Oна не остановилась, даже шага но замедлила.
   - Лаки! - Голос раздался ближе, на плечо легла чья-то рука.
   Она обернулась с широко раскрытыми, по-детски  невинными  глазами.  Рядом
стоял Марко. Настоящий Марко, а не какая-нибудь жалкая его копия.
   - О! - со вздохом облегчения вырвалось у нее. - Это ты!
   Марко смотрел на нес странным взглядом.
   - Что это ты тут делаешь?
   - Я.., не могла заснуть. Вышла прогуляться.
   - Где же это ты гуляла?
   От Лаки волнами исходил крепкий винный дух.
   Она неопределенно пожала плечами.
   - Так. Тут неподалеку.
   - А Джино знает, что ты вышла?
   - Он спит. - Лаки решила рискнуть - вдруг и правда?  -  Мне  не  хотелось
тревожить его.
   - Девочка, если бы он узнал, что ты вышла па улицу, он  и  в  самом  деле
встревожился бы, будь уверена.
   Топ, которым произносились эти слова, заставил Лаки вздрогнуть.
   - Я проголодалась, - кротко сказала она. - Тут где-нибудь можно раздобыть
сандвич?
   - Я распоряжусь, чтобы тебе принесли в номер. Она посмотрела ему прямо  в
глаза.
   - Мне еще не хочется возвращаться в номер. В задумчивости  Марко  почесал
щеку, соображая, что предпринять. Если  Джино  проснется  и  обнаружит,  что
дочери в номере нет, он сокрушит стены. Где же она все-таки шлялась?  Вид  у
нее такой, будто она стала непосредственной участницей собачьих боев.
   - О'кей, сейчас мы раздобудем тебе  сандвич.  Пошли.  Марко  отвел  ее  в
небольшую кофейню, усадил в кабинку, подозвал официантку и сказал Лаки,  что
отлучится ровно на минуту.
   А затем он сделал совершенно правильную вещь. Он  позвонил  Джино,  чтобы
поставить его в известность.
   - Сукина дочь, - прозвучало в трубке. - И где же она была?
   - Не знаю, - ответил Марко. - Попытаюсь  выяснить,  а  затем  приведу  ее
наверх.
   Лаки довольная сидела в кабинке, жевала  изобретенный  Синатрой  сандвич,
запивая его кока-колой. Марко уселся рядом.
   - Это просто шик! - с подъемом воскликнула Лаки.  -  Нам  с  тобой  нужно
общаться вот так почаще.
   Накинув на себя купальный халат, Джино прошел в спальню дочери, обнаружив
там засунутые под одеяло подушки,  и  едва  слышно  выругался.  Похоже,  что
приручить Лаки совершенно  невозможно.  Ее  нужно  защитить  от  нее  самой.
Значит, он принял правильное решение. Теперь в  этом  можно  быть  полностью
уверенным.
   Марко проводил Лаки до дверей номера.
   - Тс-с, - шепнула она, хихикая, вытащила ключ и покачала им в воздухе.  -
Папочку нельзя будить.
   Марко  почувствовал  нечто  похожее  па  угрызения  совести.   Некрасиво,
конечно, закладывать девочку, по она сама виновата, это для ее же блага.
   - Я бы пригласила тебя зайти, - Лаки вновь хихикнула, открывая  дверь,  -
но ему это не понравится. Конечно, ты мог бы позвать меня в свою комнату...
   И все в таком роде, так что это даже стало доставать Марко. Джино  хватил
бы удар, услышь он это.
   - Спокойной ночи, Лаки, - быстро проговорил Марко, легонько подтолкнув ее
в спину.
   - Эй, а поцелуя я что, так и не получу?
   Не успел Марко сделать и шагу, как она обвила его шею руками, ее  влажные
раскрытые губы оказались напротив его рта.
   Отстранившись, он быстрым шагом направился к лифту.
   За спиной его послышался тяжелый голос Джино.
