ает. Так себе: избил двоих полковников своего ведомства, якобы оскорбивших его сослуживца. Настораживает: по оперативным данным - хладнокровный и расчетливый убийца. Имеет место какой-то расплывчатый московский эпизод с десятком трупов чеченской национальности. Эпизод позапрошлого года, нигде официально не значится, но информация присутствует. Будучи еще гражданским лицом, был в плену на базе Умаева-младшего (Итумкалинский перевал). Организовал и возглавил побег (опять оперативные данные, фактов нет) полутора десятков пленных, в результате которого небольшой отряд Умаева был полностью уничтожен. Больше ничего по нему нет. Непонятно, почему такой молодой - и строевой офицер, хотя еще не окончил вуз.
     И в завершение: Елизавета Юрьевна Васильева. Уроженка Санкт-Петербурга.
     Капитан ФСБ. Двадцать шесть лет, вдова. Муж - полковник ФСБ, погиб при выполнении особого задания в конце Первой Чеченской. Детей нет.
     Специалист по радиоэлектронике, устройствам видео-аудио-визуального контроля (читай - шпионской техники). Владеет английским, разговорным чеченским, сносно знает турецкий (и соответственно - азербайджанский).
     Серебряный призер Северо-Западного управления по стрельбе, мастер спорта по биатлону. Хобби - китайская философия, ушу, макраме.
     По оперативной информации, в команду сослана за нанесение тяжких телесных повреждений непосредственному начальнику. Вроде бы этот непосредственный воспылал к Лизе дикой страстью и пытался в условиях командировки не правильно воспользоваться своим служебным положением. Такое частенько случается: вдали от семьи, на чужбине, дивчина симпатичная под боком, ходит этак заманчиво, бедрами плавно двигает, провоцирует своим присутствием...
     Однако что-то там у них не заладилось. Задумчивая Лиза к начальственным поползновениям отнеслась без должного понимания и... прострелила непосредственному начальнику мошонку. Из табельного оружия. Трижды. И, как утверждает пострадавший, сделала это без какого-либо оттенка скандальности.
     Задумчиво улыбаясь и глядя вдаль туманным взором. Этакая тихая баловница!
     Вот такие славные ребята. Думаю, вы и сами догадались, что командиры и начальники рады были сплавить этих тихих ангелов в какую-нибудь безразмерную командировку. И никто, разумеется, даже не предполагал, что сборище этих людей сможет давать какие-нибудь положительные результаты.
     По большому счету, конечно, Витя старался сугубо для себя, и вся кипучая деятельность, которую он организовал, работала в конечном итоге исключительно на поднятие его рейтинга.
     Но результат работы этих людей превзошел все ожидания... Для начала команда вычислила резидентскую сеть, отловила самого резидента, "вывела" высокопоставленного предателя в наших рядах и уничтожила банду "оборотней", работавших на подрыв репутации федеральных сил . Начальство было в трансе - никто не ожидал такой прыти от "сливок" войсковой и ведомственной "отрицаловки".
     Потом был двухмесячный период застоя, в процессе которого команду забыли распустить. Недосуг как-то было, есть дела поважнее.
     Чуть позже наши ребятишки обезвредили солидную компанию, которая занималась массовой подготовкой шахидов. Возглавлял эту компанию матерый международный террорист с колоссальным стажем, взяли его, как ни странно, живым и при этом умудрились предотвратить крупные теракты в ряде кавказских городов.
     После таких результатов вопрос о расформировании уже не стоял. Витя потирал лапки и строил грандиозные планы, а команда продолжала пребывать в подвешенном состоянии временного статуса. От предложения сверху насчет комплектования на базе команды расширенной штатной структуры Витя наотрез отказался. Как опытный аппаратчик, Витя прекрасно понимал, что такая структура мгновенно будет переподчинена по ведомственной принадлежности, и, скорее всего, федеральной службе безопасности. С чекистами у нашего куратора давненько сложились ревниво-конкурентные отношения по формуле "кто кого переплюнет", но не это главное. Куратору просто не хотелось расставаться с удобным инструментом, которым он, по сути, пользовался единолично для осуществлении своих амбициозных планов.
