казала,  что они  поступили  непра-
вильно. Проныра ответил: правильно, не
зная, так ли это и не заботясь на этот
счет. Сильный северный ветер выл, каш-
лял и  визжал под  стрехами, в комнате
же было  тепло и  безопасно, и  они  в
конце концов  заснули бок  о бок,  как
серебряные ложечки в посудном ящике.
     Ах, Господь  с младенцем Иисусом,
время - что река, и Проныра задумался,
знает ли писатель про это.
     Он снова  принялся длинными, раз-
машистыми, скользящими  движениями на-
тирать перила.


                  85


     9.

     10:00 утра.
     В  начальной   школе  на  Стэнли-
стрит - в  самом новом  и великолепном
здании Удела -  пришло  время  большой
перемены. Учебный округ все еще платил
за низкое,  остекленное здание  с  че-
тырьмя классными  комнатами. Оно  было
настолько же  новым, светлым  и совре-
менным, насколько  начальная школа  на
Брок-стрит - старой и темной.
     Ричи Боддин,  школьный хулиган  и
забияка, гордившийся этим, важно вышел
на детскую площадку, отыскивая глазами
шустрого новичка,  который всегда знал
ответы на  все вопросы  по математике.
Ни один  новичок не являлся запросто в
его школу  без того, чтобы узнать, кто
тут хозяин.  Особенно такой  вот четы-
рехглазый педрила,  учительский любим-
чик.
     В свои одиннадцать лет Ричи весил
сто сорок  фунтов. Всю жизнь мать при-
ставала к людям: поглядите, какой гро-
мадный у  меня сынуля!  Так он  узнал,
что большой.  Иногда он  внушал  себе,
что чувствует, как от его шагов дрожит
земля под  ногами. А когда Ричи вырас-
тет, то  будет курить  "Кэмел",  прямо
как папаша.
     Четвертый и  пятый классы боялись
его как  огня,  а  ребятишки  поменьше
взирали на Ричи как на школьный тотем.
Когда он перейдет в седьмой класс шко-
лы на Брок-стрит, их пантеон опустеет,
лишившись своего  демона. Все это без-
гранично радовало Ричи.

                  86

     А тут еще этот парень, Питри, до-
жидался, чтобы  его взяли  поиграть на
большой перемене в футбол.
     - Эй! - громко крикнул Ричи.
     Оглянулись все, кроме Питри. Гла-
за у  всех  без  исключения  стеклянно
заблестели. Когда  стало понятно,  что
Ричи остановил  взгляд на  ком-то дру-
гом, в них появилось облегчение.
     - Эй, ты! Четырехглазый!
     Марк Питри  обернулся и посмотрел
на Ричи. Очки в стальной оправе сверк-
нули в  утреннем солнце. В росте он не
уступал Боддину,  то  есть  возвышался
почти над  всеми однокашниками, но был
стройнее, а лицо выглядело беззащитным
и книжным.
     - Ты мне говоришь?
     - "Ты  мне говоришь?" - передраз-
нил Ричи  высоким  фальцетом.-  Что-то
голос у  тебя, как у педика, четырехг-
лазый. Знаешь ты это?
     - Нет, я  этого не  знал,- сказал
Марк.
     Ричи сделал шаг вперед.
     - Провалиться мне, если ты не со-
сешь,  понял,  четырехглазый?  Чтоб  я
сдох, ты сосешь хрен волосатый!
     - Да-а? - вежливый тон Марка при-
водил в ярость.
     - Ага, я  слыхал, ты в самом деле
сосешь.  Тебе  одних  четвергов  мало.
Невтерпеж. Каждый день - твой.
     Вокруг начали  собираться ребята,
чтобы посмотреть,  как Ричи сделает из
новенького лепешку. Мисс Хилком, кото-
рая на  этой неделе  надзирала за дет-
ской площадкой, вышла на школьный двор
присмотреть за малышами на качелях.

