х сухарей Васька не достал, а совсем без
них тоже нельзя, какое же тогда это будет путешествие?
     Васька прыгал, оборачивался, и желтые крапинки в глазах блесте-
ли, как солнечные точки.
     - Почему речка Ящеркой называется? - спрашивал Васька.
     - Этого никто не знает, - объяснила умная Галина.
     - А откуда течет, тоже совсем никто не знает?
     - Вот это мы и узнаем, - сказала решительная девочка Таня.
     - Я знаю!  - выпалил Лех. - Все знаю. Она течет... догадайтесь,
откуда!  Эх, вы... Она из пасти ящера течет. Это такое зеленое чудо-
вище, вроде крокодила.
     - На тебя похоже, - подсказала Таня.
     Васька обрадованно хихикнул и с разбегу перепрыгнул через целый
куст белых соцветий.
     - Вроде крокодила, - спокойно продолжал Лех. - Только в сто раз
больше. Поэтому и речка так называется. Вот придем, сами увидите.
     - Мели, Емеля, - сказала Таня.
     Лех молол:
     - Поглядит ящер,  откроет зубастую пасть. Хап! И привет с Ямала
- нету барабанщика с барабаном. Только тюбетейка по течению плывет.
     Васька потрогал на макушке тюбетейку, перестал прыгать и слегка
задумался.
     - Разве что палочками барабанными подавится...  - вслух размыш-
лял Лех. - Стоп! А где палочки? Потерял?!
     Васька схватился за живот.
     - Тут они. Я их под рубашку сунул.
     - То-то же! Ты гляди, этот ящер зубастый.
     - Их уж давным-давно нет на свете, - заявила Галина.
     - Я и сам знаю, что нет, - сказал Васька.
     - Они вымерли целые тысячелетия назад.
     - Даже  миллионолетия назад,  - уточнил Игорь.  - Сейчас только
кости находят.
     - Там посмотрим,  от кого найдут кости,  - пообещал Лех и поко-
сился на Ваську.
     Сеня шагал молча.  Может, слушал, а может, думал о своих важных
делах. Все-таки командир.
     - Сень!  - окликнула Таня.  - Правда,  что гигантские ящеры все
давным-давно померли?
     - Правда, - кивнул Сеня.
     - Ты, Лех, всегда против науки споришь, - сказал Игорь.
     - То есть,  не совсем правда, - спохватился Сеня. - Еще кое-где
живут гигантские ящеры.  В Африке, в Средней Азии. В газетах писали,
что в каком-то озере большущий водяной змей живет.  Только его никто
не видел.
     - В каком озере? - осторожно спросил Васька.
     - Да я забыл. Где-то за границей.
     - У нас-то,  наверно, нет таких... - равнодушным голосом сказал
Васька.
     - Наверно...  А  вообще у Игоря спрашивать надо.  Он же специа-
лист.
     Но синий  берет  и желтый сачок Игоря мелькали уже далеко среди
лиловых кустов иван-чая.
     И донеслось оттуда:
     - Пресмыкающиеся - не моя специальность!


                  4. История с рогатым экспонатом

     Специальностью Игоря в кружке была энтомология.  так называется
изучение насекомых. Но сам Игорь этого умного слова не знал, насеко-
мыми он стал заниматься совсем недавно,  весной. Тогда, на экскурсии
в музее, он увидел большую коллекцию бабочек. И онемел от удивления.
Сколько  их было!  Переливались красками громадные махаоны,  чернели
бархатные крылья траурниц,  мягким лиловым светом горели  на  темной
бронзе  кружочки  "павлиньего глаза".  Россыпью шелковых лоскуточков
пестрели под стеклом маленькие мотыльки.
     И весь этот легкокрылый народец жил, оказывается, под самым го-
родом:  в сосновых лесах,  березовых рощах, на лугах, пестреющих ро-
машками и синими цветами мышиного гороха...
     Два чувства прожгли насквозь  пятиклассника  Игоря  Василькова.
Так  же,  как  железный раскаленный прут прожигает ручку деревянного
меча, чтобы сделать дыру для веревочной петли. Это была страсть кол-
лекционера и жажда научных открытий.
     Но знаменитым он стал не потому,  что сделал  важное  открытие.
Игоря прославил случай.
     В конце апреля,  на перемене между географией и немецким  Игорь
нашел  жука.  Жук  неторопливо  шагал вдоль школьного забора,  усами
раздвигая молодые травинки.
     Какой это был красавец! Длинный, в мизинец Игоря. Усы прямо как
крабьи клешни.  Черная спина блестит под солнцем,  словно  вороненая
сталь.