   - Входи, Лаки, нам нужно кое о чем поговорить. Отец и дочь стояли лицом к
лицу. Вдвоем. Больше никого.
   Глаза Джино скользили по фигуре дочери вверх и вниз, не  упуская  ничего:
грязные порванные джинсы, мятая майка, сбитые в беспорядке волосы.
   - Где же ты была, малышка? Лежала под кем-нибудь?
   Лаки вспыхнула.
   - Что?
   - Ты думаешь, я только вчера появился на свет, девочка? Ты считаешь,  что
если я не так молод, как ты, то, значит, не понимаю, что вокруг происходит?
   - Прости... - начала Лаки.
   - Мне не нужны твои сраные "прости"! - взорвался он. - Такого дерьма и  в
моей собственной заднице хватает. С кем это, по-твоему, ты валяешь дурака?
   Лаки поразилась не столько крепостью отцовских  выражений,  сколько  тем,
что адресованы они были ей.
   - Я только вышла пройтись, - смутившись, сказала она.
   - Пройтись, да? Вот, значит, почему у тебя такой вид?  Одежда  -  рванье,
руки в царапинах. Джинсы сваливаются. Пройтись, да?
   - На меня напал мужчина. - В ее голосе послышался вызов. - Я подходила  к
стоянке, и он напрыгнул на меня.
   - Ах вот как?  Так  же,  как  тот  парень  в  Швейцарии,  правда?  Просто
получилось так, что он оказался в твоей комнате, снял свою одежду, снял твою
одежду и забрался к тебе в постель. В то самое время, как с твоей  подругой,
спавшей у противоположной стены, происходило то же самое. А что же никто  из
вас не закричал, но позвал па помощь, а? Ответь же!
   Лаки уставилась в пол.
   - И Франция, - продолжал Джино. - Чья-то вилла и ты -  опять  в  компании
своей гулящей подружки. Сколько же у тебя было там  мальчиков,  а?  Сколько?
Или ты вместе с этой дурой делила того прыща, что жил там вместе с вами?
   - Нет! - не выдержала Лаки. - Этого не было!
   - Хватит с меня твоей лжи, слышишь? -  Джино  был  вне  себя  от  злости,
черные глаза его опасно сверкали, пальцы тряслись от волнения.  -  Теперь  я
знаю, что мне с тобой делать, - знаю это очень хорошо,  -  и  ты  должна  на
коленях благодарить меня за мою доброту!
   - И что же это? - с внутренним страхом  прошептала  она.  Что  бы  ее  ни
ждало, она сумеет выкарабкаться.
   - У тебя же трусы промокли. Тебе но терпится трахнуться с  кем  попало...
Лаки побагровела.
   - Но ты - моя дочь, дочь Джино Сантанджело. Я такого не потерплю.
   - Я не.., трахаюсь с кем попало. -  Ей  едва  удалось  стоя  перед  отцом
выговорить это слово. - Нет! Честно, папа.
   Джино не обратил на ее слова никакого внимания.
   - Ты выходишь замуж, малышка. Я подыскал тебе мужа. Ты выходишь замуж.  И
трахаться теперь ты будешь только на супружеском ложе и нигде больше.  -  Он
вдруг сорвался на крик. - Ты поняла меня, малышка?! Ты меня поняла?
   - Но я не хочу замуж...
   Тогда Джино ударил ее. В первый и единственный раз. Ладонью  по  щеке.  С
маху.
   Пощечина оказалась такой сильной, что Лаки полетела через всю комнату.
   Он бросился к дочери, поднял ее с пола,  прижал  к  себе,  заговорил,  не
успевая выговаривать слова:
   - Прости меня, девочка, прости. Поверь мне. Я знаю, так будет  лучше.  Ты
должна делать то, что я скажу. Тебе нужно научиться слушать меня.
   В теплых его объятиях Лаки расплакалась. Как хорошо от него пахло, о, как
хорошо! Пахло папой. Покоем. Любовью. Ну почему ей не пять лет? Почему нет в
живых мамы?
