не превратилась в грязь, еще стоят  сибирские  утренние
морозы. Легко дышится - простор, воля...
 
   НАКАНУНЕ КАТАСТРОФЫ
 
   Ситуация в стране в это время была самой безоблачной. Торжества по поводу
трехсотлетнего юбилея укрепили престиж династии, экономика была на  подъеме,
самодержавие вновь казалось незыблемым. Правда, в это время молодой  Велимир
Хлебников, наш странный гений, в напечатанном жалким тиражом сборнике "Союза
молодежи" привел список дат, знаменующих падения великих  империй.  В  конце
списка было пророчество Хлебникова для России, дата гибели империи Романовых
- 1917 год. Но вряд ли кто-нибудь, кроме самих авторов никому не  известного
сборника, прочел это тогда...
   Вчерашнее ощущение Апокалипсиса казалось теперь  странным.  Революционеры
сидели по ссылкам  или  влачили  жалкое  существование  в  эмиграции.  Ленин
печально  объявил  соратникам,  что  его  поколению  не  увидеть  революции.
Надвигавшаяся победоносная война, обещавшая новые рынки для  России,  должна
была примирить молодую буржуазию с самодержавием.
   Пожалуй,  только  мужик,  остававшийся  последним   знаменем   оппозиции,
тревожил большую Романовскую семью и людей власти. Он был,  как  считали,  и
главным препятствием для начала войны.
   И великий князь Николай Николаевич продолжал свою атаку на "Нашего Друга"
в разговорах с царем. Аликс поняла: нужно торопиться увезти Ники в Ливадию.
   В конце апреля Царская Семья  отправляется  в  Крым.  Ники,  как  всегда,
сопротивлялся недолго - Аликс победила.  И  уже  газеты  сообщают:  Распутин
выехал из Покровского в Ялту.
 
   Опустел Ливадийский  дворец...  Прежнего  любимца  царя,  великого  князя
Дмитрия Павловича, теперь не принимают. В изгнании за границей брат  Михаил.
Нет и сестры императрицы,  великой  княгини  Елизаветы  Федоровны,  -  врага
"старца". Только "наши" - Вырубова, Лили Ден и он - Распутин.
   Как обычно, из ялтинской гостиницы его  тайно  возят  в  Ливадию.  И  как
обычно, Ялта живет сплетнями об этих тайных визитах...
   Заканчивается последняя "царская" весна в Ливадийском дворце.  Ни  Семья,
ни Распутин больше никогда его не увидят.
 
   "В мае Распутин предполагает  вернуться  в  Петербург",  -  пишет  газета
"Русское слово". Действительно, он едет в столицу, но по пути,  как  всегда,
останавливается в Москве.  "3  мая  1914  года  в  Москву  приехал  Григорий
Распутин и  по  обыкновению  остановился  у  Анисьи  Ивановны  Решетниковой.
Распутин опроверг слухи, что собирается сам в монахи... и что  столкнулся  с
Джунковским".
   После неудачной попытки Джунковского установить наблюдение за Распутиным,
глава жандармов затаился, и новых столкновений между ними  не  было.  Однако
мужик знает - за ним следят. Но жаловаться сейчас - пустое: царь не  с  ним.
Царь собрался воевать.
   Распутину неуютно в  Петербурге,  он  хочет  уехать.  Будто  предчувствуя
что-то, он сам хочет покинуть опасный город. Но Аликс боится  отпускать  его
надолго - война на пороге. Распутин - ее последняя надежда. Понимают  это  и
те, кто ждут начала войны... Полуграмотный мужик  снова  оказался  в  центре
мировой политики.
 
   Наступило лето - обманчивые политические каникулы. Императрица поверила в
летнее затишье и наконец отпустила "Нашего  Друга"  в  родное  село.  Газеты
сообщают: "Распутин выезжает в Покровское, где проживет до августа, и  опять
вернется  в  Петербург".  А  пока  репортеры   спешат   взять   интервью   у
человека-сенсации.  В  свете  надвигающихся  событий  журналист  из  "Нового
времени" спрашивает Распутина: "Известно ли вам, что граф Витте... говорил о
ваших добрых стараниях и заступничестве против тех кто накликал войну?"
   "Достоинство национальное соблюдать надо, но оружием бряцать не пристало.
Я завсегда это высказываю", - отвечает мужик.  И  это  тотчас  печатается  с
ясным для читателя намеком: во время балканских событий вопросы войны и мира
были отданы во власть полуграмотного мужика, и кончилось это нашим унижением
и предательством славянских народов. Неужели позволим и на сей раз?
   В который раз Аликс запрещает ему разговаривать с  журналистами!  30  мая
"Санкт-Петербургский курьер" сообщает, что Распутин "обратился к приставу  с
просьбой ограждения квартиры от посещений газетных сотрудников, которые  его
нервируют, одновременно он переменил номер телефона".
   Но наконец, он вырвался из столицы - отбыл, бежал в Покровское...
 
