Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
нормальные пакости, эта история началась незаметно и как бы самопроизвольно, без чьих-либо потуг со стороны. Иван в тот день дежурил - возглавлял отделение сопровождения. Отделение сопровождения - это кучка смертников, которые гуляют на "бэтээре" или какой другой технике, помощнее, с различными членами и персонами высокого ранга, когда тем приспичит прошвырнуться по территории режима ЧП или приграничной зоне. Почему смертников? Дело в том, что ратные людишки Кавказа - как боевики непримиримой оппозиции, так и просто неорганизованные "индейцы" - далеко не дебилы и знают толк в военном деле. Собственно на отделение сопровождения они покушаться ни в коем случае не станут: учены неоднократно горьким опытом и штопаной шкурой, что парни там тертые до невозможности и дерутся отчаянно. Так что, если отделение катит порожняком, бойцы могут дремать вполглаза - боевик десять раз подумает, прежде чем решится подставить задницу под пули только лишь из желания насладиться видом растерзанных трупов спецназовцев. Но если этой публике вдруг занадобился кто-то из членов или других шишек, которых охраняет отделение сопровождения, можете быть уверенными: операция по ликвидации или захвату нужной персоны будет обставлена по всем правилам военного искусства, с максимальным привлечением всех имеющихся сил и средств. То есть, чтобы свести на нуль процент риска, боевики выставят все, что имеют, самые симпатичные мины в самых неподходящих местах; многократно превосходящую живую силу: отделение снайперов с прикрытием и просто взвод головорезов, которые в первые десять секунд внезапного боя огневым шквалом гарантированно уничтожат все живое, что им противостоит. А потом осторожно приблизятся и неторопливо отпилят головы. На Кавказе всякая вещь чего-то стоит - испокон веков так заведено. Голова спецназовца тоже имеет определенную цену...
Итак, во главе отделения сопровождения Иван отвез в город очередного загулявшего члена и по приграничной дороге не спеша возвращался обратно, развернув башенные пулеметы в сторону демаркационной линии.
Возвращение ознаменовалось эмоциональным подъемом: в городе набрали пива, всамделишной астраханской воблы и всю дорогу бесхитростно радовались жизни.
Может, если бы не пиво, ничего бы и не случилось. Впрочем, если разобраться, пиво здесь ни при чем. Просто погода была нехорошая - жара, да и вообще весь тот день характеризовался целой цепочкой нарушений различных нормативных документов и требований командования...
- А ну, останови, Петро! - крикнул Иван водителю, почувствовав, как мочевой пузырь давит на нижний обрез разгрузки , и обратив внимание, что члены экипажа испытывают ту же надобность, не рискуя, однако, беспокоить командира просьбами столь несерьезного характера. Машина приняла вправо и встала на обочине раздолбанного шоссе.
- Перессать, хлопцы, - добродушно скомандовал Иван, спрыгивая с брони и подавая пример. Таким образом, было допущено первое нарушение: ввиду близости к границе на этом участке шоссе категорически запрещалось останавливаться, а в случае поломки старший колонны обязан был немедленно доложить в штаб группировки, откуда тотчас же мчалось подкрепление.
- Слышь, командир, - в "зеленке"! - пробормотал вдруг Олег Настин по кличке Шифер, прекратив застегивать ширинку и каменея лицом. Бойцы мгновенно разобрались вокруг "бэтээра" и насторожили уши. Прапорщик Настин отличался феноменальным слухом и не раз выручал соратников в экстремальной ситуации, предупреждая о внезапной опасности. С полминуты напряженно прислушивались - ничего. Редколесье, до первой линии чахлых кустов - расстояние довольно приличное, на значительном протяжении шоссе хороший круговой обзор. Нет, засаду в таких местах не делают.
- Померещилось, - буркнул Иван, соображая, как поступить: прыгнуть на броню и рвать отсюда, как предписывает инструкция, или заглушить мотор и разобраться. - Хотя нет - тебе ведь никогда не мерещится... А ну, Петро, глуши мотор!
Машина пару раз чихнула и смолкла. В наступившей тишине прислушивались еще буквально с десяток секунд - и правда, из "зеленки" доносился звук, похожий на стон.
