ь с Распутиным.  В  то
время Петроград был  переполнен  беженцами,  желающих  снять  квартиры  было
великое множество. И графиня Толстая, владелица дома,  где  жил  Андроников,
попросила  князя  освободить  квартиру  -  ей  были  неприятны  распутинские
посещения. Андроников потребовал помощи.  И  пришлось  сделать  невероятное:
чтобы отстоять квартиру для свиданий  с  Распутиным,  Хвостов  провел  новый
закон в защиту квартиросъемщиков на период войны. Князь торжествовал,  но...
графиня затаскала  его  по  судам  и  в  конце  концов  победила!  Ненависть
судейских к Распутину преодолела закон и решила дело в ее пользу.
 
   КОНЕЦ ТРИУМВИРАТА
 
   Министр и его товарищ решили избавиться от докучливого  князя,  и  мастер
провокаций Белецкий ловко все устроил. Они знали, что  вечно  нуждавшийся  в
деньгах Андроников берет большие деньги с просителей за "пратеци"  Распутина
и частенько утаивает от мужика причитавшуюся ему долю.
   Белецкий сообщил об этом Распутину, после чего состоялась очередная "уха"
в квартире Андроникова. И угрюмый Распутин,  к  восторгу  обоих  чиновников,
удалился с  князем  в  кабинет  и  стал  орать  на  него,  "не  стесняясь  в
выражениях".
   Тогда же чиновники известили Вырубову, что ей "стоит принять во  внимание
некоторые особенности" князя и реже с ним видеться. И  Вырубова  практически
перестала принимать Андроникова. Князь нервничал - привозил  ей  конфеты  от
лучших кондитеров, фрукты и цветы... Но она "попросила впредь  не  привозить
ей ничего, так как ей неприятно".
   Затем князю нанесли последний удар. Через агентуру  департамента  полиции
Белецкий узнал, что Андроников, привыкший играть  на  два  фронта,  переслал
вдовствующей императрице те самые снимки, сделанные в 1914  году  фотографом
Кристининым, - "Распутин в кругу поклонников и поклонниц". На одном из  них,
как мы помним, была и Вырубова.  Белецкий  тотчас  сообщил  ей  об  этом,  и
Подруга  пришла  в  ярость  -  "от  князя  ждали  объяснений".  Перепуганный
Андроников объяснил, "что снимок он послал,  движимый  лучшими  чувствами  к
Распутину, чтобы Мария Федоровна  увидела,  какие  достойные  люди  окружают
старца"...
   Андроникова окончательно изгнали из Аниного дома.  И  Распутин  предложил
Хвостову и Белецкому "встречаться в другом месте, не у князя".
   Так "хорошие люди" вывели Андроникова из игры. Теперь их осталось двое...

   "ГОСПОДИН ПОЛКОВНИК"
 
   Вместо Андроникова они решили приставить к Распутину человека понадежнее,
который, по их замыслу, должен был не только  "разгрузить"  их  от  прошений
Григория, но главное - получать от него нужную информацию.
 
   Полковник Михаил Комиссаров уже 12 лет работал  в  спецслужбе,  во  время
первой революции участвовал в  скандальной  истории  с  тайно  печатавшимися
прокламациями,  призывавшими  к  еврейским  погромам.   Несмотря   на   гнев
тогдашнего премьера Витте, кто-то оценил усердие Комиссарова.  Он  возглавил
секретный отдел  по  наблюдению  за  иностранными  посольствами  и  военными
агентами, потом начальствовал в Варшавском жандармском управлении.
   После сдачи Варшавы немцам оставшийся без  работы  полковник  появился  в
Петрограде. И Белецкий рекомендовал его Хвостову  -  для  охраны  Распутина.
Министр согласился. Он не  знал,  что  полковника  Комиссарова  связывает  с
Белецким не только прежняя работа, но и тесная  дружба.  Он  не  понял,  что
Белецкий прикрепил к Распутину своего человека.
   В то время у Белецкого уже появились свои планы, сильно  отличавшиеся  от
планов Хвостова. Умный заместитель, в отличие от фанфарона-министра, наконец
оценил Распутина. Он понял - всякая  борьба  против  мужика  означает  конец
карьеры. И сделал ход,  достойный  руководителя  тайной  полиции.  Он  решил
спровоцировать начальника на борьбу с Распутиным, чтобы Хвостов сломал  себе
шею и... освободил вожделенное место министра.
 
 
 
   ГЛАВА 11
   БИТВА ИНТРИГАНОВ
 
   АГЕНТЫ, АГЕНТЫ, АГЕНТЫ...
 