     Мотивация отказа была простая и емкая: мы, вообще говоря, набрали в команду отъявленных негодяев, которых до сих пор не выгнали вон только за высокий профессионализм. Пока их немного, это явление вполне терпимое и управляемое. А если их будет побольше, за последствия я не отвечаю. Кроме того, контртеррористическая операция вот-вот закончится, и мы их опять отправим туда, откуда взяли. Пусть продолжают трепать нервы своим родным командирам...

***

     ...От моста остались две искореженные фермы и по полпролета с каждого берега. Что-то там дымило и горело, хором кричали раненые, кто-то злобно орал, пытаясь руководить спасательными действиями. И все это было отчетливо видно и слышно даже у брода... В общем, обычная неразбериха, как при любой нештатной военной трагедии.
     Иванов, усиленный Петрушиным, Васей и двумя снайперскими парами седьмого отряда, остался охранять место происшествия и пленного до прибытия представителей совместной следственной бригады ФСБ-прокуратуры, которую вызвали по рации. Бригада дислоцировалась в Грозном, работала конкретно по "Черной вдове", и вызывать ее изначально никто не планировал (это вообще наглость по отношению к сановным товарищам, прибывшим кз Москвы со специальной миссией).
     Лечи надо было просто отвезти в город и сдать с рук на руки, поставив тем самым точку во всей разработке. Но все получилось немножко не так, как планировали, и теперь бригада нужна была хотя бы для того, чтобы как-то оправдать присутствие команды на месте происшествия. Чтобы сразу разрешить недоразумение и отчасти прикрыться от справедливого гнева товарищей по оружию...
     Остальные - Глебыч, Костя, Лиза, Серега и тороватые братья Подгузные, убежали к мосту. Глебыч хотел на месте разобраться в деталях подрыва, а другие товарищи, обладавшие немалым боевым опытом и знавшие толк в ранениях и травмах, могли оказаться полезными . У нас ведь зачастую при массовых ранениях случается так, что бойцы не доживают до прибытия санитарного борта только оттого, что им вовремя не оказали элементарную первую помощь. Все вокруг бегают и орут, а мальчишка лежит себе тихонько и истекает кровью. Или - как в данном конкретном случае - крепко контуженный падает в ледяную воду и захлебывается.
     Ты его на берег вытащи, качки пару раз через колено или наложи тугую повязку, если кровоточит, а через месяц он уже будет опять в строю. Было бы кому вытащить, качнуть, наложить и вообще не забыть на поле боя...
     Пока ожидали прибытия бригады, Петрушин этак ненавязчиво допросил пленного. Лечи проявил похвальное желание жить без лишних увечий и с ходу сдал убитых саперов (а может, просто счел эту информацию маловажной и не заслуживающей страданий). Ваха и Махмуд Султановы, двоюродные братья, оба из Кень-Юрта. Это люди Сулеймана Дадашева, лучшие его саперы, но амир отпустил их два месяца назад. Чем занимались в последнее время - неизвестно.
     - И то ладно, - Иванов записал данные в блокнот и пообещал пленнику:
     - Проверим. Ежели насочинял, паршивец, горько пожалеешь.
     - В рационе твоем будет преобладать свиное сало, - уточнил Петрушин. - Много сала. Ты понял?
     - Все правда, - Лечи был страшно бледен после ранений и общения с затейливым Петрушиным и выглядел, как человек, не расположенный к сочинительству. - Клянусь Аллахом - все правда...
     Очень скоро место происшествия обросло значительным количеством людей и техники. Вверху деловито стрекотали две вертолетные пары, исследуя окрестности на предмет обнаружения глупых "духов" , не пожелавших благоразумно удрать восвояси. Внизу суетились озабоченные'Товарищи из ФСБ, прокуратуры и представители военного командования. Солдаты оперативного полка с саперами и собаками прочесывали местность. Было, как обычно, шумно и бестолково.
     - Когда оно случается, никого рядом нет, - заметил хмурый Вася. - А когда уже все кончилось, куча лишнего народу. И вот такая фигня - всегда. А смысл?