                  87

     - А тебе что? - спросил Марк Пит-
ри. Он смотрел на Ричи так, словно об-
наружил нового интересного жука.
     - "А тебе что?" - фальцетом пере-
дразнил Ричи.-  Ничего, просто  я слы-
хал, будто ты жирный педик, вот и все.
     - Правда? - все еще вежливо спро-
сил Марк.- А я слышал, что ты - здоро-
венный неуклюжий  кусок говна. Вот что
я слышал.
     Полнейшая тишина. Остальные маль-
чишки разинули  рты (но заинтересован-
но, никто  из них  еще не видел, чтобы
человек сам  подписывал себе  смертный
приговор).    Полностью    застигнутый
врасплох Ричи  разинул  рот  вместе  с
прочими.
     Марк снял  очки и подал стоявшему
рядом мальчишке:
     - Подержишь, ладно?
     Мальчишка взял их и молча вылупил
на Марка глаза.
     Ричи пошел  в наступление. Он на-
падал  медленно,  неуклюже,  без  тени
тонкости или  изящества. Земля  у него
под ногами  дрожала. Ричи  переполняла
самоуверенность,  а  еще -  отчетливое
радостное побуждение топтать и ломать.
Он сильно  ударил правой. Кулак должен
был  попасть   четырехглазому  педриле
прямо в  зубы, так,  чтобы те разлете-
лись, как  клавиши  пианино.  Готовься
идти к зубодеру, педик. Вот я иду.
     Марк Питри мигом нырнул, отступая
в сторону.  Удар прошел у него над го-
ловой и своей силой наполовину развер-
нул самого  Ричи. Марку  потребовалось
только подставить ножку. Ричи Боддин с
глухим стуком свалился на землю.

                  88

     Он зарычал. В толпе зрителей раз-
далось дружное "Ааааааахх!"
     Марк  превосходно  понимал,  что,
если лежащий на земле неуклюжий верзи-
ла восстановит  свое преимущество,  то
всыплет ему  по первое число. Марк был
очень подвижным,  но в драке на школь-
ном дворе на подвижности долго не про-
держишься. Если  бы это происходило на
улице, как раз подошло бы время делать
ноги:  обогнать   более  медлительного
преследователя, а  потом обернуться  и
показать ему  нос. Но двор - не улица,
и Марк отлично понимал, что, если сей-
час быстро  и решительно  не накинется
на этого  здоровенного уродливого  за-
сранца, его самого будут изводить веч-
но.
     Эти мысли пронеслись у него в го-
лове за долю секунды.
     Он прыгнул Ричи Боддину на спину.
     Ричи замычал.  Толпа снова выдох-
нула "аааааахх!"  Марк вцепился Ричи в
руку, побеспокоившись,  чтобы ухватить
его выше  манжета рубашки - иначе пот-
ная рука  выскользнула бы из захвата -
и завернул  ее Ричи за спину. Ричи за-
визжал от боли.
     - Говори: сдаюсь,- велел Марк.
     Ответом Ричи остался бы доволен и
моряк с двадцатилетним стажем.
     Марк дернул  руку Ричи  вверх,  к
лопаткам, и  Ричи снова взвизгнул. Его
переполняли негодование, страх и недо-
умение. Такого  с ним  еще не  бывало.
Такого не могло быть и сейчас. Конечно
же, не мог никакой четырехглазый педик
сидеть у  Ричи на спине и выворачивать