- Двое со мной, остальные на прикрытии! - распорядился Иван, решительно направляясь в сторону кустов. И это было второе за тот день нарушение: инструкция предписывала преодолевать опасные места на повышенной скорости и ни в коем случае не производить осмотр подозрительных участков силами отделения сопровождения. Для этих целей назначались иные силы и средства по специальному расчету.
Углубившись в лес метров на двадцать, Иван обнаружил пятидверную белую "Ниву" с тонированными стеклами, на капоте которой сиротливо болтался шелковый флажок Франции. В салоне лежали двое связанных мужиков, рты их были запечатаны здоровенными кусками скотча.
- Я тащусь, зеленый, как ты ныряешь... - растерянно пробормотал Иван, сдвигая набок косынку и пытаясь сообразить, каким образом сюда попала машина, - ни одной свежей колеи, отходящей от шоссе, в радиусе двухсот метров он не обнаружил.
- Когда подъезжали, была колея, - разрешил его сомнения здоровяк Коба - глаз номер один в отделении сопровождения. - Метров за триста пятьдесят отсюда. Однако, командир, вон тот чего-то хочет. Смотри, как вьется...
Действительно, один из связанных, худощавый мужчина лет сорока, отчаянно извивался и испускал громогласное мычание. В глазах его стояли слезы.
- Рассказывай, - разрешил Иван, срывая скотч. А бойцы тем временем острым тесаком сноровисто лишили пленников пут. Рассказа не получилось.
Освобожденный худощавый моментально заблажил нечто нечленораздельное - по-русски он говорил из рук вон.
- Ну, тогда ты давай, - обратился Иван к седоватому крепышу средних лет, судя по виду, явно местному.
Крепыш, сезонный водила, лаконично сообщил: ездили в аэропорт встречать жену и падчерицу начальника. Начальник - вот он, управляющий филиалом французской компании, которая занимается строительством автодорог в республике.
Колонны дожидаться не стали, решили на двух машинах по-быстрому проскочить в город. Ну вот и проскочили... По всей видимости, злодеи имели конкретную "наколку" - засада была организована удручающе грамотно. Захват произошел буквально за считанные секунды: на шоссе, откуда ни возьмись, выскочила бежевая "шестерка", из нее выскочили четверо оружных хлопцев в масках, а дальше - как обычно. Забрали принадлежащий компании джип "Чероки", забрали жену начальника и ее шестнадцатилетнюю дочь, для комплекта прихватили также водителя-француза, двоюродного брата управляющего, и переводчика - француза тож. А их вот запихнули в "Ниву", связали, залепили рты и умчались восвояси, оставив записку, в которой указывалось место, куда необходимо явиться для переговоров о выкупе.
Вот она, записка, - Я тащусь, зеленый... - растерянно повторил Иван, пробежал глазами мятый листок, на котором корявыми буквами было нацарапано: "З КПП - нитралка", и попросил парней:
- Уберите-ка от меня этого, - кивнув на француза, пребывавшего явно в невменяемом состоянии: он отчаянно размахивал руками, беспрестанно цеплял Ивана за руку и в буквальном смысле орал в голос - вот-вот грыжу надорвет.
"Этого" упаковали в "Ниву" и сели по бокам, прижав каменными плечами, а Иван продолжал собирать информацию.
- Ваши? - напористо спросил шофера. - Только не ври - прибью!
- Соседи! - истово поморгав, сообщил тот. - Клянусь Аллахом, соседи! Наши разве такой сделает?
- "Духи"? .
- "Индейцы", - компетентно заявил шофер. - Точно, э "индейцы", бля буду!
- Будь, - разрешил Иван и не стал уточнять, отчего это он решил, что не "духи", а именно "индейцы" - каждый житель Пограничья легко различает эти две категории по целому ряду внешне неприметных признаков. - Когда они срулили? Время? Номера машины запомнили?
- Пятнадцат минута назад, - быстро сообщил водила, глянув на циферблат своих часов. - Точна - пятнадцат. Номер - нэт. Сабсэм нэт - бэз номер...
- Что-то ты мне не нравишься, груздь, - насупился Иван, вцепившись колючим взглядом в его бородатое лицо. - Какой-то ты весь из себя неконкретный... Соседи, говоришь? Ну-ну... Может, шлепнуть тебя без базара?
