и
Вес повернул на него "мерседес". Большинство машин, включив фары, двигалось
на юг, к аэропорту. Вес поглядел на небо. Оно было затянуто плотными быстро
бегущими тучами, на востоке тучи имели странный желтый оттенок. Невозможно
было сказать, где солнце.
     Он услышал в голове голос Кролика Бага: "Аааа, вы хотите знать, что
происходит, так? Это судный день!"
     Он прибавил скорость, обходя другие машины. В борт ударил ветер,
столкнув "мерседес" на несколько футов в сторону. Ему пришлось налечь на
руль, чтобы выправить машину. Когда позади остался Западный Лос-Анжелес,
они увидели, как танцуют на обочинах песчаные смерчи-спирали, в некоторых
местах шоссе было покрыто ползучими песчаными "языками". Сердце Соланж
колотилось. Она чувствовала, как пробуждаются вокруг какие-то темные силы,
как чья-то рука вдруг перевесила на весах силы чашу в сторону вампиров.
"Времени осталось мало", - вдруг подумала она. Он положил руку на ее бедро.
     - Все будет нормально, - сказал он. - Возьмем номер в "Сэлз" и будем
загорать целую неделю.
     - А что будет с этими людьми? - тихо спросила она. - С теми, кто не
успеет выбраться из города?
     Он сделал вид, что не слышал.
     - У меня есть друзья в отеле. Возможно, устроим два-три шоу в неделю.
Да, было бы великолепно. Небольшое приятное шоу, чтобы игроки расслабились
и посмеялись. Мне даже не придется особенно стараться.
     - Вес, - повторила Соланж. - А что будет с этими людьми?
     Он долго не отвечал.
     - Не знаю, - сказал он. - Я знаю только, что хочу как можно скорее
отсюда убраться... как можно дальше.
     - А откуда мы узнаем, что какое-то место достаточно далеко отсюда?
     Он не ответил - он не мог ответить. Он только нажал ногой на педаль
газа.
     Вес вел "мерседес" по въездной рампе, отводившей поток движения от
шоссе к Лаксу - крупнейшему аэропорту Лос-Анжелеса. И почти мгновенно он
оказался внутри пробки автомобилей, автобусов, такси, фургонов. Выли и
квакали клаксоны, поток движения медленно двигался вперед дюйм за дюймом,
направляясь к основному терминалу. Вес в нетерпении стучал по рулевому
колесу, а Соланж наблюдала, как растет слой песка в низу ветрового стекла.
Немного впереди виднелось двое дорожных полицейских в оранжевых жилетах из
блестящего пластика. Они пытались управлять движением потока машин и
одновременно не падать под ударами ветра. Когда Вес подъехал ближе, он
услышал, как один из полицейских прокричал: "Все полеты отменены!" или что-
то в этом роде. Он опустил стекло, и тут же в глаза ударила пригоршня
песка. Он снова поднял стекло, оставив лишь щель, и в отчаянии прокричал,
обращаясь к ближайшему полицейскому:
     - Эй! Что случилось? Самолеты не летают?
     - Ты чудишь, приятель? - Полицейский прикрывал глаза и рот ладонью,
чтобы не задохнуться и не ослепнуть от песка. - В такой ветер им даже не
взлететь!
     - Вот дрянь! - в сердцах пробормотал Вес и начал искать просвет, чтобы
выбраться из пробки. Он ударил по клаксону и протиснулся впереди какого-то
автобуса, чтобы не попасть в водоворот машин, крутившийся перед центральным
зданием аэропорта. Потом впереди затормозил черный лимузин. Вес опять нажал
на сигнал, со скрежетом протиснулся между двух машин - на заднем сиденье
одной сидел какой-то мужчина с широко открытыми, полными ужаса, глазами.
Вес развернулся перед потрепанным такси, услышал протестующий вой клаксонов
и тормозов. Потом его "мерседес" перевалил через бетонный низенький бортик,
делящий шоссе на две полосы встречного движения, полицейский что-то
крикнул, но Вес не повернул головы - "мерседес" уже мчался на север,
обратно к городу, к Сан-Диего Фривей.
     - Куда теперь? - спросила Соланж. - Наверное, надо было подождать в
аэропорту, пока не станет лучше.
     - И когда это будет? Черт, откуда только взялся этот проклятый ураган?
- Он включил "дворники", чтобы очистить ветровое стекло. Оно все было
испещрено точками и дуговыми царапинами. В некоторых местах краска на
радиаторе совсем стерлась под потоком песка и просвечивал голый металл.
