душило чувство беспомощной ярости.
   Энцо уже стоял у двери.
   - И не вздумай скрыться от меня, девочка. Мне нравится, как ты  поставила
дело. Продолжай в том же духе, и с мальчиком ничего  не  случится.  Да  и  с
тобой тоже.
   Подонок! Выродок! Опять она в ловушке.
   - У меня и в мыслях такого не было, мистер Бонватти,  -  скучным  голосом
ответила ему Кэрри.
   - Само собой. Разве я не сказал  только  что  -  ловко  у  тебя  все  это
выходит!
   Вот она. В ее длинных волосах, в этой недвусмысленной походке  невозможно
ошибиться. Она толкала перед собой коляску. От волнения Бернард чуть было не
ткнулся бампером в идущую впереди машину.
   Кое-как загнав автомобиль на оказавшуюся рядом стоянку, он заспешил вслед
удалявшейся по улице фигуре.
   Кэрри шла бодрой походкой, время от времени  бросая  взгляды  на  витрины
магазинов. Стремительными шагами, быстро сокращая разделявшее их расстояние,
Бернард оказался почти вплотную к ней. "Заговори с ней, - слышал он  в  ушах
чей-то голос. - Скажи что-нибудь, что угодно". Он положил ей руку на  плечо,
и в испуге Кэрри резко и агрессивно развернулась к нему лицом.
   - Кэрри! Я так и думал, что это ты!
   На лице се появилось слабое подобие улыбки.
   - Мистер Даймс...
   - Надо же - натолкнуться на тебя здесь! "Только не переиграть удивление",
- подумал он. Ее глаза заметались из стороны в  сторону,  как  бы  отыскивая
путь к спасению.
   - Как ты? И кто такой этот малыш? - Он склонился над коляской.
   Кэрри была поражена. Бернард Даймс. После стольких-то лет.
   - Это мой сын, - скороговоркой ответила она. - М-м..,  поэтому-то  мне  и
пришлось в такой спешке уйти из театра. Я вышла замуж.
   Быстрым взглядом он скользнул по ее пальцам. Кольца не было.
   - Поздравляю.
   - Благодарю вас.
   Наступило неловкое для обоих молчание. Как ему произнести  эти  слова:  я
хочу быть с тобой. Она же смотрела на него так, будто  он  был  последним  в
мире человеком, которого ей хотелось бы видеть.
   - Может, нам как-нибудь поужинать вместе? - спросил он наконец высоким от
напряжения голосом. - Мне бы очень этого хотелось.
   Она покачала головой.
   -  Я  же  сказала  вам.  Я  замужем.  Но  все  равно  я  признательна  за
приглашение.
   - В таком случае, может быть, вы вместе с мужем посетите  предварительный
просмотр нашей  новой  программы?  Следующие  полтора  месяца  мы  будем  на
гастролях, но потом целую неделю проведем здесь, в городе и...
   Она едва слышала его слова. Чувство невыносимого смущения, стыда жгло  ей
душу.  О  Господи!  Если  когда-нибудь  ему  станет  известно,  во  что  она
превратилась...
   - Мне нужно идти, - не дала она ему закончить.
   - Да-да, конечно. - Он долгим взглядом смотрел ей в глаза. - Если я вдруг
вам зачем-то понадоблюсь... Я живу по тому же адресу.
   - Всего доброго.
   Решительно она зашагала прочь, толкая перед собой коляску с ребенком.
   - Мамочка!  Мамочка!  Слишком  быстро,  -  певучим  голоском  пожаловался
мальчик.
   Замедлив шаг, Кэрри предалась размышлениям. Бернард Даймс хотел  ее.  Его
глаза прямо говорили об этом. Бернард Даймс был таким же, как и все  они.  И
все-таки он был другим. Он был очень богатым человеком.
   - Конфету! - скомандовал Стивен. - Ну пожалуйста, мамочка. Пожалуйста!
