ержим в большом складе у реки, но я не уверен,
как подействует на моторы этот песок. Как долго они протянут при таком
ветре. Летучая дрянь пробивается в карбюраторы и топливные трубки. Конечно,
у нас есть механики, но...
     - Скоро тебе уже не придется страдать от песка, - сказал Вулкан. - Как
только мы достигнем цели, буря утихнет. Но пока что вам придется потерпеть.
     Он посмотрел на стол, где в золотой чаше все быстрее и быстрее
вертелся штопором песок. Остальные, входя в зал совета, бросали на чашу
боязливые взгляды, не осмеливаясь притронуться или приблизиться.
     - Какая сила питает эту штуку, Хозяин? - спросил Таракан, в голосе
которого слышалось робкое изумление. Волшебный блестящий миниатюрный вихрь
казался какой-то золотой драгоценностью, которую приводило в движение
нечто, недоступное его пониманию.
     - Та рука, что вращает этот вихрь, - сказал принц Вулкан, - приводит в
движение и всех нас. Это священная вещь, и всем вам стоит крепко запомнить
это. - Он обвел взглядом собравшихся за столом. - Еще кто-нибудь?
Комментарии, предложения, сообщения? Нет? Тогда пора спать. Совет завершен,
можете идти. - Они поднялись со своих мест и двинулись к двери. - Спите
спокойно, - сказал им Вулкан, потом посмотрел на задержавшегося Таракана. -
Что случилось?
     - Я только... хотел сказать... я хочу когда-нибудь стать таким, как вы
все. Хочу... жить вечно, как вы все. Хочу почувствовать, что это такое,
Хозяин. - За стеклами очков горячо светились его казавшиеся громадными
глаза, он тяжело дышал. - Ты сделаешь меня таким?
     Вулкан некоторое время молча рассматривал Таракана.
     - Возможно, когда-нибудь, - сказал он наконец. - А пока ты мне нужен
такой, какой ты есть.
     - Я сделаю все, что прикажешь. Я последую за тобой куда угодно! Все,
что угодно, но только, пожалуйста, дай мне почувствовать эту власть!
     Вулкан сказал:
     - Оставь меня. Я хочу теперь побыть один.
     Таракан кивнул и попятился. Он остановился уже в дверях.
     - Может ты хочешь, чтобы я стал пищей для собак внизу?
     "Когда-нибудь, - подумал Вулкан, - ты станешь, так же, как и Фалько."
     - Нет, пока не надо. Но убедись, что они с рассветом выпущены на
службу.
     Таракан покинул комнату, шаги его эхом прозвучали по каменному
коридору. В свете камина золотая урна с песчаным вихрем подмигивала, словно
гигантский и зловещий глаз. Песчаный вихрь начал вращаться быстрее. Вулкан,
загипнотизированный, смотрел на него.
     И теперь он явно почувствовал присутствие в зале призраков, тех, кто
жил и умер в Лос-Анжелесе в течение десятков лет. Они были повсюду, они
наполняли замок парящими серебристыми паутинами. Появление принца возмутило
их спокойствие. Он припомнил ночь, когда перехватил поток сообщений между
духом, когда-то обитавшим в теле хозяина этого замка и домом в районе,
называемом Бель Эйр. Призраки были обеспокоены, они пытались остановить
наступление Неумирающих. Но что ему до них? Они всего лишь фантомы, без
формы и субстанции, они вне пределов их досягаемости. Теперь он, принц
Вулкан, король вампиров, и ни какая сила на земле или на небесах не
способна остановить его! Он смотрел на золотую чашу и ему казалось, что он
видит очертания привидения, пытавшегося схватить чашу. Рука призрака
пронзила вращающуюся струю песка. Конечно, из этого ничего не вышло, и
принц Вулкан рассмеялся с детской веселостью. Смех его отозвался от потолка
демоническим хором.
     Теперь ничто не могло помешать ему достигнуть задуманного, ничто не
могло остановить наступление его армии. Когда снова опустится темнота, его
полки окончательно закрепятся на захваченных территориях, потом двинутся
дальше, словно лучи взорвавшейся звезды. Тем временем центральное отделение
будет прочесывать внутренние районы, по все более широкой спирали,
отыскивая одиночек. Таких будет немного, принц Вулкан был в этом уверен.
