ну... " Так и
не посмел сказать ничего конкретного".
   Знаменитый и по сей день Василий Розанов - один из тогдашних "властителей
дум". Влюбленный в творчество Достоевского,  24-летний  Розанов  женился  на
вдвое его  старшей  Аполлинарии  Сусловой  -  мучительной  любовнице  Федора
Михайловича.  И  сам  Розанов  -  мистик,  посещавший   хлыстовскую   секту,
болезненно  интересовавшийся  тайнами   радений,   был   сродни   персонажам
Достоевского. Так что понятен его страстный интерес к  приглашению,  загадка
которого разъяснилась,  когда  к  Тэффи  пришел  еще  один  известный  тогда
литератор - Измайлов.
   "Неужели вы не поняли, о ком речь? - спросил  Измайлов.  -  Разве  вы  не
знаете, о ком нельзя говорить  по  телефону?  О  Распутине!  Ибо  достаточно
упоминания его имени - и телефон будет прослушиваться полицией". Вот кем был
тогда полуграмотный "отец Григорий"!
   Измайлов рассказал: "Живет в Петербурге издатель Ф. (Филиппов. - Э. Р. ),
у которого довольно часто бывает Распутин... он дружит с ним... И еще к нему
бегает известный в литературных кругах М-ч (Манасевич-Мануйлов. - Э. Р. )...
Этот самый М-ч предложил Ф. пригласить кое-кого из писателей,  которым  было
бы интересно посмотреть на Распутина... Общество будет небольшое, но  список
составлен тщательно... чтоб не вышло  неприятной  истории...  Сегодня  утром
прибегал М-ч и показывал мне список приглашенных".  И  хотя  все  они  очень
боялись "попасть в  историю"  (знакомого  Измайлова,  видного  общественного
деятеля, сфотографировали в компании Распутина, и тот "счел себя опозоренным
навек"), но интерес к Распутину сильнее. Ибо "весь Петербург" говорил  тогда
о нем!
   Тэффи вспоминала: она обедала у знакомых,  где  в  столовой  на  каминном
зеркале красовался плакат "Здесь о. Распутине не говорят". (Да,  мужик  стал
главной темой  столичных  разговоров).  В  результате  Тэффи  весь  вечер...
"проговорила о Распутине с некоей фрейлиной Е. ".  Фрейлина  рассказала  ей,
как Распутин, увидев ее впервые, сказал: "Ты придешь  ко  мне!"  И  как  она
"почувствовала  сердцебиение...  и  до  сих  пор   не   может   забыть   его
повелительных интонаций"! "Будто судьба моя ему открыта", - почти  с  ужасом
вспоминала фрейлина...
 
