твии Распутина, - "Наш Друг".
 
   ПИСЬМО ТОЛСТОГО
 
   В это время Аликс носила ребенка.  И  радость  -  "Наш  Друг"  предсказал
мальчика! Но  5  июня  1901  года  она  родила...  девочку,  великую  княжну
Анастасию.
   Из дневника сестры Николая, великой  княгини  Ксении:  "5  июня...  Какое
разочарование: четвертая девочка!"
 
   И (опять же, как в истории с  Распутиным)  Романовская  семья  попыталась
заменить опасного мага.  Великий  князь  Николай  Михайлович  нашел  великую
кандидатуру. Он  отправился  к  самому  знаменитому  человеку  в  России,  к
опальному Льву Толстому. 6 ноября 1901 года Толстой записал: "На днях явился
Николай Михайлович... и непременно желал познакомиться".
   Толстой боролся тогда с официальным православием (вскоре его  отлучат  от
церкви,  предадут  анафеме).  И  вся  либеральная   Россия,   и   весь   мир
прислушивались к голосу великого старца...
   "Я - зараза. Зачем вы ко мне явились?" - спросил Толстой великого  князя.
Но вместо ответа Николай Михайлович стал долго и туманно убеждать  писателя,
что "царь очень добрый, отзывчивый человек, а все горе в окружающих". Он так
и не посмел объяснить Толстому, что задумал вырвать несчастную Царскую Семью
из-под влияния мага. Понимая, что многие идеи опального Толстого (как это ни
парадоксально) совпадают с настроениями царя, великий князь решил  уговорить
его написать письмо Николаю. Толстой согласился. Но вместо ожидаемых высоких
толстовских истин о величии души простого народа Лев Николаевич изложил царю
политические идеи и щедро грозил политическими катастрофами.
   "Любезный брат! Обращаюсь к Вам не столько как  к  царю,  сколько  как  к
человеку и брату... Треть России находится  в  положении  усиленной  охраны.
Армия полицейских, явных и тайных, все увеличивается, тюрьмы и места  ссылок
переполнены... голод стал нормальным явлением... " Царь с изумлением  прочел
это революционное послание и наивно попросил Николая  Михайловича  успокоить
Толстого: столь опасное письмо никому не будет показано.
   "Я его об этом  не  просил",  -  разочарованно  сообщил  Толстой  Николаю
Михайловичу. Впоследствии  он...  сам  опубликовал  свое  частное  письмо  к
Государю за границей. Правда, смущенно записал в дневнике: "За эти дни вышло
мое письмо к Николаю... Если бы против меня были приняты меры... чем жестче,
тем лучше, это было бы  мне  приятно...  Но  мне  кажется,  что  я  поступил
неделикатно в отношении Николая и Николая Михайловича".
   После этого великий князь  потерял  к  писателю  всякий  интерес.  Теперь
Толстой вряд ли мог  влиять  на  царя,  который  вместо  искренности  увидел
тщеславную игру.
 
   "КАК БОГАТА СТАЛА НАША ЖИЗНЬ... "
 
