ьном законодательстве.
   Рубинштейн понимал  важность  прессы,  и  когда  "Новое  время"  -  самая
известная проправительственная газета  -  стала  акционерным  обществом,  он
попытался  завладеть  контрольным  пакетом  акций.  Его  конкуренты   тотчас
объявили это
   "попыткой международного еврейства взять  в  руки  русскую  прессу".  Сын
покойного  владельца  газеты,  знаменитого  Суворина,  устроил  своеобразный
протест: во время собрания акционеров выстрелил несколько раз в окно, "чтобы
привлечь внимание правительства".
   "Митька" понимал всю зыбкость своего  положения  в  годы  патриотического
угара. Именно тогда он и задумал свершить невозможное: оставаясь правоверным
иудеем, получить через Распутина чин  действительного  статского  советника.
Для этого на Гороховую был приглашен полковник Ломан, строитель Федоровского
собора.
   "Рубинштейн решил пожертвовать на постройку домов при Соборе с тем, чтобы
ему дали чин действительного статского советника.  Я  отклонил  предложение,
ибо он, как еврей, не мог получить этот чин", - показал Ломан в "Том  Деле".
Но Рубинштейн продолжал упрашивать Распутина. Ему надо было  показать  всем,
что он в особой милости у Царской Семьи, что его финансовая империя  прочна.
И он нажимал на мужика, веря в его влияние на царицу.... Рубинштейн,  как  и
все прочие, не понимал, что Распутин мог исполнить только  то,  чего  хотела
сама царица.
   Из показаний Вырубовой: "Распутин  говорил  мне,  что  Рубинштейн  просил
выхлопотать ему чин действительного статского советника и, кажется,  он  сам
просил об этом Государя и Государыню, но я... знаю,  что  в  этом  ему  было
отказано".
   Однако во множестве других трудных дел мужик банкиру помог. "Раза  два  я
видела этого маленького толстенького еврея на вечерах у Распутина...  Он  не
пил и не веселился, а все уводил Распутина в кабинет и все о  чем-то  с  ним
говорил... Выходя из кабинета, он обычно говорил: "Смотри, не забудь,  скажи
Аннушке... ", а Распутин отвечал: "Хорошо, сделаю", - показала в "Том  Деле"
певица Варварова.
   Прочное  положение  Распутина  при  "царях"  казалось  банкиру  одной  из
гарантий прочности собственного  положения.  И  хитрый,  отлично  понимавший
политическую конъюнктуру  Рубинштейн  стал  одним  из  преданных  советников
"Нашего Друга" и активным членом "мозгового центра" на Гороховой.
   Теперь Распутину  приходилось  оправдываться  перед  Лохтиной  и  другими
старыми  почитательницами,  ценившими  дружбу   "старца"   с   черносотенцем
Илиодором и антисемитами из "Союза русского народа".
   Из показаний Лохтиной: "По поводу отношения Распутина  к  евреям...  могу
передать только слова отца Григория: "Я их отвлекаю, а то они  большую  беду
России сделают... "
 
   Другим преданным клиентом Распутина, также входившим в "мозговой  центр",
был соперник Рубинштейна в бизнесе Игнатий  Порфирьевич  Манус  -  банкир  и
биржевой  деятель,  председатель  правления   транспортного   и   страхового
общества. Он был православным, и Распутин (естественно, за  большие  деньги)
добыл для него чин действительного статского советника. При  этом  мужик  не
без  удовольствия  втянул  обоих  банкиров,  ненавидевших  друг   друга,   в
соревнование по ублажению собственной персоны. И они тратили бешеные деньги,
доставая Распутину вино, которое он и его  гости  потребляли  в  невероятных
количествах. Оба давали мужику огромные суммы наличными, которые он  тут  же
пропивал или без счета раздавал знакомым и собутыльникам.
   Из показаний Варваровой:  "Распутин  говорил  мне:  "Сегодня  получил  от
Рубинштейна 10 000, по этому случаю здорово кутнем".
 
