револьвер", - пишет Феликс...  И  недаром
Дмитрий пришел с револьвером. Ведь если  у  кого  и  были  личные  основания
расправиться с мужиком, то это у  него.  Это  Распутин  рассказывал  гнусные
небылицы про него и про  его  невесту,  позорил  Царскую  Семью,  в  которой
Дмитрий  воспитывался.  Это  Распутин  стал  причиной  раскола   в   большой
Романовской семье и в семье его отца, угрожал погубить династию...
   Недаром великая княжна Ольга, несостоявшаяся  жена  Дмитрия,  записала  в
дневнике еще до всех расследований: "18 декабря... окончательно узнали,  что
отец Григорий убит, должно быть Дмитрием"
   Недаром Феликс напишет: "Я знал, до какой степени он (Дмитрий. - Э. Р.  )
ненавидит "старца"...
 
   Но, как утверждают и Юсупов, и Пуришкевич, во  время  стрельбы  во  дворе
великого князя не было в доме. Он отправился выполнять странное  (так  и  не
выполненное) задание - сжигать распутинскую шубу. И вернулся  на  автомобиле
после убийства Распутина!
   Так утверждают оба. И оба... лгут.  Ведь  согласно  показаниям  городовых
Власюка и Ефимова, которые после выстрелов начинают  следить  за  Юсуповским
дворцом, никакого автомобиля, подъехавшего к дому после  выстрелов,  они  не
заметили (хотя не заметить на пустой ночной улице столь редкое тогда авто  -
невозможно). Выходит, великий князь никак  не  мог  вернуться  в  дом  после
убийства! И тем не менее он... оказался именно там!
   Значит... он из дома не выезжал.  Он  был  там  все  время.  И  в  момент
убийства Распутина тоже был. И уехал вместе со всеми только после  убийства.
И чтобы скрыть его присутствие в доме, Пуришкевичу и Юсупову пришлось  потом
придумывать нелепую версию, будто Дмитрий уехал сжигать шубу...
   Так что же произошло в действительности?
 
   РЕКОНСТРУКЦИЯ УБИЙСТВА
 
   Следы правды, на наш  взгляд,  находятся  в  первых  показаниях  Феликса,
данных сразу после убийства. После того как  он  выстрелил  в  Распутина  из
револьвера  великого  князя,  Дмитрий,  по  словам  Феликса,  забрал  оружие
обратно. Оставив "мертвого Распутина" в  подвале,  они  наверху  праздновали
свой успех, дожидаясь глубокой ночи, когда  можно  было  вывозить  труп.  Но
сначала надо было вывезти из дворца дам.  И,  как  показал  Феликс  министру
юстиции Макарову: "Около 2 - 2.30 ночи две дамы пожелали ехать домой... и  с
ними уехал великий князь Дмитрий Павлович".
   Видимо, великий князь  готовился  отвезти  "двух  дам"  (Веру  Коралли  и
Марианну. - Э. Р. ) на своем автомобиле, когда Юсупов  спустился  в  подвал,
где Распутин "ожил". Обезумевший от страха Феликс бросился наверх с  криком:
"Он убегает, стреляйте!"
   В кабинете наверху был один Пуришкевич, который бросился за Распутиным во
двор, дважды выстрелил и промахнулся. Но находившийся уже во дворе с  дамами
великий князь первым выстрелом остановил бег Распутина и следующим выстрелом
уложил его на мокрый снег. Вот что означала  фраза,  сказанная  Феликсом  на
допросе: "Его Императорское Высочество сообщил, что собаку убил именно он"!
   И уже упомянутая Марина Грей,  с  которой  я  беседовал  в  Париже,  была
совершенно уверена: великий князь - убийца Распутина.
 
   Когда выстрел Дмитрия Павловича настиг Распутина, одна  из  дам  в  ужасе
закричала - это и был тот самый "женский крик",  который  услышал  городовой
Ефимов. Отъезд дам, естественно,  пришлось  отложить,  а  тело  Распутина  -
быстро убрать со двора. Феликс, услышав стрельбу, сумел совладать  с  собой,
позвал Бужинского и вышел  с  ним  во  двор.  Князь  понимал,  что  выстрелы
переполошили городовых, что придется  объясняться,  -  и  хотел,  чтобы  это
сделал дворецкий.
   У  дома  появился  Власюк.  Феликсу  удалось  обмануть  городового  своим
спокойствием, но оно дорого стоило  князю:  сразу  же  после  ухода  Власюка
произошла безобразная сцена - избиение  умирающего  мужика.  И  заговорщикам
стало казаться, будто городовой что-то заподозрил...
   Тогда-то, видимо, состоялось совещание убийц (надо, кстати,  учесть,  что
они были пьяны). И Пуришкевичу, думскому депутату, можно сказать -  главному
среди присутствующих знатоку народных настроений, пришла в  голову  безумная
мысль - сказать всю правду городовому, который, как и весь народ, должен был
(по мнению Пуришкевича) ненавидеть Распутина! Это и погубило все дело...
   После объяснений с городовым они и  вывезли  еще  дышавшего  Распутина...
Женщины, видимо, покинули дом уже утром.
 
