.................... при губернаторе,
   .................... сановник 1-го класса

   Экскурбаньес ....... Начальник военного .... Взять на заметку
   Спиридион .......... ведомства, командующий
   .................... ополчением и руководи-
   .................... тель хорового кружка,
   .................... сановник 1-го класса

   Д-р Турнатуар ...... Начальник отдела ...... Превосходный человек
   .................... здравоохранения,
   .................... главный врач колонии,
   .................... сановник 1-го класса

   Костекальд Фабий ... Начальник сельскохо- .. Отвратительный человек
   .................... зяйственного отдела,
   .................... сановник 1-го класса

   Бранкебальм ........ Начальник юридического Человек очень хороший,
   Цицерон ............ отдела, сановник ...... но скучный
   .................... 1-го класса

   Торкбьо Марий ...... Помощник правителя .... Хороший человек
   .................... канцелярии, сановник
   .................... 2-го класса

   Безюке Фердинанд ... Помощник начальника ... Хороший человек
   .................... отдела здравоохранения,
   .................... заместитель главного
   .................... врача и фармацевт
   .................... колонии

   Галофр ............. Ризничий, он же ....... Очень хороший человек
   .................... инспектор артиллерии

   Рюжимабо Антонин ... Сотрудник сельскохо- .. Очень плохой человек
   .................... зяйственного отдела

   Барбан Сенека ...... Сотрудник сельскохо- .. Очень плохой человек
   .................... зяйственного отдела

   Маркиз дез Эспазет . Лейтенант ополчения ... Хороший человек
   Бомвьейль Досифей .. Колонист .............. " ..... "
   Космиль Тимофей .... " ..................... " ..... "
   Эскара ............. " ..................... " ..... "
   Барафор Альфонс .... " ..................... Подозрительный
   Рабина (моряк) ..... " ..................... Хороший человек
   Кудонья (моряк) .... " ..................... Подозрительный
   Руменгас (моряк) ... " ..................... "
   Дурладур (моряк) ... " ..................... Хороший человек
   Мьежвиль (моряк) ... " ..................... " ..... "
   Менфор (моряк) ..... " ..................... " ..... "
   Буске (моряк) ...... " ..................... " ..... "
   Лафранк (моряк) .... " ..................... " ..... "
   Траверсьер ......... " ..................... " ..... "
   Буфартиг Нерон ..... Пирожник .............. " ..... "
   Пертюс ............. Содержатель кофейни ... Очень плохой человек
   Ребюфа ............. Кондитер .............. Хороший человек
   Бердула Марк ....... Барабанщик ............ " ..... "
   Фуркад ............. Горнист ............... " ..... "
   Бекуле ............. Горнист ............... Плохой человек
   Везане ............. Ратник ополчения ...... Подозрительный
   Мальбос ............ " .... " .............. Хороший человек
   Кесарг ............. " .... " .............. Очень плохой человек
   Бульярг ............ " .... " .............. " ... "
   Абидос ............. " .... " .............. Хороший человек
   Труяс .............. " .... " .............. " ..... "
   Рейранглад ......... " .... " .............. " ..... "
   Толозан ............ " .... " .............. " ..... "
   Маргути ............ " .... " .............. Подозрительный
   Пру ................ " .... " .............. "
   Труш ............... " .... " .............. Хороший человек
   Сев ................ " .... " .............. Подозрительный
   Сорг ............... " .... " .............. Хороший человек
   Кад ................ " .... " .............. Очень хороший человек
   Пюэш ............... " .... " .............. Очень хороший человек
   Боск ............... " .... " .............. " ... "
   Жув ................ " .... " .............. Хороший человек
   Трюфенюс ........... " .... " .............. Отвратительный человек
   Роктальяд .......... " .... " .............. " ............ "
   Барбюс ............. " .... " .............. " ............ "
   Барбуэн ............ " .... " .............. Плохой человек
   Руньонас ........... " .... " .............. Очень хороший человек
   Сосин .............. Ратник ополчения Очень хороший человек
   Соз ................ " .... " .............. Хороший человек
   Рур ................ " .... " .............. " ..... "
   Барбигаль .......... " .... " .............. " ..... "
   Меренжан ........... " .... " .............. Подозрительный
   Вентебрен .......... " .... " .............. Хороший человек
   Гаво ............... " .... " .............. Плохой человек
   Марк-Аврелий ....... " .... " .............. Очень хороший человек
   Кок де Мер ......... Хорист ................ Хороший человек
   Понж-старший ....... " ..................... " ..... "
   Гаргас ............. " ..................... " ..... "
   Лапалюд ............ " ..................... " ..... "
   Безус .............. " ..................... " ..... "
   Понж-младший ....... " ..................... Плохой человек
   Пишраль ............ " ..................... Хороший человек
   Мезуль ............. Охотник ............... " ..... "
   Устале ............. " ..................... " ..... "
   Террон Марк-Антоний. " ..................... " ..... "