   Заканчивался  1914  год.  В   московских   соборах   шло   рождественское
богослужение. В  дневнике  знаменитого  писателя  Бунина  осталось  описание
службы в Марфо-Мариинской обители, где настоятельницей была, великая княгиня
Елизавета Федоровна.
   В церковь Бунина не пустили, таинственно пояснив, что там сейчас  великая
княгиня с приехавшим великим князем Дмитрием Павловичем. И писатель, стоя на
улице, слушал сквозь раскрытые двери храма,  как  горестно  и  умиленно  пел
девичий хор... А потом из церкви поплыли несомые руками юных монахинь  иконы
и хоругви. Впереди в белом одеянии с нашитым  золотым  крестом  во  лбу  шла
высокая, тонколикая великая княгиня с  большой  свечой  в  руке,  за  ней  -
вереница поющих сестер. Огоньки свечек освещали их лица...
 
   Все  теснее  сплачивался  кружок  врагов   Распутина   вокруг   Елизаветы
Федоровны. И ее воспитанник, великий  князь  Дмитрий  Павлович,  ненавидящий
"старца", - теперь частый гость  в  Москве.  Рядом  -  Юсуповы  и  Верховный
главнокомандующий. Святость, власть и деньги сошлись...
 
   ОЧЕНЬ ОПАСНЫЙ КНЯЗЬ
 
   Наступление на мужика продолжалось. Джунковский сделал новый  шаг  -  еще
раз попугал царицу. Как сказано в отчете полиции: "Сведения о предполагаемом
покушении (на Распутина. - Э. Р. ) были повторены, и было приказано  принять
более тщательные меры. Для чего стали назначать  ему  в  охрану  по  5  -  6
человек и шофера с автомобилем. Они работали в 2 смены - всего  11  человек.
Распределение постов: один в квартире  или  у  двери  на  лестнице.  Один  в
швейцарской в форме швейцара, один для связи внутренних и  наружных  постов,
шофер у ворот с мотором (на автомобиле. - Э. Р. ), в случае поездки один  из
агентов должен ехать с ним".
   Те, кто стояли за спиной Джунковского, хотели знать о каждом шаге "Нашего
Друга". Теперь в любой час дня и ночи за ним следил всевидящий глаз  агента.
В полицейских отчетах - непрерывная летопись его жизни. Его пьяной жизни...
   И сам мужик, и люди, его окружавшие, понимали - надо  торопиться!  "Наши"
должны прийти во власть! Но главное - это отлично понимала Аликс.
 
   Именно в то время на квартире Распутина стал часто  появляться  еще  один
гость -  личность,  известная  тогда  "всему  Петрограду",  -  князь  Михаил
Андроников.
   Войдя  в  контакт  с  Распутиным,  князь,  естественно,  тотчас  попал  в
полицейские сводки.  Вот  одна  из  его  характеристик:  "Андроников  Михаил
Михайлович, 39 лет, учился в  Пажеском  корпусе  (самом  престижном  учебном
заведении, где учился и князь  Юсупов,  и  другие  представители  знатнейших
фамилий
   России. - Э. Р. ) Старинного княжеского кахетинского рода,  чиновник  при
министерстве внутренних дел, уволен со службы за непосещение им  таковой.  В
1914 году  назначен  чиновником  для  особых  поручений  при  обер-прокуроре
Святейшего Синода".
   Андроников - фигура типичная и для России, и для того безумного  времени.
Не занимая никакой важной должности, он был очень важной  персоной.  Оставив
скучную  канцелярскую  работу  в  министерстве  внутренних  дел,   он,   как
утверждали злые языки, сохранял самые  тесные  связи  со  спецслужбами,  был
личным другом прежнего шефа департамента полиции Степана Белецкого. Во время
знакомства с Распутиным князь числился на службе в Синоде,  где  его  видели
весьма редко. Но этот скромный чиновник  тем  не  менее  был  вхож  ко  всем
министрам. Его презирали,  но  принимали  в  самых  известных  петербургских
салонах. Все боялись злого языка князя - целыми днями он неустанно  разносил
слухи и сплетни по Петрограду.
   Уже упоминавшийся нами член Государственного Совета  Половцев  вспоминал:
"Я знаю князя давно... Почти все свое время он убивал на посещение министров
и высокопоставленных особ... он узнает у них и сам рассказывает им  слухи  и
факты из придворных и правящих кругов... Его принимали, чтобы быть  в  курсе
придворных и ведомственных  интриг  и  чтобы  через  него  запускать  нужные
сплетни... И с другой стороны, его боялись - знали, что он вхож всюду и  мог
своим болтливым языком навредить лицу, ему  неприятному...  Смешно  называть
его консервативным или либеральным человеком... Его мнения о  власть  имущих
были в  зависимости  от  его  с  ними  отношений:  его  принимают  -  он  их
восхваляет, его сторонятся - он их дискредитирует и ненавидит".
   Весь день князь интригует, ловчит - действует...  Сам  Андроников  весело
рассказывал:   "Как   только   какой-нибудь   Икс   назначается   директором
какого-нибудь департамента, я  посылаю  ему  следующее  письмо:  "Наконец-то
воссияло солнце правды над Россией. Безумное правительство, которое вело нас
к гибели, наконец-то поняло хотя бы,  что  судьбы  этого  департамента  надо
вручить в благородные руки... Да хранит Вас
   Господь на Вашем трудном пути". И тогда сей Икс, который и слыхом обо мне
не слыхивал, начинает названивать мне и готов принять меня  по  нужному  мне
поводу".
   "Секретные бумаги перевозились с фельдъегерями. Андроников  подкупал  их,
чтобы просматривать везомые ими конверты. И даже не  раскрывая,  он  отлично
понимал содержание. Например 1 января... обычно раздавались награды... и  он
спешил  поздравить  награжденного  раньше,  чем  тот   получит   бумагу.   И
высокопоставленный награжденный уже думал с  уважением:  каково  же  влияние
этого князя в высших сферах!" - писал Половцев.
 
