мену, а вообще...
     Казалось мне, что он недооценивает врага и не воюет, а играет.
     Судите сами: человек получает предложение обменять меня на брата.... И что он делает? Начинает думать, как ему с меньшими потерями выбраться из ситуации, а меня, основное действующее лицо в этом обмене, посвящать в суть дела даже и не планирует! Нет, сдавать меня он не собирался, это однозначно. Но не приди я к нему тогда вечером, чтобы поговорить об утечке информации, как бы все получилось? Это один Аллах знает...
     В общем, я хотел идти на обмен с ним вдвоем. Чтобы все время быть рядом и контролировать события. Не обязательно прямо на переговорах, но хотя бы в другой машине, в нескольких метрах от места встречи. В его джип - микрофон, чтобы я слушал и мог в любой момент вмешаться...
     - Мне там больше снайперы будут нужны, - легковесно отказался от моего предложения Сулейман. - Зачем мне там такой специалист? Ты все сделал, осталось только кнопки вовремя нажимать.
     - Если что-то пойдет не так, я смогу предотвратить взрыв, - внес я самый веский аргумент. - Знаешь, на таких встречах всякое бывает...
     - Все будет нормально, - отмахнулся Сулейман. - Я все продумал. И потом: это мои личные разборки. Если с тобой что-то случится в то время, как я буду решать свои личные вопросы... Ну, меня большие люди просто не поймут.
     Тут Сулейман показал пальцем вверх, намекая, каких больших людей он имеет в виду. Это, конечно, ГКО. Я хотел было заметить, что он и сам человек не маленький, и дело не совсем его личное, потому что касается в равной степени и меня... но понял, что это бесполезно. Он уже настроен был идти один, я бы ему там только мешал.
     Тогда я немного подстраховался. Попросил его, в присутствии трех его командиров, дать обещание: если он взорвется на моих устройствах из-за своей личной небрежности, его род не будет иметь ко мне никаких претензий. Зная менталитет нохчей, с уверенностью могу сказать, что это совсем не лишняя мера.
     Командиры согласились: да, это разумно. Сулейман в присущей ему легковесной манере дал обещание и укатил на обмен...
     Примерно в десять тридцать в селе началась легкая суматоха. Люди суетятся, бегают, машины выезжают из дворов, выстраиваются в колонну на дороге. Я отправил Аскера узнать, в чем дело. Аскер сходил, узнал. Оказывается, Салман по рации передал: всем сбор, брать "стрелы", экстренно выдвигаться к Первомайской.
     Сулеймана взяли, будем выручать.
     Салман - это двоюродный брат Сулеймана и Аюба, второй человек в отряде. Я уточнил у командира, возглавившего колонну: точно взяли, не взорвался? Нет, сказали мне - Салман передал, что взяли. Странно. Очень странно...
     Я свистнул своим, прыгнули на машины, тоже встали в колонну. На нас покосились, но перечить не стали. Мы вроде как сами себе хозяева, можем делать, что хотим, а лишние стволы в таком деле явно не помеха.
     С полчаса мы петляли по балкам, по прямой направляясь к условному "рубежу сосредоточения" - это я так для себя обозначил точку, куда нам надо было прибыть. Никаких мер маскировки, без походного охранения, просто ломились наобум, как банда мстителей, которой сообщили, что наконец-то нашли их кровника.
     Я тогда здорово переживал и ругался самыми страшными словами. Все это было чуждо моему стилю, дико для меня. Я привык работать филигранно, по всем правилам военного искусства, просчитывая каждую деталь предстоящей операции. А тут - волчья стая мчится, высунув языки и не разбирая дороги, за стадом баранов. Нам в тот момент не хватало только вертолетной пары федералов.
     Выскочили бы из-за бугра и несколькими залпами уничтожили весь отряд. Потом до самого своего референдума писали бы победные реляции...
     На полпути колонна развернулась и отправилась обратно. Оказывается, поступила команда - возвращаемся. Прямо как в армии! Не спеши выполнять дурную команду, жди команду "отставить". Опять пахнуло знакомым ностальгическим душком родных вооруженных сил. Оказывается, Аюб ушел, а Сулеймана повезли на вертушке, стрелять нельзя. А нападать на ВОП, который там стоит, - опасно и нецелесообразно. Хорошие позиции, четыре "БМП" - у нас будет много жертв. Ну, хорошо, хоть догадались, что штыковая атака здесь ничего, кроме трупов, не даст, и Сулейману это точно не поможет...