   Она остановилась у кондитерской лавки, чтобы купить шоколаду.
   - Ты не бережешь свои зубы, - наставительно  выговорила  она,  протягивая
шоколадку сыну.
   - Зубы! Зу-у-бы! -  принялся  распевать  он.  Кэрри  вздохнула.  Бернарду
Даймсу было нужно ее тело, вот и  все.  Никакой  помощи  ждать  от  него  не
приходится. Боннатти прислал для продажи партию наркотиков, вот о  чем  надо
сейчас беспокоиться. Теперь она уже не только шлюха и мадам, теперь она  еще
и пушер <Пушер - человек, занимающийся сбытом наркотиков.>.
   Она  посмотрела  на  Стивена,  разукрасившего  обе  щеки   шоколадом,   и
почувствовала, как у нес сжалось сердце. Нужно было что-то делать. Но что?

ДЖИНО

1948 - 1949

   Джино сдержал свое обещание. Он купил Пчелке обручальное кольцо  с  самым
большим бриллиантом, какой смог найти у  ювелиров.  Потом  он  успокоился  и
принялся ждать, когда она забеременеет. Он ждал.., ждал.., ждал...
   - Врач говорит, что на  это  может  потребоваться  несколько  месяцев,  -
объясняла ему Пчелка; - Не всегда все это получается с  первого  раза.  Надо
еще знать, когда, в какое время нам с тобой нужно этим заниматься. - Так что
продолжим наши попытки.
   Занятия любовью в специально предназначенное  для  них  время  ничуть  не
возбуждали Джино. Собственно говоря, чем бодрее Пчелка заявляла, направляясь
к постели:
   "Ну вот и пришла пора", тем меньшее воодушевление испытывал он сам.
   - Я не дрессированная обезьяна! - кричал в такие моменты Джино. - Я  могу
это делать только тогда, когда мне хочется!
   Она сразу надулась.
   - Доктор сказал...
   Джино своими руками задушил бы долбаного эскулапа.
   Как-то утром Пчелка готовила на кухне завтрак. По утрам она выглядела  не
очень - лицо блестит, волосы рассыпаны по плечам.
   Сидя за столом, Марко листал изрядно потрепанный томик Микки Спиллейна.
   Джино резким движением выбил книгу у него из рук.
   - Я трачу огромные деньги на твое образование вовсе не для того, чтобы ты
зачитывался здесь этой дрянью. Марко покраснел.
   - Зря ты так, Джино, это действительно сильная вещь.
   - Читай Фицджеральда, Хемингуэя, что-нибудь приличное.
   - Сколько вам жарить яиц? - Голос Пчелки звучал невозмутимо.
   Джино обвел взглядом уютную и  просторную  кухню  и  вдруг  осознал,  что
ненавидит эту квартиру в Гринвич-Вилледж. Помойка какая-то. И вообще, что он
здесь делает?
   Пчелка повернулась, чтобы еще раз задать свой вопрос, на который она  так
и не услышала ответа. Через окно в лицо  ей  ударил  яркий  солнечный  свет.
Выглядела она сейчас усталой и постаревшей. Боже! Но если так  она  выглядит
вот сейчас, то...
   - Никаких яиц! Ничего. У меня слишком много работы.
   Выйдя из квартиры, он ушел из ее жизни. Навсегда. Они больше ни  разу  не
встретились, хотя Джино продолжал оплачивать ее счета и  позволил  сохранить
обручальное кольцо. Через пару лет  он  услышал,  что  она  вышла  замуж  за
какого-то бухгалтера и укатила вместе с ним в Нью-Мексико. Марко остался при
ней.
   Прошел год с того дня, как он вышел на свободу.  С  Пчелкой  все  решено.
Бизнес процветает. Женских прелестей вокруг  в  изобилии  -  успевай  только
поворачиваться.
   Джино решил пожить в свое удовольствие.