   _10 октября_. Маркиз дез Эспазет и еще несколько искусных  стрелков  на
время дождя устроили себе мишень из жестяных  коробок,  в  которых  раньше
были тунцы, сардины и пампери, и день-деньской палили по ним из окон.
   Теперь, когда новую каску или каскетку достать не так-то легко,  бывшие
стрелки  по  фуражкам  превратились  в  стрелков  по  консервным   банкам.
Отличное, в сущности говоря, упражнение. Но Костекальд уверил губернатора,
что на это идет много пороху, после чего был  издан  декрет,  воспрещающий
стрельбу по жестянкам. Стрелки по консервным банкам в  ярости,  дворянство
ропщет. Зато Костекальд и вся его шайка потирают руки.
   Но в  чем  же  можно  упрекнуть  нашего  бедного  губернатора?  Негодяй
бельгиец оплел его, как и всех нас. И разве это его вина, что хлещет дождь
и из-за ненастья нельзя устроить бой быков?
   С этим злополучным боем быков сплошное невезенье, а уж  как  радовались
тарасконцы, что им удастся его устроить, - нарочно привезли сюда  коров  и
камаргского быка Римлянина, прославившегося на провансальских торжествах.
   Из-за дождей скотину не выгоняли, все время держали в хлеву, и вдруг  -
до сих пор не выяснено, при каких обстоятельствах,  я  не  удивлюсь,  если
окажется, что здесь замешан Костекальд, - Римлянин пропал.
   Он бродит по лесам, совсем одичал, превратился в настоящего  бизона.  И
теперь уж никому в голову не придет вызывать его на бой, - того  и  гляди,
он бросится в бой по собственному почину, вот  все  и  бросаются  от  него
врассыпную.
   Что ж, и это, значит, вина Тартарена?..



   2. Бой быков в Порт-Тарасконе. Приключения и схватки.
   Прибытие короля Негонко и его дочери Лики-Рики.
   Тартарен трется носом о нос короля. Великий дипломат

