подвывая от ужаса. Потом человек
ловко выловил кораблик и стал его разглядывать.  Косясь на незнакомца,
Л„нька слез с перил и робко подош„л к нему.
     - Ничего,  - сказал он.  - Это ничего,  что сломалось. Я могу ещ„
сделать.
     - Можешь?  - спросил капитан - Только не делай корму широкую, как
у старой баржи.
     Минуты через три они остановились перед приземистым домиком, окна
которого смотрели на реку. Тогда капитан будто впервые увидел Л„ньку.
     - Ну, что ж. Раз уж пришли, заходи в гости, - чуть усмехнулся он.
     Так Л„нька впервые попал к капитану. Потом ои часто бывал здесь.
     А в  прошлом  году  капитан  сам  приш„л  в  гости к Л„ньке.  Это
случилось на второй день Октябрьского праздника.
     За столом капитан говорил необычно громко и много. Рассказал, как
ещ„  молодым  матросом  побывал  в  Сингапуре,  потом  стал   напевать
английскую  песенку о Джиме-подшкипере и,  наконец,  раздавив случайно
фарфоровое блюдце, начал прощаться. Л„нька пош„л провожать его.
     Капитан шагал молча. Лишь у самого дома он сказал:
     - Вот и отплавал сво„.  Я ведь теперь на пенсии,  брат.  Чего уж.
Шестьдесят девятый год. Пора.
     А когда  возвращались   домой,   Алексей   Ф„дорович   неожиданно
вспомнил, как с отрядом красногвардейцев брал этот город.
     - Чуть-чуть мы тогда не влипли, - привычно хмурясь, говорил он.
     - Почему? - спросил, разумеется, Л„нька.
     - Отрезали нас. Высадились мы с "Ермака". Как раз там, где сейчас
электростанция.  А с востока должен был подойти отряд с броневиком. Но
они ползли,  как старые баржи.  Первую улицу мы прошли без боя,  а как
сунулись на Садовую, с двух сторон пулем„ты. Ну, конечно, кто куда. Мы
втро„м заскочили во двор напротив банка,  а потом засели между домом и
брандмауэром.  Знаешь,  такие стены из кирпича ставлены? Для защиты от
пожара.
     - А кто ещ„ был с вами?
     - Был  старик  Алданов,  бывший  рабочий.  И  ещ„  парен„к  один,
гимназист.  Фамилию  не помню,  украинская какая-то.  А звали Женькой.
Сидим мы в этой щели и отстреливаемся.  Алданов с одной стороны, а я с
другой.
     Женька ходит от одного к другому и мешается. Мы говорим: "Ложись,
дурак".  А  он  снял  с  винтовки штык и говорит:  "Оставлю наши имена
потомкам", - и давай царапать штыком на кирпиче. Только он кончил, как
Алданова ранило. Выругался он, зажал плечо и отполз. Женька л„г на его
место.  Ну,  прошло ещ„ минуты две.  Сбоку где-то начал пулем„т  бить.
Потом  замолчал.  В это время у Женьки патроны кончились.  Крикнул он,
чтобы я ему револьвер дал.  Бросил я наган и снова берусь за винтовку,
потому что вижу: солдаты через сад пулем„т тащат. Потом думаю: "Что же
это Женька не стреляет?" Обернулся я  и  увидел,  что  лежит  он  вниз
лицом,  а на его месте снова Алданов. Локоть уп„р в колено, целится из
нагана.  Только выстрелить не успел. Появился на улице наш броневик, а
за ним красногвардейцы.
     - А Женька?  Убили его?
     - Да.