     Игорь цапнул жука за вороненую спину.  Замирая от счастья, пом-
чался в химический кабинет.  Ребята из 9 "а" готовились к лаборатор-
ной работе.
     - Т-товарищи, - заикаясь от волнения, обратился Игорь.- Н-нель-
зя ли эфирчику? Д-для науки.
     Стуча каблучками,  девятиклассницы  с визгом разлетелись по уг-
лам. Девятиклассники жука оценили. Таинственными путями эфир был до-
быт.  Его  щедро накапали на промокашку.  Промокашку и жука сунули в
круглую жестянку из-под леденцов, а леденцы разделили поровну.
     На немецкий  Игорь чуть не опоздал.  Когда он ворвался в класс,
на его парте сидела толстая тетенька в маленьких  очках  на  кончике
носа.  Сосед Игоря болел,  но тетенька занимала сразу два места.  На
соседних задних партах тоже сидели солидные дяди и тети, наверно, из
гороно или института.  Урок должна была давать студентка-практикант-
ка.
     Игорь взял в охапку свое имущество - портфель,  жестянку книжку
"Картины природы",  которую читал на географии,  и побрел на  первую
парту, к Ленке Масловой.
     Студентка вбежала в класс немедленно после звонка.  Она кивнула
прической,  похожей на извержение вулкана Этны, нарисованное желтыми
красками. Бодрая улыбка сияла на ее лице.
     - Гутен  таг!- жизнерадостным голосом приветствовала она.- Зэтц
ойх.
     Сели.
     - Вэр ист хойте орднэр?  - без передыха  шпарила  практикантка.
Игорь толкнул Ленку локтем:
     - Ты дежурная.
     Ленка встала, не отрывая восторженных глаз от великолепного из-
вержения Этны.
     - Их... бин... хойте орднэр...
     Рука в позолоченном браслетике часов  описала  плавную  дугу  и
указала на доску,  где были нарисованы несколько чертей разного воз-
раста, худой большеглазый кот и мишень для попадания теннисным шари-
ком.
     - Во ист ди ляппэ?
     Ленка не знала, где "ляппэ". А Игорь знал. Он видел, как на пе-
ремене Павлик Седых выкинул ее в окно.  Он старался  попасть  мокрой
"ляппэ" кому-то по затылку, но промазал.
     - Разрешите, пожалуйста, я схожу, - вызвался Игорь.
     Извержение Этны милостиво качнулось.  Игорь выскочил из класса,
не успев затолкать в парту свои вещи.
     Когда он принес тряпку,  студентка,  мило улыбаясь,  спрашивала
Ленку:
     - Дас  ист  ди  крайде?  - и розовым маникюром пыталась открыть
жестянку с мелками.
     Игорь подумал,  что жестянка-то в точности такая,  как у него с
жуком.
     Больше ничего подумать он не успел.
     Раздался звон покатившейся крышки и визг.
     Визжала студентка здорово.  Не очень громко, но зато мелодично,
переходя на све более высокие ноты.  В то же время она быстро перес-
тупала с ноги на ногу и поднимала растопыренные пальцы к голове.  То
ли хотела поддержать свой вулкан, то ли уши заткнуть от собственного
визга.
     Визг длился долго.  Кое-кто уже успел прийти в себя,  а  Павлик
Седых даже сказал:
     - Во дает!
     Только тут увидел Игорь жука.  Жук лежал на спине, скорбно сло-
жив лапки на желто-сером брюшке. Игорь бросился к своему сокровищу.
     Решительная рука ухватила его за плечо.
     - Как это называется?!
     - Я еще не знаю,  я его недавно нашел, - растерянно пробормотал
Игорь, и его ясные голубые глаза встретились с холодными очками пол-
ной дамы.
     - Вон! - сказала дама.
     Чьи-то осторожные пальцы брезгливо взяли жука промокашкой, и он
отправился в свой последний полет - через открытую форточку.
     Стоило так визжать! Ведь рогатый жук был мертв.
     Бедняга! Лучше бы он бродил среди свежих травинок и грелся  под
апрельским  солнцем.  Все равно ему не суждено было украсить коллек-
цию.
     И как  это  безголовая Ленка Маслова ухитрилась перепутать жес-
тянки?
     После уроков Игоря и Павлика,  который сказал "во дает", водили
к директору. Потом Игорь и Павлик водили к директору родителей...
     В общем,  дальше ничего интересного не было.  Интересно другое.
На следующий день про случай с жуком знала вся школа. Девятиклассни-
ки сказали, что достанут Игорю хоть цистерну эфира. Поэтому Игорь не
бросил заниматься насекомыми.  Он только все время жалел потерянного
жука-рогача и мечтал найти нового.