   В 1917 году полковник  Комиссаров,  вызванный  в  Чрезвычайную  комиссию,
рассказал, как  развивалась  интрига.  Его  определили  к  Распутину  не  то
охранником, не то слугой, не то стукачом. Хорошо, что  разрешили  не  носить
офицерскую форму, которую он марать не желал... Полковник носил штатское,  и
это успокоило его  гордость.  Тем  более  что  Хвостов  денег  не  жалел,  и
Комиссарову был придан автомобиль  с  шофером  и  штат  подчиненных  -  пять
опытных агентов.
   Так началось его  наблюдение  за  Распутиным.  Но  прежнее  (официальное)
наблюдение со стороны Петроградской охранки не  отменялось.  На  лестнице  у
дверей квартиры Распутина по-прежнему сидел агент, двое  были  внизу,  и  на
улице дежурили агенты, а также  автомобиль  охранного  отделения.  Людей  из
охранки Распутин в квартиру не пускал и развлекался  по-прежнему:  ускользал
от них на авто и на экипажах.
   Совершенно иное отношение было у мужика  к  Комиссарову  и  его  агентам.
Распутин понял: Белецкий - с ним, готов ему служить. Немаловажно и  то,  что
Комиссарова мужик знал  и  прежде.  Как  показал  полковник  в  "Том  Деле",
"знакомство мое с  Распутиным  произошло  на  квартире  Бадмаева",  которого
удалой военный "посещал в качестве пациента".  Комиссаров  легко  сошелся  с
дочерьми мужика и Лаптинской  -  им  льстило,  что  импозантный  господин  в
высоком чине чуть ли не прислуживает их Григорию Ефимовичу. "Наш полковник",
как они его часто звали, стал своим в доме.
   Вырубовой и царице Белецкий объяснил, что Комиссаров сумеет по-настоящему
обеспечить безопасность Распутина. И действительно, система  охраны  мужика,
созданная Комиссаровым, была сравнима  разве  что  с  охраной  самого  царя.
Полковник  "заагентурил"  всех  дворников  и   швейцаров   в   доме.   Кроме
специального авто с шофером на  Гороховой  постоянно  дежурили  его  агенты,
переодетые  в  извозчиков.  В  короткий  срок  были  "выяснены"  все   лица,
приближенные к Распутину, на каждого была составлена  справка.  Одновременно
"велась перлюстрация писем, к нему поступающих".
 
   НЕЛЕГКАЯ СЛУЖБА ПОЛКОВНИКА
 
   "Подчиненные мне филера докладывали о Распутине каждый вечер... и  я  все
"интересное"  передавал...  письменно  Хвостову  и  устно   Белецкому...   С
последним я виделся  как  на  службе,  так  и  у  него  дома,  где  я  бывал
сравнительно часто, как знакомый", - показал  Комиссаров.  Так  что  Хвостов
получал от полковника только ту информацию, которую "разрешал" Белецкий.
   Вскоре Комиссарову были переподчинены и агенты Петроградской  охранки,  а
их шефу, генералу Глобачеву, приказали  не  чинить  полковнику  препятствий,
собирать для него справки и всячески помогать ему, но главное -  никогда  не
заносить в агентурные сводки посещения Комиссаровым и его агентами  квартиры
Распутина. Теперь деньги мужику (все с той же "благородной  целью"  -  чтобы
тот  перестал  брать  мзду  с  просителей  и  не  компрометировал  -"сферы")
передавались через  "нашего  полковника".  "За  5  месяцев  я  передавал  по
распоряжениям Хвостова и Белецкого  5  -  6  раз  одну  или  полторы  тысячи
рублей", - показал Комиссаров.
   Эти большие по тем временам деньги были для Распутина каплей в  море.  Но
мужик их брал, как брал все и ото всех. Тем более что,  принимая  деньги  от
Белецкого и Хвостова, он и не  подумал  отказываться  от  денег  просителей.
"Агенты доносили мне, - продолжал Комиссаров,  -  что...  даже  на  лестнице
просители открыто говорят, сколько надо дать Распутину".
 