     - Песчаная буря?! Мой Бог!
     Шины завизжали по асфальту. Новый порыв ветра ударил в машину, едва не
вырвав руль из рук Веса. Небо стало янтарным.
     "Боже, - подумал он, - скоро ночь!"
     - Поедем в Лас-Вегас, - сказал он, пытаясь нарисовать в уме схему
предстоящего пути. Переехать на Санта-Моника Фривей, потом через центр на
север, на шоссе Сен-Бернаррдино, через восточный Лос-Анжелес,
Монтерей-парк. Он будет мчаться в Вегас, словно за ним гонятся все демоны
Ада. Возможно, даже Вегас - не слишком безопасное место. Возможно, им стоит
просто ехать на восток с максимальной скоростью и не оглядываться.
     Соланж включила радио и принялась искать станцию, не заглушенную
помехами. В самом дальнем конце шкалы слабо пробился голос диктора:
     - Сегодня президент объявил... нормирование бензина... члены
Конгресса... отличают... Бизнесмен из Лос-Анжелеса... признан виновным...
толчки ощущались на расстоянии в... Национальное Бюро Погоды рекомендует...
     - Прибавь громкости, - сказал Вес.
     Соланж повернула регулятор, но треск статических помех покрывал почти
все.
     - ... предупреждает всех водителей... от Ланкастер-Палмдейл и до
южного района... Национальная Служба Погоды рекомендует всем водителям... -
Завыли помехи и станция совсем замолчала.
     "Мерседес" мчался через деловой центр Лос-Анжелеса. Соланж видела
верхушки наиболее высоких зданий: Национального Банка, "Юнион Бэнк", два
близнеца-монолита из черного гранита - "Банк Америки", серебряный цилиндр
отеля "Бонавернтура", нависающая громада "Арко Плаза". Все они были
окружены золотистым туманом песка. С ревом проносились целые песчаные
смерчи, словно "мерседес" попал в снежный буран. Она посмотрела на Веса -
лицо лоснилось испариной. Он поймал ее взгляд и сказал мрачно:
     - Все будет нормально. Нам бы только добраться до Интерстейд-15, а там
начнутся горы, они срежут этот ветер...
     Он надавил на педаль тормоза. Впереди дорогу перекрыли три автомобиля,
столкнувшиеся прямо посреди шоссе. Вес почувствовал, как слой песка,
покрывавший шоссе, ненадежен, как слой льда. Он быстро вывернул руль в
сторону заноса. Три столкнувшихся автомобиля быстро приближались, красный
стоп-сигнал у одного из них продолжал еще мигать. "Мерседес" все еще
скользя по песку, пронесся мимо. Завизжал металл, но машина выпрямилась,
пошла свободно. Вес перевел дыхание, увеличил скорость работы "дворников",
но все равно он едва мог видеть, куда движется. По правой стороне шоссе
стояла машина, врезавшаяся в бетонное ограждение. Соланж увидела тело
водителя, свисавшее в открытую дверцу. Она не обернулась. "Времени осталось
совсем мало", - подумала она. И похолодела.
     Река-канава Лос-Анжелес-ривер была забита песком - они пересекли ее
по короткому мосту. Теперь вокруг был густо населенный район Бойли-хейтс.
Вес включил кондиционер, потому что за последние пять минут температура
резко поднялась. Воздух стал спертым и невозможно было вздохнуть, не
почувствовав на зубах привкус песка. Они промчались мимо горящего
перевернувшегося автомобиля - пламя бешено рвало на ветру.
     И в следующий момент темно-коричневая туча, казалось, сотрясавшая
своей яростью землю, накрыла машину, затмив небо. Словно пыль из-под копыт
наступающей армии дьяволов. Туча поглотила "мерседес", полностью ослепив
их, покрыв ветровое стекло толстым слоем песка, в котором увязли
"дворники". Вес вскрикнул, повернул руль вправо. Часто и громко стучало
сердце. В зеркальце заднего вида показалась пара фар. Они пронеслись мимо и
в следующую секунду машина, обогнавшая их, покатилась по шоссе,
переворачиваясь раз за разом, исчезнув за завесой песка.
     - Ничего не вижу, - крикнул Вес. - Ничего! Придется тормозить. И, Бог
мой, я даже не знаю, где мы сейчас!
     Он пытался нащупать левым крылом бетонный поручень ограждения, но не
мог его найти. Мотор кашлял и хрипел.
