ну:  объяснить  царю,  что  "поведение   этого   человека
способствуют  негативным  настроениям  в  обществе",  показать  донесения  о
скандале в "Яре" и все накопленные за год  материалы  наблюдения  за  "отцом
Григорием".  Верховный  главнокомандующий  с  нетерпением   ожидал   бравого
генерал-майора после аудиенции...
   Из показаний Джунковского: "Государь принял меня в 10 часов вечера".  Все
шло, как и было задумано: разговор зашел о  Распутине.  "Государь...  слушал
очень внимательно, но не проронил ни одного слова во  время  моего  доклада.
Затем протянул руку и спрашивает: "У вас это написано?" Я вынул  записку  из
портфеля, Государь взял ее, открыл письменный  стол  и  положил...  Тогда  я
сказал Государю, что ввиду серьезности вопроса, ввиду  того,  что  я  считаю
деятельность Распутина крайне опасною  и  полагаю,  что  он  должен  явиться
орудием какого-нибудь сообщества, которое хочет повлечь Россию к  гибели,  я
просил бы разрешения Государя продолжать  мои  обследования  о  деятельности
Распутина и докладывать ему. (Здесь, естественно, был намек  на  то,  что  в
окружении Распутина есть немецкие шпионы. Любимая тема! - Э.  Р.  )  На  это
Государь сказал: "Я вам не только разрешаю, но я вас даже прошу сделать это.
Но пожалуйста... чтобы все эти доклады знал я и вы, это будет между нами". Я
очень поблагодарил Государя за доверие. Потом Государь еще с полчаса или час
держал меня, мы говорили о других  делах,  затем  он  меня  отпустил.  Было,
должно быть, половина первого ночи, когда я  вышел...  Записка,  оставленная
Государю, заключала самое подробное  описание  того,  что  было  у  "Яра"...
причем все, что там происходило, было описано самым  откровенным  образом...
что это уже  не  первый  случай,  что  все  это  идет  крещендо  и  налагает
некрасивую тень; поэтому я и считаю  долгом  верноподданного  доложить  это,
полагая, что это грозит династии".
 
   На следующий день за царя  взялся  Верховный.  В  раскаленном  от  солнца
вагоне, в нестерпимой духоте "Грозный дядя" своим командирским  голосом  еще
раз проорал все, что уже говорил Джунковский, - о кутежах в  "Яре",  о  том,
что все военные секреты  через  доверчивую  Государыню  становятся  известны
пьяному развратному мужику, вокруг которого толкутся подозрительные личности
и наверняка  немецкие  агенты...  Великий  князь  предложил  незамедлительно
решить дело "по семейному" - привезти в Ставку Александру Федоровну и  вдали
от Вырубовой и распутинского  окружения  показать  ей  доклад  Джунковского.
Николай не возражал.
   И спустя много лет великий князь будет уверен, что царь тогда  согласился
с ним. Но это не так. "Грозный дядя"  лишь  подтвердил  Николаю  то,  о  чем
писала Аликс: подданным  не  дано  понять  скромности  царей!  И  Верховный,
привыкший к тактичной скромности Государя  в  Ставке,  забылся.  Это  -  его
первая  непоправимая  ошибка.  Но  была  и  вторая:  Николай  Николаевич   и
Джунковский ничего нового о Распутине царю не сообщили - все те же  пересуды
мирян о поведении юродивого. Что же касается немецких  шпионов,  царь  знал,
что в связях с ними обвиняют всех, даже бедную Аликс...  В  итоге  он  хотел
только одного - уехать в Царское от этих ничего не понимающих людей.
 
   После доклада торжествующий Джунковский рассказал великому князю  Дмитрию
Павловичу о благосклонном царском приеме и даже дал ему прочесть копию своей
"подробной и откровенной записки". И совершил еще одну  грубейшую  ошибку  -
ведь царь просил, чтобы "все доклады были только между нами".
   Вернувшись в Петроград, Дмитрий тотчас начал рассказывать  о  происшедшем
отцу и другим членам большой Романовской семьи. Он был счастлив - говорил  о
гневе царя, о конце порочного мужика... Но его отец, слишком хорошо  знавший
Николая, не сомневался, чем закончится этот "гнев". В то время он хлопотал о
титуле  княгини  для  своей  жены  и  предпочел  не  портить   отношения   с
Государыней. Он предупредил ее о слухах...
   Из письма Аликс: "22 июня... Мой враг Джунковский показал Дмитрию  гадкую
грязную бумагу (против Нашего Друга). Дмитрий рассказал про это  Павлу...  И
такой грех... будто ты, прочитав  бумагу,  сказал,  что  тебе  "надоели  эти
грязные истории и ты желаешь,  чтобы  Наш  Друг  был  строго  наказан"...  Я
уверена, что... перевирают твои слова и приказания... клеветники должны быть
наказаны,  а  не  Он.  В  Ставке  хотят  отделаться  от  Него  -   это   все
отвратительно! Если мы дадим преследовать Нашего Друга, то мы и  вся  страна
пострадаем за Него... Ах, мой дружок, когда же ты, наконец, ударишь  кулаком
по столу и прикрикнешь на Джунковского и других? Никто тебя не  боится,  они
должны дрожать перед тобой".
 