   - Хорошо, папа. Я буду послушной. Я сделаю это. Я люблю тебя, я так люблю
тебя. Я сделаю все, что ты захочешь, только бы нам с тобой было хорошо.
   Как не хотелось ей уходить из его сильных и теплых рук. Никогда. Никогда.
   - Замечательно, малышка, - мягко отозвался Джино. -  Это  к  лучшему,  ты
сама увидишь.
   - Кто он? - прошептала Лаки, зная, чувствуя сердцем, что отец назовет имя
Марко.
   - Крейвен Ричмонд, - сказал Джино с гордостью. - Все уже обговорено.

СТИВЕН

1970

   После  пяти  лет  супружеской  жизни,  становившейся  год  от  года   псе
невыносимее, Стивен вынужден был признать, что мать его оказалась  с  самого
начала права. Зизи и в самом деле была обыкновенной  маленькой  потаскушкой.
Вечно озабоченной сучкой, которой не дано понять ни любви, ни  порядочности,
без которой просто нельзя прожить жизнь.  Прошло  немало  времени,  пока  он
понял это, зато понял очень хорошо.
   В  один  из  дней,  вернувшись  домой  с  работы  раньше  обычного,  Стив
обнаружил, что изнутри накинута цепочка. Зная, что жена дома,  он  давил  на
кнопку звонка до тех пор, пока едва одетая Зизи не открыла ему дверь. Позади
нее топтался некий молодой человек. Не успел Стивен  и  слова  сказать,  как
бойкий юноша проскользнул мимо него и бросился вниз по лестнице.
   - Он просто принес продукты  из  магазина,  -  с  ходу  отмела  обвинения
Стивена Зизи. - А цепочку я накидываю всегда. Привычка.
   Ему хотелось ей верить - и он поверил. Хотя и знал, что жена изменяет ему
налево и направо.
   Вскоре после этого они вместе с Джерри сидели и выпивали, судача о том, о
сем, как вдруг Джерри признался:
   - Знаешь, я спал с твоей женой.
   - Что?
   Поначалу Стивен решил, что Джерри просто по-дурацки шутит, что  случалось
довольно часто.
   - Но я не виноват, - с отчаянием продолжал Джерри. - Это случилось неделю
назад. Помнишь, когда я заносил тебе какие-то бумаги, а  тебя  не  оказалось
дома. Она прямо-таки набросилась на  меня,  черт  побери.  У  меня  не  было
выхода.
   Стивен смотрел на друга, отказываясь верить услышанному.
   - И для чего ты мне это рассказываешь?
   - Видишь ли, я вовсе не горжусь тем, что было,  но,  дьявол,  не  могу  я
ходить с таким грузом на совести. Ты мне друг. Я должен  был  сказать  тебе,
Стивен выскочил из бара и зашагал домой. Войдя в квартиру, он застал Зизи  и
двух ее пуэрто-риканских подруг тренирующимися в  танцах  -  они  готовились
выступить па каком-то состязании. В  гневе  он  выставил  гостей  за  дверь.
Последовала  безобразная  сцена.  Зизи  не  терпелось  высказать  ему   все,
облегчить душу. Да, она трахалась с Джерри. И с другими тоже -  со  многими.
Ее мучила скука, она пресытилась псом,  ей  хотелось  чего-то  необычного  -
отправиться, к примеру,  в  Голливуд  и  стать  там  известной  танцовщицей,
сниматься в кино.
   - Да я красивее, чем Рита Морено! - кричала Зизи. - И талантливее!  Выйдя
за тебя, я живу впустую!
   - Тогда почему бы нам не развестись? - холодно спросил Стивен,  глядя  на
жену и впервые за пять лет совместной жизни ощущая, что тело  ее  больше  не
притягивает его  магнитом.  Как  же  это  раньше  он  не  замечал,  что  она
одевается, как шлюха? Говорит, как шлюха?
   Даже ведет себя, как шлюха?
