О, послушайте, как поет ветер. Разве это не превосходно?
     - А каким образом ты... вошел?
     - Через дверь, естественно. Как и всякий гость. Со мной жена, Диана.
     И она тоже шагнула в комнату. Они оба совсем заблокировали проем
двери. Оба были бледные, усмехающиеся.
     - Дон? - тихо сказала мама Томми отцу. Лицо ее стало совсем белым,
глаза остекленели от страха.
     - Дон, - повторила Диана Вернон, словно вцепившись в имя зубами. Глаза
ее медленно перешли на лицо Томми, Взгляд этих глаз жег, словно адский
огонь. Потом она усмехнулась и широко раскрыла рот, и в мозгу Томми
завопило ужасное слово "ВАМПИР!!", которое он слышал тысячи раз в тысяче
разных жутких фильмах. Когда сам он сидел в кресле, в собственном своем
безопасном мирке. Но теперь все было на самом деле. "ВАМПИР, В А М П И Р,
В-А-М-П-И-Р !!!"
     Нет! - хотелось кричать ему, но наружу вырвался лишь хрип. Миссис
Вернон метнулась мимо, словно сухой осенний ветер, неотвратимо надвигаясь
на отца. Он крикнул "НЕТ!" и прыгнул вслед за ней, пытаясь оттащить вампира
прочь. Она зашипела, извернулась, и в следующее мгновение ледяные пальцы
мистера Вернона вцепились в мышцы, в плечи, он был отброшен, как мешок
тряпок, в коридор. Он сильно ударился о стену и медленно соскользнул на
пол, оглушенный болью и ужасом. Он услышал крик матери, потом громкий
зловещий хохот, такой жуткий, что Томми показалось, что он сойдет с ума
раньше, чем смех прекратиться. Но когда смех затих, его сменил еще более
жуткий звук всасываемой жидкости.
     И раздался прекрасный, желанный, ужасный голос, тихо сказавший:
     - Томми?
     Он поднял глаза, лицо его покрылось холодным потом.
     ОНА. Это была ОНА. Она поднялась по ступенькам и теперь шла к нему,
медленно, грациозно. По обнаженным плечам разметались длинные золотистые
волосы. На ней была бархатная фиолетовая майка и живот был обнажен,
соблазнительно выделяясь над тесными шортами, которые были украшены
пестрыми заплатками с картинками. На одной изображался щенок Снупи верхом
на своей будке, на второй красовалось поздравление "Приятно провести
день!" Мышцы ее бедер напряглись, она была уже близко, и в темноте коридора
он видел ужасный отблеск ее глаз, горевших красным огнем. Восхитительная
плоть тела Сэнди уже никогда не будет тронута солнечным лучом.
     - Томми... - прошептала она и улыбнулась, и когда она улыбнулась, она
была такая красивая, даже несмотря на то, что больше не была... человеком.
Она плавно, заворожительно грациозно протянула ему руку. - Ну как,
познакомимся поближе? - тихо сказала она.
     - Ты... МЕРТВАЯ! - сказал Томми, и усилие, потребовавшееся, чтобы
заговорить, заставило выступить пот на его щеках и лбу. - Ты уж не Сэнди.
Не Сэнди Вернон больше. Ты не человек.
     - Ты ошибаешься, Томми. Я по-прежнему Сэнди. И я знаю, как я тебе
нравлюсь, как бы ты хотел со мной... Я всегда это чувствовала, потому и
дразнила тебя, показывая ноги и все такое. Я хочу тебя, Томми. Я ооочень
хочу тебя! - Она шагнула вперед, почти касаясь его. В глазах ее полыхало
обещание. Томми весь пылал в огне и одновременно трясся от холода, словно
стоял перед входом в преисподнюю, в то время, как за его спиной бушевала
вьюга. Сознание соскользнуло на легкую тропку, и он принялся рисовать в
воображении все те восхитительные возможности, которые открывались ему...
если он просто вложит руку в ее руку и... - НЕТ! - И она отведет его прямо
в его комнату - НЕТ! - к кровати - НЕТ, НЕ СМЕЙ! - и тогда будет лучше, чем
на фестивале мексиканских фильмов ужасов - ОНА В ТВОЕМ СОЗНАНИИ, ИЗГОНИ ЕЕ
ПРОЧЬ! - или даже лучше, чем три фильма Орлона Кронстина подряд и ему нужно
будет всего лишь лечь, и она сама - ПРОЧЬ, ПРОЧЬ! Она ПРИБЛИЖАЕТСЯ! -
сможет сделать с ним все, все, все......
