как  в  тулуп.  Должно  быть,
ребята лишь на минуту вышли из дома.
     Оба выжидающе смотрели на меня.
     - Какая коробка? - удивился я.
     - Ну, спичечная. Мы наклейки собираем, - пояснил старший.
     Я отдал им коробку. При свете, падающем из окна вагона, мальчишки
разглядывали этикетку.  На ней вокруг улыбающегося земного шара мчался
спутник.
     - Есть у нас такая,  - вздохнул обладатель мичманки.  -  Ну,  все
равно.  Спасибо...  -  Он  обхватил малыша в ватнике за плечи.  - Айда
домой, Васек.
     - Подождите, - остановил я их и нашарил в кармане другой коробок.
- А такая у вас есть?
     Васек смущенно почесал веснущатую переносицу.  - Есть... Нам бы с
космической ракетой...
     Я развел руками. Коробки с ракетой у меня не было.
     - Нечего им  спички  давать,  -  раздался  вдруг  сердитый  голос
проводницы.   Она   стояла  в  тамбуре  и  с  неприязнью  разглядывала
ребятишек. - Подожгут еще чего.
     - Нам  спичек  вовсе и не надо,  - удивленно сказал Васек.  - Нам
коробку. Пустую...
     - Пустую, - проворчала проводница, скрываясь в вагоне. - Знаем...
     Васек запахнул  поплотней  телогрейку,  и  мальчики   пошли,   не
оглядываясь,  с перрона.  Мне не хотелось,  чтобы они думали,  будто я
заодно с проводницей. Как-то обидно стало.
     - Послушайте,  - окликнул я ребят. - А разве бывают с космической
ракетой? Я таких наклеек и не видел.
     Санька обернулся,  и  вдруг шагнул назад.  Мне показалось,  что у
него промелькнула хитроватая улыбка.
     - Мало  ли  кто  чего не видел,  - сказал Санька.  - А вы знаете,
сколько звезд в Большой Медведице?
     Я без колебания ответил,  что в ковше Медведицы семь звезд,  и по
торжествующим лицам мальчишек понял, что совершил какую-то ошибку.
     - Смотрите,  -  сказал  Санька,  показывая  в небо.  Там уже ярко
проступали созвездия. - Видите среднюю звезду в ручке ковша? Так рядом
с ней, чуть влево и вверх, еще одна, восьмая...
     Старательно вглядываясь, я увидел еле заметную звездочку.
     - Видите?  - обрадовался мальчик. - Ее не каждый видит. В древнем
Египте воины проверяли по ней свое зрение.
     - Это ты откуда знаешь?
     Он пожал плечами.
     - Так, читал...
     Я еще раз отыскал глазами  восьмую  звезду,  и  представил  вдруг
теплую  ночь,  согретую  дыханием близкой пустыни.  На загадочном лице
сфинкса  метались  красные  отблески  жертвенных  огней.  Лунный  свет
струился  по  склонам  пирамид,  и  тускло  блестели  бронзовые  щиты.
Молчаливые люди стояли неподвижно и смотрели в темно-зеленое небо, где
над   самым   горизонтом  висел,  опрокинувшись,  бледнозвездный  ковш
Медведицы.  И была тишина,  лишь  трещало  в  жертвенниках  пламя,  да
изредка тихо звенел щит, коснувшись копейного древка.
     - Слушай,  - спросил я,  - в небе столько больших,  ярких  звезд.
Почему же вы собрались на такую тусклую и маленькую?
     Ребята переглянулись, словно советуясь.
     - Откуда вы знаете? - резко ответил Санька. - Может, она больше и
ярче в сто раз, чем Полярная звезда. Она, может, просто очень далеко.
     Васек беспокойно потянул его за рукав:
     - Пойдем домой, Сань.
     Больше я  ни  о  чем  не  спрашивал у ребят.  Видимо,  у них была
какая-то своя тайна.
     - Может быть... - только и сказал я.
     Семафор вспыхнул зеленым светом, и я вскочил на подножку.
     - Ну, прощайте, космонавты!
     Они кивнули и пошли к маленькому  домику,  желтые  окна  которого
ярко  светились за кустами акации.  Я долго смотрел вслед мальчишкам и
забыл прочитать название станции, когда вокзал медленно проплывал мимо
вагона.
     Так и не знаю,  что это была за станция. Помню только, что шумели
там высокие тополя и неяркие огни робко мигали на стрелке...
     Черные деревья набирали  скорость  за  окном.  Летели  мимо  едва
различимые  столбы,  тихо  плыли  далекие огоньки.  Лишь звезды висели
неподвижно, и среди них восьмизвездная Медведица.
     Если бы кто-нибудь рассказал суровым воинам древнего Египта,  что
через тысячи лет двенадцатилетний мальчишка  решит  лететь  к  далекой
звезде,  по  которой  они проверяли свою зоркость!  Они посмеялись бы,
наверное,  покачивая тяжелыми шлемами,  и  сказали  бы,  что  все  это
сказка, если только мальчик не будет сыном богов.