   Чтобы не сердить "мама" и родственников, чтобы  избежать  сплетен  двора,
Аликс и Ники решают видеться с "Нашим Другом" тайно (как  впоследствии  и  с
Распутиным). Теперь, после всех обязательных светских  дел,  они  спешат  во
дворец Милицы в Знаменке. От мирского, суетного - к  черногоркам  и  "Нашему
Другу", в мир чуда.
   Из дневника царя: "1901, 13 июля, Петергоф. В 2.30 поехали в  Знаменку  и
сидели до 5 в саду. Наш Друг был с нами... "
   "19 июля... Отправились в Знаменку... Весь вечер  слушали  Нашего  Друга.
Вернулись домой чудной лунной ночью... "
   "20 июля... После обеда поехали в Знаменку и провели  последний  вечер  с
Нашим Другом. Помолились все вместе... "
   Как им не хватает "Нашего Друга", когда он уезжает к себе в Лион!
   27 августа Аликс написала Ники: "В субботу в 10.30 все наши мысли полетят
в Лион... Как богата стала наша  жизнь  с  тех  пор  как  мы  его  узнали...
кажется, все  стало  легче  переносить".  "Переносить"  -  значит  побеждать
предчувствия, нервность. Филипп делает самое важное - он снимает с Аликс  ее
постоянный стресс, вызванный страхом.
   Но главное - он свершил долгожданное чудо! Ники и  Аликс  счастливы:  она
беременна, и Филипп определил - будет  мальчик.  Правда,  у  докторов  после
скучных медицинских анализов появились  сомнения...  Но  что  значат  ученые
глупцы с их анализами по сравнению с человеком, общающимся с небом! И  Аликс
запретила    врачам    осматривать    себя.    Ее    докторами    становятся
подруги-черногорки и Филипп. Все вместе  они  ждут  рождения  предсказанного
наследника. Ее живот счастливо растет...
   Прошло девять месяцев. И в августе 1902 года последовало постыдное...
   Из письма великой княгини Ксении: "Представь себе, какой  ужас...  бедная
Александра Федоровна оказалась вовсе не беременной... Мама нашла ее в  очень
грустном настроении... хотя  она  говорит  об  этом  с  большой  покорностью
судьбе... Какой это должен быть удар по гордости!"
   Аликс была беременна... мечтой.  Половцев  записал  в  дневнике  то,  что
говорил  по  этому   поводу   двор:   "30   августа   1902   года...   Путем
гипнотизирования Филипп уверил императрицу, что  она  беременна.  Поддаваясь
таким уверениям, она отказалась от свидания со своими врачами, а в  середине
августа призвала акушера Отта лишь для того, чтобы посоветоваться  том,  что
она внезапно стала худеть. Отт заявил ей, что она  и  не  была  беременна...
Объявление об  этом  было  сделано  в  "Правительственном  вестнике"  весьма
бестолково, так что во всех классах населения распространились самые нелепые
слухи, как, например,  что  императрица  родила  урода  с  рогами,  которого
пришлось придушить, и т. п.  Такой  эпизод  не  поколебал,  однако,  доверия
императорской  четы  к  Филиппу,  который  продолжает  в  их   глазах   быть
превосходным и вдохновенным человеком... Все это было бы смешно, если бы  не
было столь грустно".
 
   Родственники  забили  тревогу.   Филипп   становится   постоянной   темой
разговоров в Романовской семье (как впоследствии Распутин).
   Великий князь Константин Константинович (знаменитый  поэт,  писавший  под
псевдонимом К. Р. ) записывает  в  дневнике:  "24  августа  1902  г.  Сергей
(великий князь Сергей Михайлович, друг юности Николая. - Э. Р. ) утверждает,
что Их Величества впали в мистическое настроение, что они в Знаменке молятся
с Филиппом... проводят там долгие вечера... и возвращаются оттуда в каком-то
восторженном  состоянии,  как  бы  в  экстазе,  с   блестящими   глазами   и
просветленными лицами... Мое мнение, что это больше смешно чем опасно...  но
нехорошо то, что они покрывают свои посещения Знаменки тайной... "
   "25 августа... Елена, дочь короля Сербии, сказала, что ее брат Юрий попал
под влияние Милицы и Филиппа... говорил о том, что миссия Филиппа  на  земле
подошла к концу... что он скоро умрет, но явится в кругу  друзей  под  видом
другого человека. Что за  чепуха!..  Сергей  сказал  мне...  о  его  большом
беспокойстве по поводу визитов императора и императрицы в Знаменку... "
   "6 сентября... Захожу к великому  князю  Владимиру  Александровичу...  он
переходит к жгучему вопросу о Филиппе... Он считает великого  князя  Николая
Николаевича главным виновником сближения... преступником в  этом  деле...  и
что проделки Филиппа навлекли на императорскую  чету  всеобщее  посмеяние  и
поругание... "
 
   Вся семья требует ухода Филиппа (как будет впоследствии  требовать  ухода
Распутина). Но Аликс (и сейчас, и  потом)  докажет  -  она  умеет  верить  и
защищать тех, кому верит.
 
   ЭЛЛА ИЗ МИРА МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА
 
   Выпады родственников мужа Аликс перенесла спокойно - Романовская семья не
любила ее, и она платила той же монетой. Но Филипп стал причиной  ее  первой
размолвки с любимой старшей сестрой  Эллой  -  великой  княгиней  Елизаветой
Федоровной. Элла была замужем за дядей  Николая  -  великим  князем  Сергеем
Александровичем. На их свадьбе Ники впервые увидел белокурую красавицу Аликс
и навсегда влюбился...
 