     - ПРОЧЬ! - завопил он. - ПРОЧЬ!
     Он извернулся, избежал ее прикосновения, избежал встречи с
выдвигающимися из челюстей клыками, выдвигающимися прямо из-под полных
чувственных губ, и помчался прочь по коридору. Он ворвался в ванную и запер
дверь за своей спиной, всего за секунду до того, как прекрасная вампирша
принялась колотить в дверь с другой стороны.
     - Впусти! - бешено вопила она. - Ах ты, маленький подлец, впусти меня
сейчас же!
     Последовал страшной силы удар, и дверь содрогнулась. Дерево покрылось
трещинами. Удары следовали один за другим, очень быстро. Томми решил, что
на помощь подоспели мистер и миссис Вернон. Филенку прорезала вдруг длинная
трещина. Дверь начала поддаваться.
     Томми сообразил вдруг, что продолжает сжимать в руке коробку спичек.
Но какой от них толк? Чем они ему помогут? Он не мог сосредоточиться, ему
слишком мешали громкие удары в дверь. Потом он распахнул дверцу ящичка с
лекарствами и разными флаконами. Ничего подходящего. И тут дверь сорвалась
с петель и они повалили Томми на пол, ворвавшись в ванную. Все трое, они
едва не разорвали его на части. Потом потащили его из ванной.
     Его пальцы сжимали баллон с лаком для волос, который он схватил
случайно - аэрозоль стоял на раковине умывальника. Пальцы мистера Вернона
сжимали горло, он попытался чиркнуть спичкой о стену. Попытка не удалась,
Томми промахнулся и теперь уже Сэнди пыталась вонзить клыки в его руку,
вопя:
     - Это несправедливо! Он мой!
     Томми едва не вывернул руку из сустава, но все-таки ухитрился чиркнуть
спичкой по штукатурке. Спичка зашипела, разбрасывая искры, высветив
неожиданный страх в глазах вампиров. Томми сковырнул крышку с аэрозоля,
нажал на кнопку. И тут же сладковатый запах цветов напомнил ему о том, что
в соседней комнате лежит на кровати обескровленное тело матери. Мистер
Вернон утробно, по-звериному, зарычал и прыгнул на Томми. Томми поднял
спичку к струе аэрозоля.
     Двухфутовый язык пламени выстрелил из баллончика. Он услышал вскрик
мистера Вернона и сунул бело-голубой факел прямо в лицо вампира.
     Мистер Вернон заревел в агонии, когда пламя ударило ему в глаза.
Шатаясь, он выбрался из ванной, застряв на секунду в двери вместе с Сэнди.
Томми преследовал их, продолжая крепко прижимать пальцем кнопку
аэрозольного баллона. Вампиры, путаясь под ногами друг у друга, пытались
убраться подальше от языка пламени.
     - Назад, грязные твари! - завопил в истерике Томми. - Назад, я вас...
     Он забыл об осторожности и отпустил кнопку баллончика. Пламя тут же
погасло. Глаза Сэнди блеснули и она двинулась в обратном направлении. Томми
помчался обратно в ванную, где на полу были разбросаны спички. Он чиркнул
спичкой, снова поджег свой факел. На этот раз он запасся несколькими
спичками. Сэнди, стоявшая у дверей в ванную, тут же начала пятиться.
     - Мы тебя все равно достанем! - прошипела она. - Мы тебя все равно
достанем, вот увидишь!
     И она исчезла, умчавшись вниз по лестнице.
     Томми еще целую минуту не мог отпустить кнопку. Пламя погасло, и он
остался стоять в вихре вонючего дыма. Он весь трясся, но боялся плакать,
потому что понимал, стоит начать, и остановиться он уже не сможет. Он был
уверен, что эти создания не напрасно пугали его - они обязательно
вернуться. Очень не скоро заставил он себя войти в спальню родителей. Из
транзистора на полу продолжал хрипеть рычащий голос Тигра Эдди:
     - О, дааа, братья и сестры, у старины Эдди отличные новости для вас,
если вы случаем охотитесь в районе шоссе Санта Моника. Похоже, целая толпа
человеков застряла в аэропорту Санта Моника. Самолеты-то не летают,
вникаете? Вы туда доберетесь первыми и повеселитесь ради Тигра Эдди,
договорились? Буду держать вас в курсе событий до самого конца передачи. А
теперь, слушайте отличный альбом группы "Метелз".
     Томми схватил транзистор и швырнул его в стену. Коробочка приемника
разлетелась на пластмассовые черепки. Потом он стоял неподвижно, глядя на
тела своих родителей и пытаясь не поддаться истерике.