     Мы вернулись в село, через некоторое время туда прибыл Салман и привез Аюба. Они собрали командиров, ко мне прислали бойца - если хочешь, приходи, надо срочно решить ряд вопросов. Я, естественно, пошел: если Сулеймана и в самом деле взяли живым и здоровым, теперь это и меня касается. Шел я на это "совещание" с тяжелым сердцем. Чувствовал, что меня ожидают неприятности.
     Пришел, сел скромно в уголке - они там уже все собрались, оказывается, меня ждали. Знали, что не откажусь. Аюба я видел в первый раз: он очень похож на брата, только не такой здоровый. Худой и бледный - тюрьма никому еще на пользу не шла. Аюб внимательно посмотрел на меня, но без вражды - значит, не считает виноватым в пленении брата.
     Я перевел дух. Уже лучше. Хотя один Аллах знает, что там ему про меня наговорил Салман, пока они ехали сюда. Тут ведь опять надо особенности менталитета учитывать. Если Сулеймана взяли живым, могут быть две причины подобного финала. Либо он сам сдался, что очень странно, либо... Даже и говорить об этом не хочется... Либо не сработали оба моих устройства. Я буду проводить собственное расследование, но до этого еще дожить надо. А Аюб сделает все, чтобы показать, что его брат держался героем и получилось все не по его вине. Если выяснится, что я напортачил, мне в Чечне после этого ни дня оставаться нельзя, имя мое будет покрыто позором. Да и вообще, придется на пенсию уходить...
     Начали решать вопросы. Говорили на родном. Мне пришлось немного напрячься: язык знаю не очень хорошо, боялся что-нибудь упустить.
     Аюб спросил Салмана: кто командует? Салман сказал: ты. Аюб возразил.
     Сказал - ты был вторым человеком в отряде, я долго в тюрьме сидел, многого не знаю, в обстановке не разбираюсь... Салман ответил: ты преемник Сулеймана.
     Кроме того, по делам ты здесь самый авторитетный, люди готовы тебя слушать, даже готовы за тобой на смерть пойти. А насчет обстановки и что где лежит - не волнуйся, мы всегда подскажем.
     Вот так и определились. Аюб как будто и ждал такого решения, сразу перешел к делу. Сейчас самое главное: сохранить людей и военное имущество. Нужно срочно уйти из села, рассредоточиться в нескольких "нейтральных" селах неподалеку - есть на примете неплохие места, надо срочно заслать туда разведчиков, чтобы проверили, как там, и переговорили со старейшинами. Если они будут сомневаться, стоит ли рисковать, предложить хорошие деньги. Для нас деньги - не проблема, а они бедствуют, должны всяко-разно согласиться. Второй пункт: надо перепрятать имущество. В первую очередь просто забрать из старых схронов, вывезти подальше, потом оборудовать новые. Старые заминировать - попросим об этом команду Шаха.
     Вот пока и все.
     Уходить надо прямо сейчас, после того, как закончим говорить, а имуществом заняться надо в ближайшие два часа. Прятать только в новые места, о которых не знал Сулейман. Потому что часа через три федералы будут знать все, что знает Сулейман...
     - Тебе не кажется, что ты оскорбляешь своего брата? - угрюмо спросил один из командиров - крепкий пожилой мужчина с повязкой на правом глазу. - Думаешь, он не выдержит пыток и все сразу сдаст? Я так не думаю. Он, скорее, умрет, но не будет сотрудничать с федералами...
     - Мне странно слышать твои слова, Хасбулат, - Аюб усмехнулся. - Это мой брат. Я сам убью любого, кто попробует его оскорбить. Но у федералов есть такое средство, которое заставит его говорить все, что они захотят...
     Тут Аюб рассказал, как его допрашивали при помощи "сыворотки правды" - многие моджахеды ведь думают, что это только сказки, уловки федералов.
     Рассказал, что читал протоколы своих допросов и ужасался: все сдал, что знал, даже такое сказал, что под самыми страшными пытками не выдал бы.
     Командиры согласились с Аюбом. Быстро прикинули, что делать дальше, распределили задачи и разошлись. Все очень оперативно, без лишних споров, сразу видно - деловые люди.
