Сганарель. Отлично.
     Жеронт. Не то они уж выкинули бы какую-нибудь штуку.
     Сганарель. Без сомнения.
     Жеронт. Она могла бы, чего доброго, и удрать с ним.
     Сганарель. Разумно сказано.
     Жеронт. Меня предупредили, что он всячески старается повидаться с ней.
     Сганарель. Какое бесстыдство!
     Жеронт. Но у него ничего не получится.
     Сганарель. Еще бы!
     Жеронт. Я уж позабочусь, чтобы это свидание не состоялось.
     Сганарель. Да, он не на такого напал. Где ему с вами тягаться? Вам  ума
не занимать стать!

ЯВЛЕНИЕ VIII

                          Лука, Жеронт, Сганарель.

     Лука. Ах, черти! Беда, сударь! Ваша дочка деру дала со своим  Леандром!
Аптекарь-то этот - Леандр и есть! А обстряпал все дельце господин лекарь.
     Жеронт.  Что?  Убит,  убит  наповал!  Полицию   сюда!   Караульте   его
хорошенько! Ах, предатель, вам не уйти от суда!
     Лука. Провалиться мне на этом  месте,  господин  лекарь,  если  вас  не
вздернут на перекладине! Стойте смирно!


ЯВЛЕНИЕ IX

                         Мартина, Сганарель, Лука,

     Мартина (Луке). О господи! Насилу нашла этот дом! Скажите,  пожалуйста,
что сталось с лекарем, которого я вам указала?
     Лука. Да вот он, только его скоро повесят.
     Мартина. Что? Повесят моего мужа? Бог  ты  мой,  да  что  же  он  такое
натворил?
     Лука. Он устроил так, что дочку нашего хозяина похитили.
     Мартина. Милый мой муженек, правда, тебя хотят повесить?
     Сганарель. Сама видишь. Ох, беда!
     Maртина. И ты дашь отправить себя на тот свет на глазах  у  целой  кучи
людей?
     Сганарель. А что я могу сделать?
     Мартина. Если бы ты хоть успел хвороста наготовить,  я  бы  уж  не  так
горевала.
     Сганарель. Уходи, ты мне сердце надрываешь.
     Мартина. Нет, я хочу ободрить тебя в последнюю минуту. Я дождусь,  пока
тебя повесят.
     Сганарель. О-о!


ЯВЛЕНИЕ X

                        Жеронт, Сганарель, Мартина.

     Жеронт (Сганарелю). Сейчас прибудет комиссар, и  вас  упрячут  в  такое
место, что я буду за вас спокоен.
     Сганарель (на коленях). Сударь, нельзя ли  вместо  всего  этого  просто
выпороть меня?
     Жеронт. Нет, вашу судьбу решит правосудие. Но что я вижу?


ЯВЛЕНИЕ XI

             Жеронт, Леандр, Люсинда, Жаклина, Сганарель, Лука,
                                  Мартина.

     Леандр. Сударь, перед вами вновь  Леандр,  и  он  возвращает  вам  вашу
Люсинду. Мы с ней  хотели  бежать  и  тайно  обвенчаться,  но  потом  решили
поступить благороднее. Я не хочу похищать вашу дочь. Я хочу, чтобы  вы  сами
мне ее отдали. Довожу до вашего  сведения,  сударь,  что  я  сейчас  получил
письма, извещающие меня о смерти дядюшки,  а  ведь  я  наследник  всего  его
состояния.
     Жеронт. Сударь, ваше благородство достойно  всяческих  похвал,  и  я  с
величайшей радостью отдаю вам свою дочь.
     Сганарель (в сторону). Вот выкрутилась-то медицина!
     Мартина. Ну, раз уж тебя не будут вешать, так благодари меня за  звание
лекаря: ты моими стараниями удостоился этой чести.
     Сганарель. А, так это ты исхлопотала мне такую порку?
     Леандр (Сганарелю). Конец столь хорош, что, право, следует  позабыть  о
прошлых обидах.
     Сганарель. Ну, ладно! (Мартине.) Прощаю тебе  побои,  выпавшие  на  мою
долю, за те почести,  которые  ты  мне  доставила.  Но  впредь  изволь  быть
почтительна с таким важным  человеком,  как  я,  и  помни,  что  нет  ничего
страшнее, чем вызвать гнев лекаря.