   Больше всего его привлекал к себе Лас-Вегас, Лас-Вегас - когда-то забытая
Богом дыра, где в 1946 году Багси Сигал открыл свой печально  прославившийся
отель "Фламинго", в котором его и пристрелили в июне сорок седьмого.  Сигала
уличили в том, что он позволял  себе  греть  руки  на  принадлежавших  мафии
деньгах, а за такое полагалось одно-единственное наказание.
   Через год после его ухода со сцены Мейер Лански вложил  свои  капиталы  в
строительство другого роскошного отеля и казино "Сандерберд".  Планировалось
и сооружение новых.
   Джино пришлась по вкусу идея застолбить там свой участок.  К  тому  же  у
него был целый синдикат инвесторов, которым очень  не  терпелось  пристроить
свои средства в выгодное дело. Похоже, что это местечко из года в год  будет
становиться все более притягательным. Где еще  в  одном  месте  можно  найти
яркое солнце, белоснежный песок и отлично поставленный игорный бизнес? Всего
в нескольких часах на машине от Лос-Анджелеса.
   Джейк, или Парнишка, скоро стал весомой фигурой  на  всем  побережье.  Он
прибрал  к  своим  рукам  то,  что   оставил   после   себя   Багси   Сигал.
Привлекательный мужчина, умеющий при случае прихвастнуть и выставить себя  в
самом благоприятном свете, водящий знакомства со многими кинозвездами.
   Голливуд. Для многих это слово наполнено волшебной музыкой. Для  Парнишки
он  стал  родным  домом.  Вилла  в  Беверли-Хиллз,  окруженная  пальмами,  и
старлеточка по имени Пиппа Санчес в постели.
   Джино прибыл ранним утром, напоенным ароматами экзотических цветов.
   Парнишка встретил его на белой "лагонде" с опущенным верхом и повез прямо
к себе на  виллу,  предоставив  в  распоряжение  Джино  все  гостевое  крыло
целиком. Совсем по-голливудски.  Мраморные  полы.  Белая  мебель.  Краны  из
чистого золота в ванной.
   Джино  приехал  обсудить  финансирование  его  синдикатом   строительства
запланированного Парнишкой отеля в Лас-Вегасе. Сам Джейк процветал, и все же
пока  еще  не  чувствовал  себя  достаточно  состоятельным  для   сооружения
собственными  силами  отеля,  стоившего,  по  расчетам,  несколько  десятков
миллионов долларов. Для этого ему необходим Джино - необходим позарез.
   - Он будет крупнейшим и лучшим из всех! - воскликнул Парнишка. -  Я  хочу
назвать его "Мираж". На открытие придут все  звезды  Голливуда.  Это  станет
самой шикарной ночлежкой в мире!
   Слушая  его,  Джино  испытывал  удовольствие.  Ему   нравился   энтузиазм
Парнишки, его стиль. С годами они с Джейком стали друзьями. Тот даже навещал
его несколько раз в тюрьме -  во  время  своих  кратковременных  наездов  на
Восток.
   - Всем, что я имею, Джино, я обязан тебе,  -  частенько  любил  повторять
Джейк. - Это же ты дал мне мою первую в жизни сотню долларов.
   К его приезду Пиппа Санчес рассадила у бассейна своих подруг.
   - Можешь выбирать, - радушно предложил ему Джейк. - Блондинка,  брюнетка,
там вон - рыженькая. Не знаю, кому ты отдашь предпочтение.
   Взглядом  ценителя  Джино  обвел  соблазнительную,  затянутую  в   смелые
купальные костюмы женскую плоть; юные тела поблескивали маслом от загара.
   - Они мне все нравятся, -  ободряюще  заметил  Джино.  Джейк  рассмеялся,
облизнул губы.
   - Прислушайся к моему совету, попробуй калифорнийскую блондинку, они  вне
всяких сравнений! Когда кончают, то кажется, что масло от загара бьет из них
струей!