     С этой мечтой он и отправился в поход.  Дело в том,  что такого
жука даже в музее Игорь не видел.


                    5. Васька и "кукушкин ершик"

     Пока Игорю не везло. Жук-рогач не попадался. А может, он в лесу
совсем и не водится? Игорь не знал.
     Лес толпился у берегов.  Острые макушки елок и пышные  верхушки
берез  отражались в воде.  Ящерка разбивала отражения на мелкие тем-
но-зеленые кусочки.
     Игорь шел,  тоскуя о черном рогатом жуке. Заглядывал под каждый
кустик.  Жука не нашел, а на одном из березовых листков увидел гусе-
ницу. Темно-оранжевую, с длинной черной щетиной.
     - Кукушкин ершик!
     Все подошли  посмотреть на мохнатую находку.  Гусеница и правда
походила на ершик от ружейного шомпола. Таня спросила:
     - А почему кукушкин?
     - Так называется.  Не я же придумал.  Может,  ее кукушки любят.
Может, вкусная.
     Умная Галина поджала губы.
     - Ты,  Васильков,  хоть бы немного теорией занялся.  Собираешь,
что придется, а толку нет. Даже названий научных не знаешь.
     Игорь полюбовался гусеницей,  научного названия которой  он  не
знал, и не спеша ответил умной Галине:
     - Я сперва накоплю материал,  а потом  буду  си-сте-ма-тизи-ро-
вать.
     Это было солидно сказано,  и Галина промолчала.  О находке  она
тут же записала в дневник,  для научного названия оставила свободное
место.
     Игорь уже  хотел  отправить "кукушкиного ершика" в морилку.  Но
вперед вылез Лех.
     - Минуточку,  граждане!  - Лех подставил гусенице прутик, и она
сразу обвилась вокруг него,  превратилась в мохнатый шарик. - Прове-
дем проверку нервов. Не хватай, Гарька, ничего с ней не стрясется.
     Гусеница завертела оранжевой головкой с черными  точками-глаза-
ми: что еще с ней хотят делать?
     Лех поднял прутик и пошел к Тане.  Он мог смело проводить  свой
опыт: Сеня ушел вперед выбирать место для привала.
     Но узнать,  боится ли Таня гусениц,  Лех не смог. Таня отломила
от сухой березы порядочную дубинку,  прищурила левый глаз и пообеща-
ла:
     - Ну,  сунься. Сразу носом в чернозем зароешься, как американс-
кая ракета со спутником.
     Лех, ясное  дело,  не хотел изображать американскую ракету.  Он
повернул к Галине. Галина сказала:
     - Я ужа запросто вокруг шеи могу узлом завязать.  А ты? Можешь?
Можешь?
     - Лех, давай гусеницу, - велел Игорь. - Замучаешь раньше време-
ни.
     - Сейчас,  - сказал Лех. - Последний опыт. Только поглядим, как
она к барабанщику за шиворот поползет.
     Васька остановился. Передернул лопатками.
     - Чего ты, Лех, ко мне лезешь? - жалобно сказал Васька, и круг-
лые веснушки снова сморщились у него на носу.  - Я же тебе ничего не
сделал. Лезешь и лезешь. Большой, да?
     Толстые губы  Леха растянулись в довольную улыбку.  Он двигался
медленно и торжественно.
     - Ну,  чего  ты...  - опять начал Васька и прижался рюкзачком к
березе.
     - Хи,  - сказал Лех.  - А барабанщик-то...  нервный. Сейчас она
тебя слопает, и привет с Сахалина. Бей тревогу!
     - Лех! - не выдержала Таня. - Бессовестный!
     Лех стал подносить  "кукушкиного  ершика"  к  Васькиному  лицу.
Васька поднял барабан, как щит. Он съежился. Он понял, что сейчас во
весь голос заревет,  потому что мохнатое  страшилище  извивалось  на
пруте  и черными точками смотрело прямо в Васькины зрачки,  огромные
от ужаса.  Черная щелочка рта прорезала голову  "ершика".  Оранжевые
губы  ,  наверное,  были мясистые и холодные...  Васька зажмурился и
открыл рот...
     - Алексей! Опять ты к Снегиреву привязался? Честное слово, лоп-
нет мое терпение! - Высокая Сенина фигура показалась из-за березок.
     Васька закрыл рот и открыл глаза.
     Над "кукушкиным ершиком" захлопнулась морилка.


                      6. Когда надо барабанить

     Очень плохо бывает человеку,  если выберут его барабанщиком,  а
он испугается какой-то маленькой гусеницы.