     - ГКО поручил брату обеспечивать твою работу, - сказал мне в конце Аюб. - Теперь я за тебя отвечаю. Собирайся, минут через двадцать выезжаем...
     Мы без особой спешки переехали в Хамби-Юрт (название изменено). Это недалеко, километров сорок на запад. Там быстро решили вопрос со старейшинами - они даже денег не взяли. Аюб ведь и сам по себе, без брата, имеет большой авторитет после того, что он сделал. Напомню, он организовал взрыв Дома правительства. Никто никогда такого не делал! Конечно, в ряде сел у него есть кровники, которые жаждут его смерти. Но в целом большая часть Чечни считает его народным героем. Договорились, что в селе примут сразу около сорока человек - костяк отряда. Подселят к семьям, устроят как положено, в общем, отнесутся как к дорогим гостям. В двух соседних селах, километрах в двух-трех от Хамби-Юрта, на берегу Сунжи, договорились устроить остальных бойцов. Старейшины сказали: ни о чем не беспокойтесь, пусть к вечеру подъезжают, все будет готово. А вас мы разместим прямо сейчас и примем, как подобает по обычаю.
     Вот так все устроилось. Нам тут пересидеть недельку-две, потом можно будет потихоньку возвращаться на место. Пусть федералы хоть десять раз "зачистки" устраивают, это не проблема - даже не приходится из-за этого в поле ночевать.
     Вот именно поэтому они тут будут воевать вечно...
     Пока часть людей занималась "квартирным вопросом", остальные моджахеды перевозили имущество отряда. Я бросил свои вещи (нас с Аюбом и Салманом поселили в одном доме, в кунацкой, десятерых моих и отделение гвардейцев Сулеймана - в усадьбах поблизости), взял своих людей и отправился минировать старые схроны. Надо все сделать так, чтобы федералы не поняли, что оттуда совсем недавно все вынесли. Это как раз по моей специализации, все сделаем как нельзя лучше. Пусть будет для них приятный сюрприз от Сулеймана. Пусть потом десять раз подумают, стоит ли им лезть в те места, которые он сдал под "сывороткой правды"...

***

     К пятнадцати часам мы уже вернулись на новое место расположения. Все было готово. Люди работали, как ломовые лошади, но управились за три с небольшим часа. Хорошо, тут все рядом, не нужно тратить время на лишние километры. А перепрятывать вообще просто: взял в одном месте, вывел машину на дорогу, проехал пару километров, заехал в посадки, и оборудуй новый схрон. Тут укромных местечек - завались, искать будут вечно. Главное, чтобы поменьше народу об этом знали...
     Хозяева приготовили нам покушать, не стали вечера дожидаться. Это было кстати - у них тут принято делать основной прием пищи в конце дня, а мы с утра даже кофе попить не успели.
     На званом обеде присутствовали важные персоны: Аюб, Салман, я, Аскер, Курбан и Анвар. И какой-то рядовой моджахед. Держался он очень скромно, видно было, что чувствовал себя не в своей тарелке, словно дехканин попал в компанию баев... Нет, это я неверно выразился - по своим среднеазиатским понятиям. Вел он себя скромно, но с достоинством, унижения в его поведении не было. Только зачем позвали его, непонятно.
     Аюб наспех прочел неурочную молитву, и все принялись за еду. Кушали молча.
     Какая-то недосказанность витала над столом. Взгляды не встречались, каждый смотрел перед собой. Это можно было объяснить трауром по пленению Сулеймана, но я чувствовал, что истинная причина кроется в другом.
     Быстро поели, хозяева убрали стол, поставили небогатый набор фруктов и сладостей. Живут здесь скромно, провиантом мы пока не успели их снабдить.
     - Надо поговорить, - наконец, нарушил молчание Аюб.
     Сказал он это по-русски, и я сразу понял, что дело касается лично моей персоны. Салман, видимо, рассказал обо мне все, что знал. Аюб знает, что я не очень хорош в чеченском, и не хочет неясностей. Значит, сейчас начнутся разборки. Что ж, этого следовало ожидать, я был готов к такому обороту.
     - Согласен, - с готовностью откликнулся я. - Прежде чем что-то решать, я тебе сразу скажу: Сулеймана мы вытащим. У меня есть план...