                                                  Владислав Крапивин


                              НАСТОЯЩЕЕ

                               Рассказ


     Рев„т ветер...
     Юрка, л„жа   на   диване,   видит   в  окно  деревянный  забор  и
приколоченный к доскам самодельный  флюгерок.  Забор  вздрагивает  под
напором ветра.  Захл„бываясь в стремительном потоке воздуха,  отчаянно
вращается на флюгере вертушка.  Стрелка флюгера  мечется  по  жестяной
шкале между буквами S и W: с зюйд-веста ударил циклон...
     Юркины плечи зябко  вздрагивают.  Он  давно  уже  снял  промокшую
рубашку, но до сих пор не согрелся.
     - Дрожишь?  - хмуро спрашивает,  войдя в комнату,  отец.  - Носит
тебя под дожд„м, а потом болеть будешь.
     Юрка молчит,  хотя мог бы возразить.  Нигде его не носило.  Целый
день  пробыл  он  в  одном  месте.  Там  и  вымок  под бурным коротким
ливнем...
     Юрке до  зарезу нужна была доска для самоката.  Утром он пош„л на
соседнюю улицу, где студенты строили общежитие. Здесь подходящих досок
было сколько угодно. Облюбовав одну, Юрка направился к парням, которые
разравнивали лопатками каменную щебенку.
     - Можно мне доску взять? - спросил Юрка у невысокого круглолицего
студента  в  синей  майке.  Тот  бросил   работу,   согнулся,   уп„рся
подбородком в черенок лопаты и задумчиво произн„с:
     - Доску? Это смотря зачем...
     - На самокат.
     - Бери,  - великодушно разрешил Валька.  - Бери и  исчезни,  пока
прораб Васильич не увидел.
     - Валентин!  - закричал длинный черноволосый  парень.  -  Кирпичи
надо перегрузить! Побросали, не видя куда, а кран не доста„т! И машины
не пройдут!
     Валька бросил лопату, помянул ч„рта и принялся руководить.
     - В цепь вставайте!  - орал он.  - А  то  до  вечера  провозимся!
Генка, где девчата?
     Девчат пришло  мало.  Цепь  получилась  редкой,  и   кирпичи   не
передавали, а кидали друг другу.
     О Юрке забыли. Он взял доску и пош„л было со стройки. Но девушка,
мимо  которой он проходил,  не сумела поймать брошенный кирпич.  Решив
помочь, Юрка поднял его и вдруг увидел, что стоит в общей цепи.
     - Держи,  товарищ!  -  озорно  крикнули ему.  И Юрка поймал новый
кирпич. Потом ещ„. И ещ„.
     - Ноги  береги,  -  предупредил его черноволосый,  которого звали
Германом.
     - Лови!
     И пошло!  Теперь уже Юрка никак не мог уйти.  Порвалась бы  цепь,
нарушилась  слаженная работа.  И тогда,  наверное,  круглолицый Валька
плюнул бы и сказал:  "Слаб ещ„".  Впрочем, уходить Юрке и не хотелось.
Он перебрасывал кирпичи,  захваченный ритмом работы, и сначала даже не
чувствовал усталости.
     Сначала было  весело.  Потом  закружилась  голова  от  одинаковых
движений.  Потом устали как-то сразу руки и спина.  Иногда Юрка  ронял
кирпичи, но никто ему не сказал ни слова.
     Несколько раз отдыхали,  и Юрка мог бы уйти.  Он и уш„л бы, может
быть, но Герман сказал ему между прочим:
     - Это тебе не самокат! Тут дело серь„зное. Стройка.
     Юрка посмотрел  на  красное  недостроенное  здание,  на громадный
кран, движущийся вдоль стены, на людей, у каждого из которых была своя
работа. Люди строили большой дом. Ясное дело, это не самокат.
     И Юрка каждый раз после отдыха становился в цепь.
     Кончили к часу дня. Сели отдыхать на штабель досок.
     - Обед!  - провозгласил Валька,  потрясая кульком с пряниками. Он
принялся  пересчитывать  людей,  в  каждого тыча пальцем.  Юрка замер,
ожидая своей очереди.
     - Восемь,  -  равнодушно произн„с Валька,  указав на Юрку,  и тот
получил два с половиной пряника,  как и все.  Есть не  хотелось.  Юрка
сунул  пряники  в карман и л„г на спину.  Он чувствовал себя почему-то
очень счастливым.
     Из-за стен   строящегося   общежития  выползали  ж„лтые  косматые
облака.  Они волокли за собой мутную серую пелену.  И вдруг упала Юрке
на лоб маленькая капля.
     - Ребята,  - жалобно сказал подошедший  прораб,  -  дождь  будет.
Убрали  бы  т„с под навес.  Намокнет ведь,  факт.  Какие из него тогда
полы?
     Валька лениво поднялся и вплотную подош„л к прорабу.
     - Ответь мне,  друг Васильич,  какой сегодня день?  -  язвительно
спросил он.
     - А я что? Не знаю, что суббота? Так ведь доски смокнут, - быстро
заговорил Васильич. - А где сушить?
     И Юрка со студентами таскал доски.
     Торопились. Герман хватал один конец доски,  Юрка - другой. Потом
бежали через двор к навесу.  Над ними хохотали:  слишком неравной была
пара.  Юрка не обращал внимания.  Он знал, что нужно весь т„с спрятать
от дождя, и кричал вместе с другими:
     - Жм„м, хлопцы!
     - Ура! - выдохнули все, когда кончена была работа.
     - Ура,  - уныло выдохнул Герман.  - Пошли машину разгружать. Рамы
привезли. Им тоже сырость противопоказана.
     Когда разгружали машину, ударил ветер и хлынул ливень.
     Через час Юрка уходил домой.  Кисть правой руки у  него  ныла  от
рукопожатий.  Придя домой,  Юрка скинул мокрую рубашку и растянулся на
диване.  До сих пор гудят руки,  ноги,  спина. Но вс„ равно, он мог бы
ещ„...