   Так  что  Манасевич  задумал  все  правильно.  И  около  10  вечера   все
приглашенные знаменитости  (кстати,  сотрудничавшие  в  крупнейших  газетах)
собрались на квартире Филиппова.
   Из показаний Филиппова: "Я  решил...  устроить  прием,  где  был  десяток
журналистов,    интересовавшихся    Распутиным...    представители     самых
разнообразных течений - Розанов из  "Нового  времени",  Тэффи  из  "Русского
слова", Измайлов из "Биржевых новостей" и так далее".
   Задуманный вечер был беспроигрышен - обычно очное знакомство Распутина  с
недоброжелателями непременно заканчивалось победой мужика. Получилось  и  на
сей раз.
   "Распутин  очаровал  всех  присутствующих,   даже   тех,   которые   были
предубеждены против него", - показал Филиппов.
   И далее он, уже много  раз  видевший  эти  сеансы  обольщения,  описывает
"стратегию" мужика:  "Распутин  не  сразу  вступил  в  разговор,  по  своему
обыкновению точно  изучив  присутствующих,  а  затем  стал  подавать  меткие
реплики, по большей части в форме афоризмов. Особенно удачны были его ответы
известному  религиозному  мистику  Розанову  и  Тэффи...  В  середине  ужина
разошедшийся под влиянием выпитого Распутин предложил  сказать  импровизацию
на  тему:  что  такое  любовь...   Распутин   в   белой   шелковой   рубахе,
подпоясанный... шнурком, импровизировал стоя, несколько  нараспев  и  подняв
глаза вверх... причем образность его выражений... близких по стилю к  "Песне
Песней" Соломона, была такова, что Тэффи приступила к записи, и этот отрывок
оставила у себя на память вместе  с  автографом  Распутина...  Распутин  был
бесцеремонен к  Тэффи,  словно  угадывая  ее  стареющую,  но  еще  страстную
натуру... "
   Тэффи тоже описала этот вечер: "В  накуренной  комнате  человек  шесть...
Манасевич стоит у притолоки... еще каких  то  двое  и  -  Распутин...  роста
довольно высокого, сухой, жилистый,  с  лицом,  будто  втянутым  в  мясистый
длинный нос, с колючими, близко придвинутыми глазами... Глаза так  блестели,
что нельзя было  разобрать  цвет".  Розанов  сообщает  ей:  "Мы  с  хозяином
условились, что вас он посадит рядом  с  ним...  он  любит  дам.  Непременно
затроньте эротические темы, разговорите его, тут он будет интересен... "
   Тэффи посадили на угол - справа Распутин, слева Розанов и Измайлов. Далее
она описывает "бесцеремонность Распутина", точнее - обычные его  ухаживания.
"Распутин пил много... - А ты чего не пьешь?  Ты  пей,  Бог  простит.  -  (И
уговаривая, быстрым движеньем дотронулся до плеча, словно  гипнотизер.  )  -
Глаза у тебя печальные, мучает он тебя очень... Эх, все  мы  женскую  слезку
любим. Я все знаю... Что за кольцо у тебя на руке? Протяни мне его  тихонько
под столом, я на него дыхну - погрею... Чего ж ты сама  сняла...  Я  бы  сам
снял... - Но я отлично понимала (что будет под столом. - Э. Р. ),  оттого  и
сняла... - Вот когда придешь ко мне, я много тебе  расскажу,  что  ты  и  не
знала... - И он снова тайно, быстро дотронулся до моего плеча".
   А потом состоялось  чтение  распутинских  стихов.  "Оказалось,  это  было
стихотворение в прозе в стиле "Песни Песней"... Еще помню фразу:  "Прекрасны
и высоки горы. Но любовь моя выше и прекрасней их, потому  что  любовь  есть
Бог".
   После чего мужик дал автограф  знаменитой  писательнице.  "Долго  мусолил
карандаш... корявым  почерком  написал:  "Бог  есть  любовь,  ты  люби,  Бог
простит.  Григорий"...  В  это  время  хозяин  вдруг  озабоченно  подошел  к
Распутину: "Телефон из Царского!"
   И Тэффи с изумлением  поняла:  значит,  в  Царском  Селе  знали,  где  он
находится!.. Пока Распутина не было, Розанов  начал  давать  ей  инструкции:
"Главное - пусть расскажет о своих хлыстовских радениях".
   И Розанов, и остальные гости, и друг Распутина Филиппов знают, что  мужик
принадлежит  к  таинственной  секте.  Они  предвкушают  его  рассказ,  но...
"Распутин к столу не вернулся.  Хозяин  сказал  что  его  спешно  вызвали  в
Царское Село".
 
   РАЗГАДКА ИНТРИГИ
 
   На следующий же день разразился  скандал.  Оказалось,  в  Царском  забили
тревогу по  поводу  прошедшего  вечера.  И  на  квартире  Филиппова,  к  его
изумлению, на следующий день был устроен обыск.
   Из показаний Филиппова:  "Исполняющий  обязанности  начальника  Охранного
отделения полковник Иванов  в  ответ  на  мое  негодование  сообщил  мне  по
секрету, что виноват в этом Распутин, который сообщил, что будто бы во время
его присутствия... ведутся литераторами записи  тех  сообщений,  которые  он
делает... и что... дошли агентурные сведения о том, что в моем  распоряжении
находятся компрометирующие Государыню  документы,  и  что  в  моей  квартире
готовится самоубийство Распутина".
   Тогда же к Тэффи прибежал перепуганный Измайлов и рассказал ей:  "Сегодня
был у меня Ф. и говорил, что его... допрашивали: кто именно из литераторов у
него  обедал,  и  что  там  Распутин   высказывал.   Грозили   высылкой   из
Петрограда... Но  что  противнее  и  удивительнее  всего,  что  на  столе  у
допрашивавшего его Ф. ясно увидел  тот  самый  листок,  который  собственной
рукой писал М-ч.. Надо быть осторожными. Если нас и не будут допрашивать, то
следить, конечно, будут... "
   Да, организатором скандала был... организатор вечера  Манасевич!  Задумав
стать главным советчиком Распутина, он производил "чистку"  окружения  "отца
Григория". Симанович, занимавшийся исключительно финансами, знал свое место.
Но Филиппов,  имевший  огромное  влияние  на  Распутина,  видимо,  беспокоил
"Рокамболя" и тот, в лучших традициях департамента полиции, затеял привычную
провокацию.  Он  предложил  Филиппову  организовать  встречу   Распутина   с
литераторами и... тут же сообщил о ней в Царское Село,  приписав  инициативу
встречи Филиппову. А заодно и передал в охранку "тот самый листок" -  список
приглашенных  литераторов,   который   испугал   Аликс,   потому   что   все
приглашенные, как считалось, придерживались  левых  убеждений.  Оттого-то  и
последовал звонок из Царского, прервавший встречу.
   И, конечно же, Манасевич сообщил в охранку о "компрометирующих Государыню
документах", будто бы находившихся на квартире  Филиппова.  А  Распутину  он
рассказал о злых намерениях писателей, конспектировавших все разговоры якобы
для того, чтобы впоследствии осмеять "старца" (хотя  договаривались  "ничего
не записывать").
   Впрочем, тут Манасевич бил наверняка. Не сомневался - в любом  случае  не
сдержат слова, напишут... И действительно, вскоре один из участников вечера,
известный литератор Анатолий Каменский, написал пьесу о Распутине.
   Из показаний Филиппова: "Отголоском этого вечера... была  пьеса  Анатолия
Каменского... которая...  встретила  чрезвычайные  цензурные  затруднения...
Присутствующие на вечере литераторы дали мне слово не  печатать  заметок  об
этом  вечере  и  потому...  Распутин  так  обрушился  на  постановку   пьесы
Каменского... что тот, по выражению Распутина, "нарушил клятву".
 