     - Это понятно, - кивнул Аюб. - Но сначала надо кое в чем разобраться...
     Мне не понравилась его реакция на мое смелое заявление. Когда я сказал Сулейману, что у меня есть план, как вытащить из СИЗО Аюба, он очень удивился, отнесся к этому с закономерным недоверием и сразу принялся задавать вопросы. То есть поступил, как практичный человек. А я, между прочим, всегда считал его несколько легковесным.
     Аюб повел себя так, словно вопрос о спасении Сулеймана уже решен и все дело выеденного яйца не стоит. Я подумал: либо он настолько уверен в своих возможностях, что его не смущает даже такое препятствие, как прекрасно охраняемый, можно сказать - неприступный СИЗО... Либо, как болтают злые языки, и в самом деле сумасшедший. А может, то и другое вместе, все помаленьку. Это же ведь он организовал взрыв Дома правительства. Разве придет в голову обычному здравомыслящему человеку взорвать правительственный объект с высшей категорией охраны, чтобы достать оттуда одного лишь узника?
     - Салман сказал, что ты готовил два устройства, - перешел к делу Аюб. - Но Сулеймана все равно взяли... Мы здесь все свои, скрывать нечего. Если бы я хоть на минуту мог себе представить, что Сулейман добровольно сдастся федералам, я бы это сказал, не задумываясь. Но это невозможно. Ты согласен?
     - Согласен, - кивнул я. - Это исключено. Он бы скорее взорвал себя и тех, кто был с ним рядом.
     - Вот видишь... - Аюб сделал паузу. - Но он не взорвал себя. Значит, там что-то не получилось...
     Ну вот. Приплыли. Сразу в лоб не сказал - твои устройства не сработали, ты облажался. Но прозвучало примерно в таком контексте.
     - Я хотел ехать с ним, - начал объяснять я. - Хотел быть рядом, чтобы контролировать ситуацию. Это ведь не просто связка гранат... Но он отказался.
     Разве не так, Салман?
     - Так, - подтвердил Салман. - Он отказался. Он сказал, что не будет иметь претензий, если взорвется. То есть снял с тебя ответственность. Он боялся, что с тобой может что-то случиться и ГКО...
     - Когда говоришь про Сулеймана, не говори слово "боялся", - одернул товарища Аюб. - Про меня - пожалуйста, сколько хочешь. Но не про Сулеймана.
     Хорошо?
     - Как скажешь, Аюб, - Салман опустил взгляд. - Так, вырвалось. Дурной язык, да! По-чеченски это бы звучало по-другому...
     - Сулейман бесстрашный человек, - продолжил я. - Но ты сам сказал, что мы здесь свои, скрывать нечего... В общем, это бесстрашие хорошо в бою, но не всегда помогает при таких мероприятиях, как переговоры. Поэтому-то я и хотел ехать с ним. Если бы я был там, все могло быть немножко по-другому. Жаль, что меня там не было - сейчас я бы точно знал, как там все произошло...
     - Да, меня там тоже не было, - кивнул Аюб. - Я, как последний ишак, сидел в Садовом и ждал, чем все кончится... Но у нас тут есть человек, который все видел.
     Взоры всех присутствующих обратились к скромному моджахеду, примостившемуся с краешку дастархана. Понятно. Вот зачем его сюда пригласили.
     - Давай, Махмуд, расскажи, - разрешил Аюб. - Не торопись, подробно. Ты по-русски нормально умеешь? Наш брат чеченский не очень хорошо знает.
     - Обижаешь, амир, - Махмуд покраснел. - Какой моджахед не знает язык врага?
     - Хорошо. Расскажи, что ты видел.
     Махмуд начал рассказывать, сразу предупредив, что сидел далеко, смотрел в бинокль и мелкие детали может упустить.
     Вот что он видел. Федералы, трое, сидели у костра. Вертушки летали. Потом вертушки сели, приехал джип. Развернулся, встал носом к посадкам - к Махмуду правым бортом. Федералы залезли в джип, с левой стороны. Прошло некоторое время. Потом Аюб пошел к джипу, в котором все сидели, из посадок приехал другой джип. Аюб подошел к первому джипу, ненадолго задержался, сел во второй джип и уехал. Окно джипа - справа, спереди, закрылось. Лиц Махмуд не видел - далековато было, даже в бинокль, но он в курсе происходящего, поэтому и сказал, что это был Аюб. А в джипе, справа, спереди, скорее всего, Сулейман сидел - Аюб наклонялся к окну, видимо, здоровался с ним. Так, Аюб?