     - Поехать в Кень-Юрт и забрать всех Султановых, - Петрушин мечтательно прищурился на запад (Кень-Юрт как раз на западе). - И заставить, чтоб отвезли наших "двухсотых"  с этого моста в Россию к их семьям.
     - Не, это уже садизм, - Вася неодобрительно покачал головой. - Как Костя говорит, к людям надо того... ну, блин, как там надо...
     - В смысле - индивидуальный подход? - подсказал Иванов.
     - Да, вот этот самый подход, - кивнул Вася. - Надо просто напалмом с "вертушек", по всем усадьбам... а тех, кто не сгорел, добить из пулемета...
     Сразу разрешить недоразумение не вышло: представители выездной бригады запаздывали. Пришлось отвечать на вопросы чекистов и прокурорских (местных).
     Ответили в пределах уровня компетенции вопрошающих, получили первую порцию недоумения, обещали никуда не исчезать.
     - Это только начало, - Иванов тоскливо зевнул и посмотрел на часы - день обещал быть длинным и насыщенным неприятностями. - То ли еще будет...
     Попозже подъехали представители следственной бригады в сопровождении двух "БМП" со спецназом. "Важняки" вели себя демократично, сановные рыла строить не стали - если вызвали, значит, обстоятельства так сложились. С местными коллегами объяснились накоротке, нашим пожали руки, поблагодарили, успокоили.
     Это, мол, не ваше, вы свою работу сделали на пять с плюсом, отдыхайте, всем спасибо. Забрали пленного и укатили как прибыли - через брод. Теперь здесь долго будут ездить через брод, разве что понтоны кинут для удобства да КПП поставят.
     - Как все просто бывает у некоторых, - Иванов завистливо посмотрел вслед убывающей колонне, тяжко вздохнул и полез на броню. - Поехали, орлы. Отдохнем на всю катушку...
     Забрали от моста остальных, работавших добровольными санитарами, изыскали чуть было не потерявшегося Глебыча - он умотал на километр ниже по течению, чего-то смотрел там, и двинули к городу.
     У Толстой-Юрта, по просьбе того же Глебыча, тормознулись минут на двадцать. Глебыч подробно осмотрел места подрывов и побеседовал с коллегами, работавшими там. Вопреки обыкновению, Вася не стал намекать, что пора чего-нибудь пожрать, и вообще, сапера ждали с каким-то неприсущим нашим хлопцам ангельским терпением. Возвращаться на базу никто не торопился.
     По дороге насыщенный впечатлениями Глебыч поделился результатами своих исследований:
     - Мост. Обрывки крупноячеистой капроновой сети, ВВ - тротил, мощность заряда примерно двадцать кило. Камера, или что там было для доставки, - аннигилировалась. Пуск - сто пудов - дистанцией кой, сидел где-то рядом, не далее трехсот метров. Тип ВУ остался за кадром - речка, течение, минимум взвод водолазов надо. Водолазов нам не найти. Сеть профи ставили, спрашивал, хер видно было. Поплавок точно был?
     - Был, - кивнул Вася. - Костя его тоже видел.
     - Вот. Приемный контур - поплавок, линейная проводная на запал, герметик...
     Глебыч никогда добровольно не опускается до уровня собеседника. Материал излагает так, словно разговаривает с другим спецом. Причем с таким спецом, который лет десять трудится с ним бок о бок и понимает его с полуслова. То есть строить полные предложения нет смысла, и так все понятно, достаточно терминов и междометий. Это вовсе не из-за высокомерия - мастер очень прост в общении. Но он вполне искренне полагает, что в таких элементарных вещах должен разбираться каждый нормальный военный. Он же разбирается? Ну вот, и остальные тоже, по идее, должны. Если Глебыча попросить объяснить подробнее и в более доступной форме, он резко сбавит темп, заскучает, начнет чесаться и может даже утратить нить беседы.
     Поэтому он сам не может писать пособия. Их пишут товарищи из Генштаба - друзья Глебыча, а фамилию мастера в благодарность ставят рядом, как соавтора.
