полдень,  а  работы  хоть
отбавляй. Целый час ушел на досужие разговоры  с  Энцо.  Попрощаться  с  ним
вышел на минуту и Марко - при виде его  любовь  вспыхнула  в  Лаки  с  такой
силой, что она ощутила почти  физическую  боль.  Почему,  ну  почему  никому
нельзя рассказать об атом? Почему она не может забраться на  крышу  отеля  и
через громкоговоритель оповестить весь Лас-Вегас?
   Черт возьми. Марко, расскажи обо всем Хелене,  а,  уж  я  расскажу  всему
миру.
   Интересно, что подумает Джино, когда узнает? Если бы тогда он сам устроил
ее брак с Марко вместо Крейвена Ричмонда...
   Распрощавшись с Энцо, Марко подмигнул Лаки:
   - Мне нужно  будет  заглянуть  в  "Мираж".  Может,  пообедаем  в  два,  в
"Патио"?
   - Конечно.
   Она старалась изо всех сил, чтобы голос ее звучал, как обычно, однако  ее
сияющее лицо пускало насмарку всю игру.
   - Лаки. - Позади стоял Скип, помахивая конвертом. - Я  подумал,  что  ты,
наверное, захочешь увидеть вчерашние фотографии. Их отпечатали только что.
   - С удовольствием бы, Скип, но я и так уже повсюду опаздываю.
   - О. - У него был разочарованный вид. - А я-то надеялся, что мы сможем  с
вами пораньше пообедать, и я поделился бы некоторыми своими планами. Реакция
прессы...
   - А не лучше ли будет, если ты отпечатаешь все это на машинке и перешлешь
мне вместе с фотографиями? Я на два часа опоздала на встречу с моим  братом,
а ведь это всего лишь самая ничтожная из всех моих проблем!
   Она бросилась в вестибюль отеля и принялась внимательно осматриваться  по
сторонам. Кругом толпились люди. Куда ей пойти в первую очередь?  Попытаться
выяснить,  где  находится  Дарио?  Если  он  прождал  ее  целых  два   часа,
дополнительные двадцать минут не убьют его. В данную  минуту  ей  совершенно
необходимо увидеть Косту, потом нужно было перекинуться парой слов кое с кем
из персонала, сделать несколько неотложных телефонных звонков...
   Хотелось же ей совсем другого - ей хотелось всю оставшуюся жизнь провести
в постели с Марко.
   - Мисс Сантанджело.., просят мисс Сантанджело! - отчетливо  донеслось  до
нее по громкоговорящей связи.
   Она подошла к стойке администратора, подняла телефонную трубку.
   - Да?
   - Лаки Сантанджело?
   - Кто это?
   - Лаки, с тобой говорит один из твоих новых деловых партнеров.
   - Что?
   - Ты слышала, что я сказал.
   - Кто это?
   - Я только хотел поставить тебя в известность.
   - Что?
   Но говоривший, кто бы  он  ни  был,  повесил  трубку.  В  упор  глядя  на
испуганно сидевшего за стойкой клерка, Лаки в раздражении отчеканила:
   - Передайте телефонисткам,  что  я  не  желаю,  чтобы  меня  подзывали  к
телефону по всяким пустякам. И сначала все звонки должны направляться в  мой
кабинет.
   - Да, мэм.
   Дурацкий звонок. Идиотка-телефонистка.
   - Соедините меня с Дарио Сантанджело.
   - Он уже выехал, мэм.
   - Когда?
   - Около полутора часов назад.
   - Вы уверены?
   - Я лично относил его счет в бухгалтерию.
   - О'кей. Благодарю вас.
   Если Дарио не дал себе труда подождать ее, ну что ж - это не ее проблемы.
В Нью-Йорке она с ним за все посчитается.
   При мысли о Марко ей захотелось, чтобы поскорее наступило два часа дня  -
время, когда они вновь встретятся.
   Близнецы отмечали удачную сделку шампанским и девочками.
