тронулись в  путь. Все молчали. Отец Дональд Каллахэн ехал в
полном облачении -  сутане, стихаре  и белоснежной  столе  с
пурпурной каймой. Каждому он дал небольшой пузырек со святой
водой из  священной купели  и каждого  благословил  крестным
знамением. На  коленях священник держал небольшую серебряную
дарохранительницу с несколькими кусочками Святого причастия.
     Сначала они  остановились в Камберленде у конторы Джим-
ми. Оставив  мотор работать вхолостую, доктор пошел к себе и
вернулся в  мешковатой спортивной  куртке, которая  скрывала
массивный револьвер  Маккаслина. В  правой руке  Джимми  нес
обычный молоток.
     Бен, до  некоторой степени  увлеченный  этим  зрелищем,
уголком глаза  заметил, что  Марк с Каллахэном тоже уперлись
глазами в  молоток. У того была вороненая стальная головка и
дырчатая резиновая рукоятка.
     - Что, страшненький? - заметил Джимми.
     Бен задумался,  как воспользуется  этим молотком против
Сьюзан, вгонит ей между грудей кол - и почувствовал, что же-
лудок медленно  переворачивается, наподобие  самолета, нето-
ропливо выполняющего "мертвую петлю".
     - Да,- сказал  он и облизал губы.- Что страшненький, то
страшненький.
     Они доехали  до камберлендского  "Стой. Купи.".  Бен  с
Джимми пошли  в супермаркет  и забрали  весь выставленный на



                            428

прилавок овощного  ряда чеснок -  двадцать коробок серовато-
белых луковиц. Девушка-контролер подняла брови и сказала:
     - Слава Богу, ребята, я с вами нынче вечером не еду.
     Выходя, Бен лениво проговорил:
     - Интересно, почему  чеснок так  здорово  действует  на
вампиров? Что-то библейское, или же древнее проклятие, или...
     - Подозреваю, что это аллергия,- ответил Джимми.
     - Аллергия?
     Захвативший конец разговора Каллахэн попросил повторить
его. Они  тем временем ехали к цветочному магазину "Северная
красотка".
     - О да,  я согласен с доктором Коди,- сказал он.- Веро-
ятно, дело  в аллергии...  если чеснок вообще срабатывает, как
отпугивающее средство. Помните, это еще не доказано.
     - Почему? Раз  я должен принять, что вампиры существуют
(а я,  похоже, должен -  по крайней мере, в текущий момент),
не должен ли я принять также, что это - существа, которым не
писаны никакие законы природы? Уж некоторые - точно. Судя по
фольклору, их  нельзя увидеть в зеркале, они способны обора-
чиваться летучими  мышами, волками или птицами (так называе-
мый психопомпос)  и ужимать  тело, проскальзывая в тончайшие
трещины. И  все же известно, что они видят, слышат, говорят...
и, почти наверняка, ощущают вкус. Возможно, им знакомы и не-
удобства, и боль...
     - А любовь? - спросил Бен, глядя прямо перед собой.
     - Нет,- ответил Джимми.- Я подозреваю, что любовь - вы-
ше их понимания.
     Он заехал  на небольшую  автостоянку возле  Г-образного
цветочного магазина  с примыкающей  к нему оранжереей. Когда
они вошли,  над дверью  звякнул колокольчик,  а в нос ударил
густой цветочный  аромат, такой  насыщенный, что от мешанины
запахов Бена затошнило, и он вспомнил о похоронных бюро.
     - Привет.- К ним направлялся высокий мужчина в полотня-
ном фартуке,  в руке  он держал испачканный землей цветочный
горшок.
     Только Бен начал объяснять, что им нужно, как человек в
фартуке покачал головой и перебил:
     - Боюсь, вы  опоздали. В прошлую пятницу к нам приходил
какой-то мужчина,  так он скупил все розы до единой, и в ма-
газине, и  на складе: и белые, и красные, и чайные. Новых не
будет по крайней мере до среды. Если хотите заказать...
     - Как выглядел этот мужчина?
     - Очень впечатляюще,- сказал хозяин и поставил горшок.-
Высокий, совершенно лысый. Пронзительный взгляд. Курил, судя
по запаху, заграничные сигареты. Ему пришлось выносить цветы
полными охапками  в три  приема. Он  погрузил их  в багажник
очень старой машины - по-моему, "доджа".
     - "Паккарда",- сказал Бен.- Черного "паккарда".
     - Значит, вы его знаете.
     - Можно и так сказать.
     - Он рассчитался наличными. Очень необычно, если учесть
объем покупки.  Но, может  быть, если вы свяжетесь с ним, он
перепродаст вам...
     - Может быть,- сказал Бен.