     - ... Теперь у Толстого. Две "Аглени", четыре "ОЗМ", направленный фугас-самопал, провод для подачи тока на взрывное устройство. Два фотореле, активация - "СПП-2". На "Агленях" - моторчики от детских машинок, контур с фотореле, скобы-самоделы, усилие примерно в пять кило. Дешево и сердито. И, по-видимому, что-то типа "КПМ" . Вот...
     - Гхм... И что мы имеем? - уточнил Иванов.
     - Имеем - класс, - непредвзято похвалил Гле-быч. - Несколько саперных групп под одним командованием. Те, у моста, - тоже отсюда. Все рассчитано по сантиметрам и секундам, работали специалисты... гхм...
     - В гробу я видал таких специалистов, - буркнул грубый Петрушин. - Уложили за секунду, даже пукнуть не успели.
     - ...но не мастера, - завершил фразу Глебыч.
     - С чего ты взял? - не понял Иванов.
     - Моторчики, конечно, это отличная идея... Но я бы поставил на "Агленях" и фотореле самоликвидаторы, - пояснил Глебыч. - Чтобы экспертов попутать. Это просто, можно сделать из подручных материалов. Зачем сдавать хорошую идею врагу?
     - А я бы за сутки до акции посадил пост у брода, - компетентно вставил Вася. - Этот пост засек бы, как мы утром в засаду ложимся и специалисты остались бы живы.
     - Вообще-то они и так остались бы живы, - угрюмо напомнил Петрушин. - Если бы не пересеклись с нашим объектом.
     - Не напоминай, - поморщился Иванов.
     - Да я-то ладно... Сейчас приедем, будет кому напомнить...
     - Но в целом - класс, - Глебыч озабоченно почесал затылок. - Прямо-таки целый концерт. Это что-то новое.
     В чем тут новация, уточнять не было нужды, поэтому все молча согласились с сапером. До сих пор инженерные изыски "духов" ограничивались стандартными минными полями, нехитрыми фугасными комбинациями и простенькими связками типа "мина - обстрел". Апофеоз: две мины одновременно, под двумя транспортными единицами, следующими, соответственно, в голове и хвосте колонны. Это до сегодняшнего дня по праву считалось шедевром, в последний раз такую штуку устроил добрый знакомый команды, некто Абай Рустамов. Абай давно умер от естественных для абрека причин, и больше никто таких подвигов не повторял, так что можно утверждать, что это была штучная работа.
     А такого, как в это злополучное утро, действительно еще не случалось...

***

     За семь месяцев функционирования команда, как ни странно (предполагалось, что эти военные негодяи перестреляют друг друга в первую же неделю совместного проживания), превратилась в монолитный боевой коллектив, каждый член которого понимал другого с полуслова, и отладила свой походный быт до степени наивысшей комфортабельности, доступней в полевых условиях. Не станем скрывать, для обустройства кое-что сперли у менее расторопных товарищей по оружию из других подразделений, но тому есть оправдание: Отчизна не стала особо заботиться о своих детях и дала им изначально такой минимум, что впору было прослезиться.
     Вот что было с самого начала: два обшарпанно-щелястых жилых модуля - небольшие сборно-щитовые домишки на две комнатки; пустой дырявый кунг от кашээмки; крохотный шиферный навес для дизеля, покосившийся шиферный же сортир; ржавая бочка на трех ногах - душ, он же умывальник; турники, полуобвалившаяся узкая траншея, заканчивавшаяся слабым подобием блиндажа. Из экипировки и средств обеспечения: старенький "66" с лысыми покрышками и рваным тентом, табельное оружие по штатному расписанию и пара стареньких "моторолл", даже без зарядного устройства.
     Все это богатство располагалось в юго-западной оконечности лагеря, в тридцати метрах от батареи самоходных установок, которая на момент описываемых событий разрослась до артдивизиона. Кто не в курсе, сообщаю: батареи при штабе объединенной группировки в профилактическом режиме работают исключительно по ночам, когда людям положено спать. И, если вы находитесь в радиусе трехсот метров от этого безобразия, возникает устойчивое ощущение, что вас накрыли огромным медным тазом, по которому неорганизованная группа людоедов-вандалов со всей дури жахает своими огромными дубинами.
     Но не это главное. Главное, что жить на выделенном участке можно было только в летнее время и очень недолго.