     Уже почти рассвело. Он чувствовал приближение солнца - его лучи едва
ли пробьются сквозь толстые янтарные облака песка. И все же мысль о солнце
вызвала у Вулкана неприятное ощущение где-то в желудке. Он покинул комнату,
покинул хоровод беспомощных приведений и спустился вниз, в сумрачные
глубины замка, где его ждал собственный эбеновый гроб, наполненный сухой
венгерской землей.


     6.

     Отец Сильвера сопровождал цепочку людей, переводя их из рассыпающегося
под ударами урагана ветхого здания в убежище своей церкви. Ураган
свирепствовал, хлестал прямо им в лицо, словно семихвостая плетка. Сильвера
крепко сжимал руку идущего за ним человека, осторожно переступая через
попадающиеся на дороге мертвые тела, полупогребенные в песке. Он видел
церковь впереди, очертания ее слабо проступали через желтую муть. Когда он
добрался до ступенек, внезапная дрожь пронизала руку и он обернулся. за
спиной никого не было - они все исчезли, унесенные ветром и вампирами. Он
сжимал пустоту, и его больная рука даже не чувствовала разницы. Он слышал
отдаленные крики людей, зовущих на помощь.
     - Где вы? - крикнул он и тут же подавился пригоршней песка. И он
понял, что ему уже не найти всех, что они пропали, что он ничем не может
помочь...
     Голова его дернулась. Он посмотрел вверх. Открыл глаза. Он сидел в
голубом свете, сердце его гулко стучало, стук этот отдавался во всем теле.
Он отчетливо слышал удары колокола - голос Марии - над головой, слышал
неутихающий шум бури. Он сидел на том же месте, где заснул - КАК ДАВНО? -
на деревянной скамье. Кто-то прикрыл его полосатым пледом. Рядом спал
кто-то еще, а на самом краю скамьи девушка лет пятнадцати на вид, не
больше, кормила младенца. В дальнем углу плакала женщина, всхлипывая долго
и протяжно; кто-то шептал, стараясь успокоить ее. Заплакал ребенок. Отец
Сильвера вдруг осознал, что за стенами церкви стало светлее. Голубые стекла
витража начали как бы светиться внутренним светом. Большая часть свечей на
алтаре выгорела.
     "Утро, - подумал он с облегчением. - Слава Богу! Мы пережили эту
ночь!" Он встал, подошел к входной двери, осторожно ступая между
расположившимися на скамьях и на полу людьми, выглянул наружу. В лицо
ударил песок, ветер стал сильнее с наступлением утра, и теперь с диким
свистом наметал новые дюны у церковного крыльца. У достаточно высоких
препятствий ветер успел намести довольно высокие груды песка, в
восемь-девять футов высотой. Если человек окажется в таком урагане, ему
долго не продержаться, отец Сильвера отлично понимал это. Он открыл дверь и
запер на засов. В щетине на подбородке запутались зерна песка.
     Он направился обратно к алтарю, когда какой-то человек встал со скамьи
и, кутаясь в одеяло, окликнул его.
     Сильвера остановился. Этот молодой человек был именно тем человеком,
которого отец Сильвера нашел неподалеку от порога церкви в песке,
полумертвого. Рубашки у него не было, и сломанные ребра были сейчас
обмотаны обрывками ткани от женского платья.
     - Не появлялась ли здесь ночью молодая женщина? - спросил он. Глаза
его были ввалившимися, безнадежными. - Чернокожая, очень красивая?
     - Нет, - сказал Сильвера. - Здесь после вас новых спасшихся не
появлялось. Я вас последнего нашел.
     Молодой человек кивнул. Вокруг глаз у него прорезались глубокие
морщины, словно за одну ночь он постарел на двадцать лет. Сильвера уже
привык к этому за последнюю ночь - он слишком часто видел такое потрясенное
выражение на лицах других.
     - Они увезли ее, - тихо сказа молодой человек - мотоциклисты. Я должен
ее найти, отец. Я не могу, чтобы они... сделали ее тоже такой...
     - Как зовут тебя, сын мой?
     - Зовут? Ричер. Вес Ричер. А где мы находимся?
     - Это церковь в восточном Лос-Анжелесе. А вы сами откуда?
     Вес нахмурился, словно старался припомнить и у него не получалось.
     - Машина, - сказал он. - Потом автострада... -
     Автострада? Ближайшая въездная рампа почти в четверти мили отсюда!
     - Я слышал удары колокола, - сказал Вес. - Я знал, что если буду
ползти, то доберусь до вас. Я не знал, как далеко нужно ползти, я просто...