   Сергей  Александрович  -  генерал-губернатор  Москвы.   Древняя   столица
занимала особое место в жизни Николая и Александры.  Ведь  Петербург  -  это
город-мираж, выстроенный среди финских болот под руководством французских  и
итальянских архитекторов, с ненавистной русской душе четкостью  и  прямизной
проспектов, где  ангел  на  колонне  перед  Зимним  дворцом  припадает  к...
католическому кресту. Это -  столица  западничества,  воплощение  стремления
новой русской аристократии  в  Европу.  Но  символом  народности  оставалась
Москва - столица первых Романовых, город бессчетных церквей  и  столь  милых
русской душе невозможно перепутанных улиц... Элла и ее муж были  хранителями
этого "Царьграда".
   Здесь оживала любимая легенда Ники и Аликс о  "народных"  царях  древнего
Московского царства, где не знатные вельможи, но люди святой жизни -  старцы
и юродивые - были главными  советчиками  Государей.  И  когда  в  преддверии
трехсотлетнего юбилея династии Романовых, в 1903 году, Ники и Аликс начинают
устраивать  знаменитые  "исторические"   балы,   в   залы   Зимнего   дворца
возвращается старая  Москва.  Придворные  наряжаются  в  сверкающие  золотом
боярские платья, а сам Николай является в одеждах  любимого  предка  -  царя
Алексея Михайловича.
 
   Эллу, глубоко усвоившую идеи православия, не могла  не  тревожить  дружба
Аликс с помешанными на мистике черногорскими принцессами.  Но  она  понимала
одиночество сестры в холодном Петербурге и мирилась с этой дружбой.
   Появление Филиппа заставило ее объединиться с остальными Романовыми. Элла
знает характер  младшей  сестры  -  нападать  на  Филиппа  впрямую,  значит,
упрочить его положение. И она терпеливо объясняет Аликс, что русские цари не
нуждаются в иноземных колдунах, у них есть покровители куда могущественнее -
ушедшие  на  небеса  русские  святые.  Там,  в  ином  мире,  они  становятся
заступниками за своих царей и народ перед Богом. Это великое назначение  они
осуществляют и в одиночку, и вместе, образуя Охранительный Собор или Золотую
Цепь. И их заступничество не раз помогало московским  царям,  спящим  вечным
сном в Архангельском соборе...
   Эта мистическая идея произвела впечатление  на  Аликс.  Но  умная  Милица
тотчас перехватила инициативу. И уже вскоре  состоялся  разговор  Филиппа  с
царицей. Он объяснил ей, что неудача с беременностью - всего лишь  результат
ее слабой веры: как только она засомневалась, как только позвала акушеров  -
все было кончено. Чудо может возникнуть только при абсолютной вере, но Аликс
оказалась пока к ней не готова, потому он  и  не  смог  ей  помочь...  И,  к
восторгу царицы, Филипп заговорил с ней о том же,  о  чем  говорила  так  не
любившая его Элла: Аликс должна попросить помощи у русского святого, который
вымолит ей у Бога наследника. И повторил имя, которое Аликс уже  слышала  от
Эллы.
   Это  был  великий  святой,  тогда  еще  не  канонизированный  официальной
церковью, - Серафим Саровский.
 
   ЦАРСКИЙ СВЯТОЙ
 
   Прохор Мошнин (таково мирское  имя  Серафима  Саровского)  ушел  из  дома
странником, был на поклонении во множестве монастырей. В родном  селе  ходил
он в окружении девственниц -  "Христовых  невест".  В  результате  -  слухи,
расследование,   и   тайна    святости    стала    предметом    полицейского
разбирательства.
 
   Потом он долго жил в безмолвии  и  воздержании,  "был  сыт  одним  словом
Божьим, которое есть хлеб ангельский - им и питается душа"...
   Серафим много говорил о святости царской власти, повторял  слова  Авессы,
военачальника библейского царя Давида: "Если бы и всех нас побили,  то  лишь
бы ты, господин наш, был жив... Если же тебя не будет,  что  будет  тогда  с
Израилем?"
   Николаю  и  Александре  стало  известно  предсказание,   записанное   его
почитателем Мотовиловым в 1879  году.  В  нем  Серафим  предрек  их  будущее
царствие и свое грядущее прославление.
 
   Серафим Саровский был объявлен покровителем Царской  Семьи.  Несмотря  на
сопротивление Синода, Аликс заставила Ники осуществить предсказание Серафима
- он был канонизирован.
   16 июля 1903 года  императорский  поезд  прибыл  на  станцию  Арзамас,  и
Романовская  семья  пешком  двинулась  в  Саровскую  пустынь  и   Дивеевский
монастырь, где жил и молился Серафим. 18  июля  после  литургии  Государь  и
великие князья с духовенством обнесли вокруг  храма  гроб  с  мощами  нового
святого. Так сбылось еще одно пророчество Серафима, записанное  Мотовиловым:
"Вот какая радость-то будет!.. Приедет к нам Царь и вся Фамилия".
   Правда, было и другое его пророчество, о котором они  тогда  не  знали  -
"... о грядущих ужаснейших бунтах, превышающих всякое воображение... о реках
крови русской". Все это должно было случиться в их царствование.
 