                  89

ему руку, заставляя вопить на глазах у
вассалов.
     - Скажи "сдаюсь",- повторил Марк.
     Ричи тяжело  поднялся на  колени.
Марк своими коленками стиснул бока Ри-
чи, как  человек, скачущий  на  лошади
без седла, и удержался. Оба извалялись
в пыли,  но одежке Ричи досталось куда
сильнее. Лицо  стало красным  и напря-
женным, глаза  вылезали из орбит, щека
была расцарапана. Он попытался скинуть
Марка через голову, но Марк снова под-
дернул его  руку кверху.  На этот  раз
Ричи не вскрикнул. Он заскулил.
     - Скажи "сдаюсь"  или, помоги мне
Господь, я ее сломаю.
     Рубашка Ричи  выбилась из штанов.
Живот казался горячим и ободранным. Он
начал всхлипывать  и поводить  плечами
из стороны  в сторону,  но ненавистный
четырехглазый педик  держался  крепко.
Кисть его  руки была  ледяной, а плечо
горело огнем.
     - Сваливай с  меня, проститутский
сынок! Ты дрался нечестно!
     Взрыв боли.
     - Скажи "сдаюсь".
     - Нет!
     Потеряв равновесие, Ричи упал ли-
цом вниз,  в пыль. Боль в руке парали-
зовывала. Он  ел землю. Земля набилась
в глаза.  Он беспомощно дрыгал ногами.
Он позабыл,  что он  громадный. Он за-
был, как дрожит под ногами земля, ког-
да он  идет. Он  забыл, что, когда вы-
растет, собирается курить "Кэмел", как
отец.
     - Сдаюсь! Сдаюсь! Сдаюсь! - прон-
зительно закричал Ричи. Он чувствовал,

                  90

что  готов  кричать  "сдаюсь"  часами,
днями, если  только это вернет ему ру-
ку.
     - Скажи: я -  здоровый злющий ку-
сок говна.
     - Я - здоровый  злющий кусок гов-
на! - провизжал Ричи в грязь.
     - Неплохо. Сойдет.
     Марк Питри  слез с  Ричи и,  пока
тот поднимался,  осторожно отступил за
пределы его  досягаемости. Бедра Марка
ныли - так он их стискивал. Он надеял-
ся, что  Ричи утратил весь свой боевой
задор. Если нет, из него сделают взби-
тые сливки. Ричи поднялся. Он оглядел-
ся. Все  отводили глаза. Они разверну-
лись и пошли заниматься своими делами.
Вонючий пацан  по фамилии  Глик  стоял
рядом с педиком и смотрел на него так,
словно тот был кем-то вроде Господа.
     Ричи стоял  один-одинешенек, едва
в состоянии поверить, как быстро приш-
ло его  крушение. Слезы стыда и ярости
промыли на  запыленном лице чистые до-
рожки. Он прикинул, не броситься ли на
Марка Питри.  Но стыд и страх - прежде
неизведанные, сияющие,  огромные -  не
позволяли. Пока не позволяли. Рука ны-
ла, как  гнилой зуб.  Грязный  прости-
тутский драчун.  Если я хоть раз добе-
русь до тебя и собью с ног...   Но    не
сегодня. Он развернулся и пошел прочь,
и земля  ни капельки  не задрожала. Он
смотрел себе  под ноги, чтобы не приш-
лось смотреть в лицо ребятам. На поло-
вине девочек кто-то рассмеялся - высо-
кий, издевательский  звук  с  жестокой
отчетливостью разнесся в утреннем воз-


                  91

духе. Ричи  не поднял глаз, чтобы уви-
деть, кто над ним смеется.
     10.

     11:15 утра.
     Городская   свалка   Иерусалимова
Удела была  когда-то обычным карьером,
откуда таскали гравий, пока в 1945 го-
ду не наткнулись на глину и не откупи-
ли его. Свалка находилась в конце гор-
ной жилы, которая уводила от Бернс-ро-
уд на  две мили  за кладбище  Хармони-
Хилл.
     На дороге  внизу Дад Роджерс слы-
шал слабое  тарахтение и чиханье газо-
нокосилки Майка  Райерсона.  Но  скоро
этот звук  должно было  заглушить  по-
трескивание пламени.
     Дад работал сторожем на городской
свалке с  пятьдесят шестого.  Его еже-
годное переизбрание  городским  сходом
превратилось в  рутину  и  принималось
без голосования при единодушном шумном
одобрении. Он жил на свалке в аккурат-
ной толевой  пристройке с  односкатной
крышей, а  табличка на косо навешенной
двери гласила:  "Сторож  свалки".  Три
года назад  он  ухитрился  выманить  у
скупердяев из выборного совета обогре-
ватель и  навсегда покинул свою город-
скую квартиру.
     Дад был горбуном с забавно вздер-
нутой головой,  отчего  казалось,  что
перед тем,  как позволить Даду явиться
на свет,  Господь последним раздражен-
ным шлепком  свернул  ее  на  сторону;
свисавшие до  колен, как  у  обезьяны,
руки были на удивление сильными. Когда
в скобяной  лавке обновляли стены, то,