     По щекам ползли слезы, но палец лежал на кнопке баллона с аэрозолем.


     2.

     Сумасшедший в соседнем доме снова затянул песню, пытаясь перекричать
ветер:
     - Стою я на вере в Христа, как на твердой скале... это моя высота, это
моя высота, все остальное... Я тебя вижу! Стой! И не приближайся ко мне,
слышишь?
     Последовал щелчок выстрела. Потом наступила тишина.
     "Лучше бы ты поберег пули, - подумал Палатазин. - Толку от них особого
нет, но все же лучше, чем ничего".
     Он сидел на полу рядом с окном, прислонившись спиной к стене. Джо
лежала на диване, сон ее был неровен и неспокоен.
     Гейл вышла из кухни. Она жевала кусок ветчины.
     - Может, что-нибудь съедите? - спросила она Палатазина. - Все равно
холодильник не работает - нет тока. Вся еда пропадет.
     - Нет, - он отрицательно покачал головой.
     - Фрукты, - сказала Гейл. - Яблоки и немного апельсинов.
     - Нет. Я ничего не хочу. - Он смотрел, как осторожно подходит она к
окну и выглядывает наружу. - Вы лучше бы поспали, пока есть время, -
посоветовал Палатазин.
     - А долго еще до рассвета?
     - Часа три.
     - Когда же этот ветер утихнет, - тихо и грустно сказала Гейл.
     - Он уже стал потише. Но я бы не стал пытаться выйти из дома.
Неизвестно, с чем там можно столкнуться снаружи. Здесь мы в такой же
безопасности, как в любом другом помещении.
     - Слабое утешение. Что будет, когда взойдет солнце?
     - Ну, вампиры заползут обратно в свои норы или могилы, туда, где они
прячутся. Но что будет с нами? Куда мы пойдем, когда утихнет буря?
     Палатазин едва высказал вслух свое большое опасение - что буря была
каким-то образом вызвана вампирами. И поэтому она НЕ ПЕРЕСТАНЕТ, а
наоборот, станет еще сильнее - чтобы удержать в ловушке изолированные
группы людей. Но он промолчал. Вместо этого он сказал тихо:
     - Я хочу, чтобы вы с Джо попробовали выбраться из города.
     - Это было бы неплохо. А вы?
     - Я собираюсь завершить то, что начал. Я Хочу найти способ пробраться
в замок Кронстина, и...
     - В одиночку? Вы просто сошли с ума...
     - Да, один, - твердо сказал он. - И возможно, я сошел с ума, я признаю
это. Но кто еще сделает это? А если не сделать этого - не попытаться, по
крайней мере - то каждая следующая ночь будет такой же, как сегодняшняя.
Люди будут прятаться в темные углы, вампиры - выуживать их оттуда, как
крыс. Когда они покончат с этим городом, они возьмутся за другой, волной
покатятся на восток. Город за городом. Лос-Анжелес уже практически в их
руках. А как долго продержатся города поменьше? Как долго, прежде чем они
доберутся до Чикаго или Нью-Йорка? Я уверен, в этих городах уже есть
вампиры, посланные вперед разведчики Хозяина. Но они ждут, пока что, ждут
успеха вампиров здесь. А потом начнут собирать свои армии там!
     - Но наверняка остальная страна уже знает что-то, - нервно сказала
Гейл. - Наверняка... кто-то уже сообщил... о том, что происходит здесь. Не
может быть, чтобы они не знали!
     Палатазин покачал головой:
     - Я сомневаюсь. Пока что они знают, что город отрезан от остального
мира феноменальным песчаным ураганом. Кроме того, что они могут узнать? Как
попадут к ним сведения? Кто им поверит? Нет, мисс Кларк, я опасаюсь, что мы
весьма надежно изолированы, чего, несомненно, и добивались вампиры.
     Она молчала некоторое время, вздрагивая, когда порыв ветра ударял в
стекло пригоршней песка. Она села в кресло, подобрав под себя ноги.
     - Но почему они выбрали именно Лос-Анжелес? - спросила она.
- Почему именно нас?