КОММЕНТАРИИ

     Первое представление комедии было дано в Париже в театре  Пале-Рояль  6
августа 1666 г.
     Роль Сганареля исполнял Мольер.
     Первое издание относится к 1667 г. ("Le Medecin  malgre  lui",  ed.  J.
Ribou, 1667).
     Первые русские переводы:
     "Доктор принужденный", упоминается в "Описаниях комедиям, какие есть  в
Государственном посольском приказе" (1709). Рукопись не дошла. Дата перевода
- между 1702-1709 гг.
     "Лекарь поневоле", комедия в  трех  действиях,  перевод  П.  С.  (Петра
Свистунова), Москва, 1788.
     Первые русские постановки:
     "Лекарь поневоле" был показан при дворе перед  молодым  Петром  I.  "Во
время малолетства Петра Великого часто в  Заиконоспасском  монастыре  играны
были комедии духовные, а иногда и светские,  с  французского  на  словенский
язык переведенные, яко то, врач против  воли  и  другие"  ("С.-Петербургский
вестник", 1779, IV, стр. 85).
     Следующее указание на постановку "Лекаря  поневоле"  дано  в  "Летописи
русского театра" Арапова, когда театр антрепренера Кунста "после  знаменитой
победы над шведами  среди  других  героических  спектаклей  показал  комедию
"Доктор  принужденный".  Третье  упоминание  постановки  "Лекаря   поневоле"
относится к театру Наталии Алексеевны (сестры Петра I), в котором эта  пьеса
шла под названием "О докторе битом".
     Из постановок XIX в. наиболее примечательны спектакли "Лекаря поневоле"
в С.-Петербурге на сцене Александрийского театра в 1869 г. с участием П.  В.
Васильева, и в Малом театре в Москве  31  января  1849  г.  (бенефис  М.  С.
Щепкина); там же в 1913 г. с участием  О.  А.  Правдива  и  В.  Н.  Рыжовой,
постановка Ф. Ф. Комиссаржевского.
     Любопытно отметить, что для открытия Народного театра в  Гербовом  зале
Зимнего дворца 12 июля 1919 г. была дана комедия "Лекарь поневоле".  В  годы
гражданской  войны  эта  комедия  часто  исполнялась  фронтовыми   бригадами
артистов и силами красноармейской самодеятельности.
     Интересные  постановки  "Лекаря  поневоле"  в   советские   годы   были
осуществлены в Москве в Первом педагогическом театре  (1922,  постановка  Г.
Рошаля) и в Петрограде в Большом драматическом театре  (1921,  постановка  и
декорации А. Бенуа) с Н. Ф. Монаховым в заглавной роли.
     Всего комедия  была  поставлена  на  сцене  театров  Советского  Союза,
включая национальные театры, более двадцати раз.

     Стр.  140.  Кафтан  зеленый  с  желтым.  -  Зеленый   и   желтый   были
традиционными цветами средневековых шутов и членов "дурацких" корпораций.
     Стр.  141.  Наверно,  ему  известна  панацея.-  Панацеей  называлось  у
средневековых алхимиков мнимое всеисцеляющее лекарство.
     Стр. 147. Доходы со всей Босы...- Боса - река во Франции; омываемые  ею
долины были столь плодородны, что вошли в поговорку.
     Стр. 152. Язык у нее перестал ворочаться вследствие мокроты. - Согласно
"гуморальной"  теории   схоластической   медицины   болезни   возникали   от
накопившейся в человеческом организме вредной жидкости (humor - влага).
     Cabricias, arci thuram, catalamus и т. д. - набор греческих,  латинских
и псевдолатинских слов.
     Стр. 153. Armyan, nasmus, cubile... Ossabandus, nequeys... и  т.  д.  -
наукообразные слова, придуманные Сганарелем.
     Стр. 159. Экю  -  старинная  французская  монета  стоимостью  в  четыре
франка.
     Стр. 162. Я могу разве что из особого уважения сделать  вас  глухим.  -
Эти слова, а также вся история  Люсинды,  обретшей  дар  речи,  заимствована
Мольером из утерянного фарса "Немая жена", содержание которого рассказано  в
романе Франсуа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль" (кн. III, гл. 34).