   - Меня это устроит полностью, мистер, - издевательски бросила Зизи. -  Ты
- просто толстокожий зануда. С нудными друзьями и нудной работой.
   Почему  она  не  сказала  ему  этого  до   того,   как   ее   перетрахало
пол-Нью-Йорка?
   Стивену хотелось, чтобы она как можно быстрее убралась из его жизни.  Без
шума, без скандалов. Поэтому он купил ей  билет  па  самолет  до  Голливуда,
отсчитал тысячу долларов, согласился выплачивать ей содержание и  немедленно
начал оформлять развод.
   После отъезда Зизи прошло два месяца, прежде чем Стивен решился позвонить
Кэрри. И в самом деле, смешно. Ему уже тридцать один, а он до сих пор робеет
перед разговором с матерью. Ее разрыв с ним задел Стивена куда сильнее,  чем
он сам предполагал. Но теперь он знал, что мать была права,  и,  не  простив
еще ей ее непримиримости, он все же мог уже попять причины этого разрыва.
   Джерри постоянно держал его в курсе всего, чем была занята Кэрри.  У  нее
все шло нормально, она отдавала свое время почти целиком заботе  о  сирых  и
неимущих, поддерживая репутацию первой в Нью-Йорке дамы-благотворительницы.
   - Твоя мать - удивительная женщина, - сказал Джерри.  -  Ее  энергичности
позавидовала бы женщина вдвое моложе.
   Несмотря ни на что,  Стивен  и  Джерри  остались  друзьями.  Конечно,  от
признания Джерри Стивен не пришел в восторг, но случившееся вряд  ли  стоило
того, чтобы ломать четырнадцатилетнюю дружбу.
   После ухода Зизп Стивен с удивлением внезапно обнаружил,  что  его  жизнь
вступила в совершенно новое качество. Работал он так же  напряженно,  как  и
всегда, зато, возвращаясь домой,  знал,  что  там  не  будет  Зизи  -  вечно
раздраженной, ноющей, издевающейся над ним. Теперь можно было в любое  время
повидаться с  друзьями,  можно  было  посмотреть  фильм,  который  он  хотел
посмотреть, послушать музыку, которая ему правилась, - и  без  всяких  жалоб
или истерик. Господи, а раньше он, видимо, не понимал, что Зизи сразу  после
их  бракосочетания  просто  зажала  его  в  своем  кулачке,   лишив   всякой
мужественности. Стивен решил, что такое с ним больше никогда не  повторится.
Ни одной женщине не удастся, как маленькой Зизи, пробраться в его душу.
   Глядя в собственное прошлое, он никак но мог взять в толк: что в ней было
такого особенного? Как-то вечером он зашел вместе с Джерри в  бар.  Разговор
сам зашел на эту тему.
   - Я скажу тебе. - У Джерри был вид умудренного  годами  человека.  -  Все
дело тут в том, что у нее меж ногами. Да ее ведь любой  за  милю  чуял.  Как
кошка в период течки - вот к ней и бежали все коты.
   - Спасибо, - с горечью отозвался Стив. - И это ты говоришь о моей жене.
   - О твоей бывшей жене. Зато ты научился кое-чему. Теперь ты знаешь,  чего
не стоит искать в женщине. Это уже немало.
   - Да. Похоже, ты прав.
   Джерри хлопнул его по спине.
   - Конечно же, я прав. Слушай, я нагнел тебе девушку!
   - Благодарю, но сейчас мне нужен тайм-аут.
   - Кто же берет тайм-амут в таких делах!
   - Перед тобой именно этот чудак.
   - Черт возьми!
   - Не беспокойся, я же  знаю,  что  могу  рассчитывать  на  тебя  -  ты  в
состоянии поработать в постели за двоих. Джерри рассмеялся.
   - Согласен, приятель, полностью согласен!
   Кэрри расхаживала по прекрасно обставленной квартире. С минуты на  минуту
она ожидала прихода Стивена. Смешно сказать, но она волновалась. Волновалась
перед встречей с собственным сыном!