   СПЛЕТНИК И СПЛЕТНИЦА
 
   Темные слухи ходили о жилище князя. Как отмечено в  полицейских  отчетах,
Андроников снимал "большую меблированную квартиру из 7 комнат".  Центром  ее
была легендарная спальня князя.  "В  этой  спальне,  -  пишет  допрашивавший
Андроникова следователь Чрезвычайной комиссии В. Руднев, - за особой  ширмой
было подобие часовни: большое распятие, аналой, терновый  венец,  ряд  икон,
полное облачение священника".
   "Но видеть его там молящимся мне не пришлось,  -  показал  Петр  Кильтер,
камердинер Андроникова. - Среди икон и терновых венцов  он  принимал  весьма
юных гостей... князя  посещали  толпы  народа,  главным  образом  -  юнкера,
гимназисты, молодые офицеры... народ очень молодой  и  красивый...  Все  эти
люди приходили, как в свой дом - пили, ели,  ночевали,  причем  по  двое  на
постелях.  Андроников  вел  себя  подозрительно,  отлучаясь  с  кем-либо  из
молодежи в ванную комнату... "
   Из показаний Белецкого: "Женщин князь ненавидел... и его посещала  только
одна пожилая женщина - Наталья Червинская". Причина сей тесной  дружбы  была
проста: их объединяла ненависть к военному министру Сухомлинову.  Червинская
возненавидела его, после того как 62-летний Сухомлинов бросил  ее  сестру  и
женился на молоденькой. Андроников в то время был близок  к  могущественному
министру.  Но  желал  быть  еще  ближе,  и  потому  сообщил  Сухомлинову   о
сомнительных похождениях его молодой жены (информацию,  естественно,  добыла
Червинская). Выслушав осведомленного князя, Сухомлинов... попросту  выставил
его за дверь. С тех пор  Андроников  его  возненавидел,  а  ненависть  князя
опасна - он был по-женски злопамятен и мстителен...
   Ненавидел Сухомлинова и "Грозный дядя", ибо министр стоял за  ограничение
влияния великих князей на армию. Хотя  в  то  же  время  это  было  причиной
некоторой устойчивости  министра,  потому  что  все,  против  кого  выступал
Николай Николаевич, автоматически нравились царице.
   Но с началом военных неудач в 1915 году, естественно, усилилась критика в
адрес военного министра, на которого желали свалить  все  грехи.  Андроников
понял - наступил момент для нападения на Сухомлинова. К тому же  Червинская,
эта "ходячая сплетня", как ее назвали  в  петроградских  гостиных,  сообщила
князю  важное  известие:  оказывается,  Сухомлинов  успел   обидеть   самого
Распутина. Как впоследствии показал Андроников: "Распутин  имел  обыкновение
лазить к министрам со своими записками... Сухомлинов его не принял и  вообще
относился к нему плохо".
   План князя был прост: Распутин  должен  заставить  царицу  отказаться  от
поддержки министра. И Андроников решает сблизиться с "Нашим Другом"...
 
