сыпались на О'Коннора. Он посмотрел на запутавшуюся над ним леску и засмеялся:
     - Мы же ловим рыбу, мисс Мейсон, а не птиц!
     Через плечо Летти бросила взгляд на Рэнни, но он был поглощен тем, что снимал с крючка очередную рыбу. Ждать помощи было неоткуда. Развернувшись, она схватила удилище обеими руками и дернула изо всех сил. Неожиданно с громким треском крючок освободился. Что-то длинное, толстое и извивающееся свалилось с дерева, ударилось в плечо О'Коннору, съехало вниз у него по груди и тяжело шлепнулось на землю.
     - Змея! - хрипло закричал сборщик налогов, отскочил назад и, ругаясь, бросил удочку.
     Змея распрямилась и с тихим всплеском исчезла в воде, а О'Коннор повернулся к Летти. Вначале белый как мел, теперь он стал красным от злости.
     - Какого черта?! Вы соображаете, что делаете?
     - Простите меня! Я же не знала, что она там... - В словах Летти звучало искреннее раскаяние.
     - Это же был водяной щитомордник! Я был бы уже мертвым, если бы он укусил меня!
     О'Коннор налетел на Летти и схватил ее за плечо. Глаза его сверкали, над верхней губой выступили крупные капли пота. Летти почувствовала, как он трясется от ярости и страха.
     Неожиданно рядом оказался Рэнни. Он сжал своими крепкими пальцами запястье О'Коннора и отбросил его прочь. Мартин тоже подбежал, его симпатичное лицо было мрачным.
     - Черт побери, О'Коннор, это же произошло случайно. Что вы так распалились?
     О'Коннор посмотрел на них и пробормотал:
     - Я не выношу змей.
     - И я их не выношу, если уж на то пошло, - сказал Мартин жестко и многозначительно.
     - Вы хотите сказать...
     - Я просто говорю, как есть. Не более того.
     Глаза Мартина сузились; он не собирался отступать перед вызовом, если сборщик налогов захочет его бросить.
     - Пожалуйста, не надо! Я готова еще раз принести извинения за свою неосторожность. - Летти попыталась замять конфликт, который вспыхнул так неожиданно.
     О'Коннор отвел глаза от Мартина и снова посмотрел на Летти.
     - Этот человек оскорбил меня, а вы за него заступаетесь? Мне кажется, мисс Мейсон, вы вообще расположены к малодостойным компаниям. Я слышал, что как-то ночью, не так давно, вас видели с человеком, который по описанию очень похож на нашего благородного Робин Гуда, Шипа.
     У Летти перехватило дыхание. Она почувствовала, как двое других мужчин напряглись, внимательно вглядываясь в сборщика налогов.
     - Кто это говорит? - спросил Мартин.
     - Неважно, но было бы очень забавно, если бы это оказалось правдой.
     Мартин быстро взглянул на Летти, потом снова повернулся к О'Коннору:
     - Но это же бред! Все знают, что Шип убил ее брата. Если я еще раз услышу подобную клевету, кто-то об этом очень пожалеет.
     - Вы мне угрожаете?
     - А что, вы один из тех, кто видел ее с Шипом?
     - Конечно, нет! - поспешно возразил О'Коннор.
     - Тогда вам нечего беспокоиться. Но я все-таки думаю, что для вас на сегодня рыбалки уже довольно. Вряд ли теперь ваше общество придется по душе мисс Мейсон.
     Это заявление прозвучало довольно властно.
     О'Коннор сжался:
     - В любом случае ее общество тоже потеряло для меня привлекательность.
     Негромко выругавшись, Рэнни шагнул вперед. О'Коннор поспешно отступил, обведя всех троих злобным взглядом.
     - Я этого не забуду, - процедил он сквозь зубы. Мартин сжал кулаки и медленно произнес:
     - Надеюсь, что нет.
     Ничего не ответив, О'Коннор потащился к своей коляске. Когда он скрылся за деревьями, Мартин повернулся к Летти:
     - Я приношу извинения за те слова, которые только что прозвучали в присутствии дамы.
     - Уверяю вас, я не обратила на них внимания. Спасибо, что заступились за меня.
     - Не стоит благодарности. К тому же Рэнни оказался здесь раньше меня.
     - Да, - согласилась Летти.