     Васька уже не прыгает.  И рюкзачок,  где лежит лишь лыжная кур-
точка, да пачка ванильных сухарей, кажется тяжелым. Гора на плечах.
     Лех идет  впереди и оглядывается.  Оглянется и тихонько пальцем
пошевелит.  Показывает, как "кукушкин ершик" выгибает мохнатое туло-
вище. Смешно ему. А как быть Ваське, если он даже видеть спокойно не
может,  когда что-нибудь ползет да еще извивается?  Пусть тебя  хоть
генералом выберут, все равно страшно.
     Но Леху,  кажется, надоело над Васькой смеяться. А Ваське грус-
тить  тоже понемногу надоело.  Ну,  пусть он боится всяких гусениц и
червяков.  А зато не боится с разбегу перепрыгнуть на  другой  берег
Ящерки.  Речка уже узкая стала и мелкая,  видно, как на дне стелются
тонкие водоросли. Длинные, будто зеленые волосы русалок.
     Р-раз! Только  барабан загудел от толчка,  да рюкзак хлопнул по
спине.  И под ногами другой бережок.  Ну-ка,  Лех, попробуй так! Где
тебе! Даже длинноногая Таня ойкнула, а Сеня погрозил кулаком.
     Из леса бежит среди ромашек чуть заметная тропинка. К самой во-
де бежит. А у воды что-то блестит. Подкова! Значит, лошади приходили
на водопой.
     Выхватил Васька из-под рубашки палочки. Тр-рах! Находка!
     Сеня вздрогнул даже:
     - Ты чего, Снегирев? Барабан продырявишь!
     - Подкова!
     - Я думал, жук, - почему-то обиделся Игорь.
     - Шла корова,  потеряла подкову, барабанщик шел, подкову нашел,
- сказал Лех.
     Галина не стала писать про подкову в дневник.
     - Если бы она была хоть старинная...
     - Все равно открытие,  - доказывал с того берега Васька.  - Раз
есть подкова, значит, здесь где-то деревня.
     Сеня засмеялся.
     - Эх,  Васька,  Васька... Открытие! Про деревню мы и так знаем.
Называется Палкино. Вон и крыши видать.
     Васька бросил подкову в воду.  Сверкнула на солнце и скрылась в
зеленых русалочьих волосах.  Разбежался Васька и махнул снова на ле-
вый  берег.  А  он  выше правого.  Попал Васька животом на глинистую
кромку, а ноги в воде. Животу больно, а все равно весело.
     Солнце пляшет на воде и листьях. Трескотня кузнечиков на полян-
ках. Небо перерезал наискось белой чертой быстрый реактивный лайнер.
На Москву.
     Вылил Васька воду из тапочек.  Только собрался догонять  ребят,
видит - в траве мертвая стрекоза.  Синяя, а крылья прозрачные с чер-
ными крапинками. Снова взметнул Васька палочки: Тр-рах!
     Ну, хочется  человеку  побарабанить!  До  сих пор не удавалось.
Сперва думал Васька,  в походе все под барабан маршировать будут,  а
ничего не вышло. Сразу разбрелись. Лех идет, ворчит на кастрюлю. Се-
ня думает о чем-то,  девчонки о своих делах говорят.  А Игорь за ба-
бочками гоняется... Тр-рах!
     - Игорь! Гляди, стрекоза...
     Все сбежались  на сигнал.  Поглядел Сеня на Ваську,  попробовал
пригладить свой ежик, сказал:
     - Эх,  Васька...  Ну,  чего ты, Снегирев, зря гром устраиваешь?
Разве за этим барабан у тебя?
     - А зачем? - сказал Васька и стал смотреть, как из мокрых тапо-
чек идут пузыри. Шевельнешь ногой - пузырь.
     - Для важного дела барабан...  Вот если случится большое откры-
тие, и надо позвать всех... или будет тревога...
     Васька перестал смотреть на пузыри. Поднял Васька широко откры-
тые глаза.
     - Или если настанет очень важный момент,  - тихо сказал Сеня, -
вот тогда ты, пожалуйста, барабань, Васька.
     - Ладно,- тоже тихо сказал Васька. - А какой это важный момент?
     - Всякий... Знаешь, сказать трудно... Хочешь, я расскажу лучше,
что я видел однажды?
     Все хотели, не только Васька. И все пошли рядом.


                    7. Рассказ о важном моменте

     Сеня был тогда чуть постарше Васьки и чуть помладше Игоря и Ле-
ха. Ему исполнилось одиннадцать лет. Со своим дядей моряком он прие-
хал в Севастополь.