   БОМБА ВЗОРВАЛАСЬ
 
   "До меня доходили слухи о каком-то скандале в Москве, связанные с  именем
Распутина, - показала на следствии Вырубова, - но я не придала значения этим
слухам". На самом деле, как только Государь вернулся из  Ставки  с  докладом
Джунковского,  Подруга  развернула  бурную  деятельность   по   разоблачению
"негодяев, оболгавших старца". Она,  видимо,  была  в  курсе  того  подвоха,
который  заготовил  преследователям  то  ли  сам  хитрый  "старец",  то   ли
поднаторевший в провокациях Манасевич.
   В докладе Джунковского говорилось о  том,  что  Распутин  прибыл  в  "Яр"
"вместе со вдовой почетного гражданина Анисьей  Ивановной  Решетниковой".  И
Вырубова тотчас торжествующе  заявила,  что  Распутин  действительно  хорошо
знаком с упомянутой Решетниковой, но... Анисья Ивановна не только  не  могла
кутить с ним, но даже приехать в "Яр" не могла!
   Из показаний Вырубовой:  "Я  иногда...  заезжала  пить  чай  к...  Анисье
Решетниковой, старухе лет 90, никуда, кроме церкви, не вылезавшей  из  дома,
типичной московской купчихи, у которой  в  доме  вечный  чай  и  закуски,  и
постоянно кто-нибудь из духовенства. В доме у нее  всегда  останавливался  и
Григорий Ефимович Распутин... "
   В Москве в районе  Девичьего  поля  стоял  дом  старухи  Анисьи  Ивановны
Решетниковой - со старинной мебелью, с потемневшими иконами, с  приживалками
в темных платках... Здесь часто останавливался Распутин во время приездов  в
Москву.
   "Я считаю совершенно невозможным, чтобы такая старуха кутила с Распутиным
у "Яра", ведь ее с одного стула на другой пересаживали за руки... " Вырубова
очень удачно солгала.  Она  отлично  знала,  что  Распутин  был  в  "Яре"  с
Решетниковой. Только не со старухой Анисьей Ивановной,  а  с  ее  незамужней
дочерью Анной Ивановной Инициалы у  них  совпадали,  и  Решетникова-младшая,
видимо, назвалась в полиции именем-отчеством матери.
   Это была та самая Анна Ивановна Решетникова, изображенная  на  фотографии
"Распутин и его почитательницы". Это она  провожала  пьяненького  мужика  из
мартовской Москвы и, по его словам, подарила ему "тысячную шубу"... Вырубова
была отлично с ней знакома  и  знала,  что  Решетникова  участвует  во  всех
развлечениях "отца Григория". Прекрасно знала  она  и  брата  Анны,  Николая
Ивановича Решетникова  -  бывший  "секретарь"  Распутина  стал  в  то  время
устроителем и заведующим лазаретом Вырубовой.
   Это и была  та  бомба,  которая  должна  была  взорвать  расследование  о
скандале в "Яре" на глазах "царей" - так желавших поверить в то, что "Нашего
Друга" опять оболгали...
 
   Когда Ники вернулся из Ставки, он застал Аликс почти  в  беспамятстве,  в
полубреду. Она умоляла не заточать ее в  монастырь,  разрешить  ей  хотя  бы
изредка видеть мужа и сына... Можно представить, в какой гнев  пришел  царь,
увидев, до чего ее довели. Но, как обычно, он скрыл все  эмоции  под  маской
молчания и ровной вежливости.
   Узнав про историю с Решетниковой, царь решил, что Джунковский и  те,  кто
стоял за ним, из ненависти к Распутину преподнесли  ему  заведомую  ложь.  И
очень огорчился - он доверял бывшему преображенцу...
   Вскоре Джунковский, как он сам вспоминал, "почувствовал  перемену...  мне
было очень трудно действовать... я  встречал  невидимый,  но  очень  сильный
отпор".
 