     - Я не знаю точно. У меня есть свои предположения, конечно... - Он
пожал плечами. - Лос-Анжелес, наверное, один из самых больших городов, но
в сущности это конгломерат бывших поселков, многие из которых плохо связаны
друг с другом. Я думаю, король вампиров уже имел опыт захвата небольших
поселков, городков, и он начал с нашего города, потому что знал об этой
особенности. Кроме того, он, вероятно, прекрасно понимал, насколько город и
без урагана изолирован от остальной части страны - пустыней и горами. А
если люди из других городов слышали о странных происшествиях в
Лос-Анжелесе - о Могильщике, например, - они просто пожимают плечами и
говорят: "Что ж, такова жизнь в Лос-Анжелесе". Поверьте мне, король
вампиров тщательно изучил этот город, и он учел все преимущества подобных
обстоятельств. Кроме того, покорить город таких размеров... подумайте о той
уверенности в себе, которая прибавится у всех вампиров, разбросанных по
стране, в ожидании команды Хозяина. Они уверятся в своей неуязвимости, что
никто не в силах преградить им путь. Возможно, они будут правы.
     - А как вы намерены подняться по горной дороге, которая охраняется
теми собаками?
     Он посмотрел ей в глаза, мрачно усмехнулся:
     - Не знаю.
     Гейл поежилась:
     - Наверное, надо поспать. Видит Бог, это мне просто необходимо. Пойду,
раздобуду одеяло и подушку. - Она поднялась и направилась к лестнице.
     - Принесите, пожалуйста, подушку и одеяло для Джо, хорошо? - попросил
он.
     - Конечно. Я быстро.
     Она начала подниматься по темной лестнице, крепко сжимая перила.
Открыв первую дверь, она осторожно заглянула в комнату. Это оказалась
спальня. На кровати лежала пара подушек, но простыни и одеяло исчезли. Она
поспешно собрала подушки, стараясь побыстрее уйти из пустой комнаты - стон
ветра за окнами казался призрачными вздохами чудовищного привидения. Вдруг
сердце ее бешено забилось. Пораженная внезапным воспоминанием, она смотрела
на голую, без простыней и одеял, кровать.
     Исчезли простыни. Точно так же, как в квартире Джека, когда она
обнаружила...
     - Палатазин, - сказала она. И услышала свой слабый хриплый шепот.
     Что-то зашуршало, тяжело зашевелилось. Раздался приглушенный треск
рвущейся ткани.
     - Боже, - простонала Гейл, одной рукой прикрывая рот.
- Боже, боже, боже... НЕТ!
     В полумраке комнаты медленно отворилась дверца стенного шкафа.
Внимание Гейл привлекло движение в другом месте комнаты - белесый кокон
конвульсивными толчками выпихивал сам себя из-под кровати. Еще один рывок,
и кокон выпрямился и начал освобождаться от ткани; показалась бледная рука,
рвущая ткань. Из шкафа выпал второй вампир. Это был тот самый седой мужчина
с фотографии над камином. Ноги его все еще были плотно спеленуты
простынями. Он начал освобождаться, голова его медленно повернулась в
сторону Гейл. Взгляд багрово вспыхнул.
     Гейл вскрикнула. Пятясь, она выскочила из спальни, и последнее, что
она видела, голова женщины, показавшаяся из-под белых полос кокона.
     - Что случилось? - услышала она крик Палатазина внизу. - Гейл?
     Она двинулась вниз по лестнице, споткнулась и упала головой вперед, не
успев ухватиться за перила. Обернувшись, она увидела, что мужчина уже
покинул спальню и приближается. В щели рта мелькает черный змеиный язык. Он
нагнулся и схватил ее за руку - его рука была холоднее мертвого зимнего
льда. Его ухмылка, страшила, полумесяц рта открылся, и Гейл едва не
потеряла сознание от ужаса, потому что выдвинувшиеся клыки начали
приближаться к ее горлу.
     Палатазин был уже у подножия лестницы, за ним спешила Джо. Вампир,
клыки которого были уже в дюйме от горла Гейл, вдруг замер, слегка повернув
голову, словно почувствовав опасность. Глаза его сузились.
     Палатазин взмахнул рукой, в которой сжимал флакон со святой водой, и
увидел, как полетели в лицо вампира капли. Вампир тут же завопил, стараясь
прикрыть руками глаза. Он бросил Гейл и помчался вверх по ступенькам.
Палатазин с посеревшим лицом преследовал его.
     Уже в спальне вампир развернулся к нему лицом, и Палатазин увидел
дымящиеся дыры на тех местах, где вампира коснулась святая вода.
Вампир-женщина почти уже освободилась от своего савана и начала ползти в
сторону, откуда чувствовала запах горячей крови. Мужчина-вампир зашипел и
прыгнул на Палатазина. Тот сделал шаг в сторону и назад, ударился спиной о
стену и снова взмахнул бутылочкой.