                                                  Владислав Крапивин


                               ПЛАНШЕТ

                               Рассказ


     - Пусти!  - крикнул Валерка и бросился назад, в лес. Нескольких
секунд нашей растерянности хватило, чтобы он скрылся в темноте.
     - Тихий мальчик, спокойный, послушный,- ехидно сказал я, повто-
ряя слова наших знакомых, которые навязали мне и моему другу Виталию
такого попутчика.

     Впрочем, до  последнего  момента  Валерка  был  и на самом деле
очень спокойным для своих одиннадцати лет попутчиком.  До  тех  пор,
пока не обнаружил, что потерял планшет.
     Со старой сумкой-планшетом Валерка не расставался  ни  разу  за
время плавания. Он таскал его на длинном ремне, а ночью, укладываясь
на постель из наших пальто,  совал его под голову.  Спал Валерка  на
полу и был в нашей каюте "зайцем",  потому что родственники, у кото-
рых он гостил в Самарове, купили ему палубный билет четвертого клас-
са.
     Мы плыли из Самарова в Тюмень.  Маленький "Менделеев" был  пос-
ледним  пароходом,  который в этом году мог пройти к Тюмени по изви-
листому и обмелевшему фарватеру Туры.  Но на Иртыше, несмотря на ко-
нец июля, все еще держался разлив.
     Однажды ночью "Менделеев" неожиданно остановился. Мы с Виталием
вышли на верхнюю, открытую палубу. Было темно, только на севере небо
светилось ртутным отблеском белых ночей.  Неожиданно рядом  оказался
Валерка.  Он  даже  не оделся,  выскочил на палубу в трусах и майке,
только сунул ноги в тапочки.  Однако в руках держал неизменный план-
шет.
     - Зачем ты его таскаешь с собой?
     Валерка ответил неохотно:
     - Так... Карта там.
     - Ну и что?
     - Я отмечаю... путешествия.
     - И много ты путешествовал?- усмехнулся я.
     Валерка смутился. Ответил, вздохнув:
     - Немного... Я не только те отмечаю, в которых бывал, а еще те,
в которых хочу... Ну, потом когда-нибудь.
     Тем временем пароход с трудом приткнулся к невысокому лесистому
берегу: поломка колеса. - Не меньше часа простоим,-сказал матрос.
     - Значит, два,- заключил Виталий и предложил прогуляться по ле-
су. Ему иногда приходили в голову бредовые идеи.
     На берегу смутно белели березовые стволы. В черной, удивительно
спокойной воде на страшной глубине плавали звезды. Мы пошли.
     Ничего интересного не было в этой прогулке.  Только нашли поля-
ну, где слабо светились венчики густо растущих ромашек. Они отражали
те крохи света, которые звезды посылали земде.
     А когда среди деревьев снова заблестели огни парохода,  Валерка
спохватился, что потерял планшет. Он нес его в руках, чтобы сумка не
била по ногам и не цеплялась за ветки. Споткнулся, выпустил планшет.
     - Я думал, вы его подняли,- сказал он.
     - Вот растяпа!-изумился Виталий.
     - Надо найти,- почти со слезами сказал Валерка.
     - Не валяй дурака! Пароход уйдет.
     - Пусть уйдет пароход! А я пойду!- крикнул он.
     И вот теперь мы вынуждены были бежать вслед за мальчишкой, каж-
дую секунду боясь услышать гудок уходящего парохода.
     Валерку мы догнали минут через семь.  Он ждал нас,  прижимая  к
груди планшет. Нашел он его случайно, запнувшись за ремешок.
     В каюте мы извели,  наверное,  полчетвертинки спирта,  смазывая
Валеркины ссадины. Потом он сразу уснул.