   ЗАГАДОЧНОЕ СОВПАДЕНИЕ
 
   Он выехал из Петербурга вместе с верными почитательницами -  Головиной  и
Вырубовой. 8 июня они прибыли в Тюмень и поехали по его  обычному,  любимому
маршруту  -  в  Верхотурский  монастырь  с  мощами  святого  Симеона.  Потом
поклонницы отбыли обратно, а Распутин на лошадях погнал к Покровское. За ним
по пятам следовали  журналисты  (вместо  агентов,  хотя  не  исключено,  что
некоторые из них исполняли роли агентов).
 
   Недолго удалось Распутину мирно пожить в Покровском. В последние дни июня
произошли два события, внешне несопоставимые.  Но  оба  повлияли  на  судьбы
мира.
   Одно - общеизвестное: 14 июня  в  Сараеве  сербский  националист  студент
Таврило    Принцип    убил    наследника     австро-венгерского     престола
Франца-Фердинанда. Это  означало  -  взрыв  "балканского  котла"  неизбежен!
"Партии войны" в России, Германии и Австро-Венгрии ликовали. "Ну, теперь  мы
сведем счеты с Сербией!" - сказал  министр  иностранных  дел  Австро-Венгрии
граф Бертхольд. Но было ясно, что Россия не позволит удушить Сербию.
   22 июня посол в Германии граф Татищев сообщил  в  Петербург,  что  кайзер
Вильгельм  решил  поддержать  Австро-Венгрию.  Мировая   война   становилась
реальностью.
 
   Аликс решила вернуть мужика в столицу,  хотя  понимала,  что  Ники  будет
упрямиться. Но пока она уговаривала мужа, телеграф  принес  в  Царское  Село
весть, ее потрясшую, - в далеком Покровском неизвестная подошла к  Распутину
и пырнула его ножом в живот. Не  прошло  и  двух  недель  после  сараевского
выстрела, как пал под  ножом  человек,  который,  возможно,  мог  остановить
вмешательство России в события  на  Балканах,  следовательно,  предотвратить
войну. Так странно совпали два кровавых события, необходимых,  чтобы  начать
мировую бойню...
 
   Действительно ли Распутин мог  остановить  войну?  Об  этом  будут  много
писать и говорить. Певица Беллинг рассказала в своих воспоминаниях: "Однажды
за обедом он сказал: "Кабы не эта проклятая  баба-злодейка,  что  мои  кишки
перерезала, то не бывать войне... А пока  мои  кишки  заживали,  немец  стал
драться!"
   В "Том Деле" Сазонов показывает: "Распутин сам мне подтвердил: если бы он
был в Петрограде, войны бы не было".
   Мужик имел право так говорить, потому что знал: не он  в  этом  деле  был
главным, а она. Он  лишь  должен  был  исполнить  свою  роль  -  приехать  в
Петербург и пророчествовать. Чтобы она с  его  пророчествами  могла  сломить
волю царя, не допустить войны.
   Но двор и  общество  верили,  что  главный  -  он.  Как  показал  Гучков:
"Распутин к войне относился отрицательно. Одна  итальянская  корреспондентка
спрашивала его еще перед войной - будет война или нет? Он ответил: "Да,  они
затевают... Но Бог даст, войны не будет, и я об этом позабочусь".
   Так что, скорее всего, "позаботились" о нем самом...
 
