только к старшим. Я могу уважать врага, если он этого заслуживает. Вот тебе, например, я не стану стрелять в затылок. Потому что ты - уважаемый враг...
     Я миновал двор - как под прицельным огнем пробежался, и вошел в свой домик: дверь была распахнута настежь.
     В доме царил полумрак: дизель включают, когда совсем стемнеет, экономят горючее. Глебыч копошился в зале, что-то напевал под нос, скрипел деревом - наверное, тумбочки двигает.
     Я осторожно снял резиновые сапоги, поставил их в угол. Достал пистолет, в левую руку взял ватерпас. Ну все, пошли...
     Глебыч стоял спиной ко входу, согнувшись, - осторожно сдвигал с места тумбочку, миллиметр за миллиметром. Ну, Глебыч! Ты меня совсем за больного держишь? Что я, по-твоему, каждый квадратный сантиметр здесь должен был заминировать?!
     - Тихо, Глебыч, - прошептал я, упирая ствол в затылок своего старого друга. - Ручки...
     Глебыч замер, как вкопанный, и очень медленно поднял руки.
     Приятно иметь дело с военными. Я знавал товарищей, которые безгранично верят в свою мощь и удаль. И не правильно реагируют на такую мелочь, как приставленный к затылку ствол. Жаль их, они все быстро умирают и не дают тебе возможности поиграть с ними.
     Глебыч - товарищ очень военный. Работа у нас такая, привыкаешь, что устройство, с которым ты работаешь, надо очень чутко слушать, чувствовать его.
     И в любой момент надо быть готовым замереть как статуя с проводком в руках или пальчиком на кнопке.
     - Салам, Шах, - голос Глебыча мгновенно охрип. - Кхм-кхм... Давно не виделись... Кхм... Убивать будешь?
     - Не буду, - пообещал я, протягивая через плечо своего друга ватерпас стеклом кверху. - Держи обеими руками, за концы. Осторожно!
     Глебыч осторожно взялся за концы ватерпаса. Я выровнял его, чтобы пузырек воздуха находился точно посередке стеклышка.
     - Теперь все время следи за пузырьком, - я сунул палец под ватерпас и нажал на обратную сторону указательным пальцем. Сымитировал активацию.
     Тот факт, что ничего там не пискнуло, для Глебыча значения не имеет: подавляющее большинство профессионально сработанных СВУ не издают никаких звуков. Различные сигнальные "примочки" на устройствах имеют, скорее, демонстрационный характер - это для среднего пользователя, чтобы ничего не путали в последовательности операций.
     - Ты че там затих, Второй? - прошипела станция из нагрудного кармана Глебыча. - Пара минут давно кончилась... Второй?
     Глебыч только сглотнул слюну - уши чуть шевельнулись.
     Так, пора и честь знать. Пара слов - и разбежались.
     - Догадываешься, что это?
     - Угу, - Глебыч теперь был той самой статуей, только без проводка - отвечал одними губами. - Уровень... Сколько там?
     - Там всего тридцать грамм. Хватает?
     - Угу... Кхм... Как дела, Шах?
     - Отлично, Глебыч, - я обогнул своего друга, приблизился к окну и в несколько приемов распотрошил зимнюю "укупорку" из ваты и бумаги. Затем с некоторым усилием открьш шпингалеты и распахнул окно - в комнату ворвался сквозняк.
     - Пока, Шах, - прошептал Глебыч, не сводя взгляда с ватерпаса. - Скоро встретимся.
     - А вот это не обязательно, - я встал на подоконник и обернулся на прощание:  - Если ты выкарабкаешься из этой ситуации, подумай хорошенько. Может, вам не стоит охотиться за мной? Тут других дел хватает, займитесь чем-нибудь попроще...

***

     В Хамби-Юрт я вернулся уже в глубоких сумерках. На дальних подступах к селу и у самого въезда стояли наши посты наблюдения: меня дважды остановили, проверили, кто такой. Посты были замаскированы - если бы не остановили, я бы их не заметил. Это хорошо, враг не застанет нас врасплох.
     Аюб, похоже, не ожидал каких-то результатов от моей поездки.
     - Прогулялся? - спросил он безразличным тоном.