                                                                 Г. Бояджиев 



   Жан-Батист Мольер
   Жорж Данден или Одураченный муж


                          Комедия в трех действиях

----------------------------------------------------------------------------
     Перевод В. Чернявского
     Ж.Б. Мольер. Собрание сочинений в двух томах. Т. 2
     М., ГИХЛ, 1957
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

     Жорж Данден, богатый крестьянин, муж Анжелики.
     Анжелика, жена Жоржа Дандена, дочь г-на де Сотанвиля.
     Г-н де Сотанвиль, помещик, дворянин, отец Анжелики.
     Г-жа де Сотанвиль.
     Клитандр, молодой человек, влюбленный в Анжелику.
     Клодина, служанка Анжелики.
     Любен, крестьянин, прислуживающий Клитандру.
     Колен, слуга Жоржа Дандена.

               Действие происходит перед домом Жоржа Дандена.


                              Действие первое

ЯВЛЕНИЕ I

                             Жорж Данден один.

     Жорж Данден.  Сколько  хлопот  с  женой-дворянкой!  И  какой  урок  моя
женитьба всем крестьянам, которые, вроде меня, захотели  бы  подняться  выше
своего звания и породниться  с  господами!  Дворянство  само  по  себе  вещь
неплохая, стоящая вещь, что и говорить,  но  неприятностей  с  дворянами  не
оберешься, с ними лучше не связывайся. Я это испытал на собственной шкуре  и
знаю, как ведут себя господа, когда они позволяют нам, простым людям,  войти
в свою семью. К нам самим они не особенно  льнут,  им  важно  повенчаться  с
нашим добром. Я человек зажиточный, вот бы мне и жениться на доброй, честной
крестьянке, а я взял жену, которая смотрит на меня свысока, стыдится  носить
мое имя и думает, что я при всем своем богатстве не могу окупить чести  быть
ее мужем. Жорж Данден, Жорж Данден, какую же ты сделал  глупость!  Теперь  я
собственного дома боюсь. Как ни придешь - вечно одни огорчения.


ЯВЛЕНИЕ II

                            Жорж Данден, Любен.