                            429

     Снова оказавшись в машине, они обсудили ситуацию.
     - Есть магазин  в Фолмуте...- с сомнением начал отец Кал-
лахэн.
     - Нет! - сказал Бен.- Нет! - И его тон, откровенно гра-
ничащий с  истерикой, заставил  всех оглядеться.-  А если мы
приедем в  Фолмут и  обнаружим, что Стрейкер и там уже побы-
вал? Что  тогда? Портленд? Киттери? Бостон? Вы что, не пони-
маете, что  творится? Он  предвидел, что мы будем делать! Он
водит нас занос!
     - Бен, будь  благоразумным,- сказал  Джимми.- Разве по-
твоему мы не должны хотя бы...
     - А ты  забыл, что  сказал Мэтт? "Не следует браться за
дело с  убеждением, будто  днем он не может подняться и тро-
нуть нас"! Посмотри на часы, Джимми.
     Джимми посмотрел.
     - Два пятнадцать,- медленно проговорил он и взглянул на
небо, словно  сомневаясь в правдивости циферблата. Но тот не
обманывал: теперь тени падали в другую сторону.
     - Он опередил  нас,- сказал Бен.- Он всю дорогу идет на
четыре шага впереди. Неужто мы и впрямь думали - как мы мог-
ли? - что  ОН так  и останется  в блаженном неведении на наш
счет? Что  ОН не примет в расчет ни возможность быть обнару-
женным, ни  противника? Надо ехать сейчас, пока мы не истра-
тили остаток  дня на  пустые споры о том, сколько ангелочков
могут сплясать на булавочной головке.
     - Он прав,- спокойно сказал Каллахэн.- Думаю, лучше за-
кончить разговоры и отправиться в путь.
     - Ну так поехали,- взмолился Марк.
     Джимми быстро вырулил со стоянки у цветочного магазина,
взвизгнув шинами  на мостовой.  Хозяин  проводил  их  долгим
взглядом: трое  мужчин (один  из них -  священник) и мальчик
сидели в  машине, на номерном знаке которой стояло обозначе-
ние "Д.М."  (доктор медицины),  и выкрикивали друг другу со-
вершенно безумные вещи.
     11.

     Коди подъехал  к дому  Марстена с Брукс-роуд (тупиковая
оконечность поселка).  Поглядев на небо под новым углом, До-
нальд Каллахэн подумал: "Ну и ну, да этот дом просто нависа-
ет над  головой. Странно,  раньше я этого не замечал. Взгро-
моздился на  вершину холма над перекрестком Джойнтер-авеню и
Брок-стрит, как  на насест...  а высота тут, должно быть, иде-
альная. Идеальная  высота и  почти круговой обзор городского
массива." Дом  был огромным,  беспорядочно спланированным, а
при закрытых ставнях приобретал в мозгу неудобную, чрезмерно
большую конфигурацию, делаясь похожим на саркофаг монолитом,
напоминанием о гибели.
     А еще  в нем произошло убийство и самоубийство, что оз-
начало: дом стоит на оскверненной земле.
     Каллахэн открыл было рот, чтобы сказать об этом, но пе-
редумал.
     Коди свернул на Брукс-роуд, и на секунду дом скрылся за
деревьями. Потом  они поредели, и вот Коди уже сворачивал на