     Случилось так,  что мы с Виталием заспорили о месте,  где прои-
зошла остановка.  В конце концов решили обратиться к карте. У нас ее
не было,  но на столе лежал Валеркин планшет.  Будить парня не хоте-
лось, и мы вытащили карту без разрешения.
     - Черт возьми! - сказал я. Вместо ожидаемой карты области перед
нами развернулась карта мира, исчерченная во всех направлениях сини-
ми пунктирами.  Это были будущие Валеркины маршруты.  Они пересекали
континенты  и океаны.  И тогда понятным стал недавний Валеркин марш-
рут, самый короткий,  но не самый простой - через ночной лес, за по-
терянным планшетом.
     - Ну,  что ж...- задумчиво сказал Виталий.- Каждый бережет свою
мечту... Как ты думаешь, он боялся в лесу?
     Мы оба посмотрели на нашего спутника. Тот спал, откинув исцара-
панную ветками руку. Иногда у него беспокойно вздрагивали брови.



                                                  Владислав Крапивин


                                КОСТЕР

                               Рассказ

     Густели темно-синие  сумерки.  Луна,  похожая  на  щит из красной
меди,  поднималась над заросшим  прудом.  На  другом  берегу,  касаясь
черными кронами редких зеленых звезд, стояли одинокие сосны, а за ними
светились окна заводского  поселка.  На  листьях  кустарника  метались
отблески костра.
     А в кустах сидели Димка,  Владик и  Вовка.  У  них  была  задача:
поймать  того,  кто  разжигал костер.  С ребятами соседней улицы у них
была война,  и мальчишка, возившийся у костра, мог быть только часовым
передового поста противника.
     - Пора, - сказал командир Димка. Шнурок висевшего на шее автомата
натирал  ему  кожу,  а  рукоятка  деревянного  кинжала,  засунутого за
резинку трусов, больно уперлась в живот.
     Ребята выбрались из кустов и подкрались к костру. Но "часовой" не
думал ни бежать,  ни сопротивляться.  Он подбрасывал в  костер  щепки,
потом хватал лежащий рядом альбом и кисточку и быстро бросал на бумагу
мазки красок.  На пуговице рубашки у него  висел  включенный  фонарик.
Мальчишки узнали Альку Ершова из четвертого "В".
     - Я вас звал,  да? - быстро сказал Алька, когда на него направили
автоматы  и  скомандовали  "Руки  вверх!"  Он  выпрямился  и загородил
альбом: - Чего вам надо? - спросил он. - Я в войну не играю.
     Димка опустил автомат.
     - Покажь,  - попросил он и кивнул на альбом.  - А почему ты ночью
рисуешь?
     Алька колебался.  Он хотел сказать, что в альбоме еще ничего нет,
но ребята уже подошли и разглядывали рисунок.
     Из темно-синих,  черных и красноватых мазков складывался странный
пейзаж.  Он  был  немного  похож  на тот,  который видели ребята перед
собой,  но в то же время был совсем  другой,  наполненный  напряженной
тишиной и тревогой. Среди черных ветвей и резных листьев мерцала синяя
вода.  Над горизонтом  вставала  розовая  громадная  планета.  У  воды
поднимался  из  черной листвы светлый металлический конус (на самом же
деле на берегу росла береза). На металле горел отблеск багрового огня.
     - Это у тебя ракета, да? - спросил Димка, показывая на рисунок. -
На Марсе, да?
     Алька не ответил.
     - Мало красных отблесков,  - сказал он потом. - Сухих веток надо,
чтобы горел костер.
     И тогда Димка предложил:
     - Давай, ты рисуй, а я посвечу. Дай фонарик.
     Он был  очень  удивлен,  что  маленький  Алька,  которого   можно
положить на лопатки одним мизинцем, умел рисовать такие вещи.
     Через пять минут костер снова начал угасать.
     - Сходите за ветками,  - сказал Димка. Но Владик и Вовка не ушли,
потому что им тоже хотелось смотреть, как рисует Алька. И чтобы костер
горел, они бросили в огонь свои автоматы. Тогда и Димка бросил в пламя
автомат и  меч.  И  маленький  художник  наносил  на  рисунок  красные
отблески   сгоравшего  оружия.  А  на  бортах  космолета,  только  что
опустившегося   на   почву   неизвестной   планеты,   дрожали    блики
таинственного огня.
     - Здорово получилось,  - сказал Владик,  когда шагали домой. - Ты
сам так научился, да?
     - Может,  совсем не здорово,  - смущенно сказал Алька. - Надо еще
днем посмотреть, как вышло.
     Потом заговорил Вовка:
     - Витька Сафонов говорит,  что Тунгусский метеорит совсем даже не
марсианский корабль, а так... ну просто метеорит и все... Врет, да?
     - Ясно, врет, - отрезал Димка.
     Они обошли пруд.  Среди  сосен,  над  городскими  огнями,  горели
зеленоватые созвездия...



