ставлял   Лаки
наслаждение - наконец-то она училась тому, чему сама хотела. Этого  для  нее
достаточно.
   В один из жарких дней нью-йоркского лета Лаки сидела в  архиве  одной  из
крупнейших дневных газет, листая пыльные подшивки. Постепенно она  добралась
до папки с  вырезками  -  кто-то  собрал  целое  досье  на  ее  отца,  Джино
Сантанджело. "Жеребец Джино" - так назвала его тогда  пресса  -  беспощадный
убийца.
   Заголовки кричали об его аресте, о суде за  убийство  собственного  отца.
Крошечная заметка сообщала о том, что после нескольких  лет,  проведенных  в
тюремной камере, он был освобожден, и чудовищное обвинение,  возведенное  по
ошибке, снято.
   Прочитала Лаки о  смерти  его  первой  жены...  Прочитала  и  задумалась.
Неужели отец и вправду был таким, каким его подавали  газеты?  Они  называли
Джино  "знаменитым  бутлсггером",   "дерзким   преступником",   "рэкетиром",
"прославленным гангстером".  Если  верить  репортерам,  он  являлся  близким
другом и сообщником Лаки Лючиано, Багси Сигала и других  наиболее  известных
главарей мафии.
   Добравшись до вырезок, относящихся к пятидесятым годам,  Лаки  неожиданно
наткнулась на собственную фотографию: ее, маленькую девочку,  подсаживает  в
автомобиль грузная няня. "ДОЧЬ  ДЖИНО  САНТАНДЖЕЛО  ПЕРВОЙ  ОБНАРУЖИЛА  ТЕЛО
СВОЕЙ МАТЕРИ, ЗВЕРСКИ УБИТОЙ ГАНГСТЕРАМИ ИЗ ПОБУЖДЕНИИ  МЕСТИ",  -  поясняла
подпись к снимку.
   Разум отказывался воспринимать дальнейшую информацию. Хватит!  Огорченная
и взволнованная, Лаки вышла на улицу.
   Благодаря общественному положению Ричмондов развод прошел довольно быстро
и гладко, почти не привлекая внимания публики. Поняв, что он не в  состоянии
остановить Лаки, Петер приложил все усилия к тому, чтобы как  можно  быстрее
избавиться от нее.
   Лаки радовалась жизни. Зато Коста был шокирован.
   - Твой отец очень расстроится, - тревожно предупредил он ее.
   -  Тогда  мы  ничего  ему  не  сообщим,  -  урезонила  она  Косту.  -   И
расстраиваться будет не из-за чего, верно?
   Не будучи в этом уверенным, Коста все же кивнул, а потом, не сказав  Лаки
ни слова, позвонил Джино и проинформировал его обо всем.
   - Я пока бессилен, - коротко ответил ему  Джино.  -  Вот  вернусь  -  сам
займусь всеми делами.  Ведь  ты  понимаешь  -  находясь  здесь,  я  не  могу
позволить себе поднимать волны. Это ты, должен заботиться о моих  интересах,
и самое главное - помочь мне как можно быстрее вернуться в Америку.
   - Я работаю в этом направлении, - защищаясь, произнес Коста.
   Джино стал настоящим шизофреником во  всем  том,  что  касалось  способов
поддержания связи. Он был абсолютно уверен,  что  телефонные  разговоры  его
прослушиваются, письма прочитываются, и  вообще,  чем  тише  он  будет  себя
держать, тем лучше.
   - Безусловно работаешь, я знаю, знаю. - Он устало вздохнул.