   В пожелтевшем номере газеты "Рампа и жизнь" за 1915 год я нашел сообщение
об этом событии, взволновавшем тогда театральный Петроград: "8 декабря  1915
г. в театре Яворской была назначена постановка  новой  пьесы  А.  Каменского
"Может быть, завтра"... В 8 часов вечера, когда  театр  был  уже  переполнен
публикой,  администрация  объявила,  что  спектакль  состояться  не   может:
поступило официальное запрещение".
   Впрочем, пьесу  разрешили  после  того,  как  Каменский  переделал  ее  и
превратил своего героя, русского мужика Распутина, в... шведа!!!
   После  этой  истории  перепуганный  Филиппов  сам  начинает  отходить  от
Распутина. Да и у  Распутина  появляется  недоверие  к  Филиппову...  Теперь
основным   советчиком   и   главным   человеком   в   "команде"   становится
Манасевич-Мануйлов. И он уже ждет многообещающих перемен в правительстве...
   Но все случится совершенно иначе.
 
 
 
   ГЛАВА 10
   ПИРРОВА ПОБЕДА
 
   "ОН СТРАННЫМ ОБРАЗОМ СКАЗАЛ ТО ЖЕ, ЧТО И Я"
 
   Шла мировая война. Но не прекращалась и другая война - Аликс с  Верховным
главнокомандующим (Н., как она называла Николая Николаевича в письмах).
   "4 апреля 1915... Хотя Н. поставлен очень высоко,  ты  выше  его.  Нашего
Друга, так же, как и меня, возмутило  то,  что  Н.  пишет  свои  телеграммы,
ответы губернаторам и т. д. твоим стилем... он должен  бы  писать  просто  и
скромно... "
   В апреле царь  вместе  с  Верховным  должен  был  инспектировать  войска,
стоявшие в Польше и в захваченной Галиции. При дворе  возник  упорный  слух,
что великий князь Николай Николаевич решил стать королем Галиции и Польши. И
Аликс  испугалась,  что  во  время  поездки  "Грозный  дядя"  склонит   Ники
согласиться на это... И "Наш Друг" тотчас высказал пожелание: ехать царю  не
надо. А если уж ехать, то одному.
   "6 апреля... Меня беспокоит твоя мысль о поездке в  Литву  и  Польшу,  не
рано ли? Ведь настроение там враждебно России, особенно в Литве.  Я  попрошу
Нашего Друга особенно за тебя помолиться, когда ты там будешь.  Прости  мне,
что я это тебе говорю, но Н. не должен тебя  туда  сопровождать,  ты  должен
быть главным лицом в  этой  первой  поездке...  Право,  не  бери  его,  ведь
ненависть против него там должна  быть  очень  сильна,  а  твое  присутствие
обрадует всех любящих тебя... Au fond
   (в глубине души. - Э. Р. ) Наш Друг  предпочел  бы,  чтобы  ты  поехал  в
завоеванные области после войны... пишу тебе это между прочим".
   "7 апреля... Как интересно все то, что  ты  намерен  сделать!  Когда  Аня
сказала Ему по секрету (так как я просила Его особых молитв за тебя) о твоем
плане, Он странным образом сказал то же, что  и  я...  что  в  общем  Он  не
одобряет твоей поездки и  "Господь  пронесет,  но...  ехать...  лучше  после
войны". Он не советует брать с собою Н. - находит, что всюду тебе лучше быть
одному, и с этим я вполне согласна. Ну теперь, раз уж это  решено,  надеюсь,
что все удастся... Да благословит и сохранит тебя Господь в этой  поездке...
Он (Распутин. - Э. Р. ) был у меня утром".
   Но  царь  поехал  вместе  с   Верховным.   Немцы   готовили   решительное
наступление, и Николай не знал, что он  последний  раз  в  жизни  видит  эти
земли...
 