   Мир чудес и предсказаний все более становится для Аликс  реальным  миром.
По вечерам в Сарове она и Ники сидят у камня, где Серафим когда-то  возносил
молитвы, купаются в водах его источника, уповая на помощь святого и  моля  о
наследнике. Она начинает ждать... Серафим у престола Господня должен за  них
заступиться! И она родит сына...
   Она  все  более  становится  царицей  из   кремлевского   терема   времен
Московского царства.
 
   ПРОЩАНИЕ С ПЕРВЫМ "НАШИМ ДРУГОМ"
 
   Вера победила. То, о чем Аликс молила святого Серафима, сбылось. Она дала
жизнь красавцу младенцу, сероглазому  принцу  из  сказки,  рожденному,  чтоб
повелевать и вызывать восхищение.
   Из записной книжки Аликс: "Наследник Цесаревич Алексей Николаевич  рожден
в понедельник 30 июля 1904 в 1.15 по полудни... "
   Они дали ему имя в честь любимого царя из московской  старины  -  Алексея
Михайловича Романова.
 
   А "Нашему Другу" вскоре пришлось вернуться в Париж. Великий князь Николай
Николаевич, видимо, не выдержал семейного  осуждения.  И  Филиппу  объяснили
необходимость отъезда.
   Так закончилась генеральная репетиция прихода Распутина во дворец. А двор
и Романовская семья сформулировали: "Бедный добрый Ники - он безволен,  всем
правит она. Он глядит на мир ее глазами".
 
   Филипп (как он и предсказывал) довольно скоро, в 1905 году, покинул  этот
свет. И царица еще раз убедилась: не зря она  ему  верила,  его  пророчества
воплощались в жизнь...
   Она никогда его не забывала. Спустя много  лет  она  напишет  мужу:  "Наш
Первый Друг дал мне икону с колокольчиком,  который  предостерегает  меня  о
злых людях и  препятствует  им  приближаться  ко  мне...  "  Теперь  Филиппу
оставалось  исполнить  свое  последнее  обетование  -  "вернуться  в  другом
облике".
   Как он нужен был  ей  теперь!  Ибо  случилось  ужасное  -  она  оказалась
причиной неминуемой и, возможно, скорой смерти долгожданного сына. Принц  из
сказки был болен наследственной болезнью семьи Аликс -  гемофилией.  Хрупкие
сосуды наследника не выдерживали напора крови.
 
   Впрочем,  подобной  болезнью  была  поражена  сама  империя.  Ее   сосуды
износились, стали слишком хрупкими. В самодержавном царстве пролилась кровь.

   КРОВАВЫЙ ПРОЛОГ ПЕРЕД ЕГО ПРИХОДОМ
 
   Сначала Николая убедили начать войну с Японией.  Военные  объяснили,  что
можно спокойно занять земли в Маньчжурии, и Япония не осмелится на  ответный
удар. А если и  посмеет,  то  "будет  маленькая  война  и  большая  победа".
"Маленькая война" стала большой  и  кровавой,  "большая  победа"  обернулась
позором поражений. "Больно и тяжело", - записывал царь в  дневнике.  Но  это
было только начало...
   Наступил страшный 1905 год. Болезнь мальчика, катастрофы на  фронте...  И
новое испытание - невиданная в России за все 300 лет его династии революция!
Воистину - "Иов Многострадальный"...
 
   Ужасный год начался с расстрела манифестации рабочих,  шедшей  к  Зимнему
дворцу. Семья была в Царском Селе.  В  их  отсутствие  перепуганный  великий
князь Владимир Александрович, командовавший петербургским гарнизоном,  отдал
приказ стрелять... 9 января Николай записал  в  дневнике:  "Ужасный  день...
Много убитых и раненых. Боже, как больно... как тяжело".
   Революционеры ответили террором. Первая кровь Романовской семьи в XX веке
- в Москве  разорван  бомбой  великий  князь  Сергей  Александрович.  Теперь
Николая преследовало видение: ползающая на коленях в крови,  среди  останков
мужа,  простоволосая  Элла...  А  далее  -  страшные  дни,  хаос  в  стране,
забастовка на железных дорогах, отрезавшая Петербург и Москву  от  губерний,
митинги с призывами к вооруженному восстанию...
 