   Со специальным курьером Коста отослал Джино информацию,  где  говорилось,
что  им  собрана  группа  юристов-экспертов,  специалистов   по   налоговому
обложению,  которые,  изучив  досконально  всю  ситуацию,   выдвигали   свои
рекомендации относительно того, что, как и в какой последовательности должно
делаться. Любая спешка здесь была  противопоказана.  Слишком  уж  деликатная
ситуация возникла вокруг имени Джино. На  протяжении  всей  своей  жизни  он
постоянно  находился  в  фокусе  внимания  общественности.  Что  бы  он   ни
предпринимал, об этом сразу же пронюхивали газеты. И если только со  службой
внутренних доходов удастся договориться, необходимо сделать так, чтобы тут и
комар носа не подточил, чтобы эта сделка выдержала  расследование  на  любом
уровне.
   - Так вот, слушай, - продолжал Джино. - Тебе нужно приглядывать за  Лаки.
Я не хочу, чтобы она металась по Нью-Йорку, как дикая кошка.
   - Я не отхожу от нее ни на шаг, - заверил друга Коста.
   И это было правдой. Причем казалось, что Лаки в  его  обществе  чувствует
себя счастливой. Коста  радовался  тому,  как  развиваются  ее  отношения  с
Барбарой и Алдо. Она все больше времени проводила с Энцо.  Вот  и  хорошо  -
люди эти для Джино самые преданные друзья, значит, и дочь его они не дадут в
обиду.
   - Я позвоню тебе в ближайшее время, - тепло  сказал  Коста  в  трубку.  -
Береги там себя.
   - Обязательно, - сухо рассмеялся Джино. -  Буду  беречь  себя,  чтобы  не
объесться  фаршированной  рыбой  и  яблочным  струделем!  Господи,  и   ведь
абсолютно никого не волнует, что эта еда делает с моей  язвой!  Забери  меня
домой, Коста. Тихая и спокойная жизнь не для меня. Забери побыстрее.
   Дарио должен был приехать в Нью-Йорк сразу же по окончании семестра. Лаки
вовсе не приходила от этого в восторг. То и дело  она  настойчиво  повторяла
Косте, что брат не хочет здесь жить.., что глупо со стороны Джино принуждать
его.., что он ничего по поймет в делах.., что он слишком молод, незрел...
   Ко дню приезда Дарио мозги Косты были промыты самым  тщательным  образом.
Зачем только Джино нужно заставлять мальчика делать то, чего он не хочет?
   Лаки решила выехать из огромной квартиры Джино,  где  она  жила  все  это
время.
   - Почему? - спросил ее Коста. - Там вполне хватит места для вас обоих.
   - Джино оставил квартиру Дарио, - ответила Лаки. - Да и потом мне в любом
случае нужно обзавестись собственным жильем.
   Она подыскала себе небольшую уютную квартирку в районе Шестьдесят  первой
и Парка и немедленно перебралась в нее.
   Чтобы выжить в  бизнесе,  необходимо  быть  жестким,  решительным,  уметь
мгновенно принимать на себя ответственность. У Лаки есть все эти качества. У
Дарио - нет. Когда он наконец приехал, Коста посадил его в небольшой офис  и
поручил заняться какими-то не самыми важными и запутанными вопросами.  Дарио
заблудился в них и не решил ничего, а когда Коста принялся отчитывать его за
это, выслушал всю его брань с совершенно равнодушным видом.
   Коста недоумевал. Чему можно научить человека, который не хочет учиться?
   - Может, тебе лучше отдохнуть пока? - в  конце  концов  сдался  Коста.  -
Познакомься с городом. Мы сработаемся с тобой, и довольно скоро. Так что  ни
о чем не волнуйся.
   Дарио последовал совету.
   Полный тоски и обиды Эрик остался в Сан-Франциско.
   - Я дам тебе знать, когда немного освоюсь там, - пообещал ему Дарио.
   Сейчас же он исподволь вкушал от маленьких радостей свободы. Возможностей
для этого Нью-Йорк предоставлял более  чем  достаточно.  Очень  скоро  Дарио
забыл о своем обещании...