   На праздники заботливый Комиссаров делал своему  подопечному  подарки  от
имени Белецкого и Хвостова. "Однажды я купил... ящик с серебряным  чайником,
золотые часы с цепочкой, 2 браслета... " Распутин, к  удивлению  полковника,
"небрежно забрал эти ценные вещи... даже не рассмотрев, что ему прислали".
   Иногда  мужик  отправлял  Хвостову  ответные  подарки.  Так  однажды   он
преподнес министру "деревянную коробочку с надписью: "Хвосту", которую тот в
ярости швырнул на  пол".  По  свидетельству  Комиссарова,  он  также  "часто
передавал через меня свои письма... Что он писал, не знаю, но Хвостов  почти
каждый раз, читая их, отчаянно  ругался  и  письма  выбрасывал".  Так  мужик
издевался над министром.
   Задачи, которые  теперь  ставили  полковнику  оба  его  шефа,  все  более
разнились. Распутин продолжал беспробудно  пить,  и  Комиссаров  должен  был
следить, чтобы тот не приехал пьяным в Царское Село, - так  велел  Белецкий.
Хвостов же, напротив, желал, чтобы Распутин явился туда пьяным и  тем  самым
разоблачил себя... Но уже вскоре Комиссаров с изумлением приял; что  сие  ни
от кого не зависит. "Как бы ни был Распутин пьян, лишь только он получал  по
телефону сообщение о предстоящем прибытии Вырубовой, как минут через  20  он
становился совершенно трезвым. Пил ли он что-то, или  так  владел  собой,  я
объяснить не могу... В поезде в Царское Село  везли  пьяного  Распутина.  Но
когда приехали, он был совершенно трезв... он умел трезветь".
   Но важнейшая задача Комиссарова оставалась прежней: узнавать от Распутина
новости из Царского Села. "Все разговоры с Вырубовой проходили обычно  в  10
утра, так что Распутин, где бы он ни был, возвращался к этому  времени  -  к
звонку из Царского, к 10 утра". И полковник тоже приходил к этому времени  -
"нагружаться информацией", тем более  что  утром  мужик  был  еще  трезв.  И
Распутин передавал ему новости - естественно, лишь те, что хотел.
   Однако главные сведения из Царского министр и  шеф  департамента  полиции
узнавали  на  конспиративной  квартире,  которая  была   специально   нанята
Комиссаровым для их встреч с Распутиным.
 
   ТАЙНЫЕ ОБЕДЫ
 
   "Я нанял квартиру на Итальянской улице. Это  был  угловой  дом.  Квартира
была нанята в первом этаже", -  показывал  Комиссаров.  Жилище  обставили  и
поселили там агента с семьей. Накануне  прихода  Распутина  он  заказывал  в
ресторане роскошный обед на  несколько  персон,  а  сам  уходил.  Обед  был,
естественно, рыбный, но "подавались вина и шампанское в большом  количестве"
- чтобы развязать язык мужику.
   "Раз или два" приглашали на обед и Комиссарова. По его словам, "за обедом
Распутин передавал,  что  говорилось  в  Царском  Селе,  главным  образом  у
Вырубовой и императрицы".
   Вначале Распутин называл обоих чиновников на  "вы"  и  "пытался  вести...
разговор в духе своих "размышлений"  и  пил  осторожно...  Но  Комиссаров...
налил ему рюмку и сказал: "Брось, Григорий, эту божественность, лучше  выпей
и давай говорить попросту"... С тех пор он  нас  не  стеснялся,  говорил  на
"ты"... и даже  приглашал  нас  к  цыганам",  -  показал  Белецкий.  Так  он
продолжал издеваться над  барами...  Комиссаров  любил  пересказывать  своим
хозяевам  юмористическую  сценку:  как  "Григорий  вместе  со  мной   решает
государственные вопросы и необходимые перемены в составе  кабинета",  и  эти
рассказы при помощи Хвостова разлетались по Петрограду...
   Но Белецкий в этом не участвовал. Его, видимо,  не  покидала  мысль,  что
хитрый мужик попросту глумится и над Комиссаровым, и над ними самими...  Тем
более что к своим денежным делам, которые очень интересовали и Белецкого,  и
Хвостова, Распутин, несмотря на все усилия Комиссарова, никого не подпускал.

   "В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ ВСЕ ПО-ИНОМУ... "
 
   Деньги  Распутина  очень  интересовали  и   Чрезвычайную   комиссию.   Но
Комиссаров на следствии не сумел сказать о них  ничего  внятного:  "Распутин
никого не посвящал в свои денежные дела. Сам зорко следил за  охраной  своих
интересов и никогда не прощал старавшимся надуть его в  деньгах.  Разоблачал
их в "особых выражениях" (то есть нещадно материл. - Э. Р. )".
   Интерес  к  распутинским  деньгам   был   вызван   отнюдь   не   праздным
любопытством.  И  оба  чиновника,  и  Чрезвычайная  комиссия  понимали,  что
огромные деньги, которые Распутин получал от богатых просителей и  банкиров,
вряд ли могли быть целиком растрачены на кутежи, тем более что  мужик  кутил
за счет тех же просителей.
   Так куда же Распутин девал деньги? Один  из  адресов  его  трат  оказался
самым неожиданным...
 