     Улыбаясь, она повернулась, чтобы обратиться к Рэнни, но увидела только его спину: он уже возвращался на свое место, чтобы опять заняться рыбалкой.
     Инцидент остался незамеченным - все обратили внимание только на то, что О'Коннор неожиданно уехал. Кто-то из офицеров окликнул его, но Мартин все сгладил, крикнув в ответ, что сборщику налогов стало слишком жарко и он решил, что с него хватит. При этом известии никто не выразил сожаления.
     Летти насадила на крючок нового червяка и забросила его в воду, но рыбалка вдруг перестала ее интересовать. Ничто не могло отвлечь мысли Летти от вдруг возникшей проблемы. Ее видели с Шипом! Конечно, никто не мог этого утверждать наверняка, но разговоры пошли. Как глупо было думать, что она сможет проехать через Накитош, пусть даже поздно ночью, и уберечься от любопытных взглядов! А ведь она пыталась убедить Шипа не провожать ее... Это было бы забавно, если бы не было так печально.
     Как бы то ни было, ясно одно: ей пора возвращаться домой, в Бостон.
     Из раздумий Летти вывел вид вновь уходящего под воду поплавка. Секунду или две она позволила рыбе заглатывать наживку, а потом шагнула в сторону и резко подсекла. Рыба рванулась, потянула, и Летти, поскользнувшись на глинистом берегу, с приглушенным вскриком съехала в реку.
     Вода около берега едва доходила ей до колен. Летти закачалась, вытянув руки в стороны, но ноги слишком глубоко увязли в илистом дне, чтобы она могла упасть. Пробормотав проклятие, Летти попыталась вытянуть ногу из хлюпающего, затягивающего ила, и в конце концов это ей удалось, но с ноги соскочила туфля...
     - Требуется помощь?
     Это был Рэнни. Услышав его голос, Летти вздохнула с облегчением. Поразительно, как этот человек всегда появляется в нужный момент!
     - Я никогда не стану рыбаком, - объявила Летти печально.
     - Рыбачкой, если уж на то пошло.
     - Это все равно.
     Он встал на колени, одной рукой схватился за дерево, а другую протянул ей, вдруг убрал руку и показал ей на воду:
     - У вас уплывает удочка.
     Рыба все еще была на крючке и тащила удочку к середине реки. Летти бросилась за ней, разбрызгивая воду и погружаясь по пояс. Схватив удочку, она победоносно закричала, увидев, как на крючке бьется здоровый окунь, потом подтянула рыбу к себе и взялась за леску у крючка.
     - Смотрите! Я поймала рыбу!
     Летти раскраснелась и с трудом дышала, на лице грязная вода, шпильки вылетели из волос, и они ниспадали волнами. Но на душе у нее было тепло, она была счастлива - и прекрасна. Рэнсом ощутил, как сжалось у него сердце от уже привычной боли. Его охватила такая ревность, когда она благодарила Мартина несколько минут назад, что возникло желание сбросить своего друга в реку. А сейчас он всеми силами сдерживался, чтобы не вытащить Летти из воды и не наброситься на нее с объятиями прямо на илистом берегу...
     Рэнсом сознавал, что теряет контроль над собой, а дела идут и так все хуже и хуже с тех пор, как он ее увидел. Он понимал, что должен что-то предпринять, но понятия не имел, что именно.
     - Да, вы поймали рыбу, - сказал он, делая усилие, чтобы голос остался равнодушным, и ему захотелось разрыдаться, когда он увидел, как радость уходит с ее лица.

***

     Пойманную рыбу чистили и готовили здесь же, на берегу. Мама Тэсс развела костер, большой чугунный котел подвесили над угольями и положили туда топленый жир, который сразу расплавился. Блюдо, которое предстояло приготовить, называлось "щенячьи галушки". В комочки сырого кукурузного теста замешивался рубленый лук, острый перец и немного свежих кукурузных зерен. В котле они вздувались, покрывались хрустящей корочкой, а внутри были сочными и острыми. Потом в котел бросали рыбу: посыпали подсоленной кукурузной мукой, а последней добавляли картошку Нарезанные ломтиками картофелины очень быстро становились золотистыми я нежными на вкус.