   Шли недели и месяцы, а Лаки  все  так  же  упорно  впитывала  в  себя  ту
мудрость, которой делились с ною друзья отца. Мозг ее очень быстро  научился
распознавать и  анализировать  наиболее  деликатные  проблемы,  связанные  с
деятельностью принадлежавших Джино предприятий. Даже  Коста  поразился.  Его
восхищала  проницательность  Лаки,  позволявшая  в  мгновение  ока  выявлять
серьезные упущения и неточности в  уже  оформленных  контрактах  и  отчетных
документах, способность ее задавать вопросы, ведущие прямо к сути. У нее был
на редкость практичный склад ума. Как  и  у  Джино.  Лаки  унаследовала  все
качества бизнесмена. И когда она заявила Косте,  что  хочет  взять  на  себя
руководство некоторыми направлениями деятельности, останавливать ее было уже
слишком поздно.
   Джино  организовал  синдикат  инвесторов  для  того,   чтобы   обеспечить
средствами строительство "Маджириано". Работы на площадке  только  начались,
недельные затраты составляли  астрономические  суммы.  После  отъезда  Джино
отдельные источники финансирования стали истощаться.
   - Боже мой! - не  выдержала  как-то  Лаки.  -  У  нас  что,  нет  с  ними
контрактов? Коста покачал головой.
   - Контрактов нет... Все договоренности скреплялись только пожатием рук.
   - То есть они дали Джино слово, не так ли?
   - Ну конечно.
   - А что бы стал делать он, если бы денежные поступления прекратились?
   Коста нервно кашлянул.
   - У него имелись собственные.., методы.
   - В его отсутствие дела ведешь ты. Тогда  почему  же  ты  не  пользуешься
этими методами?
   - К определенным вещам лучше не прибегать  -  до  поры  до  времени.  Нам
следует дожидаться Джино. Лаки пристально посмотрела на него.
   - Мы не можем ждать. Мы не знаем, как долго его еще не  будет.  Даже  ты,
говоришь, что могут пройти годы. Нет, - она повысила голос, -  строительство
должно продолжаться. Если они дали слово, то  нужно  заставить  их  сдержать
его. Дай мне список. Я подумаю, что можно предпринять.
   Коста с недоверием рассмеялся.
   - Не будь глупенькой девчонкой, это все жилистые мужики...
   Глаза Лаки сделались ледяными.
   - Никогда больше не зови  меня  глупенькой  девчонкой,  Коста.  Ты  понял
меня?
   Он вспомнил Джино, когда тому было столько же, сколько сейчас ей. Как  же
они похожи.., неотличимо...
   - Да, Лаки, - со вздохом сказал он.
   В эту минуту Коста понял совсем другое: стало ясно, что, пока Джино здесь
пет, ее уже не остановишь, она приберет к рукам все. Не остановишь ничем.
   Размышляла Лаки долго и напряженно. Конечно,  Коста  прекрасный  человек,
замечательный юрист. Лучше него никто не справится с рутиной  документов,  с
каждодневной кропотливой работой.  Но  совершенно  очевидно,  что  он  -  не
человек действия.
   Строительные работы ни в коем случае не могут  остановиться.  Она  должна
быть в этом абсолютно уверена.
   Лаки заметила,  что  по  воскресеньям  Энцо  Бониатти  утром  около  часа
проводил в своем кабинете. В это время к  нему  заходили  кто  на  несколько
минут, кто на час. Покидали же кабинет они с неизменной улыбкой на губах.
   -  В  чем  тут  дело?  -  спросила  Лаки  у  Сантино,  бывшего  ей  более
симпатичным. - Кто эти люди?
   Сантино пожал плечами. Роста он невысокого, с преждевременной  лысиной  и
привычкой постоянно грызть ногти.
   - Раздача милостей, - кратко сказал он. - Энпо нравится  выставлять  себя
Богом.
   - Я тоже хочу его милости.
   - Так пойди и попроси. - Сантипо сузил свои маленькие глазки. -  Тебе  он
никогда не откажет. Но будет ждать, что когда-нибудь ты вернешь ему долг.