     - Прогулялся, - я отдал "пряжку" Курбану, чтобы он перегнал запись в обычный формат, затем перемотал пленку на простой камере и включил воспроизведение. - Посмотрим, что там у нас получилось...
     - Так они там были?! - воскликнул Аюб, когда начали мелькать первые кадры.
     - А зачем, по-твоему, я туда катался?
     Аюб, не отрываясь, смотрел запись и качал головой. В его взгляде я увидел ликование. Можно было оставить без внимания то, что получится на "пряжке", - моя камера все-таки сработала. Вся компания была у нас в кадре.
     - Вот этот мелкий... - Аюб периодически останавливал запись, любуясь на изображения наших оппонентов. - Вот этот здоровый... Ага... Вот этот у них главный... Вот этот...
     Мы посмотрели запись несколько раз - Аюб, казалось, не мог налюбоваться на эту команду специалистов.
     - Фотки сделаем?
     - Запросто, - я отдал камеру Курбану. - Перегони, обработай в цифре, сделай в нескольких экземплярах три плана.
     - Ну, теперь им крышка, - Аюб сжал кулак и потряс им - вот, мол, где они у меня теперь! - За голову каждого дам хорошие деньги. Вся Чечня теперь за ними будет охотиться. Денег на это дело я не пожалею, их у меня хватает... Слушай - не ожидал. Ты настоящий мастер. Точно, тебя не зря пригласили.
     Теперь он смотрел на меня с обожанием - сейчас целовать бросится. Вот такой человек. В обед хотел убить, теперь любит. Надо будет побыстрее Сулеймана вытащить. Работать с его братом как-то не того... Некомфортно. Он, может быть, и народный герой, но на голову немного больной, это факт.
     - Ну все, - Аюб довольно потер ладони. - Давай покушаем и отдыхать будем.
     Сегодня был тяжелый день. А этими чмошниками займемся завтра, прямо с утра.
     Да, я согласен - неплохо было бы отдохнуть. День и вправду был тяжелый, накануне ночь не спали, готовились... Но когда я одержим какой-то продуктивной идеей, могу сутками напролет спать по два-три часа, держаться на кофе и стимуляторах и пахать, как тот папа Карло.
     - Это запасной вариант, - выложил я главный сюрприз. - Ты не торопись тратить свои деньги, они нам еще пригодятся. Кушать я не буду, не голоден.
     Сейчас кофе заварю и сядем работать.
     - Не понял? - удивился Аюб. - Какая работа? Почему - "запасной вариант"?
     - Я не собираюсь откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, - сказал я. - А сегодня можно уничтожить всю эту команду.
     Обожание в глазах Аюба сменилось недоверием и некоторой досадой - он, судя по всему, не любит ситуаций, когда ему не все ясно до конца.
     - Объясни, что ты хочешь делать?
     Я объяснил. В двух словах, "на пальцах", но вполне доходчиво.
     - Это очень хорошая идея! - Аюб просиял. - Эту штука у тебя с собой?
     Меня его реакция опять слегка покоробила. Потому что нормальный амир на высказывание такого типа, как "я собираюсь бомбить главную военную базу Ханкала", должен реагировать немного иначе. Например, вежливо посмеяться и сказать, что это хорошая шутка. Сулейман, во всяком случае, именно так бы и отреагировал. А может, меня покоробила именно непосредственность новоявленного амира. Я рассчитывал произвести эффект, и не получилось. Просто обидно стало.
     Курбан с Анваром занесли в дом два продолговатых ящика, и я продемонстрировал Аюбу наш "золотой фонд".
     - Это будет летать? - усомнился он, рассматривая детали. - Само по себе?
     - Когда мы соберем его, будет, - заверил я.
     - Не похоже оно на самолет, - Аюб огорченно покачал головой. - Какие-то трубки, бумага... Это уже работало?
     - Работало, - я усмехнулся. Аюб вел себя, как ребенок, который впервые в жизни увидел авиамодельный конструктор. - И всегда с успехом. Но не здесь. В других странах.
     - Хорошо, - кивнул Аюб. - Посмотрим. Что надо?
     - Нужны два хороших внедорожника, - принялся перечислять я. - Несколько самых надежных людей. Приборы ночного видения, чтобы без фар ехать. И человек, который хорошо знает окрестности Ханкалы.
