ятого, с утра тумана не было. Накануне немного подморозило, грязь покрылась коркой, воздух как будто чуть разрядился и дышать стало легче. Утро было ясным, и даже солнышко иногда выглядывало через прорехи в косматых облаках, подмигивая Иванову: я за вас, орлята, и хрен с теми наблюдателями по окоему - нате вам вертушки!
     - Да, понедельник, конечно, день тяжелый... но начало неплохое, - Иванов суеверно сплюнул через плечо и трижды постучал по полену. - Беркут-один - Первому. Как получаете?
     - . На "пятерочку", - хрипло ответила рация голосом командира первого экипажа. - Начнем помаленьку...
     Вертолетная пара приступила к первому профилактическому облету района проведения операции. Да-да, именно к первому. Накануне Иванов просил вертушки для рекогносцировки, сам хотел прокатиться, посмотреть - сверху-то виднее.
     Разогнался! У нас с этим дело туго: только жесткий график и экстренные вылеты, типа когда роту совсем расстреляли, но раненых еще можно подобрать. С горючим крепкий напряг, да и беречь надо допотопную технику - вдруг развалится ненароком, совсем без винтов останемся. Это на авиасалонах и выставках вооружения у всяких там арабов (!) наши "Акулы" и "Аллигаторы" рассекают, а в войсках их только по телику видели. Парк старенький, давно требует полной замены. Нет денег. Нет желания у соответствующих чиновников. Нет мозгов. Между прочим, один неглупый товарищ бог весь как давно заметил по примерно похожему поводу: тот, кто не желает кормить свою армию, будет кормить чужую...
     В принципе, можно было решить вопрос одним звонком Вите. Но не хотелось выступать в-роли еклочника и этакого закулисного интригана. И так все косо смотрят. Надо было раньше думатьг когда планировали операцию. Просто как-то упустили этот момент, думали, в рабочем порядке можно будет решить. У нас вообще многое делается вот таким образом: без подготовки, с ходу, наотмашь...
     - Вся северная оконечность восточнее Садового - отлично, - сообщил через некоторое время Беркут-1. - Хорошо просматривается, прозрачность на уровне.
     Южнее Садового - густовато, не ручаюсь. В целом зона чистая.
     - Как насчет маршрутов? - уточнил Иванов.
     - Через юг в Садовое. Через юг же - на Пролетарское. Пока так.
     - Спасибо, Беркут. До связи.
     Это летчик сообщил о наиболее удобных для отхода Сулеймана маршрутах - еще на земле договорились, чтобы эфир не засорять. В принципе, так и рассчитывали, прорабатывая все варианты возможного развития событий. Если Сулеймана не удастся нейтрализовать на месте, его десять раз успеют расстрелять огневые средства ВОП - до посадок от точки встречи более пятисот метров. Если ему все же удастся добраться до посадок (худший вариант, при наличии вертушек в воздухе - маловероятен), уходить лучше всего в одно из сел, расположенных неподалеку.
     Там можно быстро поменять машины и вообще раствориться в обстановке. Вести огонь с воздуха по селу рискованно, гарантированно будут многочисленные жертвы среди "гражданского населения". История нам этого не простит.
     В любом случае оба этих "если" - провал операции. Сулеймана нужно взять живым. Иначе вся операция теряет смысл. Зачем тогда, спрашивается, вообще все это затевали?
     - Ну, надеюсь, до этого все же не дойдет, - буркнул Иванов, подбрасывая в костер почти сухое полено из "возимого" запаса ВОП . - Вроде все продумали...
     Трое "переговорщиков" - Иванов, Костя и Гле-быч, устроились не без определенного комфорта в двухстах метрах восточнее позиций ВОП. Взяли с собой пять складных стульев (алюминий, парусина) - два для гостей, развели костер, пили чай из термоса и молча ждали, поглядывая в сторону Садового.