                            430

подъездную аллею.  "Паккард" стоял  возле самого  гаража,  и
Джимми, заглушив мотор, достал револьвер Маккаслина.
     Каллахэн ощутил,  как атмосфера этого места вмиг завла-
дела им.  Он вынул  из кармана  крест, принадлежавший прежде
его матери,  и надел  на шею  вместе со своим собственным. В
здешних оголенных  осенью деревьях  птицы не  пели.  Длинная
растрепанная трава  казалась неоправданно высохшей и обезво-
женной даже  для этого времени года, а земля - серой и исто-
щенной. Ведущие  на крыльцо ступеньки покоробились самым ди-
ким образом.  На одном  из столбиков крыльца выделялся более
светлый квадратик краски - там недавно сняли знак "Посторон-
ним вход воспрещен". Под старым ржавым засовом парадной две-
ри поблескивал медью новый английский замок.
     - Может, как  Марк, через окно...- неуверенно начал Джим-
ми.
     - Нет,- сказал Бен.- Через парадный вход, и баста. Если
придется, выломаем дверь.
     - Не думаю,  что это  понадобится,- сказал  Каллахэн, и
они не  узнали его голос. Когда все они выбрались из машины,
священник, не  задумываясь, повел  их к крыльцу. Стоило при-
близиться к  ступенькам, как  Каллахэном овладел тот прежний
пыл, какой  он полагал пропавшим навеки. Дом словно бы скло-
нялся к ним со всех сторон, из трещин в краске буквально со-
чилось здешнее зло. И все же отец Каллахэн не помедлил. Вся-
кие мысли  о том, чтобы потянуть время, исчезли без следа. В
последние минуты  он принял  руководство на  себя, но что-то
побуждало его к большему.
     - Во имя Господа, Отца нашего! - выкрикнул священник, и
в голосе  прозвучала хриплая  командирская нота,  отчего все
придвинулись ближе.-  Приказываю тебе,  зло: изыди  из этого
дома! Духи,  прочь! - И, не отдавая себе отчета, что собира-
ется делать, Каллахэн ударил в дверь зажатым в руке распяти-
ем.
     Последовала вспышка  света (позже  все сошлись  на том,
что действительно полыхнуло), едкое дуновение озона и треск,
будто закричали  самые доски.  Округлое веерное  окошко  над
дверью внезапно  взорвалось, наружу полетели кусочки стекла,
и в ту же секунду по левую руку от них большое окно, выходя-
щее на газон, харкнуло на траву осколками. Джимми вскрикнул:
новый английский  замок лег  на дощатый пол к их ногам, рас-
плавившись в  малоузнаваемую  массу.  Марк  нагнулся,  чтобы
подобрать его, и ойкнул:
     - Горячо!
     Каллахэн, дрожа,  отодвинулся от двери и опустил взгляд
к зажатому в руке кресту.
     - Это, несомненно, самое удивительное, что случалось со
мной в  жизни,- священник  посмотрел на  небо, словно  желая
увидеть ни  много ни мало - лик Господень, но небеса остава-
лись равнодушными.
     Бен толкнулся  в дверь,  и та с легкостью распахнулась,
но молодой  человек подождал,  чтобы первым в дом зашел отец
Каллахэн. В холле священник взглянул на Марка.





                            431

     - В подвале,-  сказал тот.-  Можно пройти  через кухню.
Стрейкер наверху. Только...- Он, хмурясь, помолчал.- Что-то не
так. Не знаю, что. Что-то изменилось.
     Сперва они  поднялись наверх, и, приближаясь к дверям в
конце коридора,  Бен ощутил  покалывание давнего ужаса, хотя
шел не  первым. С  того дня, как он вернулся в Салимов Удел,
прошел без  малого месяц,  и вот  ему предстояло  второй раз
заглянуть в  эту комнату.  Каллахэн распахнул  дверь, взгляд
Бена скользнул  вверх... к горлу подкатил крик, и Бен не успел
сдержаться. Крик вышел бабьим, истеричным, тонким.
     Но с  потолочной балки  свисал не  Хьюберт Марстен и не
его дух.
     Это был  Стрейкер, и висел он вверх ногами с располосо-
ванным от уха до уха горлом. В вошедших уперлись остекленев-
шие глаза - они смотрели сквозь них, мимо них. Лицо Стрейке-
ра заливала меловая бледность: ему выпустили всю кровь.


     12.

     - Боже милостивый,-  сказал отец Каллахэн.- Боже милос-
тивый.
     Они медленно  зашли в  комнату - Каллахэн  с Коди  чуть
впереди, жмущиеся друг к другу Бен с Марком следом.
     Стрейкера стреножили,  потом вздернули  и  привязали  к
балке. В дальнем уголке мозга Бена шевельнулась мысль: чтобы
поднять туда вес мертвого Стрейкера, требовалась невероятная
физическая сила.
     Джимми коснулся  лба Стрейкера  внутренней стороной за-
пястья, потом задержал руку мертвеца в своих.
     - Уже часов  восемнадцать как умер,- сказал он и, пере-
дернувшись, выпустил пальцы Стрейкера.- Господи, какой ужас-
ный способ... непонятно. Зачем... кто...
     - Барлоу,- ответил  Марк. Он  не сводил  глаз  с  трупа
Стрейкера.
     - Стрейкер - и  тот облажался,-  сказал Джимми.- Ему-то
никакой вечной жизни не будет. Но почему вот так? Вниз голо-
вой?
     - О, это  старо,- отозвался отец Каллахэн.- Еще в Маке-
донии врагов  и предателей  вешали вниз  головой, чтобы лицо
было обращено  к земле,  а не к небесам. Так распяли Святого
Павла - с перебитыми ногами, на кресте в виде буквы Х.
     Голосом дряхлого старца Бен сказал:
     - Опять отвлекает  наше внимание.  У него сотни уловок.
Пошли.
     Они проследовали  за ним  обратно:  коридор,  лестница,
кухня. Оказавшись на кухне, Бен вновь уступил лидерство отцу
Каллахэну. Обменявшись  коротким взглядом, они посмотрели на
дверь, ведущую  в подвал. Вот так же двадцать пять лет назад
Бен шел  вверх по лестнице, чтобы столкнуться с неразрешимым
вопросом.