     - Есть, - кивнул Аюб. - Это все я организую. Я сам с тобой поеду. Все?
     - Еще нужна мягкая листовая сталь, - добавил я. - Если не найдем, пойдет нержавейка с крыш. Надо будет попросить... И потребуется четыре часа для монтажа.
     - Сталь - не проблема, - Аюб махнул рукой - дескать, это мелочь, ободрать хозяйскую крышу. - Как мы это повезем?
     - "Это" мы соберем на месте, за пятнадцать минут, - я опять усмехнулся - его "это" мне понравилось. - Четыре часа и нержавейка необходимы для монтажа устройств и оборудования креплений.
     - Хорошо, - кивнул Аюб. - Давай, займемся...
     Наш "золотой фонд" - это мотопланер, детище Курбана и Анвара. Вернее сказать, идея, разумеется, принадлежит не им, это уже давно придумано. Но в конечном варианте, который мы имеем на данный момент, наш мотопланер - плод совместной работы этих двух самоделкиных.
     Идею нанесения ударов с воздуха мы обкатывали давно, получалось это не всегда гладко, а порой проблемно и даже травматично.
     В первом варианте это был обычный дельтаплан. Я сам, как тот воздушный камикадзе, летал на нем и швырял на врага всяческие устройства. После первого же использования мы отказались от этого варианта как малоперспективного и опасного. Я тогда схлопотал две пули в ноги и едва не погиб. Кроме того, для дельтаплана нужна хорошая стартовая точка на значительной высоте. А враги, как показывает практика, почему-то не торопятся оборудовать такие места неподалеку от своих объектов.
     Второй вариант был представлен в виде радиоуправляемой модели самолета - знаете, дети примерно такими же в авиамодельных кружках забавляются, только они немного поменьше. Мы над ним крепко поработали, и был он всем хорош, но очень уж шумен. Рев моторчика было слышно за километр, и в двух случаях из трех его успевали сбивать еще на подлете. И ночь не спасала - включали прожектора, нащупывали, опять сбивали. Как Анвар ни пыхтел над мотором, существенно уменьшить звук не удавалось.
     Мотопланер - конечная фаза нашей изобретательской работы. Мотор нужен только для того, чтобы поднять аппарат на заданную высоту. Потом мотор отключается, и аппарат бесшумно планирует, управляемый оператором с земли. При применении ночью - стопроцентная гарантия успеха. Опробовано неоднократно, в самых разных климатических условиях, единственное требование: стартовать надо на достаточном удалении от объекта и обязательно в ночное время.
     Сомнения Аюба по поводу летных качеств отдельных деталей понятны. Вот что он увидел в ящиках: рулоны перкали (а не бумага), дюралевые трубки, мотор, две уровневые камеры, радиоэлектронный комплекс: адаптированный к воспринимаемой пассивным "маяком" частоте передатчик, навигатор, сочлененный с немного переделанной системой глобального позиционирования (натовская у нас не работает), приемное устройство с двумя парами реле и четырьмя стальными тягами, пульт оператора с джойстиком и пять датчиков: температура, давление, влажность, два скоростных - один отдельно для поправки на ветер. Программы управления были забиты в наши ноутбуки - мой и Курбана, которые за пару секунд можно было прицепить к пульту посредством обычного разъема через параллельный порт.
     Резервная копия программ хранилась на двух CD. Всякое ведь бывает. Компьютер - железяка, имеет свойство ломаться в самый неподходящий момент.
     При сборке всех этих деталей получается радиоуправляемый мотопланер, способный нести, полезную нагрузку до семидесяти килограмм, с размахом крыла в три метра и запасом хода в двадцать километров. То есть двадцать километров - это запас моторесурса, в режиме планирования он может парить, пока ветер совсем не изорвет перкаль. Стоит все это удовольствие немногим более двадцати штук баксов - во многом благодаря тому, что Курбан и Анвар все делают своими руками.
     Но эффект от применения мотопланера, как показывает практика, оправдывает все затраты.
     Скажу сразу: использовать этот агрегат мы собирались в финале, в качестве красивого завершения своей работы. Хотели бомбить здание избиркома в день референдума, в тот момент, когда по графику закроются все участки. Думаю, это вызвало бы фурор - здешние моджахеды таким вот образом еще ни разу не развлекались.