   На следствии Вырубова правдиво объяснит, что от Царской Семьи  она  денег
не получала. Но при этом, едва оправившись после увечья, Подруга  (вслед  за
царицей, имевшей свой  санитарный  поезд)  откроет  свой  лазарет.  И  будет
содержать его, несмотря на то что все цены во время войны стали безумными.
   Из показаний Вырубовой: "От родителей я  получала  только  400  рублей  в
месяц. На  эти  деньги  я  должна  была  жить  и  одеваться...  Трудно  себе
представить, как я тянулась (одна дача в Царском мне стоила  2250  рублей  в
год), до тех пор пока я не получила от... железной дороги 100  тысяч  рублей
за увечье. Из этих денег 20 тысяч я истратила на  лазарет.  Вот  и  все  мои
деньги и средства. А в газетах писали о  том,  что  у  меня  чуть  ли  не  3
миллиона  рублей.  Мне  приходилось,  конечно,  передавать   Государыне   те
прошения, которые давал мне Распутин, но нужно ли прибавлять, что за  это  я
никогда не получала ни копейки".
   Но в газетах упорно писали о ее миллионах, ибо понимали, что на 20 000  в
военное время лазарет содержать нельзя. И Вырубова была  вынуждена  раскрыть
на допросе и иные источники средств: "Лица, которые заискивали передо мной и
желали сделать мне что-нибудь приятное, обыкновенно жертвовали что-нибудь на
лазарет... Хвостов и Белецкий в день открытия моего  лазарета  прислали  мне
каждый с курьером по запечатанному пакету. В каждом из этих пакетов было  по
1000 рублей... Эти деньги своевременно были записаны  на  приход  заведующим
хозяйственной частью моего лазарета Николаем Ивановичем Решетниковым".
   Из показаний Филиппова: "Решетников являлся передаточной  инстанцией  для
всякого рода ходатайств и прошений, за которые им и получались с  просителей
деньги, якобы  для  нужд  учреждений  Государыни,  хотя  значительная  часть
оставалась на руках  Решетникова  и  Вырубовой...  И  некоторая  доля...  не
слишком большая, предоставлялась самому Распутину".
   Оборотистый Решетников придумал своеобразный налог в  пользу  лазарета  с
распутинских просителей. Так из квартиры на Гороховой потекла денежная  река
в Анин домик. Но деньги предназначались не только Вырубовой...
 
   Из показаний Филиппова: "Самое отвратительное в последнее время было  то,
что все эти посредники ("секретари"  Распутина.  -  Э.  Р.  ),  предлагавшие
открыто исходатайствовать через Распутина  определенные  блага,  утверждали,
что часть ассигнуемых средств должна поступить госпоже Вырубовой,  а  иногда
непосредственно и самой императрице, якобы на благотворительные дела"
   Само  это  предположение  кажется  бредовым.  Ну   насчет   Вырубовой   -
допустим... Но чтобы мужик давал деньги Государыне  всея  Руси?!  Деньги  за
добытые им чины, за приемы у министров?!
   Но предоставим слово самой императрице: "3 ноября 1915... Наш Друг сказал
еще одну вещь, а именно: если будут предлагать большие суммы (с  тем,  чтобы
получить награды),  их  нужно  принимать,  так  как  деньги  очень  нужны...
поощряешь  их  делать  добро,  уступая  их  слабостям,  и  тысячи  от  этого
выигрывают. Верно, но все-таки это безнравственно Но  в  военное  время  все
по-иному... "
   Война пожирала и ежегодные отчисления казны на содержание Царской Семьи и
их личные средства. Так что же - на помощь раненым приходилось  тайно  брать
деньги у Распутина? "В военное время все по-иному... "
 
   Так  что  в  военное  время  мужик,  возможно,  в  какой-то   мере   стал
"кормильцем" царицы и ее подруги... И  Аликс  пришлось  закрывать  глаза  на
бесконечные прошения, которые Распутин щедро приносил во дворец.
 