   В то время как они беззаветно отдавали себя наслаждениям плоти,  их  люди
продолжали действовать. Доли Рудольфе Кроуна  в  "Маджириано"  было  слишком
мало, чтобы удовлетворить братьев. К тому  же  ведь  в  синдикат  входили  и
другие члены - почему бы не поработать с ними? И уж они-то не получат  своих
денежек сразу, как Рудольфе, нет, им придется подождать.
   Сальваторе похлопал по ядреным ягодицам лежавшей с ним в постели женщины.
   - Тебе хорошо, не правда ли? Приятно, когда тебя трахает  такой  мужчина,
как я?
   - Ну еще бы, - с готовностью ответила та. - В тебе сразу  видно  большого
человека.
   Он повернул голову чуть в сторону, туда, где на соседней кровати под  его
братом лежала другая.
   - А тебе? Тебе тоже нравится?
   - О-о! Да! Да! Вы оба как заведенные!  Как  заведенные!  Он  почувствовал
себя польщенным. Умеют все же они сказать - эти девки, которые  зарабатывают
деньги только в лежачем положении. Обычно  Сальваторе  никогда  не  утруждал
себя оплатой их услуг. Но сегодня день особенный. Сегодня шлюхи  оказывались
полезными...
   В дверь постучали.
   - Это коридорный, - послышалось из-за нее.
   - Входите! - прокричал в ответ Сальваторе, Своим ключом  служащий  открыл
дверь и вкатил в номер поднос, уставленный едой. Увидев,  что  происходит  в
комнате, он  в  изумлении  остановился.  Сальваторе  из-под  подушки  достал
двадцатидолларовую банкноту и протянул ее коридорному.
   - Все о'кей. Ты ничего не видел. Занесешь потом чек на подпись.
   На своем веку коридорный повидал немало сцен, двадцать лет  он  ходит  из
номера в номер, но такое  представало  перед  его  глазами  впервые.  Пьетро
Кассари без устали качал свою подругу,  вверх-вниз,  вверх-вниз.  Сальваторе
Кассари лежал на постели в чем мать родила - так же, впрочем, как и женщина,
приникшая к нему.
   Служащему не терпелось побыстрее вернуться  на  кухню,  чтобы  рассказать
коллегам в деталях эту историю. Но чек он все же занес.
   Сальваторе расписался на нем с улыбкой.
   - А который сейчас час, парень? Коридорный аккуратно поддернул рукав.
   - Десять минут третьего, сэр.
   Лаки закурила новую сигарету и заметила:
   - Что-то это непохоже на Марко - опаздывать. Он сказал в  два,  а  теперь
уже двадцать минут третьего.
   Коста сделал глоток горячего сладкого  чая  и  окинул  Лаки  внимательным
взглядом.
   - Я разговаривал сегодня утром с Джино.
   - Вот как? - послышался как бы издалека ее голос. Впечатление было такое,
что она его не слушает.
   - Рано или поздно, но тебе придется однажды столкнуться лицом  к  лицу  с
тем, что он - твой отец. Что все то, чего ты достигла, стало возможным  лишь
благодаря...
   Она не  слушала  его.  Отказывалась  слушать.  Ну  почему  он  так  хочет
испортить ей этот день? Почему он вечно говорит о Джино?
   В противоположном конце зала она заметила  Боджи,  с  кем-то  ожесточенно
спорившего. От скуки Лаки стала наблюдать за ним,  демонстративно  пропуская
мимо ушей слова Косты. Похоже, что  Боджи  ругался  с  кем-то  из  персонала
автостоянки. Что нужно было  парню  со  стоянки  в  ресторане?  Этому  нужно
немедленно положить конец.
   - Рано или поздно, - продолжал гнуть свое Коста,  -  отец  твой  вернется
назад, и тогда ты вынуждена будешь...
   Боджи двигался к ней через зал, ловко лавируя между столиками.  Абсолютно
бесшумно, как пантера, быстро и без всякого звука. По мере  его  приближения
Лаки почувствовала, как ее начинают охватывать какие-то смутные  подозрения.
Что-то тут не так. Она поднялась из-за столика еще до того, как Боджи  успел
подойти.
   - В чем дело?
   Лицо его осталось невозмутимым.