     Каждый думал о своем. Иванов в очередной раз осматривал местность, прилегающую к точке встречи, радовался, что не может обнаружить мастерски оборудованные Васей со товарищи позиции стрелков, и слегка переживал за лейтенанта Серегу. Серега - офицер аналитического отдела ГРУ, в команде по большей части пробавлялся ролью "силовика". Он мало в чем уступал Петрушину и Васе в бойцовских качествах, а анализом в основном занимались пара Иванов - Костя. Но, в отличие от Петрушина и Васи, вскормленных на войне с лезвия ножа, Серега - глубокий интеллектуал с отличными физическими данными, нежели машина для убийств. Ему, конечно, доводилось участвовать в рейдах и засадах, но это были мероприятия несколько иного характера. Потому что сидеть в кустах у брода в ожидании вражьего транспорта - это не совсем то же самое, что лежать пять часов подряд на открытом месте под слоем дерна и при этом не сметь шевельнуть пальцем.
     Напомним: сейчас далеко не лето, хлопцев уложили в "скрадки" в конце "собачьей вахты" - примерно в шесть утра, сейчас 9.45... И фиг с ним, что ватиновая подкладка под брюхом да на тебе теплый "комбез" с капюшоном - попробуй вот так вылежать несколько часов, не дрогнув ни единым мускулом, а потом, без разминки, в нужное время произвести снайперски точный выстрел! Для тех, кто совсем не в курсе: это просто на пределе человеческих возможностей.
     Попробуйте закопайтесь у себя во дворе, оставив крохотную щелку для глаз, и полежите часок даже летом. И вам сразу все станет понятно...
     Глебыч имел обычный безмятежный вид и размышлял, как славно он сегодня проведет вечер у товарищей из бригады: у зампотыла именины, вот ужо присядем!
     Помимо вида Глебыч имел на левом рукаве дурацкую санитарную повязку, а из-под бушлата торчал воротничок заправленного в штаны белого халата.
     Насчет повязки и халата настоял Костя. Глебыч по легенде - медик, специально взятый для проведения "наркоанализа". Это для пущей достоверности, чтобы убедить Сулеймана в неукоснительном соблюдении с нашей стороны всех пунктов договора.
     Любому мало-мальски сведущему человеку известно, что в нормальном варианте допрос под "наркозом" проводится в условиях медицинского стационара, с обязательным присутствием врача-анестезиолога, который, собственно, и должен вводить препарат. Товарищ, который собирается пренебречь этим правилом и провести подобный допрос в полевых условиях, должен быть готов к проявлениям со стороны "пациента" нетипичных реакций на препарат и иметь многократный опыт участия в подобных мероприятиях.
     Иванов такого опыта не имел - у военной контрразведки иные методы добывания правдивой информации, и, вообще говоря, никакого допроса проводить не собирался. Но чтобы заставить Сулеймана поверить в реальность происходящего, дать ему возможность доставить к точке встречи живого сапера и вообще создать деловую обстановку, Глебыча сделали медиком. Он более других членов команды подходит на роль врача - вид у мастера был совсем не военный. Кроме того, по заверению Кости, врач - это...
     - ...некое гармонизирующее начало. Положительный субстрат, гарант милосердия. Врач - не боец, его можно не брать в расчет при оценке соотношения сил. Объект должен реагировать на врача позитивно...
     А дурацкая повязка и халат нужны для проявления со стороны объекта инициативы "позитивного суппорта". То есть, если Сулейман спросит: "А это что за хрен с бугра?" и получит ответ: "Это наш медик", будет маленькая натяжка по части доверия. Потому что этого врача рекомендует враг. Если же Сулейман сам оценит безмятежный вид Глебыча, в совокупности с аксессуарами - халатом и повязкой, и сам уточнит: "Это врач, что ли?", то в ответ останется лишь небрежно кивнуть и уточнить "Угу. Допрос с препаратом, без врача - никак..."
     Вот таким образом все обосновал умный "жих" команды.
     Сейчас Костя сидел у костра и опять чувствовал себя голым. Примерно как в тот раз, на базаре. Это, видимо, оттого, что в свое время всякой дряни по профилирующим предметам начитался. Вася бы, например, сейчас просто сказал:
     "...Как-то оно тут того... Не того... Не фонтан, короче..." А Костя чувствовал именно это. Позади ощетинился стволами ВОП - слабое утешение и потенциальная угроза похлеще, чем "духи". До ВОП - двести метров, до посадок - пятьсот с гаком. В посадках наверняка не будет "зушек" и "АГС". Кто страшнее? Не дай бог, что-то не срастется - при первых секундах огневого контакта свои же и снесут к известной матери.
     Сулейман на встречу припрется с поясом... Если "силовики" сработают не так, как надо, то-то будет весело!