     На следующий  день  Л„нька  пош„л  на  улицу  Хохрякова,   бывшую
Садовую. Он хотел найти тот дом и брандмауэр с надписью. Ему казалось,
что капитан будет рад, когда узнает, что надпись цела.
     Но когда Л„нька приш„л туда, он увидел, что старого дома уже нет,
а брандмауэр существует последнюю минуту.  Два трактора  зацепили  его
края  крючьями  на  тросах и дружно двинулись впер„д.  Кирпичная стена
рухнула в облаке розовой пыли.
     Он снова  приш„л сюда на следующее утро.  Было рано,  солнце едва
встало над мокрыми от растаявшего инея крышами.  Сухие листья  тополей
изредка падали на кирпичные глыбы поваленной стены.  На краю одного из
обломков Л„нька  наш„л  надпись.  Она  занимала  один  кирпич  и  была
короткой   и   простой:   "Здесь  сражались  красногвардейцы  Алданов,
Снегир„в, Ковальчук". Даты не было.
     Л„нька осторожно  пров„л  пальцами  по  шероховатой  поверхности.
Кирпич был влажный, холодный.
     - Чего смотришь?  - услышал Л„нька и вскочил.  Он увидел высокого
веснушчатого парня в заляпанном цементным раствором  ватнике.  Видимо,
это был каменщик.
     - Это ты нацарапал? - спросил он.
     Л„нька хотел  ответить  что-нибудь  резкое,  но встретил открытый
дружелюбный взгляд и тихо сказал:
     - Ковальчук нацарапал. В девятнадцатом году. А Снегир„ва я знаю.
     - Ты  объясни  толком,  -   попросил   каменщик   с   откровенным
любопытством.  Он  выслушал  короткий Л„нькин рассказ и,  посерь„знев,
произн„с:
     - В музей бы его, этот камень.
     Потом он наморщил лоб,  сказал:  "Подожди" - и,  сходив  куда-то,
вернулся  с  маленьким ломом.  Через несколько минут кирпич с надписью
был отдел„н от других. Парень взял его под мышку и кивнул Л„ньке:
     - Пошли!
     - Куда? В музей?
     - Нет. поближе.
     Л„нька послушно ш„л за ним.  Они прошли мимо котлована,  вырытого
на  месте  старого  дома,  миновали деревянный забор и оказались перед
строящимся зданием.  Оно уже выросло  до  половины  четв„ртого  этажа.
Начиная со второго этажа, стены здания были сложены из серого кирпича,
а по нему ш„л орнамент из красного. Орнамент был ещ„ не закончен.
     Вслед  за  каменщиком  Л„нька
поднялся наверх.
     Парень взял  мастерок,  зачерпнул из деревянного ящика цементного
раствора и уложил на стену старый кирпич,  увенчав им одно из  звеньев
красного орнамента.
     - Здесь ему самое  место,  -  чуть  смущ„нно  сказал  он.  Л„нька
кивнул. Лучшего он и сам не придумал бы.
     Теперь дом,  где заложен кирпич,  почти готов.  В  окнах  блестят
недавно вставленные ст„кла.  По верхнему кирпичу тянутся большие буквы
из электролампочек.
     В праздничной  колонне,  над которой плыв„т,  покачиваясь,  среди
красных полотнищ модель ледокола "Ленин",  Л„нька проходит мимо нового
дома.  Он  поворачивает  голову,  и  острый  взгляд  его нащупывает на
вершине одного из  красных  ромбов  орнамента  кирпич  со  знаменитыми
именами: "Здесь сражались красногвардейцы."