   Зачем же главным заговорщикам понадобилось сочинять историю  о  том,  как
Пуришкевич убил Распутина? Не затем ли, чтобы Пуришкевич имел право написать
(причем несколько раз, так что поневоле становится подозрительно) о том, что
"руки царственного юноши не запятнаны кровью"? И дело не только в  том,  что
негоже великому князю быть убийцей, - здесь момент  политический...  Ведь  в
случае переворота Дмитрий - молодой военный,  любимец  гвардии,  организатор
избавления от распутинского позора (но не  убийца!)  -  мог  стать  реальным
претендентом на престол. Убийце мужика это было бы куда труднее...  И  чтобы
великому князю  было  легче  лгать,  его  связали  честным  словом,  обязали
повторять версию Пуришкевича и Юсупова - "крови нет на руках моих".
   Эти слова, если принять их буквально, были правдой. Кровь была  на  руках
только тех, кто возился с телом мужика...
 
   На рассвете 19 декабря поезд Пуришкевича был уже  далеко  от  Петрограда.
Бессонная  ночь  заканчивалась,  и  Пуришкевич  писал:  "Еще  темно,  но   я
чувствую... день уже близок... Я не могу заснуть...  я  думаю  о  будущем...
того великого края... который зову Родиной".
   До революции оставалось чуть больше двух месяцев.
 
   18  декабря  Аликс  телеграфировала  мужу:  "Приказала...  твоим   именем
запретить Дмитрию выезжать из дому  до  твоего  возвращения.  Дмитрий  хотел
видеть меня сегодня, я отказала. Замешан главным образом  он.  Тело  еще  не
найдено... "
   Царь ответил в тот же день: "Только сейчас прочел твое письмо. Возмущен и
потрясен. В молитвах и мыслях вместе с вами. Приеду завтра в 5 часов".
   Однако Ольга, жена великого князя Павла  Александровича,  пишет  со  слов
мужа, вернувшегося из  Ставки:  "Он  пил  чай  с  Государем  и  был  поражен
выражением безмятежности и блаженства на его лице. В первый  раз  за  долгое
время царь был в приподнятом настроении... Слишком  любя  свою  жену,  чтобы
идти наперекор ее желаниям, Государь был счастлив, что судьба  избавила  его
от необходимости действовать самому".
   И все же впечатлениям Ольги и ее мужа доверять не стоит. Государь умел на
людях скрывать свои переживания. "Возмущен и потрясен" -  вот  его  истинное
отношение к  убийству  Распутина.  "Извергами"  назовет  он  убийц  в  своем
дневнике...
 
   ВСТРЕЧА С ТРУПОМ
 
   Ранним утром 19 декабря на Малой Невке у моста  был  обнаружен  всплывший
труп. Всплыл он страшно -  задранная  рубашка  примерзла  к  телу,  открывая
пулевые раны. На лице кровоподтек - след от удара ногой в висок...
   Осталась фотография: только что вынутый из реки труп погружен на салазки.
Оледенелые поднятые руки грозят небу и городу... И вокруг -  холодное  белое
пространство...
 
   Вечером 19 декабря вдоль пяти верст Царскосельской дороги вплоть до самой
Чесменской  богадельни   (бывшего   путевого   дворца   Екатерины   Великой)
прохаживались городовые и филеры. Ближе к ночи во  двор  богадельни  въехали
машины с полицейскими чинами, сопровождавшими два тюка, зашитые в рогожу.  В
тюках лежали обледенелый труп и распутинская шуба.
   И только когда труп оттаял, руки грозящие опустились.
 