   - А ты далеко шагнул от грязных нью-йоркских улиц, а?
   - Да уж!
   Джино почувствовал, что начинает задыхаться в  своем  не  соответствующем
местной погоде костюме-тройке.
   - Я бы с радостью принял душ и немного передохнул. Джейк вспомнил о своих
хозяйских обязанностях.
   - Ну конечно же! А напитки я пришлю к тебе с  одной  из  девочек.  Позже,
может быть, посидим  здесь,  у  бассейна.  Тебе  ведь  не  помешает  немного
загореть, пока ты тут у нас, верно?
   - Мне не помешает побыстрее решить наши проблемы, - оборвал его Джино.  -
Что ты уже успел сделать относительно Вегаса? Мне нужно будет  взглянуть  на
место своими глазами.
   - Все уже устроено. Тинн Мартино дает мне на время свой  личный  самолет.
Мы вылетим  завтра  утром.  Переночуем  во  "Фламинго",  а  следующим  утром
вернемся сюда.
   - Тини Мартино? Скажите! - Имя произвело на Джино впечатление.  Человека,
носившего  его,  Джино  десятки  раз  видел  на  киноэкране.  Пчелка  всегда
говорила, что выглядит он смешнее Чаплина. - Он и сам с нами полетит?
   - Возможно, возможно. Он - мой хороший друг. Он даже пообещал мне открыть
своим приездом первый сезон в "Мираже".
   Парнишка говорил  так,  будто  отель  уже  построен,  и  оставалось  лишь
перерезать ленточку на входе. Сам же Джино даже планов строительства еще  не
видел.
   На противоположном конце террасы им махала рукой Пиппа Санчес. Невысокого
роста, подвижная, пышные темные  волосы  небрежно  падали  на  плечи.  Белый
купальник, белые босоножки  на  высоченных  каблуках,  естественный,  ровный
загар. В своем Мехико она была настоящей звездой, в Голливуде  же  -  просто
еще одной работавшей по контракту старлеткой. Джейк был от нее без ума.
   - Так вот вы какой, - она драматическим жестом протянула ему руку, -  тот
самый Джино Сантанджело, о котором мне приходилось столько слышать.
   Он слегка пожал ее пальцы.
   - Это я.
   Она изучала его прятавшимися за густыми ресницами внимательными глазами.
   - Рада нашей встрече. - Голос у Пиппы был немного хриплый.
   - Взаимно.
   "Интересно, - подумал Джино, -  входит  ли  она  в  круг  тех,  что  были
предложены его выбору?" Если да, то свой выбор он уже сделал.
   Видимо, Джейк угадал его мысли, поскольку тут же быстро проговорил:
   - Пиппа - моя девушка. Мы вместе уже ..сколько, малышка?
   - Год или два, - равнодушным голосом ответила она.
   - Как-нибудь выкроим время и узаконим наши с тобой отношения! -  Парнишка
рассмеялся.
   - Непременно. Скорее свинья научится к тому времени танцевать менуэт.
   - Актрисы! - воскликнул  Джейк.  -  Мой  тебе  совет,  Джино,  -  держись
подальше от них!
   - Да, - поддержала его Пиппа своим низким чарующим голосом.  -  Держитесь
от нас подальше. Мы же кусаемся, знаете!
   Джино улыбнулся. Ему всегда нравились женщины, которые но лезли за словом
в карман.
   Это был шестой со  времени  похорон  приезд  Косты  домой.  После  смерти
Франклина он оказался в затруднительном положении. Что  делать?  Остаться  в
Нью-Йорке  и  продолжать  защищать   интересы   Джино?   Или   вернуться   в
Сан-Франциско, чтобы позаботиться о матери, о Леоноре, о принадлежавшей отцу
юридической фирме?
   В принятии подобных решений ждать помощи от Дженнифер бесполезно.