   Для черногорских принцесс наступил звездный час. Роман Станы  с  Николаем
Николаевичем был в разгаре, а "Грозный дядя" должен был получить  полномочия
диктатора  -  казалось,  что  это  единственный  шанс  усмирить   революцию.
Экзальтированным  черногоркам  грезилась  корона,   которую   сам   передаст
спасителю слабый Ники...
   Но подвел Николай Николаевич - не решился стать  диктатором.  Армия  была
далеко, на войне с Японией, и сил подавить восстание у него не было.  Вместе
с новым премьером, Сергеем Юльевичем Витте, великий князь  уговаривает  Ники
согласиться на Конституцию.
 
   Семья  жила  в  Петергофе,  отрезанная  от   столицы.   При   дворе   уже
поговаривали, что на рейде стоит корабль, на котором они готовятся бежать  в
Англию... Как нужен был царице заступник перед Богом!
 
   "СЦЕНА БЫЛА ГОТОВА ДЛЯ ПОЯВЛЕНИЯ ЧУДОТВОРЦА"
 
   Так  написал  в  своих  воспоминаниях  Сандро  (великий  князь  Александр
Михайлович), друг юности Николая  и  муж  его  сестры  Ксении.  Черногорские
принцессы неутомимо искали русского чудотворца. И Милица привела  во  дворец
епископа Феофана.
   Из показаний Феофана:  "В  дом  бывшего  императора...  я  был  приглашен
впервые  для  беседы  по  церковным  вопросам...  Впоследствии  меня   стали
приглашать  как  для  духовных  бесед,  так  и  приобщать   часто   болевшую
императрицу Александру Федоровну".
   Но прямодушный аскет Феофан не  смог  заменить  лукавого  Филиппа.  И  во
дворец Милицы все чаще зовут протоиерея Иоанна  Кронштадтского  -  тогдашнюю
всероссийскую знаменитость. Его глубоко почитал отец  Николая  -  протоиерей
стоял у постели Александра III в минуту его смерти. Жизнь  Иоанна  проходила
среди народа -  в  храме  и  на  улице.  Ему  была  ниспослана  высшая  сила
христианина - дар исцеляющей молитвы. К нему за помощью шли те,  кто  достиг
последней черты страдания, когда уже не спасало могущество науки. Он исцелял
людей  самых  разных  вероисповеданий  -  православных,  иудеев,  магометан.
Влиятельнейшая петербургская газета "Новое время" выпустила целый номер  (20
декабря 1883 года) с благодарностями исцеленных.
   Иоанн исцелил и будущую почитательницу Распутина, юную Анну  Вырубову,  и
Зинаиду Юсупову - мать будущего убийцы Распутина...
   Но Иоанн слишком  суров,  слишком  обременен  обязанностями  перед  своей
паствой. И тогда Милица решилась  познакомить  Аликс  и  Ники  с  человеком,
который непременно должен был произвести на них  впечатление,  которого  она
давно готовила к этой встрече, - с "братом Григорием", странником из Сибири.
Но умная  черногорка  уже  почуяла  опасность,  и  прежде,  чем  представить
Распутина, потребовала с него  честное  слово,  что  без  нее  он  не  будет
встречаться с "царями". Он по-прежнему должен был остаться при Милице, стать
новым Филиппом, с которым "цари" будут встречаться только в ее  дворце.  "По
словам Милицы Николаевны, Распутин  обещал  сам  не  знакомиться  с  царской
семьей", - показал в "Том Деле" Феофан.
   Милица была уверена в успехе мужика. Недаром "брат  Григорий"  понравился
самому Иоанну Кронштадтскому. Недаром Феофан, которого так уважают в Царской
Семье, благоговеет перед ним. И как все сходится: прорицатель,  врачеватель,
человек из народа - воистину посланец Святой Руси!
 
   В середине октября 1905 года наступил самый страшный миг: Николай решился
подписать Конституцию. Рушилось трехсотлетнее самодержавие  его  предков.  И
все эти дни рядом с ним - черногорки и Николай Николаевич...
   Из  дневника  царя:  "17   октября...   Завтракали   Николаша   и   Стана
(романтическая пара! - Э. Р. )... Сидели  и  разговаривали,  ожидая  приезда
Витте... Подписал Манифест в 5 часов.  Пос