     Костя зажмурился и представил себе картинку: сочный шлепок, судорожный вздох, скрюченная рука рвет кольцо на поясе, оглушительный взрыв в узком кругу "переговорщиков", и...
     - И мясо... - пробормотал Глебыч, с удовольствием причмокнув губами. - С кровью... Мно-ого мяса...
     Костя дико вытаращился на лжедоктора и чуть не поперхнулся чаем. Коллеги из команды иногда удивляют. Не по профессиональной части, тут все понятно. А по жизни. Как брякнут что-нибудь - вроде бы невпопад, о своем, а по сути получается как раз в точку.
     - Типа барбекю, - пояснил Глебыч, заметив странный взгляд товарища. - Михалыч делает. Радиатор на сильный огонь, на решетку - крупные куски. Сверху корочка такая, быстро схватывается. А внутри - сочная мякоть, с кровью. Они свинью будут резать, с осени кормили...
     Ага, Глебыч предвкушает вечернее застолье среди своих. По поводу обстановки не напрягается, расслаблен, как будто друга в гости ждет. Правильно, жизнь продолжается. Стрелять из посадок вот так сразу никто не будет, они сюда на обмен приедут. Вон гарант стоит: "Рафик" с Аюбом, окруженный отделением уиновского спецназа. Прямо перед БПМ, под прицелом. Да и вертушки висят, этак радужно стрекочут, лаская слух...

***

     В 09.55 "Беркут" сообщил:
     - Есть контакт. Три транспорта из Садового. Минут через пять будут.
     - Понял, спасибо, - Иванов встал со стула, потянулся и размял плечи - словно к рукопашной готовился. Затем поднял руку вверх и, чуть возвысив голос, сообщил:
     - Хлопцы - готовность номер один. Голос подайте.
     - Готов, - сообщила едва заметная кочка в тридцати метрах левее точки встречи.
     - Готов, - продублировала такая же кочка в тридцати метрах справа.
     - Всегда готов, - завершил перекличку голосом Петрушина крохотный кустик спереди, в десятке метров слева от полевой дороги, уходившей к посадкам.
     - Ну и славно, - Иванов на голоса головы не поворачивал, словно боялся взглядом выдать направление незримому противнику в посадках. - А мы?
     - Да мы-то что... - сказал Костя. - Че нам, кабанам...
     Иванов поправил "стрелку", висящую на резинке в рукаве, и счел нужным напомнить:
     - "Стрелки" - только в крайнем случае. Если уж совсем ситуация в штопор ляжет. Смотреть честно, глаза не прятать... Да ладно, чего я - не маленькие...
     - Кто "в жопу" подаст? - неожиданно уточнил Глебыч.
     - Ну вот... - Иванов нахмурился и покачал головой. - Получается, ты один у нас умный?
     В качестве команды на нейтрализацию Сулеймана определили фразу "Пошел в жопу!". В формате переговоров такая фраза совершенно недопустима, риск, что кто-то скажет ее без повода, отсутствует. Как только "в жопу" прозвучит, тот стрелок в "скрадке", что будет находиться ближе всех, должен сработать. Система отстрела произвольна, окажется объект в створе - могут стрелять сразу двое, а то и все трое разом. Антидот присутствовал в тройном количестве.
     "Дома" тренировались "насухую", отрабатывали взаимодействие с переговорщиками, приучали держаться рядом с объектом так, чтобы не перекрывать сектора "стрелкам". А кто конкретно подает команду - точно не определились.
     Как-то не подумали. Кажется, какая, в принципе, разница? Хоть хором ори, лишь бы момент был благоприятный.
     - Нет, так не пойдет, - решил Иванов. - Каждый будет смотреть на другого, вдруг провороним... Так...Сулейман будет сосредоточен на мне... Пусть Костя подаст. Он у нас чуткий, не проскочит мимо благоприятного момента...
     Ровно в 10.00 на связь вышел Сулейман:
     - Иван, что за дела? Почему вертушки летают? Переговорщики переглянулись - частоту абреку никто не давал! Шибко жирно будет. Значит, его наблюдатели слушали радиообмен, "сняли" частоту сканером. Молодец, умница.
     - Держи, - Иванов протянул Косте рацию. - Мои надежды не оправдались...
     - Иван?