     - Боже! - пробормотал Вес, - только не сейчас! Боже, не покидай меня
именно сейчас!
     Мотор опять кашлянул.
     - В моторе столько песка, что даже верблюд задохнулся бы! - Он надавил
на педаль газа, но двигатель кашлянул еще раз и окончательно замолчал.
Машина прокатилась ярдов десять и остановилась. Вес до хруста сжал руль.
     - Нет! - сказал он. - Н Е Т !
     Кондиционер тоже перестал работать, и воздух в кабине стал горячим и
душным, как в склепе посреди Сахары. Вес провел рукой по лицу, посмотрел на
блестящие капельки пота.
     - Вот так, - сказал он. - Мы засели.
     Они сидели молча, слушая насмешливые завывания бури и сухое царапанье
песка по металлу.
     - Который час? - спросила наконец Соланж.
     Весу страшно было посмотреть на часы.
     - Почти пять, - сказал он. - Может, больше.
     - Скоро стемнеет...
     - Сам знаю! - рявкнул раздраженно Вес и ему тут же стало стыдно.
Соланж быстро отвернулась от него, глядя в окно, но там ничего не было
видно, потому что поток песка был слишком густым. Вес включил аварийные
мигалки и вознес мольбу к небесам, чтобы эти огни были вовремя замечены
другим водителем. Тихо пощелкивали мигалки, казалось, тикал могильный
метроном, отсчитывающий последние глотки пригодного для дыхания воздуха.
Вес видел профиль Соланж - тонко очерченный, решительный и печальный
одновременно.
     - Извини меня, - тихо сказал он.
     Она кивнула, но не повернула головы.
     "Гради вызывает Лаурел: ты нас втравила в новую неприятность. Прием".
- Вес почувствовал, что невольно улыбается, хотя и без всякого веселья.
Улыбка, впрочем, тут же исчезла. Машина содрогнулась под ударами бури.
Ветровое стекло было почти полностью покрыто слоем песка. Каждый раз,
вдыхая, Вес чувствовал во рту песок. Песок скрипел на зубах.
     - Но нельзя же просто вот так сидеть и ждать, пока...
- Он почувствовал, что не может произнести больше ни слова.
- Нет, не можем. Но когда кончится эта буря?
     - Довольно скоро, - тихо сказала Соланж.
     - Господи, откуда ты знаешь? - Посмотрев на нее, он отвернулся. -
Наверное, все эти шейхи, купившие себе виллы в Беверли-Хиллз, чувствуют
себя как дома. Могут открыть свои верблюжьи гаражи и отправиться в путь.
Если только найдут какой-нибудь путь. Гммм. Я мог бы сделать неплохой номер
на этом материале - на пять-шесть минут. Насчет арабов, покупающих Беверли-
Хиллз. Представляешь? Надписи "Шейх Саади". Продают верблюдо-бургеры
круглые сутки... Тьфу!
     Он вдруг побледнел. Он почувствовал присутствие Смерти - каждый раз,
когда он вдыхал в легкие новую порцию пыли и песка, это чувство
усиливалось. Он сжал рукоятку двери и едва удержал себя, чтобы не
распахнуть дверцу.
     "Ну-ну, - сказал себе Вес. - Не спеши. Умирать никто не хочет.
Медленнее - всегда лучше, чем быстрее".
     Он заставил себя отпустить ручку и откинулся на спинку сиденья.
     - Я был груб с тобой, прости.
     Она ничего не сказала.
     - Я потребитель, - сказал Вес. - Такой же, как они все. Акула,
барракуда, пиранья... любое название хищной рыбы вполне соответствует.
Просто маска у меня немного лучше, чем у других. Моя не так часто
соскальзывает, потому что носить маску - это моя профессия. Я этим делом
занимаюсь для добывания средств на жизнь. Но сейчас она все-таки соскочила,
и то, что я там увидел, мне не очень понравилось. Наверное, копы скоро
будут здесь. Может, нас вытянут на канате из этой каши.
     Соланж повернулась и посмотрела на него. В глазах ее были слезы.
     - Я давно уже заглянула за твою маску. Есть такая поговорка банту: "Ты
есть то, что ты есть в момент, когда ты пробуждаешься". Много раз я
наблюдала за тобой, за тем, как ты переходишь грань сна и бодрствования. Ты
сворачиваешься, как маленький ребенок, которому не хватало тепла, заботы,
любви... Наверное, это тебе и нужно было в жизни. Но ты не доверял этому
чувству. Ты отталкивал его и искал чего-то еще, и поэтому никогда не мог
найти того, что тебе на самом деле и не нужно было.