   - Ты должен делать то, что считаешь правильным, -  сказала  она.  -  Если
вернешься во Фриско, то на всю жизнь останешься сыном Франклина Дзеннокотти,
и только. К тому же, если мы будем жить вместе с твоей матерью,  она  станет
слишком  зависимой  от  тебя.  А  Леонора  никак   не   согласится   терпеть
вмешательства в ее собственную жиань. Ей уже тридцать восемь.  Поскольку  ей
тая уж нравится пить и  м-м..,  увиваться  за  мужчинами..,  сумеешь  ли  ты
остановить ее? Тем более что ее собственному мужу это не по силам?
   Косте пришлось признать, что, скорее всего, Дасеннифер права, но  тем  не
менее, пока он был дома, его неотвязно преследовало ощущение своей вины. Это
и стало одной из причин того, почему  он  решил  одобрить  участие  Джино  в
строительстве нового отеля в Лас-Вегасе. Бизнес будет неизбежно требовать их
более или менее регулярного присутствия на побережье.
   В свою последнюю поездку Коста отправился один, без жены, и это полностью
соответствовало его планам, поскольку через два дня он  собирался  добраться
до Лос-Анджелеса и встретиться там с Джино.
   Обо всем этом он размышлял, сидя  за  рулем  автомобиля,  где  на  заднем
сиденье сидела его мать, по дороге на семейный обед в доме Леоноры.
   Леонора вместе  со  своим  мужем  Эдвардом  жила  в  небольшом  особняке,
построенном, как ранчо. Дверь гостям открыла  чернокожая  служанка,  она  же
проводила их в обшитую дубовыми панелями гостиную. Леонора сидела на высоком
табурете у стойки бара. Когда-то стройная, теперь значительно прибавившая  в
весе. На ней были свободного кроя брюки и легкая блузка,  в  руке  стакан  с
мартини. Коста обратил внимание - стакан этот она ни разу не поставила.
   За стойкой стоял Эдвард,  флегматично  раскалывая  куски  льда.  Он  тоже
располнел, его симпатичное в  молодости  лицо  обрюзгло  и  покрылось  сетью
красных прожилок.
   С первого взгляда можно понять, что в прошлом они составляли великолепную
пару, но только и всего.
   - Ага, приезжая знаменитость, - с сарказмом приветствовала брата Леонора.
- И как только  тебе  удается  совершать  столь  частые  отлучки  от  своего
криминального приятеля? Он разрешает тебе?
   Коста пропустил  ее  слова  мимо  ушей.  Он  давно  привык  к  постоянным
наскокам, другого она ничего и не умела делать. Казалось, что это доставляет
ей какое-то извращенное удовольствие.
   Эдвард вышел из-за стойки; мужчины обменялись рукопожатием.
   - Как твой бизнес? - поинтересовался Коста.
   - Банковское дело - источник жуткой скуки.  Так  хочется  послать  все  к
черту и закончить свои дни на поле для гольфа!
   - О! - теперь все ехидство Леоноры было обращено на мужа. - Мне почему-то
всегда казалось, что именно это ты уже сделал!
   В этот момент в комнату вошла Мария - хрупкая девушка лет  двадцати.  Она
напомнила Косте Леонору в том же  возрасте,  вот  только  характер  у  Марии
абсолют-, но не похож на материнский. Скромная и  застенчивая,  в  самой  ее
некоторой старомодности сокрыта неизъяснимая притягательность.
   - Добрый вечер, дядя,  бабушка.  -  Она  расцеловала  гостей  в  щеки.  -
Господи! - воскликнула Леонора. - Уж не собираешься  ли  ты  вновь  остаться
дома вечером, а? Да ты хоть когда-нибудь ходишь на свидания? В твои годы  за
мной молодые люди ходили стадом.
   - В ее годы ты была уже замужем, - спокойно напомнил ей Коста.