Погода сегодня вполне располагает...
- Пачиму хочиш? - встревожился крепыш, нервно дернув заросшим кадыком. - Все, э, все сказал, бляд! Пачиму хочиш?!
- Часы тебе оставили... рожу не набили, чистый, - начал перечислять Иван. - Тачку не забрали - взяли только машину компании. Соседские "индейцы", значит, поехали на ту сторону. А по шоссе до границы с соседями стоят два наших блокпоста. Вот они прям щас все бросили и пошли пропускать кортеж с заложниками! И еще: в записке не указано время встречи. Поди, погадай, когда заявляться к третьему КПП: через день, через месяц, через год? Это что значит, а?!
- Врэмя мало бил, - нашелся водила. - Он тарапыл... Патаму часы нэ брал, нэ бил... Он нэ асфалт ехал - грюнтовка на лес, э - точна грюнтовка!
Гаварыл - как развяжжищ - прихады на КПП! Клянус Аллахом, э - так бил, э, точна так!!! Началныкь спраси!
- Грунтовка, говоришь... - недоверчиво пробормотал Иван, окидывая его тяжелым взглядом. - Ладно, поглядим... Давай, выезжай на шоссе, там поговорим, - и трусцой припустил к дороге.
Пока общими усилиями вытаскивали "Ниву" из кустов и подгоняли к шоссе, Иван сидел на броне и изучал карту. Участок местности, на котором разворачивались события, он знал достаточно хорошо. Если этот мужик ничего не соврал и захватившие заложников "индейцы" действительно удрали по грунтовке, выписывающей солидную петлю по приграничному лесу, им придется затратить на это сомнительное удовольствие их достать минимум часа полтора. Это раз. А грунтовка здесь одна, и выходит она аккурат на стык между блокпостом наших ВВ и КПП национальной гвардии соседей - своеобразную нейтральную полосу. Это два.
Сообщить на блокпост? Авантюра. Грунтовка выныривает из леса у самого КПП гвардейцев. Вряд ли наши сунутся на нейтральную полосу, да еще к самому КПП без веских оснований - тут пограничным конфликтом пахнет. А и сунутся - ну, как никто из леса не приедет? И тогда вся группировка будет говорить, что Танк - не Танк вовсе, а самый натуральный пи...бол, который чуть было не подставил пацанов с блокпоста! Нет, этот вариант отпадает...
- Слышь, Петро... местность тут больно пересеченная, - поделился Иван своими соображениями с водителем "бэтээра". - Ежели по буеракам ломанемся, твоя кляча вытянет под шестьдесят?
- А то! - горделиво приосанился Петро и тут же внес коррективы:
- Токо вы, тыщ капитан, всю жопу отобьете. Ну, сами знаете, как оно - по колдоебинам... Кого-то ловим?
- Пока что думаем, - прищурившись, протянул Иван, наблюдая за телодвижениями возле "Нивы". - Думаем... Вот что... Смотри: за тем поворотом - грунтовка. Пятнадцать минут, ну, пусть будет двадцать для верности, так вот - двадцать минут назад по ней урулили две тачки: шестерочный "жигуль" и джип "Чероки". Свернуть им негде - будут выписывать всю эту загогулину. А длина загогулины что-то около сорока кэмэ. Достанем?
- Они в колонне идут? - деловито уточнил Петро. - Или могут порознь?
- О как! - озадаченно крякнул Иван, забираясь повыше: "Нива" выехала на дорогу, худощавый француз тотчас же подбежал к "бэтээру" и попытался вцепиться в Иванову кроссовку, умоляюще размахивая руками. - Да отойди, ты, рахит! Щупальца убери! Браты, ну-ка дайте ему спирта, а то от инфаркта помрет... Да-а-а, Петро, вот это ты задал задачу... Об этом я как-то не подумал... А ежели ориентироваться на "Чероки" - не достанем?
- Если новый - вряд ли, - сокрушенно вздохнул Петро.
- Он и по колдоебинам - дай боже... Полгода назад мы гнали один такой по степи - наркоту, падла, вез... Ушел, гад.