   Лаки пошла к Энпо. Усевшись на угол стола, она попросила совета.
   - Коста действовать не будет, - сказала Лаки, объяснив Энпо ситуацию. - А
я хочу. Я готова предпринять все, что сделал бы сейчас отец.
   Энпо улыбнулся.
   - Джино никогда не позволял всяким засранцам  гадить  себе  па  голову  -
прости за язык. Хочешь быть, как он?  Пожалуйста.  Я  дам  тебе  пару  своих
ребят. Разберись с первым в твоем списке, и тогда с другими уже не возникнет
никаких проблем. Я ясно излагаю?
   Лаки кивнула, с наслаждением ощущая, как возбуждается и  как  закипает  в
ней кровь.
   Энцо бросил на нее проницательный взгляд.
   - Само собой разумеется, если ты захочешь, чтобы это для тебя сделал я  -
буду только рад. Она отрицательно покачала головой.
   - Мне нужна только помощь. Боннатти вновь улыбнулся.
   - Ты и в самом деле дочь Джино. Он гордился бы сейчас тобой.  Вот  что  я
сделаю. Я дам тебе двух парией, которые подстрахуют в любой долбаной, прости
за выражение, ситуации. Хотя и тебе нужно помнить: угрожая, ты и свою  жизнь
подвергаешь опасности. Это понятно?
   - Понятно.
   Где Лаки могла научиться уличным манерам? Или они были заложены в гены?
   Она решила начать со стоявшего первым  в  списке  крупнейшего  инвестора,
Рудольфе Кроуна, банкира, сколачивавшего свой  капитал,  безбожно  обманывая
богатеньких старушек, которым деньги жгли кошелек. Однажды судьба улыбнулась
ему - он женился па одной из таких клиенток,  а  ровно  через  шесть  недель
после свадьбы она возьми да и отдай Богу душу.
   - Она умерла от наслаждения, - любил повторять Рудольфе каждому  готовому
его слушать. - Подумать только - двадцать два года ее никто не трахал!
   После смерти супруги ему достались три  миллиона  долларов,  половину  из
которых он спустил на шлюх и иные удовольствия, а  оставшиеся  деньги  решил
вложить в дело.
   Сидя за массивным столом у себя в офисе, Рудольфе наглыми глазами пялился
на Лаки, в то время как она пыталась разбудить его совесть.
   - Но вы же обещали, мистер Кроун, - холодно  проговорила  она.  -  Вы  же
входите в синдикат. Если  другие  последуют  вашему  примеру,  строительство
отеля остановится.
   - Да. - Он принялся ковырять в зубах картонной спичкой.  -  Я  дал  Джино
свое слово. И сдержу его, когда он вернется.
   - Какая разница, где сейчас находится Джино, - вкрадчиво произнесла Лаки.
- Вы дали слово. И вы должны  понять  -  он  хочет,  чтобы  это  слово  было
сдержано - сейчас.
   Рудольфе усмехнулся.
   - Боюсь, что в настоящее время Джино находится не в том положении,  чтобы
чего-то хотеть. Поговаривают, что вернется он  очень  нескоро,  если  вообще
вернется.
   Лаки одарила его очаровательной улыбкой.
   - Вы рискуете, мистер Кроун.
   - Рискую чем?
   -  Вы  рискуете  проснуться  однажды  утром  и  обнаружить,   что   жуете
собственные яйца, а член ваш поджаривается в гриле вместо сосиски.
   Он побагровел.
   - Пойди и вымой рот с мылом, ты, сучка. Мне еще никто не угрожал.
   Лаки встала, расправила  руками  юбку  изящно  скроенного  костюма,  едва
заметно улыбнулась.
   - Я не угрожаю вам, мистер Кроун. Я вам это обещаю.  А  свои  обещания  я
сдерживаю. Так же, как мой отец.