     13.



                            432


     Когда священник  открыл дверь,  Марк опять почувствовал
атаковавший ноздри  прогорклый запах  тухлятины. Но и он был
иным. Не таким сильным. Менее зловещим.
     Каллахэн двинулся вниз по лестнице. И все-таки Бену по-
требовалось собрать  всю силу  воли, чтобы  следом за святым
отцом начать спуск в эту яму мертвецов.
     Джимми вытащил из сумки фонарик и щелкнул выключателем.
Луч осветил  пол, передвинулся  на противоположную  стену  и
метнулся обратно.  Ненадолго задержавшись  на  продолговатом
ящике, сноп света упал на стол.
     - Вот,- сказал Джимми.- Смотрите.
     Там оказался конверт из густо-желтой веленевой бумаги -
чистый, сияющий в мрачной тьме.
     - Тут дело  нечисто,- сказал  отец Каллахэн.-  Лучше не
трогать.
     - Нет,- заговорил  Марк, чувствуя сразу и облегчение, и
разочарование.- Его тут нет. Ушел. Это для нас. Небось, пол-
но всяких гадостей.
     Бен шагнул  вперед и взял конверт. Он дважды перевернул
его (в свете фонарика Джимми Марк разглядел, что у Бена дро-
жат пальцы),  а потом вскрыл, разорвав. Внутри оказался один
листок - веленевая  бумага, как  и конверт.  Джимми направил
фонарик на страницу, тесно исписанную изящным, паутинно-тон-
ким почерком.  Читали все вместе, Марк - чуть медленнее про-
чих.
     "4 октября.
     Дорогие юные друзья!
     Как чудесно, что вы заглянули ко мне!
     Я никогда не питал отвращения к общению - оно составля-
ло одну  из величайших радостей моей долгой и частенько оди-
нокой жизни. Приди вы вечером, я бы с огромным удовольствием
лично приветствовал вас. Однако, заподозрив, что вы предпоч-
тете явиться при свете дня, я счел за лучшее удалиться.
     Оставляю вам небольшой знак своей признательности: там,
где я  коротал дни, покуда не решил, что мне больше подойдет
иная квартира,  находится весьма близкая и дорогая одному из
вас особа.  Она очень  мила, мистер  Мирс - очень приятна на
вкус, если  мне будет  позволено маленькое "бон мо". Мне она
больше не  нужна, и  потому оставляю  ее Вам для - как там у
вас говорится? - разминки перед главными событиями. Если хо-
тите, чтобы  разжечь аппетит.  Посмотрим, как Вам понравится
острая закуска  перед той  главной переменой  блюд, какую Вы
ожидаете.
     Мастер Питри, Вы ограбили меня: лишили самого верного и
находчивого слуги,  какого я  когда-либо знал.  Вы косвенным
образом явились  причиной моего  участия в  его уничтожении,
причиной того, что меня подвели собственные аппетиты. Несом-
ненно, Вы  прокрались сюда  за его  спиной. Я  доставлю себе
удовольствие заняться  Вами лично. Но, думаю, в первую голо-
ву - Вашими  родными. Сегодня...  или завтра...  или послезавтра
ночью. Затем -  Ваша очередь.  Но Вы войдете в мой храм, как
мальчик-певчий, кастратом.