- А если ориентироваться только на "шестерку"?
- Сто пудов достанем - и под шестьдесят держать не надо будет, - уверенно заявил Петро. - По таким ухабам она тащиться будет - как я пешком, когда непьяный...
- Очень приятно. - Иван в нерешительности почесал голову под косынкой. Француз послушно стоял рядом и со смертной тоской во взоре уставился на его грозный профиль. Бойцы успели чуть ли не насильно влить бедолаге полстакана спирта пополам с теплой водой из фляжки - эта процедура возымела некоторый положительный эффект.
- Вы не должен мой помогать, - довольно вразумительно произнес он и тут же виновато пожал плечами:
- Террорист сказал: я сообщать полиция - он удаляет голова оба фемина... - Несчастный опять не выдержал и затряс плечами, размазывая слезы по грязному лицу:
- Вы - уходить! Немедленно! Я ехать на контрольный пункт!
- Тебя зовут-то как, паря? - ласково спросил Иван.
- Морис, - сквозь слезы пробормотал француз.
- Ну! А фамилия - часом, не Дрюон? - удивился подошедший к ним Шифер. - Родственник, что ль?
Француз вымученно улыбнулся и пожал плечами - в глазах его замерцал слабенький огонек надежды. Ловкие и лихие штукари на броне да при стволах, - чем черт не шутит, глядишь, и помогут...
- Короче, Морис, насчет полиции - это ты зря, - сообщил Иван. - Мы, конечно, не совсем полиция, однако... Короче - я тебе обещаю, что мы этих пиздронов достанем. И не хорони - рановато еще. Они, пиздроны, всегда грозятся головы отрезать. Дурная привычка... - И зычно крикнул:
- Отделение - на броню!
Заводи, Петро, - а местному водиле пояснил:
- Поедем за супостатом. Хотите - догоняйте...
Через минуту "бэтээр" в хорошем темпе пылил по грунтовке, наподобие крейсера с разбегу ныряя в рытвины и ложбины, - десант так и подлетал, хватаясь за задницы.
Белая "Нива" стойко держалась метрах в трехстах - судя по всему, запуганный Иваном водила забыл о своих рессорах. Таким образом, было допущено третье за тот злополучный день нарушение, состоящее, в свою очередь, из трех отклонений: а) отделение сопровождения свернуло с маршрута; б) на свой страх и риск приступило к преследованию банды; в) не поставило об этом в известность руководство...
2 В необъятном кожаном кресле из дорогого кабинетного набора расслабленно полулежал мужик сорока восьми лет и вяло наслаждался жизнью.
Принцип Алмазного Пути, который проповедовали некоторые апологеты Преподобного Муна, предписывал не жить просто так, подобно влекомой ветром соринке, а каждый день, час, каждую секунду наслаждаться житием - тогда время, отведенное тебе на этом свете, не будет потрачено даром. С некоторых пор мужик с большим вниманием прислушивался к различным учениям аналогичного толка и даже пытался им следовать - в тех аспектах, которые казались ему приемлемыми. Аспект, касающийся Алмазного Пути, вне всякого сомнения, был для мужика очень даже приемлем, а потому он старался неукоснительно ему следовать. В настоящий момент он наслаждался покоем и комфортом, а для полноты ощущений употреблял сочную черешню, попутно тренируясь в меткости: лениво надувал щеки и с шумом выплевывал косточки, стараясь попадать в мусорную корзину, расположенную в трех метрах прямо по курсу, между двумя аналогичными креслами из того же набора.
Получалось довольно сносно - большая часть косточек попадала в корзину, громко ударяясь о пластмассовые стенки, и лишь незначительное количество ядрышек прилипало к шершавой коже кресел.
Если бы мужик встал и распрямился, можно было бы с легкостью определить, что от пола до макушки высота данного субъекта составляет что-то около метра пятидесяти с небольшим, голову он имеет обыкновение держать прямо, слегка вздернув квадратный, с ямочкой посредине подбородок, а маленькие, глубоко посаженные глазки его отчего-то тусклы и безразличны ко всему происходящему в обозримой видимости.