   - Не затыкайте мне рот! - Леонора указала на дочь пальцем. -  Это  просто
неестественно - никогда не выходить из дому. Что с тобой происходит?
   Мария покраснела.
   - Со мной, мама, ничего не происходит.
   - Не смей мне дерзить, тоже, леди  выискалась!  -  пронзительно  завопила
Леонора. - Ты слышал, что она сказала, Эдвард? Ты ее слышал?
   - Прекрати же! - негромко приказал ей муж.
   - Прекрати же! - передразнила его Леонора. - Она  может  всю  свою  жизнь
просидеть в своей комнате, выходя только для того, чтобы оскорбить  меня,  а
тебе на это наплевать.
   - Леонора, прошу...
   Мария быстрым  взглядом  окинула  дядю  и  бабушку.  Поведение  родителей
смущало ее, ей было стыдно за них, и это сразу бросалось в глаза.
   Сделав глубокий вдох, Коста с ходу врезался в перебранку.
   - У Дженнифер есть великолепное предложение, - громко  заявил  он.  -  Не
будете ли вы против, если  Мария  на  свой  двадцать  первый  день  рождения
приедет в Нью-Йорк, поживет с месяц у нас?
   Лицо девушки просияло.
   -  Нью-Йорк!   -   фыркнула   Леонора.   -   Водить   дружбу   с   твоими
друзьями-гангстерами? Боюсь, что нет.
   - Пожалуйста, мама!
   - Никаких гангстеров она и не увидит, - терпеливо начал объяснять  Коста.
- У Дженнифер отличные знакомства среди  самых  достойных  людей.  Несколько
весьма уважаемых семей с очень приличными сыновьями.
   Леонора поджала губы.
   - Сама-то я ни разу не была в Нью-Йорке.
   - Ты никогда не хотела, - заметил ее муж.
   - Вот если бы мы поехали туда все вместе...
   - Я не могу взять отпуск на целый месяц. Отца удар хватит.
   - Ну, посмотрим, - неохотно и уклончиво пообещала Леонора.
   Коста подмигнул Марии и одними губами произнес:
   - Все будет отлично.
   Девушка с благодарностью улыбнулась.
   - Когда же мы сядем за стол, черт возьми? -  На  Леонору  накатила  новая
волна раздражения. - Клянусь, я вышвырну из  дому  это  никчемное  создание,
которое только шляется по комнатам, делая вид, что она - прислуга!
   Коста вздохнул.
   Еще один дивный вечер в обществе Леоноры.
   Солнце палило нещадно, пока они обходили площадку, выбранную Джейком  под
строительство своего "Миража".
   - Как только решится вопрос с деньгами, можно будет тут же  приступить  к
строительству. Я уже обзавелся документами на покупку земли. У  архитекторов
все готово. Строители ждут. Единственное, что  мне  необходимо  -  это  твое
согласие. Такой шанс упускать нельзя. Это все равно что  построить  банк!  -
продолжал упражняться в красноречии Парнишка.
   Для себя Джино уже принял решение. Да, он даст согласие.  Но  сначала  не
помешает дать Парнишке как следует пропотеть.
   - Планы у тебя здесь?
   - Да, конечно, - не поворачивая головы, Джейк щелкнул пальцами кому-то из
своих людей, - принеси из машины мою папку. - Затем  взял  Джино  под  руку,
увлекая вперед по высохшей, покрытой пылью земле. - Вот там будет бассейн  -
с соблюдением олимпийских требований. Может, даже два бассейна  -  один  для
детишек. Пусть мамаши со своими чадами плещутся себе на солнышке, в то время
как отцы семейств будут спускать свои денежки за зеленым сукном.
   - Неплохо.
   К ним подбежал посланный за бумагами юноша. Джейк  взял  у  него  из  рук
папку, раскрыв ее, стал показывать Джино сложенные вчетверо листы, а  потом,
опустившись на колени, принялся разворачивать их прямо на земле.