     Жорж Данден (заметив, что из его дома выходит Любен). Что нужно в  моем
доме этому чертову прощелыге?
     Любен  (в  сторону,  заметив  Жоржа  Дандена).  Какой-то  человек  меня
разглядывает.
     Жорж Данден (в сторону). Он не знает, кто я такой.
     Любен (в сторону). Он что-то подозревает.
     Жорж Данден (в сторону). Эге! Ему как будто неловко мне поклониться.
     Любен (в сторону). Боюсь, не разболтал бы он, что видел, как  я  отсюда
выходил.
     Жорж Данден. Здравствуйте!
     Любен. Мое почтение!
     Жорж Данден. Вы, должно быть, не здешний?
     Любен. Нет, я пришел посмотреть на завтрашний праздник.
     Жорж Данден. Гм!.. Скажите, пожалуйста: вы вышли вот из этого дома?
     Любен. Тсс!
     Жорж Данден. Что такое?
     Любен. Молчок!
     Жорж Данден. Да что случилось?
     Любек. Ни гу-гу! Никому не говорите, что вы видели, как я отсюда вышел.
     Жорж Данден. Почему?
     Любен. Ах ты, господи! Да потому!..
     Жорж Данден. А все-таки?
     Любен. Тише! Как бы нас не подслушали!
     Жорж Данден. Нет, нет!
     Любен. Дело в том, что я  сейчас  говорил  с  хозяйкой  этого  дома  по
поручению одного господина, который строит ей глазки. Так вот об 'этом никто
не должен знать, понимаете?
     Жорж Данден. Понимаю.
     Любен. Ну, вот и все. Мне сказали,  чтобы  я  никому  не  попадался  на
глаза, и я прошу вас не болтать, что вы меня видели.
     Жорж Данден. И не подумаю.
     Любен. Раз мне так велено, то я бы хотел проделать все это незаметно.
     Жорж Данден. Отлично.
     Любен. Муж-то, говорят, ревнивец; он не  желает,  чтобы  за  его  женой
волочились, и если это до него дойдет, сам черт тогда с ним не  сладит.  Вам
это ясно?
     Жорж Данден. Еще бы не ясно!
     Любен. Он ничего не должен знать.
     Жорж Данден. Конечно.
     Любен. Его собираются так одурачить, чтобы он ни о чем не догадался. Вы
меня понимаете?
     Жорж Данден. Как нельзя лучше.
     Любен. Если вы кому-нибудь расскажете, что видели, как Я выходил из его
дома, вы испортите все дело. Поняли?
     Жорж Данден. Вполне. Гм!  А  как  зовут  господина,  который  вас  сюда
послал?
     Любен. Это сеньор из нашего селения - господин виконт... как его?  Тьфу
ты! Никак не могу запомнить, уж больно чудное имя. Господин Кли... Клитандр.
     Жорж Данден. Не тот ли это молодой придворный, что живет...
     Любен. Около вон той рощи.
     Жорж Данден (в сторону). Так вот почему этот  лощеный  франт  поселился
против моего дома! У меня хороший нюх, это соседство мне давно  уже  кажется
подозрительным.
     Любен. Провались я на этом самом  месте,  такого  порядочного  человека
днем с огнем не найдешь. Он дал мне целых три золотых только за то,  чтоб  я
сказал этой женщине, что он в нее влюблен и что он мечтает с ней поговорить.
Подумайте сами: будто это уж такой  большой  труд,  чтобы  столько  за  него
платить! А за свою работу я получаю всего лишь десять су!
     Жорж Данден. Ну и что же? Исполнили вы его поручение?
     Любен. Да. Ко мне вышла какая-то Клодина; она с первого  слова  поняла,
чего мне надо, и помогла переговорить с ее госпожой.
     Жорж Данден(в сторону). Ах, подлая служанка!
     Любен. Черт побери,  а  ведь  эта  Клодина  прехорошенькая!  Мы  с  ней
подружились, и теперь только за ней дело, чтобы мы стали мужем и женой.
     Жорж Данден. А какой ответ дала ее хозяйка господину придворному?
     Любен. Она велела ему сказать... Постойте,  я  уж  теперь  всего  и  не
припомню... Велела сказать, что она ему очень благодарна за его  любовь,  но
что муж у нее с придурью, его надо остерегаться, надо скрывать свои  чувства
и что придется ему подумать, как им безопаснее всего  видеться  с  глазу  на
глаз.
     Жорж Данден (в сторону). Ах, мерзавка!
     Любен. Потеха, истинный бог! Ведь муж-то  и  не  догадывается  об  этой
интрижке, вот здорово! И останется наш ревнивец с носом, верно?
     Жорж Данден. Вы совершенно правы.
     Любен. Ну, прощайте! Главное, держите язык за зубами. Не проговоритесь,
а то как бы муж не узнал.
     Жорж Данден. Ладно, ладно!
     Любек. А я будто ни при чем. Я - хитрая бестия,  на  меня  никто  и  не
подумает. (Уходит.)