А вот ежели б он вдобавок снял свою белоснежную шелковую рубаху да выпростался из тончайших хэбэшных штанов... Нет-нет, не подумайте плохого, хулиганы вы этакие! Ничего, достойного пристального внимания, в штанах не имелось. Если бы описываемый господин разделся, можно было бы лишь страшно изумиться его чрезвычайной худобе и шерстистости да еще, пожалуй, с удивлением полюбоваться на килевидную грудь. Ах, что это была за грудь! Настоящая антропологическая редкость, раритет - такая грудинка встречается раз в пятилетку на семнадцать с половиной тысяч жителей даже Новой Зеландии - чего уж там говорить про какой-то заштатный Ложбинск, один из нескольких десятков областных центров, разбросанных по огромной территории Российской Федерации...
Однако в ближайшее время мужик-мужичонка не собирался освобождать кресло от присутствия своего тела, так же как и не намеревался разоблачаться - незачем было.
Дело в том, что перекидной календарь на большом кабинетном столе показывал субботу, стрелки антикварных часов, что на стене напротив и тикают мелодично, фиксировали половину одиннадцатого, и никаких забот на сегодняшний день не предвиделось. К тому же несмотря на то, что за окном стояла или висела - как вам будет угодно, - в общем, имела место июньская жара, вполне характерная для климатической зоны данного региона в данное время, в большом пришторенном и зажалюзенном кабинете уютно гудели сразу два кондиционера, и настенный термометр показывал всего 21 градус С.
А поскольку мужик вставать и раздеваться не собирался, тому, кто посмел бы в эту минуту войти в кабинет, удалось бы рассмотреть лишь мощную крупную голову с высоким лбом, очень естественно переходящим в необъятную загорелую плешь, которая матово отсвечивала в обрамлении жиденьких волосиков, более похожих на цыплячий пух.
Звали мужика Адольф Мирзоевич Пульман. Положение, которое он имел в обществе, формально именовалось звучно и весомо: заведующий областной психиатрической клиникой, расположенной в п. Приютное, пригороде Ложбинска, доктор наук, действительный член АН России, почетный член Британской АН и так далее и тому подобное - долго перечислять. Неформально же, так сказать - втуне, статус Пульмана обозначался очень скромно и простенько: пахан ложбинской братвы.
Не далее как полчаса назад он выслушал доклады всех своих сексотов, наличествовавших в криминальных структурах и около, и остался вполне доволен - дела обстояли самым наилучшим образом. Особенно обрадовало сообщение бригадира центральной группировки, которому в соавторстве с первым помощником Пульмана было поручено весьма деликатное и важное поручение, - оный бригадир докладывал, что все идет в соответствии с графиком и вскоре будут результаты.
Пульман, давно лелеявший смутные надежды на осуществление одного грандиозного плана собственной заготовки, с нетерпением ждал этих самых результатов. И теперь он с замиранием сердца прикидывал, какова будет масштабность виктории, одержанной его могучим интеллектом над житейскими неурядицами и проблемами суровой действительности. Правда, радость несколько омрачала невозможность вкусить эту викторию прямо с пылу с жару - с ходу, что называется: не далее как через два дня ожидалась ежегодная комиссия из Москвы, в связи с чем необходимо было совершить ряд ненужных телодвижений и оставить на некоторое время все личные дела - статус обязывал. Однако Адольфа Мирзоевича это особенно не расстраивало: долгие годы полунищенского безвестного существования приучили его к терпению и стойкости. Он умел ждать...
Итак, спешить было некуда, придумывать, чем развлечься во второй половине дня, пока было лень, а потому Пульман, как уже упоминалось выше, занимался делом, которое в последнее время сильно залюбил: наслаждался покоем и комфортом, употреблял черешню с попутной тренировкой в меткости и рассеянно размышлял о приятных вещах.
Всю свою сознательную жизнь он был психотерапевтом и потому прекрасно знал, что покой, комфорт и приятные мысли всячески способствуют душевному здоровью, а беспокойство, дискомфорт и тревожные раздумья - наоборот.
И как только образовывались подходящие предпосылки и условия, Адольф Мирзоевич старался проводить время именно таким образом - сохраняя душевное здоровье.
А здоровый дух, сами понимаете, в здоровом теле. Здоров