                                                  Владислав Крапивин


                       ПИСЬМО СЕВЕРНОЙ КОРОЛЕВЫ

                               Рассказ


     - Слушай,  а может быть, она забыла твой новый адрес, - попытался
утешить Олега товарищ.
     - Могла  бы  домой написать.  Оттуда переслали бы.  Двадцать дней
писем нет.
     - Значит, самол„ты не идут.
     - Почему же? Погода там хорошая. Я слышал метеосводку.
     Он усмехнулся, вспомнив свои слова в недавно отправленном письме:
"Ты жалуешься,  что почта задерживается из-за нел„тной погоды.  Но  ты
ведь метеоролог. Сделай так, чтобы всегда было солнце."
     - Сергей,  я поеду домой,  - неожиданно  сказал  Олег.  -  Виктор
писал,  что  первого  января  он  дежурит в радиоклубе.  Я попрошу его
связаться с базой.
     Товарищ пожал плечами:
     - Но тебе прид„тся встречать Новый год в вагоне.  И кроме того, у
нас третьего числа зач„т.
     - Новый год я встречу дома.  Владивостокский поезд приходит в наш
город в одиннадцать пятнадцать. А второго числа я вернусь.
     В купе,  куда попал Олег,  ехали двое:  молодая женщина и мальчик
лет семи. Женщина внимательно читала какой-то толстый журнал, делая на
полях пометки. Мальчик сидел напротив и, видимо, скучал.
     - Мама, нам долго ещ„ ехать? - спросил он.
     - Ещ„ недельку.
     - Значит,  семь дней,  - вздохнул малыш. - А во Владивостоке есть
пароходы?
     - Есть пароходы, - вздохнула женщина, не отрываясь от журнала.
     - Большие? Как у меня на марках?
     - Да. Подожди, не мешай мне, Юрик.
     Малыш замолчал. Несколько минут он смотрел, как уплывают за окном
огни дал„кого пос„лка. Потом попросил:
     - Мама, достань мои марки.
     - Подожди,  -  недовольно  ответила  мать.  - Какой же ты,  Юрка,
неспокойный.
     - Ну, достань, и я буду спокойный.
     Мать вынула  из  чемодана   тонкую   синюю   тетрадку,   и   Юрка
действительно   успокоился.   Он   долго  разглядывал  свою  небогатую
коллекцию.
     За окном  пролетали  т„мные  деревья.  Бледная  половинка  месяца
висела  в  морозном  тумане.  Слабый  лунный  свет   слегка   серебрил
заснеженные верхушки, но внизу была темнота.
     - Новогодний лес, - сказала женщина. - Помнишь стихи, Юрик?

     Мальчик не ответил, напряж„нно вглядываясь в сумрак за окном.
     - Дед-Мороз и сейчас плет„тся через лес,  - мрачно сказал Олег. -
Он  бред„т  по  пояс  в  снегу,  тащит тяж„лый мешок и тихо ругается в
бороду,  потому что боится опоздать на станцию к  приходу  поезда.  Он
ведь не знает, что поезд тоже опаздывает на двадцать семь минут.
     Женщина улыбнулась, а Юрка обернулся и ответил уверенно:
     - Дедов-Морозов не бывает на свете. Это в сказке.
     - Может быть,  ты и прав,  - усмехнулся Олег.  - Но, - он понизил
голос и подвинулся к Юрке, - зато есть Северная Королева.
     Малыш взглянул на него с удивлением:
   - Какая королева?
     - Северная.  Она  жив„т  там,  где  кончается  тайга и начинаются
широкие белые поля - тундра.
     - Она во дворце жив„т?
     - Нет,  не во дворце.  - Олег вдохновился.  У не„  не  дворец,  а
высокая башня из ледяных плит. Плиты прозрачные, как голубое стекло. У
входа в башню стоят на страже два медведя  -  белый  и  коричневый.  А
наверху, под самыми башенными зубцами, есть большие часы. В Новый год,
когда обе стрелки сойдутся на двенадцати, там начинают звонить ледяные
колокола.  Потом  самый  большой  колокол бь„т двенадцать раз,  да так
громко,  что зв„зды дрожат и срываются с неба. Начинается метель, и из
всетлых  окон  ледяной башни вылетают маленькие снежные олени.  Они по
всему свету разносят поздравительные письма Северной Королевы.
     - С марками?
     - Конечно. С большими разноцветными марками.
     Юрка уже  давно не смотрел в окно.  Он забрался с ногами на полку
и,  прижавшись  спиной  к  вздрагивающей  стенке  вагона,  внимательно
слушал.
     - Нет, - вздохнул он. - Это тоже сказка.
     - Я и сам не верил,  - серь„зно сказал Олег. Но однажды маленький
снежный олень влетел ко мне в  комнату  через  открытую  форточку.  Он
ударился о стену, разбился на снежные комки и растаял.
     - А письмо у оленя было? - хитро спросил Юрка.
     - Письмо?  - немного растерялся Олег.  - Да.  Да, конечно, было и
письмо.  Оно упало под стол,  и я наш„л чуть позже.  У меня даже марка
сохранилась.
     Он вынул блокнот и,  взяв его за корешок,  тряхнул над  столиком.
Выпал  железнодорожный  билет,  какие-то записки и,  наконец,  большая
шведская марка.
     - Возьми, - великодушно сказал Олег.
     - Насовсем?
     - Бери насовсем.
     Олег содрал эту марку с международного письма, полученного кем-то
в общежитии.  Он в„з е„ братишке. Но тот не обидится. Он уже взрослый,
учится в седьмом классе и давно не верит в сказки.
     Женщина отложила журнал и подошла к мальчику:
     - Ты совсем спишь, сынок. Ложись.
     Уложив сына, она вышла из купе. Тогда Юрка хитро посмотрел сверху
на Олега и неожиданно заявил:
     - А я знаю, куда вы едете.
     "Прочитал название станции на билете", - понял Олег.
     - Как же ты узнал? - спросил он.
     Потому что я волшебник, - засмеялся Юрка.
     Олег подумал.
     - Если ты волшебник,  - серь„зно сказал он, - сделай так, чтобы я
получил ещ„ одно письмо Северной Королевы.
     - Нет, - качнул головой мальчик, - пусть она лучше прилетит сама.
На ледяном самол„те.