   ВЕСЕЛЫЕ РАСПУТИНСКИЕ ДНИ
 
   Пока полыхали страсти, Распутин в  Покровском  вел  свою  обычную  жизнь,
которую все так же добросовестно описывали агенты Джунковского.
   "24 июня в своем доме... заводил граммофон,  плясал,  несвязно  подпевал,
рассказывал, как освободил от наказания 300  баптистов.  Обещали  каждый  по
1000, но всего дали только 5000... "
   "26  июня  к  соседке  Распутина   Наталье   пришла   какая-то   женщина,
расспрашивала про Распутина... узнав, тот сейчас же послал десятского искать
ее, но не нашел. Распутин очень струсил  и  припомнил  царицынских  знакомых
женщин... "
   Он боялся, что здесь, вдалеке от "царей", его снова попытаются убить.
   27 июня агенты фиксируют: пришла телеграмма  от  Вырубовой.  После  этого
отметят: "Темный получает массу телеграмм и отправляет много писем", но  им,
агентам, "на почту носить не дает".
   Теперь он знал обо всем. Скоро можно будет собираться...  Он  не  ошибся:
жалкие волки сломали об него зубы. Возбуждение... "Утончение" нервов...
   "11 июля приехала Патушинская... Темный вышел из дому... взяв ее рукой за
нижнюю часть туловища... был очень весел и пил вино".
   "13 июля... после купанья пошел к жене псаломщика Ермолая... Бывает у нее
почти ежедневно с интимными целями... Патушинская уезжала  в  Ялутуровск  по
вызову мужа. При отъезде целовала Темного  в  губы,  нос,  бороду,  руки  со
сладострастием... "
   Обо всем аккуратно отписывали Джунковскому агенты. Но  их  донесения  ему
уже не понадобятся...
 
   В делах департамента полиции  осталось  объявление  из  газеты  "Вечернее
время" от 24 июля 1915  года:  "Только  что  вышла  из  печати...  "Мысли  и
размышления" Григория Распутина. Число экземпляров  ограничено.  Издатель  -
директор-распорядитель банкирского дома, он же редактор и издатель различных
биржевых газет А. Ф. Филиппов, известный почитатель Распутина". Бывший друг,
ныне отошедший от опасного "старца", завершил когда-то начатое дело...
   Из показаний Филиппова: "Брошюра  Распутина  "Мои  мысли  и  размышления"
издана мною и предисловие написано мною... Портрет Распутина снят  в  Сибири
после ранения Гусевой, когда он был в полузабытьи еще. Брошюра  была  издана
по настоянию Вырубовой. Корректура сделана Государыней".
   Итак, Аликс нашла  повод  для  возвращения  Распутина:  счастливый  автор
должен приехать в связи  с  выпуском  книги.  Он  был  ей  необходим  в  эти
решительные дни - дни переворота.
   Из донесений агентов наружного наблюдения: "28  июля  Распутин  выехал  в
Петроград... 31 июля прибыл в Петроград". И в  тот  же  день  "мотор"  повез
Григория карать врагов. "31 июля и 1 августа Темный посещает Царское Село".
 
   СУД В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
 
   Два дня подряд  в  Царском  Селе  идет  совещание  -  решается  вопрос  о
Верховном  главнокомандующем.   Цитируются   призывы   во   время   недавних
беспорядков в Москве - Аликс уверена, что это дело рук великого  князя.  Она
повторяет все, о чем писала в письмах,  -  "Грозный  дядя"  ведет  себя  как
самодержец!
   Наступает время сказать свое слово на  этом  суде  и  "Нашему  Другу".  И
Распутин вновь с блеском исполняет свою роль - он говорит то, что царица так
жаждет услышать... 10 сентября она напишет Ники: "Наш Друг  вовремя  раскрыл
карты  и  спас  тебя  тем,  что  убедил  прогнать  Н.  и  принять  на   себя
командование".
   Как и положено пророку, Распутин предсказывал и грозил.  В  письме  от  9
декабря Аликс процитирует его слова: "Наш Друг говорил... если бы "наш"  (т.
е. - ты) не взял бы места Ник<олая> Ник<олаевича>, то летел  бы  с  престола
теперь". Да, в тот роковой день именно Распутин потребовал, чтобы царь убрал
великого князя  и  сам  стал  Верховным  главнокомандующим,  иначе  случится
переворот. В очередной раз он озвучил желания царицы...
   Верил ли царь в подлые умыслы "Грозного дяди"? Конечно же,  нет.  Но  ему
так нравилась эта идея: в дни поражений Государь обязан взять  на  себя  всю
полноту ответственности. И теперь (как и предсказывал великий князь  Николай
Михайлович) он не смог удержаться  от  искушения,  владевшего  им  с  начала
войны.
 