   Немало  же  ему  потребовалось  времени,  чтобы  в  конце  концов  как-то
связаться с ней. Кэрри точно знала, когда Зизи покинула город.  Еще  бы.  Та
позвонила ей неделю назад.
   - Алло, миссис Беркли, с вами говорит другая миссис Беркли.  Та,  которую
вы так привыкли ненавидеть. У меня к вам маленькое предложение.
   - Да? - холодно отозвалась Кэрри.
   - Помните наш с вами  разговор  накануне  того  дня,  когда  мы  с  вашим
мальчиком стали мужем и женой?
   - Да.
   Кэрри тогда предложила ей пять тысяч долларов - за то, чтобы она навсегда
ушла из жизни Стивена. Зизи рассмеялась ей в лицо.
   - Так вот, мы с ним решили развестись.
   Сердце Кэрри забилось от радости. Она промолчала.
   - И, - продолжала  Зизи,  -  насколько  мне  известно,  вы  в  этом  деле
заинтересованная сторона, поэтому-то я вам и звоню. Вы  же  знаете,  мне  не
стоило особого труда повернуть все по-иному. Я могла бы  проявить  чуть-чуть
ласки... Вам понятно, о чем я говорю...
   - Сколько?
   - Десять тысяч. Наличными, - проворковала Зизи. - Не позже, чем через два
дня.
   - Если мы.., договоримся, могу ли я быть уверена, что Стив никогда больше
вас не увидит?
   - Не пройдет и недели, как я переберусь в Лос-Анджелес.
   - И вы подпишете все бумаги?
   - За десять тысяч я готова стоять на голове в Центральном парке!
   "Да, - подумала Кэрри, - это уж точно".
   - Ну? - торопила ее с ответом Зизи.
   - Я перезвоню вам через час. Мне нужно отдать кое-какие.., распоряжения.
   - Никаких перекрестных допросов, мне вовсе не улыбается, если  вы  сейчас
помчитесь к мальчику жаловаться на то, что я требую от вас  денег.  Если  вы
это сделаете - вините себя потом сами. Уж поверьте мне,  я  в  любую  минуту
могу заговорить зубы вашему котеночку.
   - Верю.
   В задумчивости Кэрри положила трубку. Она надеялась, что  Стивен  наконец
все сам понял, но полной уверенности в этом не было. Лучше  уж  заплатить  и
избавиться  от  нее  -  им  обоим.  К  счастью,  нет  никакой  необходимости
обращаться к Эллиоту за деньгами. У нее до сих  пор  сохранились  пятнадцать
тысяч после продажи поместья Бернарда.
   Кэрри заплатила требуемую сумму. На руках  у  нее  был  подписанный  Зизи
документ. Теперь оставалось ждать телефонного звонка от Стивена.
   И вот он позвонил.
   В дверь. Кэрри вскочила, но тут же взяла себя в  руки  и  вновь  уселась,
стала листать какой-то журнал.
   Открывать пошла прислуга. Через  несколько  минут  Стивен  уже  входил  в
комнату. Высокий и красивый, со вкусом одетый - в нем сразу виден класс. Она
позаботилась о том, чтобы у сына в жизни были все возможности - те,  которых
так не хватало ей самой. Он мог отправиться куда захочет, делать то, что ему
заблагорассудится. А теперь, с отъездом Зизи...
   Он опустился рядом с ней на колени и произнес всего одно слово:
   - Мама.
   Кэрри обняла сына.
   - Я люблю тебя, упрямая ты женщина! - сказал он... -  Но  почему  у  меня
ушло столько времени, чтобы попять - ты всегда оказываешься права?

ЛАКИ

1970

   - Вам что-нибудь нужно, миссис Ричмонд? Да, развод, пожалуйста.
   - Что? - Прикрыв рукой глаза от солнца,  Лаки  смотрела  на  симпатичного
парня, обслуживавшего посетителей бассейна. Ее неторопливый взгляд  дюйм  за
дюймом изучал  каждый  кусочек  его  тела.  Коренастый,  с  узкими  бедрами,
затянутыми в тяжело отвисавшие спереди плавки. Широкая грудь заросла густыми
светлыми волосами. - Если только бутылку коки.