ЯВЛЕНИЕ III

                             Жорж Данден один,

     Жорж Данден. Ну, что, Жорж Данден? Теперь ты видишь,  как  поступает  с
тобой твоя супруга? Вот что значит жениться на дворянке! Терпи все и не смей
слова сказать - дворянские приличия сковывают тебя по рукам  и  ногам.  Если
муж и жена - одного звания, то муж по крайней мере имеет право посчитаться с
женой. Будь у тебя жена крестьянка, ты бы мог без всякого стеснения  поучить
ее  здоровенной  палкой.  Но  тебе  захотелось  попробовать,  какое   бывает
дворянство, тебе наскучило быть хозяином у себя в доме! Ах,  как  я  зол  на
себя, впору оплеух себе надавать!  Каково!  Выслушивать  без  всякого  стыда
любовные признания какого-то дворянчика и обещать ему взаимность! Нет, черта
с два! Я этого так не оставлю.  Пойду  пожалуюсь  отцу  с  матерью  -  пусть
узнают, какие обиды я терплю от их дочки, и рассудят нас. А, вот и они  оба!
Как раз кстати!


ЯВЛЕНИЕ IV

             Г-н де Сотанвиль, г-жа де Сотанвиль, Жорж Данден.

     Г-н  де  Сотанвиль.  Что  случилось,  любезный  зять?   У   вас   такой
расстроенный вид!
     Жорж Данден. Будешь тут расстроен...
     Г-жа де Сотанвиль. Боже! Как вы плохо воспитаны, дорогой зять! Вы  даже
не здороваетесь!
     Жорж Данден. Честное слово, уважаемая теща, у меня сейчас совсем не  то
на уме...
     Г-жа де Сотанвиль. Час от часу не легче! Неужели  вы  не  понимаете,  в
каком обществе вы находитесь? Когда  вы,  наконец,  научитесь  обхождению  с
людьми высшего круга?
     Жорж Данден. Да что такое?
     Г-жа де Сотанвиль. Когда вы перестанете в разговоре со мной употреблять
простонародное слово "теща" и привыкнете называть меня "сударыня"?
     Жорж Данден. Вот  тебе  раз!  Если  вы  зовете  меня  зятем,  так,  мне
думается, я тоже могу называть вас тещей?
     Г-жа де Сотанвиль. Сравнили! Это совсем не одно и  то  же.  Потрудитесь
запомнить, что вам не пристало обращаться так к особам моего звания. Хоть вы
и наш зять, а всетаки между нами огромная разница, и вы  должны  знать  свое
место.
     Г-н де Сотанвиль. Полно, душенька, оставим это!
     Г-жа де Сотанвиль. Ах, господин де Сотанвиль, ну, можно ли  быть  таким
скромным! Вы никогда никому не покажете, как себя нужно с вами вести!
     Г-н де Сотанвиль. Нет,  черт  побери,  этому  меня  учить  не  надо!  Я
неоднократно доказывал, и притом самым решительным образом, что  я  за  себя
постоять умею. Но на этот раз достаточно вашего внушения. А  теперь  скажите
нам, почтенный зять, что у вас такое.
     Жорж Данден.  Если  говорить  начистоту,  то,  господин  и  госпожа  де
Сотанвиль, у меня есть причины для...
     Г-н де Сотанвиль. Позвольте, любезный  зять!  Запомните,  что  называть
людей по фамилии невежливо, - тем, кто выше  нас  по  положению,  мы  должны
говорить "сударь", и только.
     Жорж Данден. Так вот, сударь и только, а не господин  де  Сотанвиль,  я
хочу сказать, что жена моя подает мне...
     Г-н де Сотанвиль. Постойте! Запомните также, что вы не должны  говорить
"моя жена", когда речь идет о нашей дочери.
     Жорж Данден. Сил моих нет! Как так? Моя жена - не моя жена?
     Г-жа де Сотанвиль. Да, любезный зять, она ваша жена, но вам  нельзя  ее