   Он ей не поверил. И намерения вкладывать деньги в  строительство  -  пока
тут нет Джино, приводившего в движение все колеса, - у него не  было.  Пусть
убирается к черту. Что из того, что она - дочь  Джино?  Обыкновенная  дрянь,
только разговорчивая.
   Неделей позже он проснулся около  полуночи  от  прикосновения  к  мошонке
холодной стали. Открыл глаза и тут же, в ужасе, закрыл их вновь.  У  постели
стояли двое мужчин, касаясь остриями своих ножей его пожухнувшего пениса.  С
отчаянными криками Рудольфе принялся умолять пришедших пощадить его.
   У двери шевельнулась чья-то тень, и женский голос произнес:
   - Это всего лишь генеральная репетиция, мистер Кроун.  Если  в  ближайшее
время ваши  деньги  не  поступят  на  счет  в  банке,  первое  представление
состоится на следующей неделе.
   Положенную  сумму  Рудольфе  Кроун  перевел  очень   быстро.   Не   менее
расторопными  оказались  и  все  остальные   члены   списка.   Строительство
"Маджириано" продолжалось.
   Коста так и не узнал, как Лаки это удалось. Он подозревал, что  без  Энцо
не обошлось, но уверен не был, а Лаки хранила молчание.
   Она выглядела теперь гораздо спокойнее, почти безмятежной. Испытанное  ею
ощущение власти дарило такое возбуждение, подобного которому  ей  переживать
еще не приходилось. Она, Лаки Сантанджело, теперь могла все. А  почему  нет?
Доказательства тому налицо.
   Вскоре после того как вопрос  со  своевольными  инвесторами  благополучно
разрешился, Лаки  вылетела  в  Лас-Вегас  -  ей  было  необходимо  на  месте
убедиться в том, что работа идет полным ходом. Само собой, остановилась  она
в "Мираже", и, само собой, Марко лично вышел ее поприветствовать.
   В конце концов Лаки все же выяснила, кто такая Пчелка. Коста рассказал ей
все: как Пчелка приютила у себя истекающего кровью после удара ножом  Джино,
как вернула его к жизни и как терпеливо и преданно ждала его целых семь лет,
которые он провел в тюремной камере.
   - Похоже, она и вправду порядочная женщина. Почему же они не поженились?
   - Они собирались, по, видимо, после рождения Марко она не могла уже иметь
других детей.
   Лаки пришла в ярость.
   - Ты, значит, хочешь сказать, что Джино не женился на ней только  потому,
что она бесплодна? Какая же он свинья!
   Узнав же о том,  как  Марко  рос  с  Джино,  заменившим  ему  отца.  Лаки
почувствовала вдруг необъяснимую ревность.
   На его приветствие она ответила довольно прохладно. Впервые за  последние
годы они говорили друг с другом.
   - Ты выглядишь потрясающе, Лаки, честное слово!
   - А ты потихоньку сдаешь, Марко. Жжешь свечу с обоих концов? - Она быстро
прикинула в уме, сколько ему должно быть сейчас, выходило -  сорок  один.  И
это  заметно,  хотя  и  не  вся  его  привлекательность  ушла  безвозвратно.
По-прежнему Марко казался ей очень красивым мужчиной, она сгорала от желания
лечь с ним в постель. Впервые за долгое время она вновь подумала о сексе.
   - А почему это мне не дали номера Джино?  -  как  бы  мимоходом  спросила
Лаки.
   - Я сам в нем живу, пока твой отец в отъезде.
   - О, вот как? - Ей хотелось, чтобы Марко услышал в се голосе и удивление,
и насмешку. Он не обратил на них внимание.
   - Как долго ты рассчитываешь пробыть здесь? - вежливо поинтересовался он.
   Столько, сколько потребуется, чтобы уложить тебя в кровать.
   Она сделала неопределенное движение рукой.
   - Несколько дней, может, неделю.