   В   ночь   на   20   декабря   профессор   кафедры   судебной    медицины
Военно-медицинской академии Косоротов произвел  вскрытие  и  бальзамирование
тела. Сердце было вынуто и вложено в специальный сосуд,  легкие  отделены  и
заспиртованы.
   Легкие  покойного  представляли,  видимо,  особый  интерес.  Как  мы  уже
упоминали, Белецкий (со слов Протопопова) показал в  Чрезвычайной  комиссии,
что Распутин был брошен в полынью живым. Значит, в  легких  Распутина  могла
быть вода...
   Подлинник  протокола  вскрытия   тела   Распутина   хранился   в   архиве
Военно-медицинской  академии,  но  в  30-х  годах   исчез.   Остались   лишь
полицейские снимки обнаженного тела со следами от пуль.
 
   Потом  привезли  дочерей  Распутина.  Вместе  с  ними  приехали   Акилина
Лаптинская и, конечно же, Вырубова. Она  принесла  последнее  покрывало  для
"Нашего Друга".
   Епископ Исидор  отслужил  заупокойную  службу.  Затем  труп  Распутина  в
цинковом гробу в сопровождении агентов в штатском переправили в  Федоровский
собор в Царском Селе.
   21 декабря состоялись похороны. Распутин был погребен в той самой "Аниной
церкви" (недостроенной Серафимовской часовне), на закладке  которой  он  так
недавно и так весело пировал.
 
   ТАЙНОЕ ПОГРЕБЕНИЕ
 
   Похороны прошли в тайне и впоследствии (как и тайное захоронение  Царской
Семьи) обросли слухами и легендами. Но в "Том Деле" осталось сразу несколько
описаний очевидцев.
   Из показаний фельдшера Жука: "Вырубова сказала, чтобы я пришел  к  ней  с
утра в половине девятого... Вырубова поехала на лошадке к новой  строившейся
ею церкви... Дорогой она сказала мне, что там будут хоронить отца  Григория.
Об этом я слыхал еще днем накануне  от  архитектора  Яковлева,  который  мне
сказал, что место выбрано самой царицей... Когда мы подъехали к этому месту,
нашли уже вырытую могилу и в ней гроб.  Место  в  середине  храма,  в  левой
крестовине. Там мы застали духовника их величеств (Васильева.  -  Э.  Р.  ),
священника  из  лазарета,  архитектора  Яковлева,   псаломщика,   полковника
Мальцева...  и  Лаптинскую...  Между  Лаптинской   и   Вырубовой   состоялся
разговор... Лаптинская говорила, как лежал Распутин, в чем он  одет,  и  что
она ночью везла гроб на автомобиле.  Вырубова  спросила,  можно  ли  открыть
гроб. Но Лаптинская и Яковлев сказали,  что  этого  делать  нельзя...  Минут
через 10 после нашего приезда к могиле подошел мотор,  на  котором  приехали
царь, царица и дети... Отпевание  было  закончено.  Могилу  засыпали  землею
агенты охраны, которые до этого были расположены в лесу".
   Естественно, и вторая  ближайшая  подруга  царицы  приехала  проводить  в
последний  путь  "Нашего  Друга".  Как  показывает  в  "Том  Деле"  служанка
Вырубовой Феодосия Войно: "Ден приехала вместе со мною".
   Из показаний Юлии Ден: "Узнав о смерти Распутина, я  поехала  в  Царское,
осталась там ночевать и присутствовала при  том,  как  тело  Распутина  было
предано земле... Я прибыла одновременно с  царской  семьей...  Из-за  кустов
подсматривал  полковник  Ломан.  Гроб  так  и  не  открывали...  Государь  и
Государыня были поражены случившимся. Но  у  Государыни  было  столько  силы
воли, что она поддерживала Вырубову, которая много плакала".
   Описал похороны и тот, кто "подсматривал из-за кустов".
   Из показаний Ломана: "Отпевание собственно  было  совершено...  епископом
Исидором. Предание земле совершалось духовником отцом Александром Васильевым
и иеромонахом из вырубовского лазарета... Певчих не  было...  пел  причетник
Федоровского собора Ищенко... Накануне отец Васильев сообщил  мне,  что  ему
отдано распоряжение совершить предание земле Распутина, для чего он  приедет
из Петрограда... ночевать в Царское Село и утром  заедет  за  причетником  и
ризами... и чтобы я отдал соответствующее распоряжение. На другой день  отец
Васильев заехал в  Собор,  где  поджидал  его  я,  и  мы  вместе  поехали  к
Серафимовскому убежищу... на то место, где должен был быть воздвигнут  храм.
Не доезжая до самого места, отец Васильев ушел к месту предания земле  (гроб
стоял уже в яме), а я оставался в стороне. Так что я не был виден, а мне все
было видно... До  прибытия  царской  семьи  я  подходил  к  могиле  и  видел
металлический гроб. Никакого отверстия в крышке гроба не было".
   То же показывает и Вырубова. И никто из очевидцев  не  пишет  о  каком-то
отверстии в крышке гроба. Но миф о некоем "окошке", сделанном  будто  бы  по
приказанию царицы (чтобы она могла, навещая Распутина в склепе,  видеть  его
лицо), можно найти во множестве мемуаров и сочинений, несмотря  на  то,  что
"гроб был засыпан прямо землею и склепа  устраиваемо  не  было",  -  показал
Ломан.
 