так называть. Вот если б вы были женаты на ровне, тогда другое дело.
     Жорж Данден (в сторону). Ах, Жорж Данден, куда ты попал!  (Громко.)  Да
забудьте вы, ради бога, хоть на минуту ваши дворянские привычки и  позвольте
мне говорить с вами, как я умею! (В сторону.) Послать бы к черту эту  кабалу
и все их выкрутасы! (Г-ну де Сотанвилю.) Да,  так  вот:  я  недоволен  своей
женитьбой.
     Г-н де Сотанвиль. А что за причина, любезный зять?
     Г-жа де Сотанвиль. Вот новости! Да ведь вас же облагодетельствовали!
     Жорж Данден. Какое же это благодеяние, сударыня, если на то пошло?  Для
вас это была выгодная сделка: до меня ваши обстоятельства были, извините,  в
сильном расстройстве, и моими деньгами вы заткнули изрядные дыры. Ну, а я-то
что на этом выгадал, скажите на милость, кроме разве того, что  фамилия  моя
стала длиннее и  что  вместо  "Жоржа  Дандена"  меня  теперь  благодаря  вам
титулуют: "господин де ла Дандиньер"?
     Г-н де Сотанвиль. А что вы стали членом семьи де Сотанвилей, -  это  вы
не считаете, любезный зять?
     Г-жа де Сотанвиль. А также семьи де ла Прюдотри, к которой я имею честь
принадлежать? Моя семья передает дворянское  звание  по  материнской  линии,
благодаря этой ценной привилегии ваши дети тоже станут дворянами.
     Жорж Данден. Да, это хорошо: дети мои будут дворянами,  а  я,  если  не
навести порядка в доме, буду носить рога.
     Г-н де Сотанвиль. Что это значит, любезный зять?
     Жорж Данден. Это значит, что ваша дочь ведет себя не так, как  подобает
порядочной женщине, она не блюдет своей чести.
     Г-жа де Сотанвиль. Довольно! Как вы смеете  говорить  такие  вещи!  Моя
дочь происходит из столь добродетельного рода, что она  не  может  совершить
поступка, оскорбляющего нравственность, - в семье де ла Прюдотри  за  триста
лет не было, слава богу, ни  одной  женщины,  о  которой  кто-нибудь  сказал
дурное слово.
     Г-н де Сотанвиль. Клянусь честью, в роду де Сотанвилей никогда не  было
развратниц. Целомудрие женщин, так же как и храбрость мужчин, - это у нас  в
роду.
     Г-жа де Сотанвиль. Жаклина де ла Прюдотри так  и  не  согласилась  быть
любовницей герцога и пэра, губернатора нашей провинции.
     Г-н де Сотанвиль. Матюрина де Сотанвиль отвергла  двадцать  тысяч  экю,
которые ей предложил фаворит короля только за то, чтобы она  в  виде  особой
милости побеседовала с ним.
     Жорж Данден. Вот как? Ну, а дочка ваша не так недоступна,  -  уж  очень
она большую волю себе забрала в моем доме.
     Г-н де Сотанвиль. Говорите яснее, любезный зять. Мы  ей  потворствовать
не станем, мы - ее родители, и мы вам поможем ее проучить.
     Г-жа де Сотанвиль. Мы хорошо знаем, что  с  честью  шутить  нельзя,  мы
воспитали нашу дочь в самых строгих правилах.
     Жорж Данден. Вот что я вам скажу: тут поблизости живет один придворный,
- наверно, вы его видели, - и он под самым  моим  носом  влюбился  в  нее  и
объясняется ей в любви, а она милостиво его выслушивает.
     Г-жа де Сотанвиль. Праведное небо! Если она отступила от  правил  чести
своей матери, я задушу ее своими руками.
     Г-н де Сотанвиль. Проклятие! Если она покрыла себя позором,  я  проколю
своей шпагой сердце и ей и ее любовнику.
     Жорж Данден. Ну, так вот, я вам принес на н