                            433

     А, отец Каллахэн... что же, они убедили Вас придти? Я так
и думал.  Прибыв в Иерусалимов Удел, я следил за Вами из не-
которого отдаления - так хороший шахматист изучает игру про-
тивника. Хотя  католическая церковь - не самый старинный мой
противник. На заре ее возникновения (когда последователи ва-
шей веры скрывались в римских катакомбах и рисовали на груди
рыб, чтобы  отличать одного  от другого)  я был уже немолод.
Слабенькая кучка  жеманно улыбающихся хлебоедов, благоговею-
щих перед  овечьим спасителем... а я уже был силен! Обряды Ва-
шей церкви  еще и  не зачинались, а мои уже были древними. И
все же  я оцениваю Вас должным образом. В добре я разбираюсь
не хуже, чем в зле. Я не пресытился.
     И я одержу верх. "Как?" - спросите Вы.- "Разве не несет
Каллахэн символ  Чистоты? Разве  не ходит  Каллахэн днем так
же, как ночью? Разве не существует дивных зелий и снадобий -
и языческих,  и христианских - о которых мне и моим землякам
рассказал наш добрый друг, Мэтью Бэрк?" Да, да и еще раз да.
Но я живу на свете дольше Вашего. Я не змея, но отец змей.
     И все-таки,  скажете Вы, этого мало. Так и есть. В ито-
ге, "отец"  Каллахэн, Вы  сами погубите себя. Что Ваша вера?
Слабая и  дряблая. Что  Ваши проповеди любви? Предположения.
Только о бутылке толкуете Вы со знанием дела.
     Милые друзья  мои - мистер  Мирс, мистер  Коди,  мастер
Питри, отец Каллахэн! Наслаждайтесь своим пребыванием здесь.
"Медок" превосходен -  его специально  доставил для меня по-
следний владелец этого дома, чьим обществом я никогда не был
в состоянии  наслаждаться. Если,  завершив  предстоящий  вам
труд, вы  не потеряете вкуса к вину, прошу быть моими гостя-
ми. Мы еще увидимся лично, и тогда я каждого поздравлю в бо-
лее личной форме.
     Пока же - прощайте.
                                                     БАРЛОУ"
     Бен, дрожа,  уронил письмо  на стол. Он поглядел на ос-
тальных. Марк  стоял, сжав кулаки, рот застыл в такой грима-
се, словно мальчик откусил от чего-то гнилого. Странно маль-
чишеское лицо  Джимми было  измученным и бледным. У отца До-
нальда Каллахэна  горели глаза, а губы изогнулись книзу дро-
жащим луком.
     Потом, один за другим, они подняли глаза на Бена.
     - Пошли,- сказал он.
     И вся четверка свернула за угол.


     14.

     Паркинс Джиллеспи  стоял на  крыльце кирпичного  здания
муниципалитета, с  мощным цейссовским биноклем у глаз, и тут
подъехал Нолли  Гарднер в служебной машине. Нолли вылез, од-
новременно цепляя на место ремень и выбираясь с сиденья.
     - В чем  дело, Парк? -  спросил он,  поднимаясь по сту-
пенькам.
     Паркинс молча  отдал ему  бинокль  и  ткнул  мозолистым
пальцем в  сторону дома Марстена. Нолли посмотрел. Он увидел
знакомый старый  "паккард", перед которым стоял новый желто-



                            434

коричневый "бьюик".  Чтобы разобрать  регистрационный номер,
разрешения бинокля не хватало, и Нолли опустил его.
     - Тачка доктора Коди, так?
     - Да, сдается  мне, что она самая,- Паркинс сунул в рот
"Пэлл-Мэлл" и  чиркнул спичкой по кирпичной стене позади се-
бя.
     - Первый раз вижу там не "паккард", а другую машину.
     - Да, точно,- задумчиво протянул Паркинс.
     - Думаешь, надо скатать взглянуть? - В словах Нолли за-
метно не хватало обычного энтузиазма. Гарднер был представи-
телем закона  уже пять  лет, но этот пост все еще не потерял
для него своего очарования.
     - Нет,- отозвался Паркинс,- по мне, лучше оставить ее в
покое.- Он вытащил из жилетного кармана часы и щелкнул поца-
рапанной серебряной  крышкой, как тормозной кондуктор, оста-
навливающий экспресс.  Еще только 3:41. Он сверил часы с ча-
сами на башне городского вокзала, а потом сунул на место.
     - Чего там  вышло с Флойдом Тиббитсом и дитем Макдугал-
лов? - спросил Нолли.
     - Не знаю.
     - О,- сказал  мигом зашедший  в  тупик  Нолли.  Паркинс
всегда был  скуп на  слова, но теперь достиг новых высот. Он
опять поднес  бинокль к  глазам: все по-прежнему.- Похоже, в
городе сегодня тихо,- сделал Нолли еще одну попытку завязать
разговор.
     - Угу,- откликнулся  Паркинс, окидывая взглядом выцвет-
ших голубых  глазок парк  и Джойнтер-авеню.  И улица, и парк
были пустынны.  Заметно недоставало мамаш, прогуливающих де-
тишек, и бездельников у Военного мемориала.
     Нолли на  последнем издыхании закинул удочку с той при-
манкой, на какую Паркинс неизменно клевал: погода.
     - Чего-то хмурится,- сказал он.- К ночи будет дождь.
     Паркинс изучил небо. Прямо над головой плыли барашки, а
на юго-западе собирались тучи.
     - Да,- согласился он и выкинул окурок.
     - Парк, да ты не приболел ненарок