     Поезд опоздал  на пятнадцать минут.  Олег торопился.  Ярко горели
окна домов, но улицы были пустынны. Мела поз„мка.
     До двенадцати  оставалось  не  более  четверти  часа,  когда Олег
подош„л к своему дому. Кто-то окликнул его. Он узнал братишку.
     - Ты откуда так поздно? - удивился Олег.
     - Из парка.  Там было открытие „лки.  Ты сам  почему  так  поздно
приехал? Мы уж думали, что не приедешь совсем.
     - Постой. А почему я должен был приехать? - озадаченно проговорил
Олег.
     - Разве ты не получил телеграмму?
     - Какую?
     - Я так  и  знал.  Говорил  ведь  ей,  что  телеграф  перегружен.
Прилетела твоя "повелительница стихий".

     Обогнав братишку,  Олег  взбежал  по  лестнице и,  не раздеваясь,
вош„л в комнату. Скрипнули под ногами половицы. На большой, освещ„нной
цветными  гирляндами  „лке  тихим  звоном  отозвались серебряные шары.
Люди,  собравшиеся за столом,  с изумлением  смотрели  на  засыпанного
снегом пришельца.  Он окинул их радостным взглядом.  Но дольше всех он
смотрел на ту,  о которой выдумал сказку.  Радость  нежданной  встречи
накрыла  его т„плой волной.  "Пусть лучше она сама прилетит на ледяном
самол„те",  - вспомнил Олег.  И он подумал, что в сказках часто бывает
больше правды, чем кажется вначале.




                                                  Владислав Крапивин



                            РЕЙС "ОРИОНА"