     Дом, где жил дядя,  стоял недалеко от  Исторического  бульвара.
Над холмом, усеянным белыми домиками, поднималось круглое здание Се-
вастопольской панорамы.  Белый камень,  серебряный купол,  башенка и
шпиль с маленьким парусником.
     В первый же день Сеня уговорил дядю купить билет.
     ...Низенький экскурсовод в полотняных брюках и сандалиях на бо-
су ногу что-то громко объяснял.  Сеня почти не слушал.  Он стоял  на
круглой площадке с медными, как на капитанском мостике, поручнями.
     Громадное полотно окружало склоны Малахова кургана. Склоны были
как настоящие:  с траншеями и землянками,  с перевернутыми зарядными
ящиками,  брустверами из корзин. С фигурами убитых. А дальше, на по-
лотне  (и как это сумели нарисовать такую громадную картину!),  анг-
лийские,  французские, русские колонны, синий дым выстрелов, далекие
британские фрегаты, мачты затопленных русских кораблей, желтые форты
и Севастополь под первым лучом солнца.
     Уже не поймешь,  что нарисованное, а что настоящее. Все настоя-
щее! Но почему оно застыло и молчит?
     - А здесь изображен особенно важный момент... - донесся до Сени
голос экскурсовода в сандалиях. Что за момент, он уже не слышал. Ему
показалось,  словно чье-то волшебство разорвало заколдованную тишину
и неподвижность. Сене показалось, что все ожило. Он увидел маленько-
го барабанщика.
     Круглые бомбы с треском выбрасывали желто-красные букеты  взры-
вов. Громкое щелканье выстрелов било по ушам. Воздух гудел от криков
тысяч людей,  содрогался от залпов тяжелых бомбических пушек и  мор-
тир.  И, как ни странно, слышался сквозь шум боя спокойный голос На-
химова,  поднявшегося на оборонительную башню, ворчливый бас хирурга
Пирогова,  скрип  ведер на коромысле сестры милосердия Даши Севасто-
польской. А маленький барабанщик в зеленом мундире с белой перевязью
выбивал спокойную негромкую дробь.
     Уже не нужен был сигнал тревоги.  Солдаты пехотного полка почти
построились в ощетинившуюся длинными штыками колонну.
     Не нужен был сигнал атаки.  Все и так знают,  что начнется  она
сейчас.
     И все-таки барабанщик бил.  Он стоял совсем спокойно среди тон-
кого  свиста пуль и шуршания тяжелых ядер.  Он чуть расставил ноги и
склонил голову, глядя, как ровно пляшут палочки на желтой коже высо-
кого барабана.
     И Сеня понял,  что это и есть важный момент.  Было очень важно,
что мальчик-барабанщик оставался очень спокойным и палочки не сбива-
лись с ровного ритма.
     Вы слышали когда-нибудь,  как в рокот грозного ливня, шум ветра
и трескучие раскаты вливается негромкий звон струи, ударившей в пус-
тое  ведро?  Кто-то  выскочил на секунду и сунул его под водосточную
трубу.  "Тра-та-та-та",  - часто бьют капли о металлическое  дно.  И
гроза словно отходит и делается спокойнее.
     Так же и ровная дробь маленького барабанщика в грохоте штурма.
     - Здесь, товарищи, вы можете рассмотреть... - голос экскурсово-
да,  усиленный микрофоном,  ворвался в грохот боя. Вздрогнул Сеня, и
кончилось волшебство.  Умолкли пушки. Неподвижно повисли синие дымы.
Замерли на бегу солдаты.
     А мальчик с барабаном стоял так же,  как раньше. Чуть расставил
ноги и склонил голову в зеленой с красным околышем бескозырке. Толь-
ко палочки не мелькали в руках. Он отдыхал...
     Экскурсия обходила площадку по кругу. И вот уже надо спускаться
по лестнице,  узкой и крутой, как корабельный трап. Сеня не спустил-
ся. он протолкался осторожно и пристроился к другой группе. Вернулся
к барабанщику.
     Так он делал три раза...
     Потом он  ушел из панорамы к Четвертому бастиону.  Черные кора-
бельные пушки были горячими от солнца.  Два загорелых малыша прыгали
с бруствера в мелкие желтые цветы.  Заберутся и прыгнут... Ветер за-
путался в выгоревшей траве,  и ее сладковатый запах смешался с запа-
хом моря.  Струился теплый воздух. В нем колебались белые ряды доми-
ков на крутых склонах за Южной  бухтой  и  темный  памятник-танк  на
Красной горке.
     Сеня сел на бруствер.
     Он вспомнил  барабанщика,  сохранившего м