   Из показаний князя Щербатова: "Распутин приезжал в Петроград на  три  дня
перед увольнением великого князя Николая Николаевича, так что  я  его  видел
однажды на Царскосельском вокзале".
   Скоротечность визита Распутина в столицу объясняется тем, что  "цари"  не
хотели, чтобы его имя соединили с  решениями,  которые  вскоре  должны  были
поразить страну и прогневать оппозицию. Поэтому  мужик  должен  был  тут  же
уехать обратно и ждать, пока в его отсутствие царь объявит о своем  решении.
Пока же все решено было держать в секрете.
   Прежний Верховный более не существовал. Так  Распутин  еще  раз  проверил
закономерность: достаточно его врагам выступить против  него  -  и  их  ждет
конец.
 
   ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ
 
   5 августа Распутин отбыл в Покровское. Как  напишут  агенты,  Вырубова  и
Пистолькорс "привезли его на вокзал на собственном моторе, но из  мотора  не
выходили". Его  провожали  княгиня  Шаховская,  баронесса  Кусова  и  прочие
почитательницы - "его дуры" уже знали: он скоро вернется...
   Он был в нервном,  приподнятом  настроении.  В  пути  чуть  не  соблазнил
ехавшую в поезде даму,  и  агент  заботливо  описал  для  Джунковского  этот
инцидент, отметив: "По всему видно, что этот субъект имеет гипноз".
   А мужик веселился - пускай записывают! Он-то знал, что  Джунковскому  эти
записи уже ни к чему...  И  не  выдержал  -  похвастался.  Агенты  доносили:
"Распутин пришел в вагон, где сидели агенты Охранного  отделения  Терехов  и
Свистунов... и начал с ними разговор с войны, что война у нас идет плохо и в
Петрограде будет скоро большая перемена... В заключение Распутин сказал, что
был у царя два раза, он  ему  предлагал  отдельный  вагон  для  поездки,  но
Распутин якобы отказался".
   Конечно, предлагал - ведь мужик озвучил его самое заветное желание!
 
   Веселое путешествие продолжалось - Распутин праздновал победу. "9 августа
в 11 утра  он  сел  на  пароход,  где  занял  отдельную  каюту,  и  отбыл  в
Покровское... Около часу вышел из каюты пьяный и пошел  к  солдатам  местной
конвойной команды, едущим на том же пароходе... Дав им 25  рублей,  заставил
их петь песни.  Удалился  в  свою  каюту...  Вернувшись,  дал  солдатам  100
рублей... пение усилилось... и  в  хоре  участвовал  сам  Распутин...  Пение
продолжалось до часу, и он провел солдат во 2 класс и был  намерен  угостить
их обедом... Но капитан не разрешил присутствовать нижним чинам... Тогда  он
заказал  им  обед,  заплатил  и  снова  пел...  Потом  начал   ссориться   с
пассажирами, встретил официанта парохода и, назвав его жуликом, сказал,  что
он украл у него 3000 рублей...  После  того,  как  капитан  сказал,  что  по
прибытии будет составлен полицейский протокол, он удалился в свою  каюту.  У
открытого окна, положив голову на столик, что-то долго про себя бормотал,  а
публика им "любовалась"... Распутин со столика свалился на пол  и  лежал  на
полу до самого села Покровского... В 8 вечера агенты и два  матроса  вынесли
Распутина с парохода на берег и  вчетвером  мертвецки  пьяного  взвалили  на
телегу и повезли домой. Капитан по требованию публики составил протокол".
   10 августа, как сообщает агент, "Распутин, ахая и  удивляясь,  что  скоро
так напился... выпив всего  3  бутылки  вина,  добавлял:  "Ах,  парень,  как
нехорошо вышло!"
   Тобольский губернатор Станкевич, ненавидевший Распутина, тотчас  списался
с Петроградом и, немедленно получив от  счастливого  Джунковского  согласие,
дал ход делу. Себе на погибель...
   "Дело должно было слушаться в волостном суде, - вспоминал Белецкий,  -  и
очень волновало Царское Село".  А  Распутина  -  не  волновало.  Узнав,  что
губернатор задумал посадить его на три месяца за пьянство  и  приставание  к
пассажирам, мужик, согласно донесениям агентов,  "только  плюнул  и  сказал:
"Что мне губернатор!"
   И он был прав. Бедный губернатор не знал закона, который был ведом мужику
- стоит на него напасть, и... Так что Станкевич сам подписал свою отставку.
   В Царском Селе "Наш Друг" не без иронии объяснил, что "пьян не  был...  а
новобранцев угощал из патриотических соображений".
 