     Как раз когда в котел положили картофель, подъехало семейство Вуазен - месье, мадам, их дочь Мари и ее подруга Анжелика Ла Кур. Они привезли с собой набор для игры в крокет, чтобы легче влиться в компанию, а также два арбуза размером с пивные бочки. Впрочем, вступительный взнос и не требовался - им в этом обществе всегда были рады, а еды хватало на всех. Привезенную провизию было просто некуда класть, и арбузы поместили в заполненную водой лохань, чтобы охладить.
     Наконец все было готово. Брезентовые чехлы расстелили в тени раскидистых дубов, на чехлы поставили огромные блюда с едой, разложили жестяные тарелки, вилки, а по краям положили одеяла, чтобы удобно было сидеть. Питеру и Лайонелу поручили раздавать лимонад, который наливали Летти и Салли Энн. Приготовленные тетушкой Эм маринованные огурцы и бутылки с томатной приправой передавались вместе с нарезанным луком.
     Восхитительные ароматы из чугунного котла и день, проведенный на воздухе, вызвали у всех волчий аппетит. Каждый наложил себе сам всего, чего хотел, и, устроив тарелки на коленях, они начали пировать. Кое-кто отказался от вилки и разламывал рыбу руками; приходилось часто обращаться к салфеткам, чтобы вытереть жирные пальцы и губы, но никто не жаловался. Со всех сторон звучали похвалы в адрес Мамы Тэсс - особенно старались воины федеральной армии, которые впадали в крайность, заявляя, будто никогда и не подозревали, что такая вкусная еда существует.
     Когда котел наконец опустел, на десерт предложили оладьи, но никто уже не хотел есть. Путем голосования было решено сделать перерыв на час, а то и на два-три, прежде чем разрезать арбузы. Спешить было некуда - до темноты оставалось еще много времени.
     Грязная посуда была вымыта в реке с песком, завернута в чехлы и сложена в фургоны, чтобы не собирать мух. Женщины постарше отправились прогуляться по берегу, чтобы "утрясти обед", и взяли с собой двух самых маленьких детей. Молодежь расчищала площадку для крокета, а кое-кто разлегся на одеялах и даже начал похрапывать.
     Действительно, было очень трудно не задремать в такой жаркий день, да еще после обильной еды. Легкий ветерок шевелил листья над головой, а солнце разбрасывало через листву солнечные зайчики на одеяла и лица отдыхавших.
     Летти села на уголок одеяла и прислонилась спиной к стволу большого дуба. Прикрыв глаза, она наблюдала через ресницы за остальными. Рэнни был тут же, неподалеку - он лежал на спине, подложив руки под голову. Рядом с ним лежали Питер и Лайонел в точно таких же позах. Улыбка тронула губы Летти, когда она заметила, как мальчишки обезьянничают.
     Ее взгляд вернулся к Рэнни. Спит ли он? Сказать это было невозможно. Его грудь равномерно вздымалась, веки были неподвижны, но когда он так же лежал на веранде, то иногда вдруг открывал глаза и улыбался ей, словно чувствовал, что на него смотрят. Впрочем, последнее время его головные боли повторялись не очень часто, так что, возможно, он теперь спал лучше.
     В неярком солнечном свете бронзовая кожа Рэнни выглядела полупрозрачной, и можно было увидеть еле заметную щетину на его чисто выбритом подбородке. Казалось странным, что цвет бород и усов у мужчин часто отличается от цвета их волос, иногда бывает совсем другим. Мысленно она возвратилась к той ночи на пароме и к фальшивой бороде, которая была на Шипе. Она не могла понять, почему не сорвала тогда с него эту бороду. Оправдания, которые она для себя придумывала, никуда не годились. Правдой было то, что она просто-напросто струсила. Где-то в глубине души она боялась узнать, кто он, боялась того, что это знание могло означать для нее...
     И все-таки Летти не могла не приглядываться ко всем знакомым мужчинам, пытаясь узнать в ком-то из них Шипа. Почти все они носили усы, но когда Шип был в костюме старухи, у него, разумеется, не было ни бороды, ни усов. Так, значит, ей следует искать безусого человека? Или человека с приклеенными усами?..
     Мысли путались у Летти в голове, она чувствовала, что в размышлениях ее мало смысла. Конечно же, ходить все время с приклеенными усами слишком опасно: ведь их фальшивость могут сразу заметить при свете дня. Конечно, Шип смел и готов рисковать, но не до такой же степени!
     Нет, ей не нужно больше думать об этом, не нужно.