   - Да, мэм. - Неторопливой походкой он скрылся из глаз.
   Поднявшись из шезлонга, Лаки окинула взором бассейн отеля на Багамах.  За
четыре года, что она вместе с Крейвеном приезжает сюда, никаких  перемен  не
произошло. Здесь все так же. Туристы по-прежнему поджаривают на солнце  свои
задницы, потрясая  роскошными  формами,  с  подносами  в  руках  их  обносят
напитками  чернокожие  "багамские  мамочки".  Группа  музыкантов  наигрывает
вариации из ранних "Битлз".
   Чуть повернув голову, Лаки заметила направлявшегося к ней Крейвена. Мужа.
Четыре года они вместе, и до сих пор ее бросает в дрожь от одного его  вида.
И дело тут вовсе не в ненависти, так она сказать  не  могла  бы.  Он  просто
постоянно раздражал се. Скучнейшая личность: с ним не о  чем  поговорить,  в
нем нет никакой изюминки, он не в состоянии "завести" женщину.
   Крейвен Ричмонд. Ее муж. Какая насмешка!  Одетый  в  расписную  гавайскую
рубашку, белые шорты, теннисные туфли и  короткие  оранжевые  носки.  Нос  и
окружье губ обильно смазаны белой цинковой пастой, предохраняющей от загара.
   Быстрым  движением  Лаки  вновь  улеглась  и  прикрыла  глаза.   Она   не
чувствовала в себе сил на поддержание их обычной беседы.
   Ей вспомнился их первый приезд на Багамы.  Их  медовый  месяц.  Еще  одна
насмешка судьбы. Отец считал Лаки маленькой нимфоманкой, которую  необходимо
побыстрее выдать замуж, чтобы на великое имя Сантанджело не легла  порочащая
его тень. Он, видимо, и не подозревал, что его дочь - девственница,  еще  ни
разу в жизни не позволившая себе... Да, конечно, она занималась чем  угодно,
но как только дело доходило до настоящего траханья...
   В этом Крейвен был таким  же  новичком.  Женившись  в  возрасте  двадцати
одного года, он оказался еще большим девственником, чем она!
   После тошнотворной церемонии бракосочетания в Вегасе их сразу же посадили
в самолет. И вот они, двое чужих друг другу людей, на Багамах. Всего  неделю
прожила Лаки шестнадцатилетней. И что это была за неделя! Когда Джино сказал
ей, что все уже обговорено, он именно это и имел в виду: все  было  известно
всем, кроме нее. Крейвена эта перспектива приводила в восторг. Бетти Ричмонд
демонстрировала наигранную теплоту. Ее муж вел себя сдержанно.
   Многочисленным родственникам  Ричмондов  потребовался  не  один  самолет,
чтобы прилететь на свадьбу,  которая  оказалась  отвратительной,  вульгарной
процедурой,  к  тому  же  пресса  расписала  ее  во  всех,  в  том  числе  и
несуществующих, деталях. В какое-то неуловимое мгновение  маленькая,  никому
не известная Лаки Сант превратилась в Лаки Сантанджело, красавицу-дочь Джино
Сантанджело, выходившую замуж за Крейвена Ричмонда из клана Ричмондов.  Даже
Дарио позволено было приехать из школы ради такого события.  Лаки  с  трудом
узнала брата. Мальчик  превратился  в  юношу.  Длинные  белокурые  волосы  и
лукавые голубые глаза.
   - Ты там у себя всех девчонок с ума сводишь! - пошутила она.
   - Какие девчонки? - Дарио искренне удивился. - У пас мужская школа.
   - Подожди, вот поступишь в колледж - ты им еще покажешь!
   Однако царившая когда-то в их общении непосредственность куда-то ушла.
   Присутствовал па свадьбе и Марк