   Из  дневника  царя:  "21  декабря...  В  9  часов  поехали  к  полю,  где
присутствовали при грустной картине - гроб с  телом  незабвенного  Григория,
убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Юсупова, стоял, уже  опущенный
в могилу. Отец А. Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой".
 
   НАКАЗАНИЕ КНЯЗЕЙ
 
   Ну а далее - царю нужно было что-то делать  с  родственниками-убийцами...
Великий князь Дмитрий просил предать его военно-полевому суду. Он понимал  -
после суда он станет героем для всей России. К тому же на  суде  можно  было
предать гласности сочиненную заговорщиками  версию:  на  руках  Дмитрия  нет
крови мужика. Но царь, видимо, понял замысел, и никакого суда  назначено  не
было...
   А пока, в ожидании решения своей судьбы, убийцы мужика жили во дворце под
арестом.  Но  даром  времени  они  не  теряли:  все  это  время  из   дворца
"просачивались" подробности убийства,  способствовавшие  укреплению  версии:
Дмитрий ни при  чем,  убивали  Юсупов  и  Пуришкевич...  И  великая  княгиня
Елизавета  Федоровна  писала  Ники,  прося  помиловать  Феликса:  "Когда   я
вернулась сюда, я узнала, что Феликс убил его... Он, который не  желал  быть
военным, чтобы не пролить чьей-то крови... я представила, что он должен  был
пережить, прежде чем решиться на это, представила, как  движимый  любовью  к
Отечеству, он решился спасти Государя и страну от  того,  от  кого  страдали
все... Это преступление может считаться актом патриотизма".
   Николай на письмо не ответил.
 
   Наконец, последовали меры. Феликс  отделался  удивительно  легко.  "Самый
главный виновник, Феликс Юсупов, -  недоумевала  Ольга,  мачеха  Дмитрия,  -
отделался ссылкой в деревню...  тогда  как  великий  князь  Дмитрий  получил
приказ отбыть в Персию". Его отправили на Кавказский фронт  -  под  пули,  в
климат, пагубный для его здоровья. Николай версии убийц, видно, не  поверил,
а поверил секретным донесениям своей полиции.  Очевидно,  он  знал,  кто  на
самом деле застрелил Распутина.
   Вся большая Романовская семья была возмущена подобным решением.  "Я  сама
составляла текст прошения,  -  вспоминала  Ольга,  -  высылка  казалась  нам
пределом   жестокости...   Прошение   было   подписано...   всеми    членами
императорской фамилии... "
   Николай наложил на него  резолюцию:  "Никому  не  дано  права  заниматься
убийством. Знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не  один  Дмитрий
Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению  ко  мне".  И  вчерашний
любимец царя Дмитрий отправился в Персию, несмотря на все просьбы...
 
   Сколько Романовых подписало это прошение! И  сколько  их  погибнет...  Но
Дмитрий, благодаря ссылке, от которой они так просили его избавить, уцелеет.
   В Персии Дмитрий не забывал о Юсупове. "Мой  дорогой,  мой  любимый,  мой
верный друг, - писал он Феликсу. -  Я  могу  сказать  без  страха  впасть  в
крайности - мой самый дорогой друг!.. "
   И Феликс честно и верно продолжал придерживаться обговоренной версии.  Но
в самом начале 1917 года он отправил своей  теще  -  сестре  царя  Ксении  -
странное письмо, в котором писал о некоем  благородном  убийце...  но  не  о
себе: "2 января... Меня ужасно мучает мысль, что императрица Мария Федоровна
и ты  будете  считать  того  человека,  который  это  сделал,  за  убийцу  и
преступника... Как бы вы не сознавали  правоту  этого  поступка  и  причины,
побудившие совершить его, у вас в глубине души будет чувство: а все-таки  он
убийца... Зная хорошо все то, что этот  человек  совершил  до,  во  время  и
после, я могу совершенно определенно сказать, что он не убийца, а был только
орудием провидения... которое помогло ему исполнить свой долг перед  родиной
и царем, уничтожив ту злую дьявольскую силу, бывшую позором для России... "
 