                  92

чтобы загрузить  старые полы в панеле-
воз понадобилось  четверо мужиков. Под
тяжестью досок  грузовик заметно осел.
Но Дад  Роджерс единолично снял их от-
туда - на  шее проступили жилы, на лбу
и руках синими кабелями вздулись вены.
Он сам перевалил полы через борт.
     Даду свалка нравилась. Ему нрави-
лось обращать в бегство ребятишек, ко-
торые приходили  туда  поохотиться  за
бутылками, а  еще нравилось направлять
машины к  тому месту,  где в этот день
сваливали мусор.  Ему нравилось рыться
в хламе - это была его привилегия сто-
рожа. Он  не сомневался, что, когда он
вышагивает по  горам мусора в болотных
сапогах, с пистолетом в кобуре, мешком
за плечами  и складным  ножом в  руке,
над ним насмехаются. Пускай насмехают-
ся. Тут попадалась медная проволока, а
иногда целые  моторы с нетронутой мед-
ной обмоткой,  за медь  же в Портленде
платили  хорошо.   Бывали  разломанные
письменные столы,  стулья  и  диваны -
вещи, которые  можно было подправить и
продать на дороге № 1 охотникам до ан-
тиквариата. Дад обманывал торговцев, а
те,  извернувшись,  обманывали  дачни-
ков - но разве не это вращает мир? Два
года назад он нашел кровать с шишечка-
ми и  покореженной рамой  и продал  за
две сотни  зеленых гомику  из  Уэллса.
Гомик впал  в экстаз  из-за подлинного
новоанглийского   происхождения   этой
кровати, понятия  не имея,  как стара-
тельно Дад  затер  песком  на  изножье
"Сделано в Грэнд-Рэпидс".
     В дальнем конце свалки помещались
негодные машины -  бьюики, форды,  что

                  93

угодно - называйте,  не  промахнетесь.
Господи Боже,  что за  детали люди ос-
тавляют в своих машинах, когда тем вы-
ходит срок!  Лучше всего были радиато-
ры, но хороший четырехгнездный аккуму-
лятор после  того, как  замочишь его в
бензине, стоил семь долларов. Не гово-
ря уж о ремнях безопасности, фарах за-
днего света, колпачках трамблера, вет-
ровых стеклах,  рулях и  ковриках  под
ноги!
     Да, свалка была прекрасна! Свалка
была Диснейлендом и Шангри-Ла, слитыми
воедино. Но  лучше всего  были даже не
деньги, припрятанные в черную коробку,
которую Дад  закопал в землю под своим
мягким креслом.
     Лучше всего были костры... и крысы.
     По воскресеньям и средам с утра и
вечером в  понедельник и  пятницу  Дад
выжигал участки свалки. Вечерние кост-
ры были  красивей всего. Ему нравилось
тусклое свечение,  которое  расцветало
на всех  газетах и  коробках и выбива-
лось из  зеленых пластиковых  мешков с
мусором. Но  утренние костры нравились
ему больше - из-за крыс.
     Сейчас, сидя  в мягком  кресле  и
наблюдая, как от разгорающегося пламе-
ни в  небо повалил  жирный черный дым,
заставивший чаек подняться повыше, Дад
некрепко сжимал  свой пистолет  22 ка-
либра и  ждал, когда  же выйдут крысы.
Если они  появлялись - они  появлялись
целыми батальонами.  Большие, грязные,
серые, с  розовыми глазами. По их шку-
рам прыгали  маленькие блохи  и клещи.
Хвосты волочились  сзади, как  толстая