   РАССКАЗЫВАЕТ УБИЙЦА
 
   Это случилось, когда Распутин возвращался из церкви.  У  ворот  дома  его
поджидала женщина. Она попросила милостыню и, пока Распутин доставал деньги,
выхватила нож и ударила его в живот.
   Все газеты России написали о происшедшем на первых полосах.
   В Тобольском архиве находятся три тома следственного дела - "О  покушении
на убийство крестьянина Григория Ефимовича Распутина".  Там  есть  показания
покушавшейся:  "29  июня  после   обеда...   увидела   идущего...   Григория
Распутина... Кинжал с ножнами у меня был  привязан  под  юбкой...  и  я  его
вытащила через отверстие в кофточке... Один раз его этим кинжалом ударила  в
живот. После чего Распутин отбежал от меня,  я  за  ним  бросилась...  чтобы
нанести ему смертельный удар".
   Так они бежали вдоль домов, мимо оцепеневшей толпы -  маленькая  женщина,
размахивая кинжалом, и Распутин, зажимая рану рубашкой.  Но  ударить  второй
раз ей не удалось... "Он схватил лежащую на земле оглоблю и ударил меня один
раз по голове, отчего я тотчас упала на землю... Это было днем,  и  сбежался
народ, который говорил: "Убьем ее"...  и  взяли  ту  же  оглоблю.  Я  быстро
поднялась и сказала толпе: "Отдайте меня полицейскому. Не убивайте  меня"...
Мне связали руки, повели в волостное правление, по дороге... пинали,  но  не
били".
   Она назвалась Хионией Гусевой, жительницей Царицына. У этой еще  нестарой
женщины было страшное лицо с провалившимся носом.  Хиония  объяснила:  "Я  -
девушка, у меня никогда не было  детей,  сифилисом  я  не  страдала...  меня
испортили лекарствами, от них с 13 лет у меня провалился нос".
 
   Несколько дней Распутин был между жизнью и смертью. И все почитательницы,
и Царская Семья посылали ему телеграммы с пожеланием выздоровления.
   Придя в себя и узнав, что Хиония приехала из Царицына, Распутин  объявил:
это царицынский монах Илиодор  послал  ему  смертельный  привет.  Но  Гусева
участие Илиодора в  деле  отрицала,  объясняла  свой  поступок  "собственным
решением": "Я считаю Григория Ефимовича Распутина  ложным  пророком  и  даже
антихристом... я решила убить Распутина, подражая святому пророку... который
заколол ножом 400 ложных пророков".
   "На допросе, - писала газета "Новое время", - Гусева выразила  сожаление,
что  не  убила  старца...   Хиония   Гусева,   по   профессии   шапошница...
познакомилась с  Распутиным  в  1910  году,  когда  он  посещал  Балашевское
подворье в Царицыне, где жила монахиня Ксения, подруга Гусевой".
 
   Газеты захлебывались от романтических версий. По одной  из  них  Распутин
соблазнил Гусеву, когда она была молода и прекрасна. По  другой  -  Распутин
растлил во время "радения" ее подругу, юную красавицу - монахиню  Ксению,  а
Гусева отомстила за нее... И хотя вскоре выяснилось, что Ксения лишь  издали
видела  Распутина  (и,  кстати,  была  весьма  немолода),  никто  ничего  не
опровергал. Читатели жаждали "распутинских историй",  и  как  только  мужику
стало лучше, в тюменскую больницу, где он лежал, прорвались журналисты.
   Несчастье на какое-то время примирило с ним часть прессы.  Тон  газет  на
короткий период стал почти сочувственный. "Биржевые ведомости"  писали:  "Он
сидел  изможденный  болезнью,  в  больничной  рубашке,  и  рассказывал  свои
переживания...  Широкой  публике  неизвестны  его  размышления,  которые  он
заносит в  тетрадку  почти  каждый  день...  "  И  корреспондент  цитировал:
"Великое дело быть при последнем  часе  больного.  Получишь  две  награды  -
посетишь больного, и в это время все земное  покажется  тебе  обман  и  сеть
беса"...
 
   Гусеву отправили в  Томск,  в  лечебницу  для  душевнобольных.  Это  было
единственно возможное решение - чтобы не  допустить  скандального  судебного
процесса, который мог вновь поднять волну ненависти к Распутину.
   Н. Веревкин, тогдашний товарищ министра юстиции, показал  в  "Том  Деле":
"Гусева была признана сумасшедшей... но эта женщина кричала:  "Я  в  здравом
уме и твердой памяти, я сознательно ударила его ножом"... Она была  помещена
в  психиатрическую  больницу...  Потом  родственники  ходатайствовали  о  ее
освобождении ввиду ее выздоровления. Но министр юстиции  написал  резолюцию:
"Освобождение  должно  последовать  не  ранее,  чем  опасность  больной  для
окружающих будет совершенно устранена".
   Так что Гусевой предстояло сгнить в "психушке". Ее освободит революция.
 
   КТО УБИВАЛ?
 