   Сразу же после возвращения Распутина агенты  приметили  женщину,  которая
становится постоянной гостьей в его квартире. Весь конец  августа  -  каждый
день - к Распутину  приходит  "Червинская  Наталия  Илларионовна,  48  лет".
Ближайшая подруга Андроникова готовит почву для появления князя, и вскоре он
сам появляется на Гороховой.
   Как покажет Андроников: "После ранения и возвращения его (Распутина. - Э.
Р. ) в Петроград... я приехал навестить его больного". Впрочем, он не скроет
от следователей и истинную причину сближения с мужиком: "Я  понял,  что  мне
придется воспользоваться Распутиным, чтобы в Царском Селе раскрыть некоторые
действия Сухомлинова... "
   Но сойдясь покороче с Распутиным, Андроников,  видимо,  по-новому  оценил
ситуацию. Он стал свидетелем тайных поездок мужика в Царское - с  карманами,
набитыми   прошениями.   Он   увидел   "ожидальню",   наполненную   богатыми
просителями... Так что князь понял, что его история с Сухомлиновым -  жалкая
мелочь  по  сравнению  с  возможностями,  которые  открывались  в  доме   на
Гороховой. Скромный синодский чиновник, он постоянно нуждался в  деньгах,  а
нужно было  содержать  огромную  квартиру,  молодых  людей,  посещать  самые
дорогие рестораны,  как  того  требовало  его  положение  в  свете...  Через
квартиру Распутина проходили огромные деньги,  вербовка  богатых  просителей
была здесь настоящим бизнесом. И Андроников захотел в нем участвовать.
 
   "СМОТРИНЫ" НАЧИНАЮТСЯ
 
   Но мужику и его "мозговому центру" князь понадобился  совсем  для  другой
цели. Андроников был знаком со "всем  Петроградом",  принят  влиятельнейшими
людьми. Через него можно было начать подбор "наших" кандидатов на  важнейшие
посты во власти.
   Когда князь осознал, чего от него  хотят,  он  пришел  в  восторг.  Мечта
сбылась: он, жалкий  интриган,  усердный  разносчик  сплетен,  оказывался  в
центре большой политики! Он будет назначать и свергать  министров...  потому
что он будет управлять этим мужиком. Да, Распутин хитер, но он - всего  лишь
полуграмотный мужик...
   Начали с главного - смотрели кандидатов на должности министра  внутренних
дел и шефа тайной  полиции.  И  в  конце  января  состоялась  знаменательная
встреча: по данным агентов наружного наблюдения, "Распутин  30  января  1915
года посетил бывшего директора департамента полиции Белецкого" -  одного  из
самых близких знакомых Андроникова.
 
   После Февральской революции Степан Белецкий предстанет перед Чрезвычайной
комиссией, и поэт  Блок,  протоколировавший  допросы,  опишет  его:  "Глухой
голос, седые волосы и нос пипкой... и глаза  -  в  них  слеза  стоит,  такой
постоянный блеск... "
   В  описываемое  нами  время  ему  было  чуть  за  сорок.  Почти  ровесник
Андроникова, он в отличие от князя стоял весьма  высоко  на  бюрократической
лестнице. Он исполнял зловещую должность директора департамента полиции -  в
годы, отмеченные  изощренными  провокациями  охранки.  При  Белецком  прошло
массовое  внедрение  провокаторов  в   революционное   движение,   при   нем
таинственно убили Столыпина, организовали  антисемитское  "дело  Бейлиса"  -
еврея, обвиненного в ритуальном убийстве русского мальчика... Так что Степан
Петрович поднаторел в изощреннейших интригах своего ведомства. Но  в  начале
1914 года он лишился должности и был отправлен на покой -  в  Сенат.  Однако
умнейший Белецкий, находясь в расцвете сил, естественно  жаждал  продолжения
карьеры. Он посещал влиятельные консервативные салоны, где и познакомился, а
затем и близко сошелся с Андрониковым.
   Как писал Блок: "Белецкий рассказал, как его предупреждали, чтоб он  реже
бывал у Андроникова". Но он бывал у князя часто.  И  с  радостью  вступил  в
новую интригу.
   На встрече  с  Распутиным  Белецкому,  видимо,  посулили  возвращение  на
прежнюю должность, ибо сам Степан Петрович осознавал, что на  пост  министра
не пройдет (как он впоследствии показывал: "Царь был холоден ко  мне").  Так
что главную  проблему  -  найти  "нашего"  министра  внутренних  дел  -  еще
предстояло решить...
 