     - У нас обмен, поэтому и летают, - ответил Костя. - Смотрят за порядком.
     - Так не пойдет, Иван, - чуть помедлив, заявил Сулейман. - Пусть сядут и моторы заглушат.
     - Сейчас с руководством переговорю, - сказал Костя. - Но ничего не обещаю.
     - Нет, ты лучше пообещай, - рация издевательски хмыкнула. - А то никаких дел не будет. Это условие. Ты понял?
     - Понял, понял...
     - Беркут - посадка, - скомандовал Иванов, забрав рацию у Кости.
     - Понял, Беркут... - вертолеты заложили вираж и начали снижаться.
     Такой поворот событий был предусмотрен, с летчиками имелась соответствующая договоренность и даже удобное место для посадки определили.
     Иванов просто надеялся, что Сулейман поскромничает, не станет наглеть и попрется на обмен при наличии висящих в воздухе вертушек. А он, мерзавец, не пожелал отказывать себе в такой маленькой слабости...
     Особой трагедии тут не было. Летчики заверили: моторы прогреты, запустить винты и подняться в воздух - дело трех минут. Что успеют за эти три минуты сделать "духи" - это уже другой вопрос...
     Вертолеты сели за позициями ВОП, с противоположной от посадок стороны - тотчас на прикрытие вырулили из окопа две "БМП", рядышком присели на колено с десяток солдат. Винты, выдав затухающую карусель, вскоре перестали крутиться. В воздухе повисла напряженная тишина.
     - Еду, - сообщил Сулейман. - Давай, все, как договаривались, без глупостей...
     - Даем, - буркнул Иванов, устремляя взгляд на посадки. - Какие тут глупости? Ты только явись, родной, и встань поудобнее...
     Из посадок показался джип "Чероки" и неторопливо поехал к точке встречи.
     При ближайшем рассмотрении оказалось, что джип совсем новенький и помытый с ног до головы, хотя логично было ожидать, что он будет сплошь забрызган грязью.
     Шипованные шины зияли девственной чернотой неразбавленного Европой чистопородного негритоса - словно только что из автосалона. Все блестящие детали надраены, как корабельная медь у хорошего боцмана. И вообще, смотрится очень даже презентабельно. Товарищи, которые пожаловали, как будто к дипломатической встрече в верхах готовились. Впрочем, товарищей самих видно не было: стекла до того тонированы, что разглядеть сидящих в салоне не представлялось возможным.
     - Нерусская машина, - Глебыч благодушно улыбнулся. - Себе заберем?
     Смотрите, какая целочка...
     Иванов посмотрел на сапера и тяжело вздохнул. Костя понимающе кивнул:
     - Это стресс. Реакция на ситуацию...
     Нерусская машина не доехала до костра метров тридцать, развернулась с широким радиусом с правой стороны, едва не придавив лежащего в "скрадке"
     Петрушина, и встала на грунтовке задом к переговорщикам.
     - Выходить не буду, боюсь, - сказала рация голосом Сулеймана. - Идите вы ко мне, я тут один. У меня тут хорошо.
     - Как же, боится он! - Иванов озабоченно нахмурился. - Нехорошо... если совсем не выйдет, это уже проблемы... Может, попробуем диктовать...
     - Эй, вы идете или нет? - возмутилась рация. - Не хотите дела делать, я сейчас уеду!
     - Пошли, - Иванов решительно устремился к джипу. - Работаем по обстановке.
     В машине действительно был один Сулейман. Пока наши шли, он перебрался на переднее сиденье рядом с водительским. В салоне тоже было чистенько, хорошо пахло дезодорантом, сиденья кожаные, новенькие, скрипят еще, на ковриках - ни пылинки. Короче, удивительная комфортабельность для полевых условий.
     Вблизи абрек был похож на медведя гризли. От его могучей фигуры явственно веяло чудовищной силой и какой-то разухабистой удалью.
     - Мир вам, дети больной империи. Слева, слева заходите. Да ноги вытрите!
     Точно, слева от джипа валялась баранья шкура - абрек специально выкинул.
     - Отчаянный ты человек, Сулейман, - пробурчал Иванов, забираясь на заднее сиденье. - Совсем один?
     - Остальные в кустах, - Сулейман хмыкнул и впился взглядом в Глебыча...