   "КУДА МЫ ИДЕМ, КУДА МЫ ИДЕМ?"
 
   В начале августа в кругах, близких к трону, поползли сенсационные  слухи,
которым просто боялись поверить. Именно тогда  в  имение  Юсуповых  в  Крыму
пришло странное послание...
 
   Война застала чету Юсуповых в  Германии.  Они  буквально  чудом  избежали
ареста - сумели сесть в последний поезд, уходивший в Россию.
   В их жизни произошло радостное событие: красавица Ирина родила дочь. Но и
молодая мать, и маленькая  -  обе  часто  болели  и,  спасаясь  от  ужасного
столичного климата, подолгу жили в Крыму. В августе из  Петрограда  (где  он
проходил военную подготовку) приехал Феликс.
   Ему вдогонку Зинаида Юсупова прислала с доверенным  человеком  загадочное
письмо,  необычайно  взволновавшее  Феликса:  "9  августа...  В  общем,  все
отвратительно и в особенности в сфере Валидолов...  Книжка  имеет  громадное
влияние, и на днях оно проявится в  сфере  большой  перемены...  Я  об  этом
писать пока не смею и даже знать  не  должна,  но  по-моему  все  это  будет
пагубно... Если не ты, то Ирина, наверное, догадалась в чем  дело...  устала
писать такое сложное письмо... Валидол вместо Bonheur".
   Письмо было написано шифром, и мать, не веря  в  сообразительность  сына,
надеялась на умную Ирину.
   Думаю, Ирина легко справилась с этой задачей. Постараемся и мы  проделать
ее работу вековой давности. "Валидол"  -  от  слова  "вали".  Так  в  Турции
называли  властителей  -  египетского  пашу,  молдавского  господаря...  Так
Зинаида называет царя и Царскую Семью. "Книжка" - это Распутин, который  все
время  цитировал  Библию  -  Священную   книгу.   "Bonheur"   (по-французски
"счастливчик") - это Николай  Николаевич.  Так  его  прозвали  при  дворе  в
начальный - счастливый - период войны.
   Итак, Зинаида сообщала сыну следующее: "В общем, все  отвратительно  и  в
особенности в Царской Семье. Распутин имеет громадное влияние, и на днях оно
проявится  в  сфере  большой  перемены  (имеется  в  виду  смещение  Николая
Николаевича с поста Верховного). Я об этом писать пока не смею и даже  знать
не должна,  но  по-моему  все  это  будет  пагубно...  Царь  вместо  Николая
Николаевича".
   Все то же: "В России  все  секрет  и  ничего  не  тайна"...  Несмотря  на
строжайшую секретность, двор уже знал и о "большой перемене", и о "громадном
влиянии" Распутина.
   Известие о смещении великого князя, столь популярного  в  армии,  вызвало
общий шок. И все (как и Зинаида) верили: за этим стоит он - Распутин!
   Из показаний князя Щербатова:  "Решение  императора  сделаться  Верховным
главнокомандующим (хотя за две недели он говорил, что об этом речи  быть  не
может) объясняли влиянием императрицы и Распутина... Но  я  думаю,  что  как
человек слабовольный,  он  всегда  боялся  (и  на  этом  играли)...  всякого
человека, который играл слишком большую роль, будь то Столыпин  или  великий
князь  Николай  Николаевич.  Мы  полагали,  что  Государь  не  обладает   ни
тактическими, ни стратегическими способностями и ничего полезного не  внесет
в смысле военном... но внесет в Ставку те  отрицательные  качества,  которые
всегда двор вносит в военную среду. Затем... пребывание в Ставке  технически
делало невозможным правильное управление страной. Если министрам туда ездить
и обратно, хотя бы раз в неделю, это лишило  бы  каждую  неделю  на  двое  с
лишним суток всякого правительства... "
   Князь был прав. После отъезда царя в Ставку управление страной постепенно
перейдет в руки царицы. Ее мечта сбылась.
 
   И началось... Джунковский вспоминал, что он "понял  свою  судьбу  уже  10
августа