     Сон у Летти как рукой сняло, она тихонько встала и направилась к реке. Она шла широкими шагами, наклонив голову, сжав руки за спиной. На жаре ее юбки быстро высохли, но теперь были какими-то негнущимися, словно накрахмаленными. Подойдя к реке, Летти увидела лодку - одним концом она была вытянута на песок, вокруг другого плескалась вода. Летти повернула и пошла к лодке.
     Лодка, построенная из негниющей древесины кипариса, была тяжела и неподъемна на суше, но довольно легко управляема на воде. На дне лежали шест и короткое весло, попробовать прокатиться Летти не решилась, поэтому не сделала попытки забраться в лодку. Она только поставила ногу на низкий планшир и покачала суденышко с борта на борт.
     - Забирайтесь внутрь, - произнес Мартин Иден у нее за спиной. - Я буду вашим гребцом. Она обернулась и улыбнулась ему:
     - Правда?
     Он слегка поклонился:
     - Сочту за честь.
     Изысканный джентльмен с Юга всегда готов оказать услугу даме. Летти, как ей полагалось, продемонстрировала, что очарована. Галантность и ответная кокетливость входили здесь в правила игры, и она давно уже усвоила этот полушутливый ритуал в отношениях между мужчиной и женщиной. Чем большую признательность выражала дама, тем галантнее становился кавалер, и они разыгрывали эту старинную игру, которая, что Летти также понимала, лишь отчасти была пародией.
     Летти шагнула в лодку и уселась на скамейке на носу. Мартин оттолкнулся и, когда суденышко заскользило по воде, запрыгнул в него. Раскачивание лодки неизбежно напоминало Летти о другом судне - и о другом человеке. Или, может быть, человек тот же самый?..
     Мартин как будто не заметил, как она вдруг напряглась, широко улыбнулся и, взяв весло, начал грести вверх по реке, против течения.
     - А знаете, вы очень изменились с тех пор, как приехали сюда.
     - Правда? - Летти заставила себя расслабиться и опустила пальцы в воду, чтобы был предлог не смотреть на него. - И что же во мне изменилось?
     - Вы не такая чужая, как прежде, и перестали придерживаться определенных правил.
     - Господи, разве это хорошо? - насмешливо спросила она.
     - Ну, разве вы не понимаете, что я имею в виду? Еще не так давно вы бы замерли, словно аршин проглотили, и промолвили бы что-нибудь леденящее, например: "В самом деле?"
     - Я думаю, вы правы. Наверное, мне и теперь следовало ответить так же.
     - Нет-нет, это слишком угнетает. Мужчину надо ободрять.
     - Вот как? Да почему же?
     На воде солнце палило очень сильно и слепило глаза так, что невозможно было смотреть. Летти опасалась, что нос у нее обгорел и с него начнет облезать кожа. Впрочем, это ее не очень беспокоило, но вот без солнечного удара хотелось бы обойтись.
     Мартин внимательно посмотрел на нее.
     - Вам надо было взять шляпу или зонтик.
     - Теперь-то я это понимаю!
     - Там, под деревом, тень, давайте поплывем туда.
     Над водой нависало дерево с подмытыми корнями. Мартин налег на весло, и вскоре они уже вплывали в тень. Лодка, стукнулась о корни.
     - Почему вы вдруг решили меня покорять? - усмехнулась Летти. - Неужели вы сдаете позиции и оставляете Салли Энн полковнику?
     - Не думаю, что его позиции очень прочны. Уорд допустил перебор на аукционе. Это была, серьезная ошибка.
     - Так вы не беспокоитесь? Но он, кажется, собирается отыграться.
     - Ради бога. Пусть попробует.
     - Вы не будете возражать?
     Но он явно не собирался ничего рассказывать.
     - С моей стороны, было бы в высшей степени нетактично что-то объяснять сейчас. Джентльмен не говорит о даме в беседе с другой дамой.
     - Кто вам это сказал? Ваша мать?
     - Подруга, - признался он, усмехнувшись.
     - Ну что ж, в любом случае вы знаете Салли Энн всю жизнь, а я человек со стороны. Хороший урок для меня. Я больше никогда не буду вмешиваться в чужие дела.
     - Я что-то сомневаюсь в этом, - сказал Мартин. - В вас раскрываются такие глубины, которых я и не ожидал. Может быть, расскажете мне о вашей полночной прогулке с Шипом?