     Словно автоматная очередь, круглые отверстия линией пересекли лицо
вампира, лишив его одного глаза. Адское существо рухнуло на пол, корчась от
боли, словно его обрызгали кислотой. Когда Палатазин сделал шаг вперед, к
нему, вампир вскочил на ноги, сотрясаясь от ужаса, и выскочил через окно
наружу, в водопаде серебристых осколков.
     Женщина-вампир схватила Палатазина за лодыжку, подтягивая свое тело.
Он налил немного святой воды из бутылочки на ладонь и брызнул в лицо
вампиру. Она завыла, скорчившись, вываливаясь из своего кокона, прижав обе
руки к глазам. Потом в следующую секунду она была уже на ногах, слепо
нащупывая окно. Когда ладонь ее коснулась осколков на подоконнике, она
перевалила свое тело через край разбитого окна и исчезла из виду.
     Палатазин выглянул наружу, жмурясь - ветер бил в лицо, колол иглами
песчинок. Он увидел две удалявшиеся бегущие фигуры, услышал крик
ненормального стрелка в соседнем доме:
     "Эй, вы, подлые пешки Сатаны, я караю вас рукой Господа!"
     Последовали три быстрых выстрела, и фигуры исчезли за завесой бури.
Палатазин был потрясен - он не ожидал, что святая вода произведет такой
эффект на вампиров. В желудке скручивался темный узел, перед глазами
мелькали черные точки. Он слышал истерические всхлипывания Гейл внизу.
Когда головокружение прошло, он посмотрел на бутылочку со святой водой. В
ней осталось меньше половины. "Что в ней такого, в этой воде? Что может
вызывать такую реакцию?" - удивленно подумал он. На ладони одиноко блестела
уцелевшая капля. Палатазин понюхал ее, потом лизнул.
     Вода была соленая.
     "Морская вода?" - спросил он сам себя. Очевидно, соль вызывала
мгновенные разъедающие эффекты, стоило лишь ей коснуться мертвой плоти
вампиров. Он не знал, зачем отец Сильвера дал ему морскую воду, но был
чрезвычайно ему за это благодарен.
     - Энди? - позвала снизу Джо. Потом еще раз, уже почти панически: -
Энди!
     На дрожащих ногах он спустился по лестнице.
     - Со мной все нормально, - успокоил он жену. - Все отлично. Но теперь
нам придется проверить этот дом снизу доверху. Едва ли здесь кто-то еще
прячется, но нужно убедиться. - Он заглянул в гостиную, где лежала,
скорчившись, на софе Гейл, рыдая, как маленький ребенок.
     - Все будет отлично, мисс Кларк, - успокоил он ее.
     - Да-да, - быстро сказала она. - Только дайте мне отдышаться. Все. Все
уже в порядке.
     Он кивнул. Он знал, что долго в бездействии она находиться не будет.
Он пожал ладонь Джо.
     - Начнем с подвала, - тихо сказал он.


     3.

     Томми бежал изо всех сил. За спиной пылал дом.
     Он не предполагал, что пламя возьмется так быстро и так мощно;
очевидно, помог ветер, раздувая огонь. Он долго стоял над телами родителей,
просто глядя на них и думая, что делать дальше. Он знал, что должно теперь
произойти. Его отец и мать будут спать до следующего вечера, а потом, в
темноте новой ночи, они проснутся и выйдут на улицы вместе с остальными.
Именно это происходило в фильмах, всегда.
     "Неумирающие. Какой холод в этом слове, - подумал он. - Какое оно
бесповоротное; если ты переступил эту конечную линию, то назад тебе дороги
уже нет. Но ведь это отец и мама, а не... вампиры!"
     - Проснись! - прошептал он в темноту. - Папа и мама, проснитесь,
пожалуйста!
     Но они даже не шевельнулись, и Томми видел глубокие прокусы на их
горле, и эти следы говорили ему, что родители уже никогда не проснутся
теми, кем были до сих пор - Доном и Цинтией Чандлер.
     Он долго стоял неподвижно, потом вернулся в свою комнату, надел
джинсы, рубашку, старый плотный свитер и куртку, отыскал в стенном шкафу
старый армейский рюкзак, которым пользовался короткое время, когда был в
команде бойскаутов в Скоттсдейле. Он положил в карман куртки несколько
спичек, остальная пачка была спрятана в рюкзаке вместе с запасным баллоном
аэрозоля - лака для волос и дезодорантом отца. Он спустился на кухню,
сделал себе несколько бутербродов с маслом и вареньем, завернул их в бумагу
и тоже положил в рюкзак вместе с тяжелым мясницким ножом, который он
отыскал в кухонно