     - Все правильно, - кивнул Аюб. - Ты не переспрашивай, рассказывай только то, что видел.
     Ну вот. Минут через семь-десять из-за джипа вышел здоровый мужик в лохматом камуфляже. Откуда он взялся, Махмуд не видел - его джип до этого закрывал, он стоял немного выше точки нахождения наблюдателя. Этот мужик махнул рукой... и прямо из земли, неподалеку от джипа, выросли еще двое - тоже в лохматом камуфляже. Они все, втроем, побежали к позициям ВОП.
     Через некоторое время от позиций ВОП к джипу побежали солдаты, потащили какие-то мешки. Примерно в это же время завелись вертушки, взлетели, начали прочесывать округу. В джип клали мешки, оттуда по одному выходили федералы.
     Потом вынесли Сулеймана, накачанного снотворным...
     - Ты говори, что видел, - нахмурился Аюб. - Ты видел, что это Сулейман?
     Видел, как его накачивали?
     Нет, не видел. Это потом сказали: ребята перехват слушали - его снотворным накачали.
     - Говори, что видел, Махмуд. Не надо отсебятины.
     Хорошо, пусть будет, как скажет амир. Короче, вынесли из джипа человека, он сам не двигался, понесли к позициям ВОП. Да, несли его эти самые, в лохматом камуфляже. Двое высоких, здоровых парней. Ну, короче, может, и не здоровые, но высокие - точно. А один там у них мелкий был - в лохматом тоже. Он рядом ходил, не нес ничего.
     Потом вертушки сели. Один федерал залез под джип. Полежал там, быстро пошел к позициям ВОП. Там уже все остальные его ждали. Через пару минут джип взорвался. Да - федералы, на ВОП, легли перед этим. Потом вертушки опять взлетели и пошли курсом на Ханкалу. Вот и все...
     - Ну и что ты думаешь?
     Аюб смотрел на меня без злобы. Во взгляде его, скорее, была озабоченность.
     Он не верит, что его брат мог добровольно сдаться. Он обо мне знает, что я мастер, и не понимает, как могло произойти такое, что мои устройства не сработали. Если бы его брат взорвался, сейчас бы вопросов не было...
     В общем, человек хочет разобраться. Но я тоже про него кое-что знаю.
     Головорез редкий, даже по местным меркам. И на порядок бесшабашней, чем его брат. Очень может быть, что, если мы сейчас не придем к консенсусу, он тут же, на месте, застрелит меня. И плевать ему на ответственность перед ГКО и мою харизму. Я слышал, что он целый тейп в одном селе сжег - глазом не моргнул...
     - Каждые две минуты надо было вводить двузначный код, - принялся рассуждать я. - Если не ввести его, через тридцать секунд - взрыв. Десять цифр.
     Если заниматься подбором - можно сутки сидеть, пытаться...
     - Салман мне рассказал, - кивнул Аюб. - Я не сомневаюсь, что устройство надежное. Про мешки теперь тоже понятно. Но как получилось с поясом?
     - Это могло произойти только в одном случае... Если бы там присутствовал специалист моего уровня... Нет, этого мало - он должен мыслить примерно так же, как и я...
     Меня вдруг посетила неожиданная мысль - я чуть не подпрыгнул на месте!
     - Слушай, вот я старею... Совсем соображать перестал!
     - Не понял? - Аюб недоуменно вскинул бровь. - Что ты имеешь в виду?
     - Ты с братом здоровался... Видел, кто в машине сидит?
     - Видел. И что из этого?
     - Расскажи, кто там был?
     - Там был Сулейман и трое федералов, - Аюб пожал плечами. - Двое, может, и из серьезной организации... Но клерки. Короче, чмошники. Сулейман их всех троих голыми руками задавил бы. Он справа сидел, впереди. Окна были закрыты, только с его стороны открыто. Со стороны никто не мог им помочь. Так что не было там никакого специалиста, типа тебя...
     - Минутку. - Я обратился к Аскеру:
     - Принеси мою сумку с документами.
     - Не торопись!
     Аюб взмахом руки остановил Аскера - Салман шевельнулся и положил руку н