     - Да нечего тут рассказывать, - запротестовала Летти. - Это досадное недоразумение.
     - Недоразумение? Почему же вы тогда покраснели? Изобразить негодование было совсем нетрудно.
     - Я просто была возмущена намеками мистера О'Коннора. Но, надеюсь, моя репутация позволяет мне не обращать на них внимания.
     - Вы забываете, я видел, как вы целовали Рэнни. Я что-то не помню, чтобы моя учительница когда-нибудь меня целовала, даже когда я был мальчишкой. А Рэнни, несмотря на все обстоятельства, совсем не мальчишка.
     - Это... это был просто порыв. Иногда я действительно отношусь к нему, как к ребенку. Он бывает так мил...
     - И я бываю мил, - заметил Мартин. - Особенно если меня поощряют к этому.
     Он положил весло, поднялся со скамейки и, взяв Летти за руку, притянул ее к себе. Лодка, которую уже ничего не удерживало, поплыла вниз по течению.
     Летти могла бы запротестовать, сказать что-нибудь раздраженно, или шутливо, или даже холодно. Это бы остановило его. Вместо этого она уставилась на его усы, не в силах оторвать взгляда. Усы были настоящими, каждый их волосок рос из кожи. Они были тщательно напомажены, расчесаны и слегка завиты на кончиках. Неожиданно усы приподнялись, губы под ними явно приготовились к поцелую. Летти опомнилась. Она уперлась руками в его грудь и с силой толкнула. Мартин потерял равновесие, закачался и перевалился за борт, подняв фонтан брызг. Лодка заплясала. Мартин ушел под воду, но тут же вынырнул, колотя руками по воде.
     - Зачем вы это сделали? - прокричал он ей вслед, так как лодку уносило течением.
     - Спросите у вашей подруги! Между прочим, не такой уж вы джентльмен!
     Теперь Мартин плыл, размеренно взмахивая руками. Ну и пусть поплавает! Она и не подумает предложить ему место в лодке, а доберется до берега и без него.
     Летти взялась за весло и, снова усевшись, опустила его в воду. Используя всю силу своего гнева, она направила лодку к растущим у берега деревьям и с удивлением обнаружила, что лодку отнесло течением почти туда, откуда они отплыли. На берегу она заметила какую-то фигуру. Ее ждал Рэнни.
     В нескольких футах от песчаной отмели, на которой он стоял, Летти в последний раз с силой налегла на весло. Нос лодки уткнулся в песок, Рэнни нагнулся и вытащил тяжелую посудину дальше на берег. Не говоря ни слова, он подержал лодку, чтобы Летти смогла встать, потом взял ее за талию и вытащил из лодки.
     - Спасибо, - пробормотала она, не зная, куда деть глаза. Неужели он все видел?
     Рэнни холодно посмотрел на нее.
     - Скажите мне, вы целуете всех мужчин?
     Летти чувствовала себя так, словно он дал ей пощечину.
     - Господи милостивый, нет! - крикнула она бессознательно, заимствуя одно из восклицаний тетушки Эм. Потом ее вдруг охватил гнев. В конце концов, она не сделала ничего плохого. - Только симпатичных! - добавила она, подобрала юбки и зашагала прочь, высоко подняв голову.
     Рэнсом смотрел ей вслед, с грустью думая, что заслужил то, что получил. Слишком уж соблазнительно было использовать то, что Рэнни позволено все, и говорить открыто самые нелицеприятные вещи. Больше он этого не сделает.
     Повернувшись, он столкнул лодку, запрыгнул в нее и поплыл по реке к тому месту, где, разбрызгивая воду, ругался Мартин.

14.

     Петух был молодой, гордый и какой-то сбитый с толку. Он начинал кукарекать вечером после десяти часов, и продолжалось это часа четыре без перерыва, пока он не начинал хрипеть и издавать звуки, напоминающие скрип несмазанной калитки. А в пять утра он снова брался за свое. Хуже всего было то, что местом для своего насеста петух выбрал магнолию рядом с окном спальни Летти. Она терпела его одну ночь, потом вторую, но на третью не выдержала. Удивляясь, как же тетушка Эм может спать в таком гвалте, Летти встала, надела халат и, сунув ноги в тапочки, вышла из комнаты, даже не пытаясь идти потише. Если все в доме не проснулись из-за петуха, то она и подавно никого не разбудит.
     Лайонела