   Тогда же состоялось "испытание" Хвостова и Белецкого. Царица  потребовала
утихомирить Думу - чтобы не было впредь запросов о  "Нашем  Друге".  Но  оба
чиновника не знали, как это сделать.
   И Распутин дал им умный совет: он предложил направить в Думу... царя! Как
показал Хвостов: "Распутин сказал, что уже не раз говорил с царем,  что  ему
надо помириться с Думой, приехать в нее и сказать: "Я - ваш,  а  вы  -  мои,
из-за чего нам ссориться?"
   Николай еще раздумывал над этим предложением, а Хвостов  и  Белецкий  уже
начали готовить встречу.  Оба  понимали,  что  прежде  всего  надо  умаслить
председателя Думы Родзянко. Белецкий обратился к помощи мужика. И как только
он заговорил о том, что Родзянко "нужны знаки царского  внимания",  Распутин
все мгновенно понял и "сказал, что сделает  все,  чтобы  Родзянко  наградили
орденом.
   И вскоре Аликс написала Ники:  "3  ноября...  Хвостов  находит,  что  ему
(Родзянко. - Э. Р. ) надо бы дать теперь орден.  Это  ему  польстило  бы,  а
вместе с тем он упал бы в глазах левых тем, что принял от тебя награду.  Наш
Друг говорит, что это было бы  правильным  образом  действий.  Конечно,  это
очень  несимпатично,  но  -  увы!..  Теперь  времена  такие,  что  нужно  из
благоразумия делать такие вещи, которых не хотелось бы делать... "
   6 декабря ненавистный царице Родзянко получил орден.
 
   МЕЧТЫ "ТОЛСТОПУЗОГО"
 
   Между тем Хвостов принялся осуществлять свои планы. "В то  время  Хвостов
уже  бросил  в  Царском  первые  семена  недоверия  к  Горемыкину  в  смысле
неправильной его политики по отношению к Думе", - показал Белецкий.
   У "Толстопузого" с самого начала была ясная цель - стать премьером вместо
старика Горемыкина. И теперь вовсю шла обработка Распутина на конспиративной
квартире, причем делалось это весьма откровенно. "Во время обедов Хвостов...
убеждал Распутина, что самым лучшим председателем Совета министров будет он,
Хвостов", - показывал Комиссаров.
   При этом "Толстопузый" хотел не просто власти, а неограниченной власти  -
той, которой обладал  великий  Столыпин.  "Хвостов  убеждал  Распутина,  что
должность премьера надо объединить с портфелем  министра  внутренних  дел...
ибо премьер без этого портфеля -  ничто...  "кот  без  яиц"...  Распутин  по
своему  обыкновению  на  все  это  определенного  ответа  не  дал...  будучи
человеком хитрым... отделывался односложными ответами".
   Но мужик и сам понимал: старику премьеру нужно  уходить.  И  поговорил  с
"мамой"...
   "6 ноября... Знаешь что, дружок, Он думает, что мне лучше теперь повидать
старика и осторожно ему все сказать (ведь если Дума его ошикает,  что  можно
будет сделать?)... Лучше ему уйти  по  твоему  же  желанию,  чем  вследствие
скандала".
   Но кого назначить? Она не знала. И опять пришло время  "Нашего  Друга"...
Нет, он вовсе не собирался рекомендовать Хвостова - тот был слишком  коварен
и глуп. Нужен был совершенно другой,  новый  человек  -  которого  примут  и
"наши", и Дума. Вот когда сказалось отсутствие знавшего  всех  и  вся  князя
Андроникова! И Распутину, видимо, пришлось обсуждать возможные кандидатуры с
"мозговым центром" (Симанович, Рубинштейн, Манасевич-Мануйлов).
   Между тем сессия Думы приближалась. Новый премьер был пока  не  найден  -
приходилось спасать старого. Но для  этого  царю  следовало  сделать  шаг  к
примирению с Думой. И мужик снова предложил свой великий ход  -  царю  нужно
явиться в Думу.
   Николай был склонен принять предложение, но  гордая  Аликс  относилась  к
нему весьма прохладно. Однако "Наш
   Друг" все ей объяснил... И 13 ноября царь, к своему изумлению, получил от
нее такое письмо: "Если бы  ты  мог  появиться  и  сказать  несколько  слов,
совершенно неожиданно, в Думе (как ты это полагал), то это могло бы... стать
блестящим выходом из положения... После этого старику стало бы легче".
   Но Распутин понимал: так долго продолжаться не может. Так что  надо  было
спешно найти нового премьера...
 
   ДЕЛА ЦЕРКОВНЫЕ
 
   Пока шли поиски премьера, Аликс вновь пришлось заняться церковью.
   Флегматичный  барин  Волжин,  назначенный  в   Синод   вместо   Самарина,
разочаровал царицу. Он вдруг повел себя  независимо:  попытался