                                                  Владислав Крапивин


                               РУКАВИЦЫ

                               Рассказ

     Каждое утро,  в  восемь  часов,  Валерка отправляется в школу.  В
переулке он сворачивает на тропинку и  спешит  по  ней  до  лазейки  в
бетонном заборе. Так делают все мальчишки, чтобы сократить дорогу.
     За бетонным забором - стройка.  Все ребята  знают,  что  строится
здесь  новый  цех  Уралмаша,  самый большой в Европе.  В прошлом году,
осенью,  Валерка видел,  как кранами ставили первые  бетонные  столбы.
Потом   на   громадной   высоте   рабочие   сваривали   синими  огнями
электросварки балки перекрытий.  Сначала Валерка проходил  просто  меж
серых колонн,  а однажды увидел, что над колоннами уже не зимнее небо,
а крыша. Очень она высокая, не заметишь, если голову не запрокинешь. А
наверху  бесстрашно  ходят  по балкам монтажники.  Кажутся они с земли
совсем маленькими.  Да и Валерка сам себе кажется букашкой. Потому что
гулко гудят под сводами машины,  громко кипят сварочные аппараты, и не
поймешь, где тут вход и выход, длина и ширина. Жутковато даже...
     Как-то шел  Валерка  из  школы,  засмотрелся  на  высокие краны и
уронил варежку.  Он наклонился,  чтобы  поднять  ее,  и  тут  чуть  не
случилась  беда.  Неслышно подкатил сзади самосвал и сбросил ребристые
звенья арматуры, из которых сваривают каркасы для бетонных колонн.
     - Берегись!..  -  крикнул  кто-то  громовым  голосом  и  отбросил
Валерку в сторону.
     Упал Валерка в снег,  зажмурился от страха, а когда открыл глаза,
увидел,  что стоит над ним человек в серой шапке-ушанке, в брезентовой
куртке  и  больших  рукавицах.  Рыжие  густые  брови  у  человека были
сдвинуты.
     - Живой? - спросил он и добавил сердито: - Носит вас тут!..
     Подошли другие строители.
     А бригадир с рыжими бровями снова обратился к Валерке:
     - Видишь вот,  из-за тебя железо не  на  место  свалили.  Помогай
теперь перетаскивать, а то здесь дорога для машин...
     Валерка побоялся спорить.  Он не понял, серьезно говорит бригадир
или шутит.
     Взял Валерка железный  прут,  Потащил.  Железо  обжигало  холодом
ладонь.  Стиснул  Валерка  зубы,  кое-как  донес  до  места.  Пришлось
натянуть на правую ладонь рукав,  чтобы она совсем не закоченела.  Так
он таскал железо вместе с рабочими минут десять.
     - Стой,  ребята!  - приказал вдруг бригадир.  - Дело это длинное.
После обеда кран подойдет,  тогда и перегрузим.  Да и помощнику нашему
домой  пора,  -  показал  он  на  Валерку.  И  вдруг  бригадир   снова
нахмурился: - Подожди-ка, друг! А почему у тебя руки голые?
     - А варежка там... под грузом осталась.
     - Эх,  да что же ты! - тихо сказал бригадир и вдруг набросился на
други