должен был спастись. Ее звали... Соланж. Мотоциклисты увезли ее.
     Он прижал к боку ладонь, лицо его исказилось от боли.
     - Верно ребра сломаны. Я так и предполагал. Я очень плох?
     - За вами ухаживала одна из женщин. Говорит, что в двух ребрах
трещины, слева. Как вы себя чувствуете?
     - Дерьмово. О, прошу прощения. - Он взглянул на посветлевшие стекла. -
Уже утро?
     - Да. А куда отправились эти мотоциклисты?
     Сама мысль о вампирах на мотоциклах вызвала у него озноб. И без того
плохо, что они властвуют на улицах, а если еще у них оказались средства
передвижения... Об этом даже думать было ужасно.
     - Не знаю. Наверное, куда-то на восток. это были члены какой-то
мотоциклетной банды. Они упоминали что-то... насчет того, чтобы
объединиться с остальными. - Он пару раз кашлянул, вздрогнув от боли. -
Черт! Глотка и легкие у меня словно побывали в пескоструйке. У вас нет
воды?
     - Я принесу.
     Сильвера вернулся обратно в свою комнату, куда он сложил ящики с
минеральной водой и бумажными стаканчиками, которые притащил из
продуктового магазинчика в конце улицы. Две бутылки были уже пусты.
Сильвера налил немного воды в стакан и отнес его Весу.
     - Будем экономны, - сказал он ему, и молодой человек благодарно
кивнул.
     - Мне нужно идти, - сказал Вес, напившись. - Я должен найти Соланж.
     - Никто никуда не пойдет. Ураган усилился. Вам не пройти и двух
кварталов.
     - Это была моя ошибка. Если бы не я, они бы нас не заметили. Я стоял и
махал руками и кричал, как идиот. И они набросились на нас, ка стервятники.
Я должен был сразу сообразить, что только вампиры... могут в эту ночь... И
теперь она в их руках, и только Бог знает, что они с ней сделали! - Его
нижняя губа задрожала. Он смял стаканчик и отбросил его. - Я должен найти
ее! - Глаза его сверкали.
     - И откуда вы думаете начать поиски? - спросил Сильвера. - Они могли
увезти ее куда угодно. И сейчас они уже наверняка... - Он не договорил до
конца - это было бы немилосердно. Все и так понятно.
     - Нет! - сказал Вес. - Я не верю!
     - В такую бурю вам все равно не выйти наружу, мистер Ричер. Вы ведь не
хотите умереть через пару часов?
     Вес улыбнулся бледными губами:
     - Я и так уже наполовину мертв. Так что, это особого значения не
имеет.
     В этом была какая-то ледяная логика, пронзившая Сильвера. Только
полумертвый способен выйти на бой с вампирами. Живому не выдержать - он
слишком боится потерять жизнь. Он отказался помочь Палатазину, и тот
отправился навстречу верной смерти. Он вспомнил торжествующий крик Цицеро
"Хозяин жив"! Да, Палатазин - или тот, кто был Палатазином, уже наверняка
сейчас мертв, и число подданных Хозяина увеличилось еще на одного. Только
наполовину умершие, те, кто видели свой конец впереди и уже приняли этот
факт как неизбежность, только они осмеливаются, только они могут найти в
себе силы сопротивляться.
     Сильвера поднял руку к лицу. Она тряслась как у старика.
     Сколько ему еще осталось жить? Два года? Может, три? Неизлечимая
болезнь, так сказали врачи. Амиотропный литеральный склероз. Болезнь Лу
Гехрига. Сначала атрофия мышц, распространившаяся на предплечья и дальше.
Медленное угасание неделя за неделей. В больничной кровати, в нищем
госпитале для бедных. Сестра с недовольным лицом. питание через ноздри.
Медленно ползет время. Кал и моча под себя. Неизлечимый больной. Сотрясение
в доме собственной плоти, которая сгнила, но отказывается рухнуть, пока все
достоинство жителя дома не будет вышвырнуто вместе с резиновыми клеенками и
катетерными трубками.
     "Неужели я хочу умереть вот так?" - спросил он себя. Теперь он видел,
что возможность выбрать смерть - это был дар Бога. Ему дана возможность
умереть с достоинством, а не дрожащей горой воняющей плоти. Иначе тысячи,
возможно, миллионы будут поглощены просто потому, что ему больше нравится
умереть на постылой больничной кровати?