   Андроников поверил во всемогущество мужика - как и все остальные,  он  не
понял истинного  положения  вещей:  переворот  во  власти,  который  готовил
Распутин, должен был произойти потоку, что так хотела царица.
   Как только началась война, и Ники в Ставке стал заниматься  исключительно
военными делами, она решила  ему  помочь  -  принять  участие  в  управлении
страной. Да и как не принять, если министры вечно делают "не то", а рядом  с
нею - "посланец Божий", который передает  ей  постоянно  Его  веления.,  так
замечательно совпадающие с тем, чего желает она сама
   Распутин не раз имел возможность наблюдать, что бывает, если его  просьбы
не совпадают с волей императрицы - например, в самом  начале  1915  года.  И
опять это касалось злополучного графа Витте...
 
   Именно тогда в дом на Гороховой пришла дама  под  вуалью.  Она  попросила
швейцара провести ее к  Распутину  по  черной  лестнице,  но  в  отличие  от
Жуковской не поняла, кем была личность, сидевшая в швейцарской. Находившийся
там агент охранного отделения тотчас "выяснил" таинственную посетительницу и
написал донесение начальству: "Графиня Витте посетила Темного 8 и 25 января,
оба раза была под густой вуалью. 25 января попросила  швейцара  провести  ее
черным ходом и за это дала ему 3 рубля на чай".
   Да, это была  жена  бывшего  премьера.  Витте  умирал  (он  скончается  в
феврале), но перед смертью успел закончить длинное письмо  царю.  Перечислив
великие деяния в царствование Николая, совершенные при его  участии,  старик
просил о милости - о графском титуле для  своего  любимого  внука.  Так  что
понятно, с какой просьбой приходила его жена к Распутину,  о  котором  Витте
так тепло не раз отзывался.
   И конечно, религиозный мужик не мог не исполнить просьбу  умирающего.  Он
попросил Аликс о последней милости бывшему премьеру. Царь  как.  раз  должен
был  вернуться  из  Ставки  и  мог  успеть  оказать  это   благодеяние.   Но
ненавидевшая Витте царица, видимо, не услышала просьбу "Нашего Друга"...
   Когда царь вернулся, Распутин не обратился к нему  с  этой  просьбой.  Он
знал свое место. Он мог перечить царю, но никогда - царице.
 
   "Смотрины" Белецкого дали прекрасный результат. Он очень хотел  вернуться
на прежний пост и верно понимал обязательства, которые должен за это принять
на себя. Первый из "наших" был найден. Об этом Распутин должен был  сообщить
Вырубовой - связной между ним и "мамой".
   Но сообщать было некому. "Передаточное звено"  выбыло  из  игры  в  самом
начале нового года.
   10 января 1915 года Распутин отмечал свои именины и день рождения. В этот
день  после  долгого  перерыва  его  навестил  прежний  знакомец  -  молодой
Молчанов. И когда хозяин упрекнул гостя, что тот "его  забыл",  Молчанов  не
объяснил причин своего исчезновения...
   Из показаний Молчанова  в  "Том  Деле":  "В  начале  1914  г.  я  получил
тревожные сведения о состоянии  здоровья  моего  отца...  20  мая  мой  отец
скончался". После смерти епископа  Алексия  Молчанов  и  перестал  бывать  у
Распутина: "У меня появилось апатичное настроение... кроме  того,  обозревая
прошлое всех лиц,  которые  связали  свою  судьбу  с  Распутиным:  Илиодора,
Гермогена, Даманского, который через Распутина сделал блестящую  карьеру,  а
потом заболел неизлечимой болезнью... я пришел,  может  быть,  к  суеверному
убеждению, что у Распутина тяжелая рука... " К перечисленным людям  Молчанов
мог бы добавить и своего отца, получившего должность через Распутина.
   И еще - главную почитательницу Распутина. В то время, когда мужик  весело
и пьяно справлял именины, Вырубова лежала в беспамятстве -  искалеченная  на
всю жизнь. Боролась с казавшейся неминуемой смертью и, говоря ее же словами,
"мучилась нечеловеческим страданием"...
   2 января 1915 года случилась эта катастрофа, которая отсрочила  переворот
во власти на несколько месяцев.
 
   "ЧТОБЫ ЭТОТ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ ПРИНЕС ПОЛЬЗУ"
 
   "Я ушла от Государыни, - вспоминала Вырубова, - и  поездом...  поехала  в
город. Я села в вагон первого класса - первый вагон от