   В это время начинает свершаться  поразительная  метаморфоза:  "Наш  Друг"
исполняет теперь не только должность "мудрого попугая" царицы. Незаметно  из
"чтеца" ее желаний, из условного персонажа, которым она заклинала  мужа,  он
начинает превращаться в  ее  истинного  советчика.  Рожденный  ее  фантазией
провидец становился реальностью. Мужик начинает обретать самостоятельность и
уже... сам диктует ей свои мысли. Его крестьянский ум подсказывает  решения,
исходящие из любимой народной идеи - жить по совести - и радостно удивляющие
Аликс простотой осуществления.
   "10 апреля... Гр<игорий> несколько расстроен "мясным" вопросом - купцы не
хотят понизить цены, хотя правительство этого требует,  и  было  даже  нечто
вроде мясной забастовки. Наш Друг думает, что один из министров  должен  был
бы призвать к себе нескольких главных купцов и объяснить им, что преступно в
такое тяжелое время повышать цены, и устыдить их... "
   И вызывали, и стыдили...  Но  купцы  почему-то  не  услышали  призывов  к
совести - цены продолжали расти.
 
   ПЕРВЫЙ БОЛЬШЕВИК ВО ДВОРЦЕ
 
   Но  Распутин  продолжает  давать   "царям"   свои   весьма   удивительные
рекомендации.  "Он  находит,  что  ты  должен  приказать  заводам  выпускать
снаряды... просто дай распоряжение, чтобы тебе прислали  список  заводов,  и
тогда укажи - какие... Будь более самодержавным, мой  дорогой,  покажи  свою
волю!" Да, Распутин предлагает меры, которые станут весьма  популярны...  во
времена Сталина, когда во время войны все заводы будут "самодержавной" рукой
вождя переориентированы на нужды фронта.
   "29  августа  1915...  Наш  Друг  находит,  что  больше   фабрик   должны
вырабатывать амуницию, например, конфетные фабрики... "
   И царь попытается  все  это  осуществить!  Будет  введено  принудительное
отчуждение продуктов  у  крестьян  и  помещиков,  пройдет  национализация  и
милитаризация заводов... Все, к чему призывает Распутин, будет  делаться.  А
завершат все это уже большевики! Так что некоторые меры военного  коммунизма
были  предложены  еще  до  Ленина...   мужиком   Григорием   Распутиным!   А
осуществлять их начал... последний царь!
   Незадолго до своей гибели Распутин заговорит с  царицей  и  "о  повышении
жалованья бедным  чиновникам  по  всей  стране",  чтобы  в  смутные  времена
укрепить государственную машину. И подскажет, где взять на это  деньги.  Его
идея весьма забавно прозвучит в письме царицы Государю  всея  Руси:  "Всегда
можно обложить капиталистов". То есть - попросту отобрать деньги у  богатых!
И эту извечную крестьянскую мечту также  осуществят  большевики...  Так  что
недаром соратник Ленина Бонч-Бруевич так восхищался в своих статьях  "умным,
талантливым мужиком".
   И недаром в одной из своих  статей  Бонч  описывает  удивительную  сцену.
Чтобы проверить распутинский "дар познавать людей", он решил показать мужику
некий портрет. "Распутин пришел в состояние ажиотажа... "А это кто? Скажи  -
кто это? - Он стремительно метнулся к  большому  стенному  портрету,  откуда
выделялось гордое, умное лицо старика. - Ну и человек!.. Ах  ты,  Боже  мой!
Это ж Самсон, друг мой, вот он
   Самсон-то где! Познакомь меня с ним!.. Поедем сейчас к нему! Вот  за  кем
народ  полками  идти  должен!"...  И  Распутин  торопливо   зажег   соседнюю
электрическую лампочку, желая лучше рассмотреть лицо этого  поразившего  его
старика... Я объяснил ему, что это Карл Маркс".
   "Вот за кем народ полками  идти  должен!"  -  это  пророчество  Распутина
прозвучало в статье Бонча, опубликованной в газете "День" 1 июля 1914 года -
накануне войны, которая уничтожит империю и  станет  прологом  марксистского
государства.
 