     Но тут подвернулся Глебыч со своими друзьями. Это сейчас важнее. Планер у нас одноразового применения, чтобы собрать следующий, нужен материал, время и хорошие условия в стационаре. Значит, не будет эффектного финала. Будем взрывать все тихо и скромно. В общем, как обычно...

***

     В час тридцать три пополуночи мы уже находились в трех с половиной километрах северо-западнее Ханкалы, на берегу все той же вездесущей речки Сунжи. Она тут везде. Куда ни пойдешь, везде в Сунже ноги промочишь.
     До линии обороны объединенной группировки отсюда было немногим более двух километров. То есть, МВЗ, НЗ и КЗ (инженерные заграждения: минно-взрывные, невзрывные и комбинированные) начинались еще раньше, но траншеи, в которых тревожно дремали вражеские солдаты, находились как раз в двух километрах. У Аюба была карта Сулеймана, на которой наши разведчики нанесли подробную обстановку. Обстановка уточнялась раз в трое суток посредством регулярных разведрейдов. В этом плане, конечно, Сулейман молодец - настоящий военный.
     Ночь была умеренно темная - в разрывах облаков виднелись звезды, и мы хорошо дошли по приборам: фары выключили сразу за Толстой-Юртом. Ветра практически не было, вокруг стояла тишина, и опять немного подморозило. В общем, хорошая ночь для авиамоделистов-любителей!
     Удаление от позиций было выбрано с учетом практического опыта и на всякий случай с небольшим запасом. Ближе нельзя, услышат шум двигателя планера. Он звучит резче, чем шум мотора машины, слышен дальше. И артиллерийская канонада не поможет - там у них перерывы бывают, можно как раз попасть в одну такую паузу, На юго-западной оконечности лагеря федералов методично бухали "саушки". Не путайте с "сушками" - штурмовиками "Су-25". "Саушки" - это 152-мм самоходные артиллерийские установки. Работают обычно тогда, когда есть "наводка" - координаты предполагаемого нахождения моджахедов или маршрутов их передвижения, добытые накануне разведчиками федералов. После допроса Сулеймана у местной артиллерии работы хватит до конца месяца, разведчики могут отдыхать...
     Выставили боевое охранение, принялись за работу. Пока мы собирали планер, четверо моджахедов с лопатами готовили взлетную полосу прямо на грунтовке. Нам нужно было метров семьдесят относительно ровного участка, чтобы поднять аппарат в воздух. Возглавлял бригаду "дорожников" лично Аюб.
     На это стоило посмотреть: амир с лопатой! Думаю, Сулейману такое и в голову бы не пришло. Аюб был радостно возбужден, покрикивал на моджахедов, презрев условия маскировки, и вообще вел себя, как ребенок, которого впервые в жизни привели в цирк и обещали показать фокусы. Такой непосредственный человек... Просто удивительно, как он мог сделать все то, что ему приписывает людская молва.
     Мы собрали планер, подвесили на него девять устройств. Каждое устройство весит семь кило, причем, вопреки обыкновению, основной заряд - четыре килограмма, а поражающий элемент - только три. Так задумано.
     Затем я приспособил под днище планера удлиненный заряд весом в три килограмма и соединил все устройства в коммутационную радиосеть. Курбан подключил через электронный блок пульт управления, проверил, как слушаются тяги, соединяющие реле с элеронами и рулями, вывел на монитор две картинки и сказал, что мы готовы.
     Мы были готовы, а полоса - нет. Пришлось помогать моджахедам, работая ногами - лопат было всего четыре.
     Наконец, полоса была готова. Мы подкатили планер в ее начало и запустили двигатель. Для непривычного уха это было настоящим испытанием: звук высокий и резкий, казалось, нас слышно в центре Грозного. Курбан тронул рукоять джойстика, планер пошел вперед, быстро разгоняясь и подскакивая на кочках.
     Метров через пятьдесят Он оторвался от земли и благополучно взлетел.
     - Я думал, он никогда не взлетит, - пробормотал Аюб, прислушиваясь к удаляющемуся крику мотора. - Почему в другую сторону?
     - Минимум метров пятьсот надо, чтобы набрать высоту, - пояснил я. - Чем выше, тем слышнее. Мы его потом развернем, когда он будет на заданной высоте. А лишние километр-два - это не вопрос. Располагайся поудобнее, смотри...