   - Там снаружи стреляли.
   - Стреляли? Что ты хочешь этим сказать? Подошел Коста.
   - Что случилось?
   Боджи покачал головой.
   - Не знаю. Кого-то там застрелили. Я  хочу,  чтобы  ты,  Лаки,  поднялась
наверх - немедленно. - Мертвой хваткой он сжал ее запястье.
   Лаки попыталась высвободить руку.
   - Я не хочу никуда подниматься, - начала было она.
   - Да, Боджи, проводи ее наверх, - приказал Коста. - А я пока узнаю, в чем
там дело.
   - Черт бы вас всех побрал! - взорвалась Лаки. -  Я  не  собираюсь  никуда
подниматься. Отпусти меня!
   Боджи скосил глаз на Косту,  незаметно  кивнувшего  ему  головой.  Пальцы
телохранителя разжались.
   Лаки вздрагивала от гнева. На кого же это, интересно, Боджи  работает,  в
конце концов?
   - Пойдемте и выясним, что там такое происходит, - негромко сказала она.
   Лежавший на раскаленном асфальте мужчина уже почти ничего не  мог  видеть
или слышать. Говорят, что перед самой  смертью  человек  в  состоянии  одним
взглядом охватить всю свою жизнь. Это  не  так.  Абсолютно  не  так.  В  эти
мгновения тело мужчины находилось в безраздельной власти боли.  Ослепляющей,
бесконечной боли, вызванной тремя пулями, впившимися в него, когда он спешил
ко входу в отель. Боль уносила его  прочь,  звала  в  недолгое  путешествие,
которое вот-вот завершится. Губы хватали воздух. Последний вздох. И когда он
уже отлетал, мужчина успел все же услышать ее душераздирающий крик:
   - М-А-Р-К-О! О, н-е-ет! ГОСПОДИ! Н-Е-Е-Т... М-А-Р-К-О!..

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ВТОРНИК, 14 ИЮЛЯ 1977 ГОДА НЬЮ-ЙОРК

   Усталая, Лаки добралась до последнего пролета лестницы.
   Хотя было всего семь утра, жара уже навалилась на город. Насквозь  мокрая
от пота, она умирала от желания встать под душ.
   Ступени лестницы вели в расположенный в подвальной  части  здания  гараж.
Оказавшись в нем,  Лаки  направилась  к  своей  машине  -  бронзового  цвета
спортивной модели "мерседеса". Она  поставила  огромную  сумку  на  капот  и
принялась  разыскивать  ключи  зажигания.  И  чем  дольше  она  копалась   в
содержимом сумки, тем больше ее охватывало раздражение. Этих чертовых ключей
не было!
   В ярости она вытряхнула из сумки все, что там  находилось,  -  однако  ни
ключей зажигания, ни ключа от дома обнаружить не удалось.
   И тут Лаки вспомнила, что вот так же она  перетряхивала  сумку  в  кабине
лифта в поисках зажигалки. Идиотка!  Значит,  она  просто  забыла  подобрать
ключи с пола. Они, наверное, так там и лежат.
   Это уже чересчур.
   - Проклятье! - Она со злостью пнула колесо.  На  пороге  гаража  появился
Стивен.
   - В чем дело?
   - Оставила свои ключи в лифте. Не поверишь!
   - Как же вы могли совершить такую глупость?
   - "Как же вы могли совершить такую глупость"! - передразнила его Лаки.  -
Конечно, я сделала это специально, чтобы ты подвез меня. Как будто мы еще не
надоели друг другу, а? Стивен вздохнул.
   - Может, не стоит?
   Она запихала свои мелочи в сумку и направилась за Стивеном к его  машине,
"шевроле", на котором он ездил уже два года.
   Стивен раскрыл дверцы, и Лаки устроилась на переднем сиденье.
   - Включи кондиционер, - требовательно бросила она.
   Не обратив на эти слова никакого внимания,  Стивен  мягко  повернул  ключ
зажигания. Мотор тихо заурчал.
   - Включи кондиционер, - повторила Лаки.