   "ПОКОНЧИТЬ И С АЛЕКСАНДРОЙ ФЕДОРОВНОЙ"
 
   Укрывшись  в  Царском  Селе,  царица   и   Вырубова   ждали   продолжения
кровопролития,  дальнейшей  мести  великих  князей.  Было  ли  это   пустыми
страхами? Ответ - в дневнике великого князя Николая Михайловича.
   "Все, что они (убийцы  Распутина.  -  Э.  Р.  )  совершили...  безусловно
полумера, так как надо обязательно покончить и с Александрой Федоровной, и с
Протопоповым... Вот видите, снова  у  меня  мелькают  замыслы  убийства,  не
вполне определенные, но логически необходимые, а иначе может быть хуже,  чем
было... голова идет кругом... Графиня Бобринская, Миша Шаховской  (князь.  -
Э. Р. ) меня пугают, возбуждают, умоляют действовать, но как?  С  кем?  Ведь
одному немыслимо!.. Между тем идет  время,  а  с  их  отъездом...  я  других
исполнителей почти не вижу. Но ей-ей, я не из породы эстетов,  и  еще  менее
убийц... надо выбраться на чистый воздух, скорее  бы  на  охоту  в  леса,  а
здесь, живя в возбуждении, я натворю и наговорю глупости... "
   Итак, "логически необходимо" было убить и Государыню всея Руси. И об этом
пишет великий князь, жалея, что "других исполнителей"  после  высылки  убийц
Распутина он не видит и не знает, "как и с кем" это осуществить!
   Так что мысли о продолжении кровопролития, о  новом  заговоре  бродили  в
самых высоких головах! И не случайно Николай Михайлович под  Новый  год  был
выслан в свое поместье Грушевку - "на чистый воздух". И не зря Аликс умоляла
вернуться мужа, не зря она спасала в своем дворце Подругу...
 
   Отправляясь в ссылку, Николай Михайлович встретил в вагоне (что тоже вряд
ли случайно) двух видных деятелей думской оппозиции  -  монархиста  Шульгина
(который через два с небольшим месяца примет отречение Николая) и фабриканта
Терещенко (который станет министром Временного правительства). И  записал  в
дневнике: "Терещенко уверен: через месяц все лопнет, и я вернусь из  ссылки.
Дай-то Бог!.. Но какая злоба у этих двух людей... оба в один голос говорят о
возможности цареубийства! Что за времена... что за проклятие  обрушилось  на
Россию!"
 
   Так они размышляли: великий князь - об убийстве царицы, думские лидеры  -
о возможном убийстве царя... Все это уже носилось в воздухе.
   И царя об этом предупредили. 10 февраля, перед отъездом  в  Ставку,  царь
принял друга детства и  юности  -  великого  князя  Александра  Михайловича,
родного брата Николая Михайловича.  И  он  сказал  Ники  слова  пророческие:
"События  показывают,  что  твои  советчики  продолжают  вести   Россию   и,
следовательно, тебя к неминуемой гибели... "
   Но царь их не услышал.
 
   "ВЕЧНО ВМЕСТЕ И НЕРАЗЛУЧНЫ"
 
   22 февраля Николай в  последний  раз  -  императором  -  покинул  любимое
Царское Село.
   В поезде его, как всегда, ждало письмо Аликс: "22 февраля  1917...  Какое
ужасное время мы теперь переживаем... Еще тяжелее его переносить в разлуке -
нельзя приласкать тебя, когда ты выглядишь таким усталым и измученным... "
   Она по-прежнему жила встречами с "Нашим Другом". Только теперь  это  были
встречи на его могиле... "Что я могу сделать? Только молиться и  молиться...
Наш дорогой Друг в ином мире тоже молится за тебя, так Он еще ближе к нам...
Но все же как хочется услышать Его утешающий и ободряющий голос!.. Да хранят
тебя светлые ангелы, Христос да будет  с  тобой,  и  Пречистая  Дева  да  не
оставит тебя! Наш Друг поручил нас ее знамени... "
   Теперь они часто ходили на его могилу - царица, Подруга и великие княжны.
И стены строящейся церкви защищали их от чужих глаз...
   "26 февраля  1917...  Ходили  на  могилу  Нашего  Друга.  Теперь  церковь
настолько высока, что я могу стать на колени и молиться там спокойно за всех
вас, и дневальный меня не видит... Чувствуй мои руки, обвивающие  тебя,  мои
губы, неж