     Он вздохнул и вспомнил строчку из "Чистого везения": "Элементарно,
доктор Ватсон! Чертовски умно, что?"
     - Вот дерьмо! Этот паршивый ураган, похоже никогда не прекратится. Я
еще столько песка никогда не видел. Разве что на пляже, но там у меня был
шезлонг, транзистор и бутылка "коппертона".
     Он велел себе делать больше мелких вдохов, тогда для Соланж останется
больше воздуха.
     - Вот где бы я сейчас хотел оказаться, пусть там даже и полно песка.
На пляже в Акапулько. Как тебе это нравится?
     - Это было бы... прелестно.
     - Совершенно с вами согласен, мисс. Вот туда мы и отправимся, когда
выберемся из этой заварушки. Закажем номер в отеле "Ацтек"... - Он
замолчал, потому что "мерседес" вдруг содрогнулся.
     - Ты лучше, чем все они, - тихо сказала Соланж. - Ты относился ко мне
лучше их всех. Я буду заботится о тебе - если смогу. - Потом она прижалась
к нему, и он крепко обнял Соланж. Он поцеловал ее в лоб, чувствуя
остро-медовый вкус кожи, потом прислушался к стону ветра. Теперь он дышал
сквозь зубы.
     А вокруг затерянного в песчаном сугробе автомобиля свистел и стенал
ураганный ветер, словно голос той девочки из сна, которой случился с Весом
пару ночей тому назад:
     - Выходи на улицу! Выходи поиграть со мной. Выходи, выходи...
     ... А не то я войду к тебе...


     11.

     Палатазин нажал педаль тормоза и его "фалькон" остановился.
     - Погодите минуту, - сказал он, всматриваясь сквозь ветровое стекло.
"Дворники" работали вовсю, фары были включены на полную мощность.
     - Мне показалось, что там кто-то есть.
     Ему почудился темный громадный силуэт среди скал и крутящихся янтарных
облаков. Но теперь там наверняка ничего не было
     - Что там было? - спросила Гейл, подаваясь вперед с заднего сиденья,
где она расположилась. - Замок уже?
     - Не уверен. Я увидел это всего на секунду, пока снова не сошлись
тучи. Очень большой, темный, стоит высоко на скале. Милях в двух отсюда,
точно не скажу. Стоп! Вот там! - Он показал рукой. Тучи опять разошлись, и
на секунду они увидели замок совершенно ясно - его высокие башенки,
зубчатые, черные на фоне золотого неба. Отсюда замок очень походил на тот,
что стоял на горе Ягер. "Да, - подумал он. - Это здесь. Это то самое место.
Они прячутся здесь". С такой высоты король вампиров имел отличный
панорамный вид на весь Лос-Анжелес. Он мог радостно хохотать, наблюдая,
как гаснут огни, дом за домом. Замок был на вид таким же неприступным и
основательным, как любая крепость в горах Венгрии. "Одно дело увидеть его,
- подумал Палатазин. - Совсем другое дело - добраться до него". Холодный
узел напряжения, свившийся в его желудке, внезапно стал слабее, посылая
холодные щупальца-веревки во все конечности. Он почувствовал себя до слез
слабым и перепуганным.
     - Ветер все сильнее, - сказала Джо напряженно.
     - Я знаю.
     Песком дорогу начало заметать уже минут пятнадцать назад. Палатазин
видел невысокие песчаные холмики, накопившиеся в защищенных от ветра местах
- в трещинах, за отдельными камнями. В небе, как дикие желтые псы,
стремительно неслись страшные тучи. И мотор "фалькона" вдруг закашлялся.
Палатазину пришлось пару раз надавить на газ, чтобы двигатель взревел. Он
посмотрел на часы и с ужасом обнаружил, что уже двадцать минут шестого. При
таких заносах и такой облачности станет темно уже через полчаса.
Беспокойство, все время точившее его, что они не доберутся до замка
вовремя, теперь зазвучало в его мозгу, как сирена тревоги.
     - Придется поворачивать назад, - сказал он наконец.
     Возражений не было. Теперь задача состояла в том, чтобы найти место
для разворота. Внезапно сквозь живую изгородь колючего кустарника справа
прорвался ветер, разметав ветви, словно гребень, раздвигающий волосы. Ветер
ударил в "фалькон", будто бульдозер, заставив его ползти к скалистому краю
дороги. Палатазин отчаянно налег на руль, стремясь снова взять машину под
контроль.