   ВСТРЕЧИ У АНИ
 
   "14 апреля... У бедной Ани опять флебит и сильные боли в ноге...  Бедная,
она теперь действительно хорошая, такая тихая... Вчера она первый раз прошла
на своих костылях до столовой... "
   В конце апреля  Вырубова  уже  всюду  ходила  на  костылях.  Теперь  она,
навестив утром свой лазарет, весь  остальной  день,  как  в  былые  времена,
проводила во дворце. Царица уже не ревновала мужа  к  обрюзгшей,  безобразно
растолстевшей калеке. И "Наш Друг", который спас и Аню, и ее великую  дружбу
с Аликс, иногда зримо, а чаще - незримо присутствовал в их разговорах...
   Из показаний Марии Беляевой, 20 лет,  служанки  Вырубовой:  "В  мае  1915
года... Вырубова вставала между 9 и 10, ехала в лазарет,  где  была  до  1-2
дня, потом ехала к царице во дворец и там оставалась до 5  часов...  Обедала
она иногда у царицы или в гостях. Но после обеда она каждый раз отправлялась
к царице, где оставалась до 12 часов".
   Не расставались они и в те редкие вечера, которые Аня  проводила  у  себя
дома. Ибо это означало: в доме - "Наш Друг", а следовательно, и Аликс.
   "15 апреля... Температура была вчера вечером 37,2... но чувствую  себя...
лучше, так что хочу пойти к Ане и  повидать  у  нее  Нашего  Друга,  который
желает меня видеть".
   "16 апреля... Наш Друг вчера недолго оставался у Ани, но был так хорош...
Он много расспрашивал о тебе".
 
   ТАЙНОЕ ПИСЬМО
 
   И тут произошло событие, вызвавшее волну слухов в  Петрограде  и  большое
волнение среди союзников - из Германии приехала Мария Васильчикова. Фрейлина
царицы, дочь директора Эрмитажа, она владела большим поместьем  около  Вены,
где ее и застала война. Немцы не позволяли ей выехать в  Россию,  но  в  это
время умерла ее мать, и под поручительство Эрни, принца  Гессенского,  брата
Аликс, Васильчикову выпустили на три недели, пригрозив конфисковать поместье
в случае ее невозвращения.
   Эрни ходатайствовал за нее,  ибо  она  согласилась  передать  его  письмо
сестре. На свою беду согласилась... Эпидемия шпиономании в  России  достигла
апогея, и бедная Васильчикова была обречена.
   Из показаний  Вырубовой:  "О  ее  приезде  императрице  сообщила  великая
княгиня  Елизавета  Федоровна,  отказавшаяся  ее  принять...  По  приезде  в
Петроград Васильчикова послала мне в Царское Село письмо с просьбой  принять
ее. Но по приказанию бывшей императрицы я ответила отказом...  Так  как  при
дворе ее подозревали в шпионстве, то ее выслали из Петрограда и сняли с  нее
фрейлинский знак... Что же  касается  того,  как  она  (Аликс.  -  Э.  Р.  )
относилась  к  возможности  заключить  сепаратный  мир  с  Германией,  я   с
определенностью  утверждаю,  что  никаких  разговоров  о   возможности   или
желаемости сепаратного мира я никогда ни от бывшего Государя, ни  от  бывшей
императрицы не слышала. Напротив, оба стояли за войну  до  конца...  За  три
года войны она ничего не писала и не читала  по-немецки.  Своего  брата  она
очень любила, но за эти три года никаких известий от него не получала".
   Вырубова опять солгала. Она знала - Васильчикова передала Аликс письмо от
брата.
   Из письма царицы: "17  апреля...  Я  получила  длинное  милое  письмо  от
Эрни... он полагает, что кто-то должен начать строить мост для  переговоров.
У него возник план послать частное лицо в Стокгольм, которое бы  встретилось
там с лицом, посланным от тебя... Эрни послал его уже туда к 28  числу...  Я
послала сказать этому господину, чтобы он не ждал... и хотя все жаждут мира,
время еще не настало. Я хотела покончить с этим делом до твоего возвращения,
так как знаю, что оно тебе неприятно... "
   Хотя письмо  Эрни  было  личным,  Николай  передаст  его  в  министерство
иностранных  дел,  желая  подчеркнуть  свою  непричастность  к  этим  мирным