   Покушение на Распутина вызвало шок у несчастной Лохтиной,  которая  в  то
время  была  на  хуторе  у  Илиодора.  "Санкт-Петербургский  курьер"  писал:
"Лохтина, узнав об убийстве Распутина, прибежала к дому Илиодора и  кричала:
"Судный день пришел! Покайтесь, пока  не  поздно!"...  Полдня  провела  она,
стуча и крича под дверью, пока сподвижники Илиодора не передали ей повеление
"Христа" - убираться вон.
   В Покровское Лохтина идти побоялась - она была изгоем и  для  почитателей
Распутина. "В этот год,  когда  Гусева  покушалась  на  Распутина,  все  его
почитатели отвернулись от Лохтиной ввиду ее близости к  Илиодору...  Лохтина
по-прежнему не верила  в  причастность  Илиодора.  Распутин  же  в  этом  не
сомневался", - показала Мария Головина.
   Действительно, Распутин упорно указывал  на  своего  царицынского  врага.
Корреспондент газеты "Камско-Волжская речь" взял у мужика интервью,  где  он
говорил о Гусевой: "Царицынская она... почитала Илиодора. Баба - она на  все
пойдет, если чужим умом живет. Подтолкнул-то ее Илиодор, она  не  свое  дело
делала. Она только молотком ударила, а наковальня чужая была".
   В своей книге "Святой  черт"  Илиодор  подтвердил  близкое  знакомство  с
Гусевой: "Хионию Гусеву я знаю хорошо; она - моя духовная дочь... До 18  лет
она была очень красива лицом, а потом сделалась уродом:  у  нее  отпал  нос.
Сама она объясняет это тем, что она молила Бога отнять у нее красоту.  И  Он
отнял. Просто  она  во  время  паломничества  по  святым  местам,  ночуя  по
ночлежным домам в больших городах, заразилась скверною болезнью,  сифилисом,
и сделалась.  уродом".  Но  свое  участие  в  подготовке  покушения  Илиодор
категорически отрицал: "Я несправедливо обвинен Распутиным в подсылке к нему
убийцы".
   Однако Распутин передал следствию письмо, полученное в Покровском на  его
имя на третий день после покушения. "Я вышел победителем из этой  борьбы,  а
не ты, Григорий! Твой гипноз рассеялся, как дым перед лицом  солнца.  Говорю
тебе, что ты умрешь, несмотря ни на что! Я - твой мститель! Узник".
   "Думаю, что это написал сам Илиодор", -  показал  Распутин.  Письмо  было
приобщено к делу.
   Но нам в отличие от следователей 1914 года не придется копаться в  уликах
и предположениях.  В  нью-йоркской  библиотеке  я  прочел  редчайшую  книгу,
переданную  туда  дочерью  генерала  Деникина.   Книга   называлась   "Марфа
Сталинградская", и автором ее был Илиодор. Написал он ее  уже  в  Америке  и
издал на русском языке. В ней бывший монах и поведал о  том,  как  он  решил
покончить с Распутиным. В "Новой Галилее", ночью, на берегу реки  он  собрал
свою паству. Пришло около четырехсот человек. "Собрание избрало  трех  самых
красивых девушек... они должны были заманить и убить Распутина".  Но  Хиония
Гусева сказала: "Зачем губить красивых  женщин,  жизнь  которых  впереди?  Я
женщина убогая и никому не нужная...  я  одна  предам  его  казни.  Батюшка,
благословите меня заколоть его, как пророк древний заколол  лжепророков".  И
монах благословил ее на убийство.
   Итак, за Гусевой стоял Илиодор. Но только ли он один?
 
   Уже 2 июля Илиодор успешно бежал из  России.  Сам  он  довольно  подробно
описывал свое бегство: "Я покинул родину и,  переодетый  в  женское  платье,
бежал за границу... Я перешел реку около города Торнео четырьмя  километрами
выше таможни и пограничной стражи".
   Но самое интересное он все же  не  рассказал...  Как  покажут  свидетели:
"Илиодор бежал из своего дома на автомобиле".
   Но откуда  взялся  автомобиль  у  бедного  иеромонаха?  Каким  путем  его
доставили через полстраны до финского Торнео? Кто организовал  бегство,  кто
заплатил проводнику, знавшему расположение пограничных постов и благополучно
переправившему Илиодора через границу?
   И еще: Белецкий в своих показаниях  расскажет,  как  впоследствии,  желая
завоевать доверие Распутина, он сообщил мужику неизвестный ему  факт  -  как
выпустили за границу жену Илиодора  с  опасным  архивом  монаха.  Выпустили,
"несмотря на донесения и даже несколько телеграмм в департамент  полиции  от
начальника Саратовского жандармского управления и  Саратовского  губернатора
на имя Джунковского  с  просьбой  задержать  и  обыскать  жену  Илиодора,  с
указанием времени ее отъезда. Но разрешение было дано  только...  когда  она
уже выехала и благополучно проехала границу".
   Все тот же Джунковский - руководитель тайной полиции, близкий  к  Элле  и
великому князю Николаю Николаевичу! Это не случайно...
 