                               Рассказ


     Для посторонних  это  были просто пять бр„вен,  сколоченных тремя
поперечными досками.  Но Сер„жка и Гарик знали, что это корабль. Нужно
было лишь поставить мачту с парусом из старых мешков и укрепить вместо
штурвала тележное колесо с ручками примотанными проволокой.
     Плот-корабль с  гордым  именем "Орион" вполне годился для дальних
экспедиций.  И потому деньги,  оставленные им для  билетов  на  поезд,
Гарик и Сер„жка истратили на припасы, необходимые в дальнем плавании.
     Сер„жкина т„тка,  у которой целую неделю жили ребята,  ещ„  утром
уехала из пос„лка в город.
     - А мы приедем вечерним поездом. Надо нам ещ„ удилища вырубить, -
сказал ей Сер„жка.
     Сборы затянулись. Лишь к полудню был оснащ„н "Орион".
     - Гроза будет. И ветер, - сказал соседский Генка. Он был посвящ„н
в планы ребят,  но по молодости лет в экспедиции не участвовал.  - Наш
Бобка траву жу„т. Раз собака траву жу„т - значит, к дождю.
     - Ваш Бобка - корова.  Небо чистое,  и не будет дождя, - возразил
Сер„жка.
     - Буря застигнет вас в пути!  - зловеще продекламировал Гарик.  -
Трепещите!
     Генка просмотрел на них, посопел и уш„л.

     Ветер и гроза застигли путешественников на полпути.
     - Свистать всех наверх!  - заорал Сер„жка,  когда чуть на сорвало
парус.  Они свернули мешковину, затем опустили мачту: Гарик утверждал,
что  мачты  притягивают  молнии.  Потом  сложили  одежду в брезентовый
рюкзак.  Серые лохматые края сизой тучи уже  перешли  зенит,  и  скоро
грянул ливень.
     Минут сорок проели ребята под  дожд„м  и  ветром,  вздрагивая  от
синих вспышек и трескучих ударов.
     - З-ак-каляйся,  как сталь!  - изредка произносил Сер„жка.  Нужно
было оставаться бодрыми.  Вс„ равно укрытия не было ни на плоту, ни на
берегу.
     Дождь стих  мгновенно,  и  сразу  стало  теплее.  Путешественники
причалили к берегу.  Там, метрах в сорока проходила дорога, ведущая от
кирпичного завода к городу.  Ливень размыл глиняные колеи.  Увязнув да
осей,  на дороге буксовал грузовик.  Наконец,  на последнем  издыхании
машина  выползла  из глиняного мешка,  но не впер„д,  а назад.  Ребята
подошли, с сочувствием глядя на чертыхающегося водителя.
     - Не  проехать,  -  сказал шоф„р,  садясь на подножку.  - Ч„рт бы
побрал это дело.
     Объезда не было. Слева - размытая глина пологого берега, дальше -
вода, а справа - косогор, на который не забер„тся ни одна машина.
     - На  ТЭЦ  кирпичи  вез„те?  - спросил Сер„жка,  кивнув на кузов.
Шоф„р осторожно  мотнул  головой.  В  этот  момент,  прикрыв  ладонями
спичку, он закуривал сигарету.
     - На судостроительный,  - наконец,  произн„с он,  с  ожесточением
выпустив  сквозь  зубы  дымную струю.  - Цех достраивать надо.  График
срывается.
     Он отбросил недокуренную сигарету и полез в кабину. И вдруг замер
на подножке, с надеждой глядя на ребят.
     - Хлопчики,  выручите,  а?  - осторожно сказал он.  - Я бы... Это
такое дело. Понимаете, а?
     Чего уж было не понять, когда водитель смотрел отчаянными глазами
то на мальчишек, то на приткнувшийся к берегу "Орион".
     - Вам  обратно  сколотить  плот - на полчаса работы.  Я и молоток
оставлю. А мост получился бы, что надо. Это ж не долго. Ребята?
     Как жить  на  свете,  если  не  помогать  друг другу?  Втро„м они
закатывали на дорогу бр„вна.  Мост  был  готов  за  пятнадцать  минут.
Машина прошла.
     Ребята начали разбирать переправу.  Но тут подош„л и  остановился
тяжеловесный "МАЗ".
     - Вы что...  Головы у вас  нет?!  -  загремел  водитель.  -  Люди
старались, а вы переправу губите!
     - Это наши бр„вна,  - удивл„нно возразил  Гарик.  -  Мы  их  дали
шоф„ру. Он буксовал.
     - Я вам дам "ваши".  Сейчас забуксуете...  - Тяжело дыша, грузный
водитель   в  промасленном  пиджаке  выбрался  из  кабины.  Растерянно
переглянувшись, ребята отступили.
     Шоф„р ногой  закатил  на  старое место вытащенное бревно и пров„л
машину,  ещ„ глубже утопив в глине остатки "Ориона".  Подождав,  когда
отъедет "МАЗ",  ребята снова принялись выковыривать бр„вна.  Когда,  с
ног  до  головы   перемазавшись   глиной,   выпрямились   они,   чтобы
передохнуть, Гарик сообрахил:
     - Мачтой надо подковырнуть.
     Скользя по  глине босыми ногами,  они подошли к воде,  где лежала
мачта.  С реки продолжал дуть сырой плотный  ветер.  Маленькие  крутые
волны  коротко  хлестали о берег.  В небе,  ж„лтом от низкого солнца и
влажного тумана, проносились серые рваные облака.
     Скользнув взглядом вдоль берега,  Сер„жка увидел далеко-далеко, у
поворота,  где река теряла свинцовый блеск и  зел„ной  ниткой  казался
береговой тальник, колонну автомашин.
     - Колонна ид„т, - сказал он.
     - Колонна?  -  переспросил Гарик.  - Много?  - И тут же определил
сам: - Машин двенадцать... Но мы до них успеем ещ„...
     Он замолчал вдруг.  Дальше нужно был сказать слова:  "...вытащить
бр„вна", но это было вс„ равно, что сказать "разрушить мост".
     Далеко-далеко шла колонна грузовиков.
     - Потом ещ„ будут машины. Бкз конца, - сказал Гарик. - Ну, как?
     Сер„жка думал.  Уже  стал  слышен гул моторов.  Но ещ„ можно было
успеть скатить бр„вна к воде.  Сер„жка взял мачту и двумя руками,  как
тяж„лый гарпун, кинул е„ в реку. Гарик вздохнул и промолчал.
     Потом они вымылись  в  реке.  Вода  оказалась  т„плой,  но  ветер
обжигал мокрое тело. Ребята оделись.
     - Пошли?
     Они двинулись в путь, держа в руках ботинки.
     Впереди было семь километров размытой дороги  и  пять  километров
асфальтового  шоссе.  В мокрых кустах шумел ветер.  Солнце клонилось к
горизонту где-то за облаками.