   - Вот и прекрасно. Я  хочу  познакомить  тебя  с  моей  женой.  Поужинаем
сегодня вместе? Моей женой!
   - И давно ты женился? - Лаки с трудом контролировала свое дыхание.
   - Ровно сорок шесть часов назад. Ты чуть-чуть опоздала. Да, кстати, а где
же Крейвен?
   Вновь он ее предал. В душе Лаки шевельнулась ненависть;  ледяным  голосом
она ответила:
   - Ты что, ничего не слышал? Я получила развод.
   - Ты? А Джино знает об этом?
   - Тебя, наверное, это удивит, Марко, но я свободная  белая  женщина,  мне
уже исполнился двадцать один год, и я могу делать что хочу, не спрашивая  на
то папочкиного разрешения. - Она смерила его холодным взглядом. -  Возможно,
тебе приходится ходить  перед  ним  на  задних  лапках,  мне  -  нет.  Марко
расхохотался.
   - А ты не изменилась! Все та же прежняя Лаки!
   - Да. Все та же. Правда, теперь у меня стали вылезать острые углы, ты сам
в этом скоро убедишься.
   Совершенно очевидно, что он ничего не слышал и не знал.
   - Буду ждать с нетерпением.
   Глаза их на мгновение встретились. Лаки еще ни разу не встречала мужчину,
которого нельзя было бы соблазнить, если ей этого хотелось. Она  и  в  самом
деле его хочет?
   Да. И черт бы его взял!
   Хелена, супруга Марко, была девушкой из шоу. Росту в ней не меньше  шести
футов. Крутые бедра. Полыхающие рыжим пламенем  волосы.  "И,  без  сомнения,
такая же рыжая, пышущая жаром тесная  норка",  -  подумала  про  себя  Лаки.
Словом, Хелена - к вящему неудовольствию Лаки - очень красива.
   Все трое встретились в баре, чтобы выпить чего-нибудь.  Небольшая  группа
играла  какую-то  латиноамериканскую  мелодию,   официантки   в   кокетливых
фартучках разносили экзотические  коктейли.  В  уме  Лаки  сделала  пометку:
"Неплохое местечко, только пресновато. Джаза не  хватает,  шума.  Уж  больно
старомодно и чинно".
   "Жаль, что она явилась сюда одна, без спутника", - подумала  Лаки.  Марко
по-прежнему относился к ней, как к маленькой девочке.
   У его супруги была настолько огромная и роскошная грудь,  что,  казалось,
без силикона здесь не обошлось. Наметанным  взглядом  Лаки  определила,  что
Хелене нет  еще  и  тридцати;  и  мгновенно  прониклась  к  ней  ненавистью.
Совершенно  глупой,  она  и  сама  это  понимала,   поскольку   жена   Марко
действительно очень хорошенькая.
   - Какая жалость, что тебя не было на нашей свадьбе, - проговорила Хелена.
- Мне она показалась такой причудливой.
   Причудливой! Интересно, слышал ли кто-нибудь о причудливой свадьбе?
   - Почему? - протянула Лаки. - Что, вместо друзей жениха у вас были эльфы,
а вместо подружек невесты - поганки?
   Хелена расхохоталась. Услышав ее смех со стороны,  можно  было  подумать,
что где-то тонет лошадь. Груди ходили ходуном, рыжие волосы разметались.
   - А скажи мне, - Лаки с заговорщическим видом подалась к  ней,  -  волосы
там у тебя такого же роскошного цвета, что и па голове?
   - Нет, почему, - начала Хелена, - однажды я их покрасила, но при этом так
щипало... - она смолкла, так и не поняв, смеется над пей Лаки или нет.
   Идиотка! Марко женился на восхитительной идиотке! Какое  разочарование  -
убедиться в том, что у человека, правящегося тебе, поразительно дурной вкус.
Хотя что она знает о его вкусах? Мо