                  94

розовая проволока. Дад обожал стрелять
крыс.
     - Да ты гильзы мешками закупаешь,
Дад,- говорил  внизу, в скобяной лавке
своим звучным  голосом Джордж Миддлер,
подталкивая к  Даду через прилавок ко-
робки "ремингтонов".-  За счет города,
что ль?
     Шутка была  старая. Несколько лет
назад Дад  предъявил ордер  на покупку
двух тысяч  патронов двадцать  второго
калибра с полыми наконечниками, и Билл
Нортон угрюмо  послал его куда подаль-
ше.
     - Ну,- отвечал Дад,- ты ж знаешь,
это дело -  чистой воды служба общест-
ву, Джордж.
     Вот.  Вон  та  здоровая,  жирная,
хромающая на  заднюю лапу будет Джордж
Миддлер. В пасти она держала что-то, с
виду напоминавшее разодранную цыплячью
печенку.
     - Иди  сюда,  Джордж.  Вот  так,-
сказал Дад  и нажал  курок.  Его  22-й
отозвался равнодушно, недраматично, но
крыса два раза перекувырнулась и лежа-
ла, подергиваясь.  Полые наконечники -
вот в  чем фокус. Дад собирался в один
прекрасный день  обзавестись крупнока-
либерным оружием -  45-м калибром  или
"магнумом" и поглядеть, что будет тво-
риться с маленькими мерзавцами.
     Теперь следующую.  Эта будет  той
маленькой шлюшкой  Рути Крокетт - той,
что ходит в школу без лифчика и всякий
раз, как  Дад проходит мимо, сдавленно
хихикает, толкая  приятельниц локтем в
бок. Бэнг. До свиданья, Рути.


                  95

     Крысы как  сумасшедшие прыснули в
дальний конец  свалки, ища  защиты, но
раньше, чем  они исчезли,  Дад  уложил
шесть тварей - хорошая утренняя охота.
Если он вылезет из кресла и пойдет по-
смотреть на  них, окажется,  что клещи
бегут с  остывающих трупиков как... как...
ну, как  крысы с тонущего корабля. Это
вдруг  показалось  Даду  восхитительно
забавным. Запрокинув  странно вздерну-
тую голову,  он откинулся  на  горб  и
разразился долгим,  громким, спазмати-
ческим смехом,  а огонь  тем  временем
прокрадывался  сквозь   мусор  цепкими
хваткими оранжевыми  пальцами.  Жизнь,
несомненно, была прекрасна.


     11.

     12:00.
     Возвестив  время  ленча  во  всех
трех школах и приветствуя полдень, от-
звучал свои  двадцать  секунд  громкий
городской гудок.  Лоренс Крокетт, вто-
рой выборный  в Уделе, владелец "Южно-
мэнского страхового общества и торгов-
ли  недвижимостью   Крокетта"  отложил
книгу, которую читал ("Сексуальные ра-
бы Сатаны")  и поставил по гудку часы.
Он подошел к двери и повесил на шторку
табличку "Вернусь в час дня". Заведен-
ный им  порядок вещей  не менялся.  Он
отправится в  кафе "Экселлент",  съест
пару чизбургеров  с  гарниром,  выпьет
чашку кофе и, покуривая "Уильям Пенн",
поглазеет на ноги Полины.
     Он тряхнул  дверную ручку,  чтобы
убедиться,  защелкнулся  ли  замок,  и