     В тр„х километрах от города, когда уже стемнело, их взяла на борт
попутная машина.




                                                  Владислав Крапивин


                            ВОСЬМАЯ ЗВЕЗДА

                               Рассказ

     Поезд шел  из Ленинграда в Свердловск.  Ярко-желтый кленовый лист
прилип к мокрому стеклу где-то у Тихвина и был теперь  так  далеко  от
родного  дерева,  как  не  занес  бы  его ни один осенний ветер.  Лишь
вечером поезд вырвался из-под низкого облачного свода.  Впереди синело
чистое небо, и первые звезды дрожали над черными кронами тополей.
     Через несколько минут поезд  остановился  на  маленькой  станции.
Красный огонь семафора светился впереди.  Узнав,  что путь не откроют,
пока не пройдет встречный состав,  я вышел на перрон. Это была обычная
маленькая  станция,  каких  сотни  встречает  на  своем пути пассажир.
Коричневый домик,  желтый свет в окнах,  палисадник с кустами акаций и
высокие, нависшие над крышей тополя. Влажный ветер изредка пробегал по
их вершинам, и тогда одинокие листья падали на дощатый перрон.
     Я вынул папиросы и, достав из коробки последнюю спичку, закурил.
     - Дяденька,  у вас коробка пустая? - раздался позади мальчишеский
голос.  Я  обернулся.  Двое ребят стояли передо мной:  один в школьной
форме,  только фуражка на нем не обычная,  серая, а наползающая на уши
мичманка с "крабом";  другой,  поменьше,  оделся в громадный,  видимо,
отцовский,  ватник и завернулся в него,