     Уже через пару месяцев расположение команды изрядно похорошело во многом благодаря хозяйственности Глебыча и расторопности Петрушина и Васи.
     Полуразвалившиеся жилые модули укрепили, вкопали до половины в грунт и утеплили толем. Столовую, "ленкомнату", спортуголок и "душ" (ту самую бочку с приваренным краном) собрали в кучу под четырехскатной крышей украденной где-то Глебычем УСБ-56 . Рукастые Подгузные такой блиндаж отгрохали - загляденье, хоть инженеров всей группировки собирай да на экскурсию веди. Вместо дырявого кунга теперь стоит новая "КШМ" (командно-штабная машина), в которой обитает Лиза. Вся аппаратура в "КШМ" исправна, кроме того, дополнительно присутствует стационарный блок спутниковой связи для бесперебойного общения с представителем Витей. Связь частенько используется не по назначению - звонят куда ни попадя, но Витя на это закрывает глаза. А куда он, на фиг, денется с подводной лодки?
     Экипировку, соответствующую характеру выполняемых задач, выбили при помощи того же Вити, а транспорт добыли сами: "БРДМ" (это личный Васин, он нигде не значится, поскольку фактически списан) и в отличном состоянии "УАЗ" (это вообще трофей). Линия к участку команды не подведена, но Глебыч выбил у связистов два средства энергоснабжения: большой дизель - для общих нужд и "дырчик" (это такой бензоагрегат) сугубо для "КШМ". А как-то на досуге Петрушину с Васей кто-то не по своей воле подарил телевизор и пару видеомагнитофонов.
     В общем, можно жить и работать.
     С командованием группировки и руководителями силовых ведомств у "оперативно-аналитической группы неспецифического применения" с самого начала сложились непростые отношения. Напомню, инициатива создания данного формирования исходила из аппарата Президента (все тот же Витя расстарался) , и потому военным и ведомственным начальством воспринята была весьма негативно.
     Впрочем, на этот счет никто иллюзий и не строил. Сами все командиры " начальники, понимают, что к чему. Представьте себе, что вы начальник. Допустим, директор какого-нибудь мясокомбината. В один прекрасный день начальник вашего начальника звонит вам и говорит, что у вас в разделочном цехе будет обкатываться некая новация. А какая конкретно, не говорит, но намекает - ты тупой, все равно не поймешь. Потом у вас забирают самых вредных, но профессионально обученных и лучших в своем роде специалистов, и они в вашем же цехе, на вашем оборудовании и материале начинают развлекаться не пойми чем.
     Например, из свиной вырезки искусственные фаллосы сооружают и коптят их с померанцем. Теперь они, эти ваши люди, работающие у вас, на вашем материале и оборудовании, вам не подчиняются, а командует ими какой-то посторонний умник, который и в цех-то вообще ни разу в жизни не заходил. А когда вы пытаетесь мимоходом напомнить о своем начальственном праве, вам опять ненавязчиво этак намекают: а ты не лезь, это, между прочим, не твое дело. Твое дело дать все что просят, оказать всевозможное содействие и не мешать. А самое обидное, что начальство вашего начальства без обиняков заявляет на ваши робкие вопросы: возглавляемый вами комбинат функционирует из рук вон плохо, а эти славные парни, в работе которых вы ни бум-бум, сейчас как раз тем и занимаются, что поправляют положение вашего предприятия. Вы радуйтесь, радуйтесь, чего вы такой угрюмый, мать вашу так?
     Я почему-то думаю, что вам такая постановка вопроса не очень понравится.
     Ведомственному и армейскому начальству это тоже здорово не нравится к отношение у них к команде, как бы это помягче сказать... Короче говоря, до того холодное, что местами даже с проледью...

***

     По прибытии на базу обслужили оружие и без обычного энтузиазма пообедали.
     Настроение было - дрянь. Каждый в своей мере ответственности готовился к командной либо ведомственной обструкции.
     - Предлагаю снять калитку, - попытался разрядить обстановку Вася. - А то пружину сломают. И всем встать раком у забора. Лизы не касается, пусть к связистам уйд