     Джо закричала, когда "фалькон", прижавшись к левой бровке, вдруг
накренился, словно вот-вот должен перекинуться через край - она увидела
игрушечные домики с красными кровлями далеко внизу, маленькие машины на
черных и желтых лентах шоссе. Все это, насколько было видно вокруг,
пребывало в совершенной неподвижности.
     Палатазин ударил ногой в педаль тормоза, переключил скорость на
первую. Ветер ревел, унося жгучие витки и спирали песка куда-то к
Голливуду. Палатазин очень осторожно включил задний ход и отодвинул машину
от края дороги, постепенно освобождая педаль тормоза.
     - Придется ехать дальше, иначе не найти разворота, - услышал он свой
голос. Голос у него был скрипучий, тонкий. - Не нужно было вам ехать. Я был
дурак, что потащил вас с собой.
     Он повел машину дальше, высматривая хотя бы небольшой пятачок, который
мог бы вместить "фалькон". Буря становилась все сильнее - четверть мили
спустя вся дорога была уже покрыта нанесенным слоем песка. Это напоминало
ему снежные бури родного Крайека, особенно тот ураган, который стонал за
стенами домика в ту ночь, когда домой вернулся его отец. Внезапно пришла
мысль, словно удар в висок. "Неужели у вампиров есть какие-то средства
управления погодой? Если да, то этот поддельный ураган был бы эффективным
средством лишить людей возможности бежать, разделить их. Заставить сидеть
дома или на службе. Самолеты не смогут взлететь и на море сейчас ужасный
шторм. А как насчет автомобилей?"
     Палатазин понял, что они могут и не вернуться с этой горы живыми. Если
ветер не столкнет их машину вниз, если песок не заглушит двигатель, если
темнота не наступит слишком рано... Он чувствовал зловещее присутствие
замка, там, наверху, всего в полумиле...
     Вдруг на капот вскочило что-то большое и серое, и его белые клыки
прижались к стеклу.
     - Иисус! - вскрикнула Джо, схватив Палатазина за руку. Существо больше
походило на волка, чем на собаку, но на шее у животного имелся ошейник с
гвоздиками и обрывком цепи. В густой шерсти запутался песок, глаза были
желтыми и бешеными. Сквозь вой ветра Палатазин слышал низкое угрожающее
рычание пса. Все было понятно. Палатазин увидел впереди других собак -
боксера, сеттера, пару дворняг. У всех в глазах было одно и то же яростное
выражение. "Итак, - подумал он, - король вампиров позаботился о том, чтобы
его крепость была как следует защищена. Даже если бы мы добрались до замка,
нас бы загрызли собаки, стоило бы нам выйти из машины".
     Когда Палатазин медленно подал машину вперед, собака-волк зарычала и
принялась царапать стекло, челюсти ее ритмично щелкали, как будто она
пыталась откусить голову Палатазина или его руки. Мгновение спустя он
увидел справа достаточно большой пятачок свободного от камней и деревьев
грунта, чтобы "фалькон" мог там развернуться. Собака-волк продолжала стоять
на капоте, глаза ненавидяще смотрели на Палатазина, пока машина не
повернулась задним бампером к горам. Тогда зверь ловко спрыгнул с капота и
исчез вместе с остальными собаками стаи.
     "Фалькон", кашляя, как старый локомотив, покачиваясь под мощными
оплеухами ветра, начал медленно спускаться с горы. Один раз мотор заглох и
они продолжали катиться в тишине к Голливуду, но Палатазин все время вертел
ключ, и мотор наконец снова затрещал, словно старый человек, которого
заставляют шевелить пораженными ревматизмом конечностями. Стараясь обогнать
темноту, Палатазин мчался теперь обратно к Ромайн-стрит, через Закатный
бульвар и бульвар Голливуда - оба были заполнены стоящими неподвижно
автомашинами, некоторые улицы, как заметил Палатазин, были полностью
перекрыты песчаными "баррикадами" или столкнувшимися машинами. "Фалькон"
пересек пустынный бульвар Санта-Моника и успел миновать еще квартала три,
когда двигатель окончательно заглох, испустив удручающую серию жалобных
скрежетаний. Палатазин попытался несколько раз включить стартер, но
аккумулятор был довольно сильно посажен. Они застряли примерно в пяти
кварталах от свое