   - Нет. Двигателю необходимо поработать минут десять.
   - Это почему?
   - Потому что в  противном  случае  он  заглохнет,  -  терпеливо  объяснил
Стивен.
   - Так что же ты не купишь новую машину?
   - Мне нравится эта. Если, конечно, вы не имеете ничего против.
   В полном молчании он вывел "шевроле" из гаража. Улицы уже ожили - во всех
направлениях по своим делам спешили люди.
   - Где вы живете? - вежливо спросил  ее  Стивен.  Лаки  зевнула,  даже  не
попытавшись прикрыть рот рукой.
   - Перекресток Шестьдесят первой и Парк-авеню. Но ехать туда нет  никакого
смысла. Ключи я потеряла, а прислуга появится там не раньше десяти.
   - У консьержки обязательно должны быть запасные?
   Лаки покачала головой.
   Губы Стивена затвердели. Нет уж, с него хватит.
   - Так куда же тогда?
   - А где живешь ты?
   - Это еще зачем?
   Лаки извлекла из своей пачки сигарету, со  злостью  хлопнула  по  головке
автомобильной зажигалки.
   - Господи! Да это неважно. Я просто собиралась спросить,  нельзя  ли  мне
поторчать у тебя до десяти часов, но можешь забыть об  этом.  Мне  вовсе  не
хочется доставлять тебе каких-то неудобств.
   - Никаких неудобств, - натянуто ответил Стив, недоумевая: почему  она  не
попросит его подвезти ее к друзьям или родственникам.
   - Спасибо.
   Зажигалка сработала, Лаки ткнулась в нее сигаретой, жадно затянулась.
   В молчании они продолжали приближаться к дому Стивена. Светофоры работали
еще в ночном режиме, так что машина продвигалась вперед довольно медленно.
   Стивен размышлял о предстоящей работе. Мысли его  были  сосредоточены  на
деле Боннатти. Два года потрачены на то, чтобы до мелочей  воссоздать  жизнь
этого человека, Энцо Боннатти, уличного мальчишки, превратившегося  в  конце
концов  в  одного  из  крупнейших  боссов  преступного  мира.   Проституция,
порнография, азартные игры, наркотики. Не говоря уже об убийствах,  шантаже,
взятках.
   Самым трудным  было  убедить  людей  начать  говорить.  Атмосфера  вокруг
Боннатти оказалась густо замешенной на страхе. И  тем  не  менее  находились
такие, кто осмеливался, - главным образом благодаря Бобби Де Уолту. Это были
ключевые свидетели,  показания  которых  могли  навсегда  отправить  Энцо  в
тюремную камеру. Безопасности ради, Стивен  держал  их  в  стороне.  Главным
сейчас являлось подготовить бумаги  с  формулировками  обвинения  и  обязать
Боннатти явиться в суд.
   Стивен осторожно загнал "шевроле" на стоянку рядом со своим домом на углу
Пятьдесят восьмой улицы и Лексингтон-авеню. Раз в  год  на  ней  можно  было
отыскать свободное местечко - сегодня выпал этот  самый  счастливый  случай.
Первое доброе предзнаменование после чертовски неудачной ночи.
   Лаки вновь зевнула.
   - Так мы, оказывается, соседи, - заявила она, со вкусом потягиваясь. -  В
десять я и пешком смогу добраться до дома.
   Чем же ее развлекать в течение целых трех часов? И почему вдруг он обязан
превращаться в эдакого Мистера Добряка? Почему не посоветовать  ей  поискать
себе иное пристанище?
   Стивен вышел из машины, но не  успел  он  открыть  ей  дверцу,  как  Лаки
выбралась сама, опять-таки потягиваясь и оборачиваясь к нему.
   - Я проголодалась. А ты? Еда у тебя какая-нибудь есть?
   Честно говоря, Лаки вовсе не  рассчитывала,  что  он  будет  готовить  ей
завтрак. Однако Стивен не был в этом так уверен.
   - В холодильнике есть яйца, если вы  согласитесь  заняться  ими,  -  сухо
ответил он.
   Следом за ним Лаки направилась к подъезду