   1 июля, сразу после покушения, за Распутиным было установлено официальное
наблюдение полиции - для его охраны.  Однако  ознакомимся  с  интереснейшими
показаниями Джунковского Чрезвычайной комиссии: "У меня  было  учреждено  за
Распутиным  двойное  наблюдение...  Каждый  день  я  получал  рапорты,  куда
Распутин отправлялся, сколько времени пробыл и  у  кого...  Наблюдение  было
установлено... как раз перед тем, как на него было совершено покушение".
   Выходит, наблюдение было установлено перед покушением, а не после?  Может
быть, Джунковский оговорился?
   Скорее - проговорился! Официальное наблюдение установили после покушения.
А неофициальное было уже перед покушением. Только -  за  чем  наблюдали?  За
безопасностью Распутина? Или... за его убийством?
 
   "Илиодор придумал меня убить"... Как долго Распутин  мог  в  это  верить?
Неужели умный мужик мог пропустить мимо ушей рассказ Белецкого о  потворстве
Илиодору со стороны "больших людей"? Конечно же нет!
   Уже вскоре он окончательно поймет, что  его  гибель  неотвратима,  как  и
гибель  этой  несчастной,  наивной   пары,   окруженной   не   любящими   их
родственниками, а враждебным двором и обезумевшим обществом, которое рвалось
к войне. И свой страх он теперь все чаще будет заглушать вином...
 
   Окончательно свершается перелом его жизни. Долгое время он  воздерживался
от вина, ибо знает себя. В "Тобольском деле" он говорит  следователю:  "Вино
бросил лет 10 тому назад, пьяный имею скверный характер".
   "Скверный характер" Распутина - это проснувшийся зверь,  беспредельность,
безумие разгула. Есть вечный ветер, который вырывается из-за Урала и  мчится
по бескрайней равнине. Так порой и  в  русской  душе  вечно  бьется,  бушует
необъятная, опасная сила. И горе, если она вырывается наружу...
   Теперь Распутин уже будет пить по-настоящему,  "по-черному".  Теперь  ему
будут нужны деньги - и  огромные.  Теперь  ему  придется  не  замечать,  как
выкачивает мзду с просителей его "секретарша" Лаптинская... Что ж, он  может
принять это как некую плату за свою "работу" - ведь по  милости  "царей"  он
оторван от  крестьянского  труда.  "Цари"  не  платят,  так  пусть  хоть  их
подданные дадут погулять вволю нищему  мужику!  Погулять  напоследок!  Чтобы
всем этим господам было что вспомнить! Поминайте мужика Гришку!
   Обе его фамилии оказались пророческими: после удара кинжалом  он  стал  и
"Распутиным", и "Новым".
 
   ВОЙНА И ПРОРОЧЕСТВО РАСПУТИНА
 
   В Петербурге Аликс наблюдала смешанную с ужасом радость  приготовлений  к
войне. А за тридевять земель, в Сибири, боролся со  смертью  полуживой  "Наш
Друг"...
 
   6 июля в Вене был утвержден текст ультиматума Сербии. Однако вручить  его
решили лишь 10 июля, после отъезда  из  Петербурга  французского  президента
Пуанкаре, чтобы не дать возможности Франции и России  сразу  договориться  о
совместных действиях.
   Пуанкаре прибыл в Россию 7 июля с  трехдневным  официальным  визитом,  во
время которого было подписано секретное соглашение, подтверждавшее  взаимные
военные обязательства. Во время обеда в честь  президента  "черная  женщина"
Стана радостно выкрикивала: "Раньше конца месяца у нас будет  война...  наши
армии соединятся в Берлине!" На маневрах под грозовым небом царь и президент
восторженно наблюдали мощь российской армии...
   Во время этих маневров императрице  чуть  не  сделалось  дурно,  а  после
упомянутого обеда изумленный французский  посол  Палеолог  записал:  "Каждую
минуту она кусает губы, и ее лихорадочное  дыхание  заставляет  переливаться
огнями бриллиантовую сетку, покрывающую  грудь...  бедная  женщина,  видимо,
борется с истери