     "Хозяин жив!" - сказал Цицеро. И Сильвера знал, что это правда. Где-то
в замке, в холмах Голливуда, притаился повелитель, плетя планы следующего
ночного нападения на город. Ужас постепенно все туже скручивался в желудке.
Палатазин, вне сомнений, был убит. Кто, кроме него, догадывается, что
Хозяин прячется в замке Кронстин? И хотя страх продолжал подпрыгивать у
него в животе, какая-то холодная решимость охватила Сильверу. Каким образом
можно добраться до замка сквозь такую бурю? Он в самом деле не знал, как
найти дорогу, как найти сам замок. В холмах - сотни дорог. А люди, которые
останутся здесь? Он не мог их оставить на произвол судьбы. Ночью вернутся
вампиры, и число их во много раз увеличится. Нужно вознести молитву и
просить у Господа наставления.
     - Я должен найти Соланж, - мрачно сказал Вес. - Мне все равно, что я
должен буду сделать и куда я должен буду идти.
     - Не будьте глупцом. С поломанными ребрами вам не уйти далеко в любом
случае. А вы даже не знаете, куда идти, где искать. просто задохнетесь
песком где-нибудь на задворках. - Он замолчал, потому-что в глазах Веса
вспыхнула злость. - Извините, - тихо сказал Сильвера. - Еще воды?
     Вес покачал головой:
     - Нет. Я... хочу немного поспать... - Отлично. А я должен немного
подумать, вашего позволения...
     Он обошел Веса, не оборачиваясь, потому-что успел заметить, как
исказилось лицо молодого человека, и услышал его нервный сдавленный всхлип.


     7.

     Мальчик, лежавший на диване, вдруг громко вскрикнул и поднял голову.
     Джо, сидевшая у его постели, подалась вперед и положила руку на плечо
мальчика.
     Все хорошо, - успокаивающе сказала она. - Тебе никто не причинит
вреда. Не вставай, полежи.
     - Нет! Дом горит! Они горят, оба! - Глаза его блуждали, руки рвали
простыню.
     - Уже утро, - сказала Джо, чуть сильнее нажимая на плечо, чтобы не
дать ему вскочить с постели. - Все уже кончилось, все, что случилось ночью.
Теперь все будет хорошо.
     - Что? - Он смотрел на нее изумленно, - вы кто?
     - Я - Джо, а это Гейл. А как тебя зовут?
     - Я... - Он нахмурился, потрогал голову. Рана была покрыта широкими
бинтами из индпакета. - Болит, - сказал он. - Меня зовут... Томми.
     Все, кроме собственного имени, казалось смутным и далеким. странные,
перевернутые воспоминания проносились сквозь мозг, словно в тысяче
искаженных зеркал. - Голова очень болит, - сказал он.
     - Еще бы. Но это хороший признак. В тебя стреляли.
     - Стреляли? Пулей?
     - Да, но тебя только поцарапало. Ну, а теперь успокойся и снова
приляг. Ты ведь не хочешь, чтобы снова пошла кровь?
     Он позволил снова уложить себя на подушку. Между висками внутри черепа
возвращающимся эхом пульсировал гром. Его тошнило. Он пытался вспомнить
свою фамилию и адрес. И почему он лежит здесь, на этом диване, и рядом
сидит эта незнакомая женщина. Он сосредоточил внимание на одном осколке
отражений, из тех, что вихрем проносились сквозь сознание. На кровати лежат
два накрытых простыней человека. Очень неподвижно. Что-то больно ударило в
затылок, он содрогнулся, вскрикнул, и кривое зеркало памяти разлетелось на
множество осколков. Он решил больше не думать об этих зеркалах
воспоминаний. Пока не думать.
     - Он уже давно ушел, сказала Гейл, стоявшая у окна. В голосе ее
чувствовалось напряжение натянутого выше меры каната. В окне можно было
разглядеть только крутящиеся бело-желтые потоки.
     - Он знает, что делает, - ответил Джо. Что-то холодное словно лапой
сжало сердце, но она отогнала неприятное чувство и расправила одеяло,
которым был укрыт мальчик. "Какой же ужас пришлось ему пережить прошлой
ночью?" - подумала она про себя.