     Смотреть надо было на монитор ноутбука, который стоял на капоте джипа.
     Монитор был разделен на два экрана с линейками: горизонталь и высота. На левом, поменьше, была только светящаяся точка. Слева, как по столбику термометра, по градуированной шкале вверх неспешно ползла треугольная риска. На правом - побольше, обнесенном выходящей из левого угла осью координат, был виден желтый треугольник. Сейчас треугольник неторопливо двигался на северо-запад. Справа, внизу, как колонки эквалайзера, плавно вибрировали пять разноцветных строчек.
     Это датчики. Цифровых обозначений не было, но Курбану они и не нужны.
     - Там есть камеры? - уточнил Аюб.
     - Да, там две уровневые камеры, - кивнул Курбан, державший "хвост" джойстика двумя пальцами.
     - Значит, мы увидим, как все там взорвется и это останется в памяти компьютера? - обрадовался Аюб.
     - Нет, не увидим, - покачал головой Курбан. - Это не видеокамеры. Это локаторы. Посылка и прием сигнала. Для контроля положения планера в двух плоскостях. Сигнал в землю, отражение, прием - отображение в графике. Вон, на экране. Погрешность - плюс три-четыре метра, если домик, танк или овраг попадется, но сигнал идет непрерывно, учитывая скорость движения, это не существенно, так что...
     - А что, нельзя было повесить нормальные? - голос амира звучал обиженно - ребенку не покажут главный фокус, вот ведь злодеи!
     - Можно, - кивнул Курбан. - Запросто. Убрать одно устройство, повесить пару камер. Одну с тепловизорной, одну с инфракрасной насадкой. Были бы деньги, а повесить все можно...
     - Почему раньше не сказали?! Я бы денег дал, все бы купили...
     - Мы только вечером решили, что будем этим заниматься, - напомнил я. - Какие камеры, Аюб? Кроме того, каждое устройство там на месте. Чтобы получился полноценный "ковер", надо именно девять устройств и стартовый заряд в центре. И вообще, мы чего хотим больше? Уничтожить врага или полюбоваться скверными видами ночных взрывов?
     - Да ладно, это я так... - в голосе амира явственно слышалось разочарование. - Ну, просто хотел посмотреть, как это будет...
     - Мы посмотрим результаты по Си-эн-эн, - успокоил я обиженного ребенка. - И почитаем в газетах. Думаю, нам и этого будет достаточно...
     - Есть набор, - доложил Курбан. - Триста двадцать.
     - Поехали обратно, - скомандовал я.
     - Поехали...
     Курбан плавно сдвинул рукоять джойстика. Треугольник на экране развернулся и поплыл обратно. Крик слегка притихшего вдали двигателя опять начал приближаться. Вскоре он достиг своей критической ноты.
     - Гаси, - скомандовал я.
     - Есть, - Курбан нажал кнопку - шум двигателя резко смолк, и воцарилась тишина.
     - Все? - уточнил Аюб.
     - Вверху погоды другие, - пошутил я. - Сейчас проверим, как он держит ветер, как ведут себя потоки. Может, еще разок придется круг давать...
     Потоки вели себя прилично. Две минуты безмоторного скольжения показали небольшой угол наклона и понижение высоты на двадцать метров. Это вполне приемлемо, едва ли не идеальные условия.
     - Теперь - все, - сообщил я и тронул Курбана за плечо. - Рули точно к центру, будем щупать наш маячок.
     Треугольник на правом экране неуклонно полз на юго-восток. Столбик "термометра" на левом неторопливо терял градусы, спокойно, медленными скачками.
     Хорошее начало. Пусть и дальше так будет.
     - Так тихо, - почему-то шепотом сказал Аюб. - Универсальное оружие...
     Почему раньше никто не додумался такие вещи делать?
     "Потому что мозги не в ту сторону работают", - подумал я, а вслух сказал:
     - Это дорого. Ну и... не везде есть специалисты, которым это под силу.
     - Да, правильно вас пригласили, - похвалил Аюб. - Как он дальше будет?
     - Так и будет, - сказал я. - С плавной потерей высоты. Если потоки баловаться не будут.
     - А если будут?
     - Тогда придется включать мотор и выравнивать, -