                  96

ушел по  Джойнтер-авеню к  центру.  На
углу он  остановился и  посмотрел  на-
верх, на  дом Марстена. Там на подъез-
дной дороге  стояла машина -  он так и
видел ее,  сверкающую и  блестящую. От
этого где-то  в груди  зашевелился то-
ненький червячок  беспокойства.  Около
года назад он продал дом Марстена вме-
сте с  Деревенской Лоханью в комплекс-
ной сделке.  Это была самая загадочная
сделка в его жизни, а в свое время ему
приходилось заключать  сделки довольно
странные. Владелец стоявшей там навер-
ху машины, по всей вероятности, звался
Стрейкером. Р.Т.Стрейкер. Как раз нын-
че  утром  Крокетт  получил  от  этого
Стрейкера кое-что по почте.
     Чуть больше года назад, мерцающим
июльским полднем,  упомянутый  субъект
подъехал к  конторе Крокетта. Он вылез
из машины и, прежде, чем зайти внутрь,
секунду постоял  на тротуаре - высокий
мужчина, одетый,  несмотря на  дневную
жару, в  деловой костюм-тройку. Он был
лыс, как  биллиардный шар  и так же не
потел. Под прямой черной чертой бровей
в темных  углублениях, которые в угло-
ватой поверхности  лица мог бы прорыть
бур, прятались  глазницы. Мужчина  нес
тонкий черный дипломат. Когда Стрейкер
вошел, Ларри  был в конторе один: тру-
дившаяся у него часть дня секретарша -
фолмутская девчонка  с самым  восхити-
тельным бюстом  и попкой,  к каким вам
только  удавалось  приклеиться  взгля-
дом - после  обеда работала у юриста с
"Гэйтс Фоллз".
     Лысый мужчина  уселся на стул для
клиентов, положил дипломат на колени и

                  97

вперил глаза в Ларри Крокетта. Выраже-
ние этих  глаз прочесть было невозмож-
но, и  это встревожило Ларри. Ему нра-
вилось прочитывать  желания клиента  в
его младенчески  голубых или карих еще
до того,  как  человек  раскроет  рот.
Этот мужчина не задержался, чтобы раз-
глядеть фотоснимки местной недвижимос-
ти,  прикрепленные  к  информационному
стенду, не сделал попытки пожать Ларри
руку, не  представился, не сказал даже
"Привет!".
     - Чем  могу   служить? -  спросил
Ларри.
     - Меня прислали  купить  в  вашем
столь прелестном городке дом под жилье
и учреждение  под бизнес,-  сказал лы-
сый. Говорил  он настолько бесстрастно
и невыразительно,  что Ларри подумал о
записанных на  магнитофон объявлениях,
которые слышишь, набрав номер бюро по-
годы.
     - Ну... э-э...  замечательно,- сказал
Ларри.- У  нас есть несколько отличных
домов, которые...
     - Это ни  к чему,-  сказал лысый,
поднимая руку,  чтобы Ларри  замолчал.
Ларри с замиранием сердца отметил, что
пальцы у  этого человека  на удивление
длинные - казалось,  в среднем  пальце
от основания  до кончика дюйма четыре,
а то  и пять.- Учреждение под бизнес -
это дом  позади здания Городского Офи-
са. Он выходит в парк.
     - Да-а, поработать можно. Вообще-
то это была фабрика-прачечная. Год на-
зад сломалась.  Действительно  хорошее
место, если...


                  98

     - Дом под  жилье,- не  обращая на
него внимания продолжал лысый,- зовет-
ся в городе домом Марстена.
     Ларри  слишком   долго  занимался
торговлей недвижимостью, чтобы его ли-
цо отразило  его чувства - чувства со-
вершенно ошеломленного человека.
     - Вот как?
     - Да. Меня зовут Стрейкер. Ричард
Трокетт Стрейкер.  Все бумаги будут на
мое имя.
     - Очень  хорошо,-  сказал  Ларри.
Человек этот  не шутил, сомневаться не
приходилось.- Цена,  которую мы запра-
шиваем за  дом Марстена - четырнадцать
тысяч долларов,  хотя  я  думаю,  моих
клиентов можно  будет убедить  немного
снизить ее.  Что касается  старой пра-
чечной...
     - Не пойдет. Я уполномочен запла-
тить один доллар.
     - Один.