     Секунду спустя Гейл воскликнула:
     - Вот он! - и открыла входную дверь. В комнату ворвался песчаный
вихрь, в центре его стоял Палатазин, лицо было закрыто куском простыни,
словно он был арабом-пустынником. Он переступил порог, неся картонную
коробку с осиновыми кольями, которую только что извлек из багажника
брошенного "фалькона". Гейл быстро закрыла дверь - ей пришлось изо всех сил
налечь на нее. Палатазин положил коробку на пол, размотал защищавшую голову
и лицо ткань. Ткань защищала от песка достаточно хорошо, чтобы можно было
дышать сквозь сжатые зубы. Но пробиваться сквозь такой ураган, как тот, что
бушевал снаружи, было все равно, что плыть сквозь клей. при этом в лицо
тебе постоянно бросали целые ведра песка. рубашка Палатазина промокла
насквозь от пота.
     - Ты видел там кого-нибудь? - спросила Гейл.
     - В пяти футах от моего носа уже почти не ничего разобрать, - сказал
он. - Я прошел почти рядом с машиной, и только потом сообразил, что
нахожусь рядом. Но одно преимущество у нас есть. Дружище - сосед с
винтовкой, тоже ничего не видит. Как мальчишка?
     - Несколько минут назад пришел в себя, - сказала Джо. - Сказал, что
его зовут Томми.
     Палатазин подошел к дивану, рассматривая мальчика.
     - Думаешь, он выздоровеет? Он так бледен!
     - Ты бы тоже побледнел, если бы тебя чиркнуло пулей через весь
затылок. - Она подняла со лба мальчика холодный компресс и потрогала лоб,
наверное, в двадцатый раз за прошедший час. - Жара нет, но вдруг у него
сотрясение? Правда, говорил он вразумительно.
     Палатазин кивнул, его густые брови нахмурились, потом он повернулся к
окну. очень хорошо, что мальчишка жив, конечно, но теперь он отвечает за
жизнь еще одного человека. Что с ними случится, когда он отправится в путь?
Взять их с собой? Об этом не могло быть и речи. В случае, если Джо начнет
протестовать, он ей напомнит, как она едва не погибла вчера, чуть не
задохнувшись в бурю. Он очень сильно сомневался, что сам сможет пересечь
Голливуд.
     - Машину уже полностью засыпало, - сказал он Гейл. - Некоторые дюны
высотой не уступают домам.
     - И все-таки вы намерены отправиться в убийственную экспедицию к замку
Кронстина?
     Он ответил, не глядя на нее:
     - Я должен сделать все, что могу.
     Палатазин показал на кобуру с пистолетом, лежавшую на спинке кресла.
     - Это я вам оставлю... И остаток святой воды. Когда я туда наверх
доберусь, то мне понадобятся только молоток и колья. Я уверен, что король
вампиров каким-то способом контролирует песчаную бурю. Когда король будет
уничтожен, ураган уйдет в океан. А пока предводитель вампиров существует,
ураган будет крутить над городом и еще даже усилится до наступления ночи...
     - Подождите минуту, - сказала Джо, поднявшись со своего стула у
дивана. - Ты думаешь, что сможешь забраться на эту гору? Один?
     - Джо, ты останешься здесь. Вы все останетесь. И не спорьте со мной,
решение принято.
     - Черта с два соглашусь я с таким решением! Будем голосовать!
     - Ничего вы не будете! - сердито сказал он. - Да, я в одиночку иду в
замок Кронстина. Ты, Гейл, и мальчик - останетесь здесь. У вас будет
пистолет и святая вода. И рекомендую вам спуститься в подвал и запереться
там, когда настанет ночь. Старайтесь растянуть бутылочку со святой водой,
не тратьте ее слишком щедро. И если будете стрелять, то цельтесь вампирам в
глаза. Если мне повезет, то с помощью божьей я доберусь до замка Кронстина
быстрее один, чем если мне придется тащить за собою вас, двух женщин а
раненного парнишку.
     - Я о себе могу позаботиться, - сердито воскликнула Гейл. - так что, в
тягость мы не будем!
     - Замок Кронстина! Замок Орлона Кронстина?
     Палатазин посмотрел мимо Джо на мальчика, лежавшего на диване. Тот уже
приподнялся, стараясь сесть. Вид у него был очень плачевный, он был сильно
бледен, но голос звучал ясно:
     - Вы в этот замок идете? - спросил он.
     - Да, - сказал Палатазин. - Как ты себя чувствуешь?
     - Уже лучше, вроде бы. Голова гудит, правда.
     Палатазин улыбнулся и подошел к дивану:
     - Молодой человек, вы должны благодарить судьбу, что голова у вас
вообще уцелела. будь рана хотя бы на дюйм глубже, и все было бы наоборот.
Томми, так тебя зо