     Костя тоже забрался на заднее сиденье, а сапер остался снаружи и теперь мялся у гостеприимно распахнутой водительской двери.
     - Мне за руль, что ли?
     - Это доктор? - наконец, спросил Сулейман.
     - Да, врач. Допрос под наркозом - без врача никак...
     Костя вдруг почувствовал, что начинает краснеть... Глебыч! Не кто-то из лихой троицы, а именно Глебыч. Тогда, у брода, он ходил к "Ниве". Значит, те, кто снимал, сидели ниже по течению, а не перпендикулярно. Хотя сейчас было уже не важно, как они там сидели. Железный Сулейман, оказывается, тоже человек.
     Нет, ни один мускул не дрогнул - тут надо отдать должное. Но глаза... Глаза абрека разве что не крикнули: "Ты опознано, животное!" - а так в полной мере передали все чувства узнавания.
     - Рулить умеешь, доктор? - голос Сулеймана звучал ровно.
     - Умею, - кивнул Глебыч. - Смотря куда рулить...
     - Тогда садись. Ноги! Вон, шкура. Вот так... И дверь закрой.
     Глебыч, несколько смущенный необычным приемом, сел на водительское место и захлопнул дверь. Сулейман заблокировал двери и развернулся к компании. Теперь он сидел, прижавшись спиной к двери, от охальных снайперов с ВОП его прикрывал буфер: Костя - Иванов... Знаете, бывают такие затейники: посмотрят, куда объект сядет, и работают "на ощупь", вслепую - через корпус машины. А есть ведь не просто затейники, а специалисты, которые для подобных случаев оснащены различной оптикой с тегоювизорными и прочими устройствами...
     В общем, правильно сел. Не полез на самое удобное для контроля за гостями место - где сейчас устроился Иванов...
     Сулейман зачем-то включил печку - под полом что-то явственно щелкнуло, и ухмыльнулся в своей обычной манере.
     - Ага, - отреагировал на щелчок Глебыч. - Активировал?
     Сулейман покосился на Глебыча, затем вновь повернул голову к сидящим сзади... И посмотрел на них как-то по-новому. Как будто узнал об этих людях что-то важное.
     - Ну вот. Теперь можно работать.
     Да, теперь можно работать. А как? С улицы - тишина, весь салон под контролем, Иванов, который наполовину скрыт спинкой кресла, этой же спинкой надежно заблокирован. И что там такое щелкнуло?
     - Смотрите, - Сулейман распахнул куртку и продемонстрировал "пояс" - металлические цилиндры, перепаянные кучей проводов, все это хозяйство на стальной сетке, которую не сразу и разрежешь даже при наличии хороших инструментов.
     - Ну как, нормально?
     - Нормально, - кивнул Глебыч, с интересом уставившись на смертоносное приспособление. - Устройства активации не вижу. Значит - сигнал?
     - В смысле? - не понял Иванов.
     - Кольцо, кнопка, тумблер, контакт - нет ничего. "Сволочь ты, Глебыч!" - захотелось крикнуть Косте. И чего лезет, спрашивается?
     - Это точно доктор? - усомнился Сулейман.
     - Это доктор саперного подразделения спецназа, - Костя решил задним числом хоть как-то поправить безнадежность узнавания. - Он у нас на все мероприятия выезжает, где что-то может взорваться... Поэтому маленько разбирается...
     - Понятно... Брата покажите.
     - Барьер - Первому, - сказал Иванов в рацию.
     - На приеме Барьер, - ответил командир уиновского спецназа.
     - Пусть Аюб выйдет.
     - Понял...
     В зеркала было видно, как из "рафика" вышел пленник с заведенными за спину руками. Дистанция - более двухсот метров, лица не рассмотреть. Сулейман скрутил стекло со своей стороны и высунул голову в окно.
     Костя шевельнулся и вопросительно посмотрел на Иванова. Может, хрен с ним, с сапером? Сейчас можно было бы...
     Полковник едва заметно качнул головой. Насчет сапера он, может, был и солидарен. Сейчас, когда выяснилось, что объект явно не собирается выходить из машины, появились иные приоритеты... Но щелчок под полом ему здорово не понравился - особенно вкупе с реакцией Глебыча на это странное явление.
     - Скажи, пусть покажет, как он на коне, - попросил Сулейман.
     - Чего покажет?
     - Как он на коне. Пусть пе