   День за днем, страница за  страницей,  с  той  кропотливостью,  которая
чувствовалась  в  серой  штриховке  дождя,  с   той   безнадежно   тусклой
однотонностью, с какой его сетка затягивала горизонт, ведет летопись жизни
колонии лежащий у нас перед глазами "Мемориал". Однако,  боясь  наскучить,
читателям, мы лишь вкратце  передадим  содержание  дневника  нашего  друга
Паскалона.
   Так как отношения между городом и губернатором  становились  все  более
натянутыми,  то,  чтобы  не  утратить  окончательно  своей   популярности,
Тартарен решился наконец устроить  бой  быков,  но  уже,  разумеется,  без
Римлянина, который по-прежнему бродил где-то в дебрях, а  только  с  тремя
оставшимися коровами.
   Эти три злосчастные камаргские коровенки, привыкшие в родной Камарге  к
вольному воздуху, к яркому солнцу, здесь, на острове,  отощали,  исхудали,
да и было от чего: привезли их в Порт-Тараскон, загнали в сырой  и  темный
сарай и за все время ни разу не выпустили. Ну да не беда. Все  лучше,  чем
ничего.
   Первым делом на песчаном берегу, где обыкновенно  происходили  строевые
занятия  ратников  ополчения,  сколотили  помост,  затем  вбили  колья   и
протянули между ними веревки, - так была огорожена арена.
   Временно  распогодилось,  и,   воспользовавшись   этим,   "Существующий
порядок", разряженный, окруженный сановниками в парадной форме, уселся  на
возвышении, меж тем как колонисты, ратники, их  жены,  дочери  и  служанки
толпились подле веревок, а дети бегали по кругу и кричали:
   - Эй!.. Эй!.. Быки!..
   В этот миг была забыта скука долгих дождливых  дней,  забыта  злоба  на
бельгийца, паршивого бельгийца.
   - Эй!.. Эй!.. Быки!..
   Все с ума сходили от радости.
   Но вот застучали барабаны.
   Это  был  сигнал.  В  мгновение  ока  толпа  отхлынула,  и  на   арену,
встреченная громким "ура!", вышла корова.
   Ничего страшного она собой не представляла. Бедная оголодавшая  коровка
большими, отвыкшими  от  света  глазами  глядела  по  сторонам.  Протяжно,
жалобно мыча, отчего затряслись прицепленные к ее рогам ленты,  она  стала
посреди цирка - и ни с места, пока наконец возмущенная толпа  дубинами  не
прогнала ее с арены.
   С другой коровой получилось иначе. Никакими силами нельзя было  выгнать
ее из сарая. Ее толкали, дергали за хвост, тащили за рога, тыкали вилами в
морду - так она и не вышла.
   Посмотрим теперь, как повела себя третья. Про  нее  говорили,  что  она
очень сердитая, что ее легко раздразнить. И впрямь: она галопом влетела на
арену, роя своими  раздвоенными  копытами  землю,  обмахиваясь  хвостом  и
тычась во все стороны мордой... Наконец-то будет настоящий бой!.. Да,  как
бы не так! Собравшись  с  силами,  корова  перемахнула  через  веревку  и,
наставив рога на толпу, пробила себе путь прямехонько к морю.
   Вода ей была сперва по колено, затем по холку, а она все  шла  себе  да
шла. Вскоре над водой остались только ее ноздри да  полумесяц  рогов.  Так
она молча и мрачно простояла здесь до самого вечера. Вся  колония  осыпала
ее с берега бранью, свистела, бросала в нее  камнями,  причем  и  свист  и
ругань относились не только к ней, но и к бедному "Существующему порядку",
сошедшему с возвышения.
   Так как бой быков  не  удался,  надо  было  чем-нибудь  другим  поднять
упавший дух  островитян.  Наилучшим  средством  отвлечения  была  признана
война,  экспедиция  против  короля   Негонко.   После   кончины   Бравада,
Камбалалета, Везоля и других славных тарасконцев этот  мерзавец  бежал  со
своими папуасами, и с тех пор о нем не было ни слуху  ни  духу.  Говорили,
впрочем, что он обретается мили за две, за три отсюда, где-то на  соседнем
острове, расплывчатые очертания которого, большую  часть  года  задернутые
завесой тумана, можно  было  различить  в  ясный  день.  Тартарен,  будучи
человеком миролюбивым, долго не решался  предпринять  поход,  но  в  конце
концов политические соображения взяли верх.
   После того как была приведена в порядок и починена шлюпка и на ее  носу
установлена кулеврина, орудийную  прислугу  при  которой  составляли  отец
Баталье и ризничий  Галофр,  однажды  утром  двадцать  хорошо  вооруженных
ратников под командой Экскурбаньеса  и  маркиза  дез  Эспазета,  сложив  в
шлюпку запас продовольствия, погрузились и вышли в море.
   Отсутствовали они три дня, и  дни  эти  показались  колонистам  отменно
длинными. На исходе третьего дня островитяне, услышав  донесшийся  с  моря
пушечный  выстрел,  высыпали  на  берег  и  увидели,  что  шлюпка,  словно
подгоняемая ветром  триумфа,  едва  касаясь  носом  волн,  летит  на  всех
парусах.
   Она еще не успела пристать к берегу, а восторженные крики  подплывавших
и Экскурбаньесово "_Двайте шумэть_" уже возвестили островитянам  блестящий
успех экспедиции.
   Каннибалам отомстили  жестоко:  сожжено  множество  селений,  перебито,
согласно показаниям всех без исключения участников похода, несколько тысяч
папуасов. Цифра колебалась, но все же оставалась  весьма  внушительной.  О
событиях рассказывали  тоже  по-разному.  Одно  было  несомненно:  ратники
привезли с собой человек шесть  знатных  пленников,  в  том  числе  самого
короля Негонко и  его  дочь  Лики-Рики,  коих  немедленно  препроводили  в
Правление мимо толпы, рукоплескавшей победителям.
   Ратники шли церемониальным маршем, увешанные, точно солдаты  Христофора
Колумба, возвращавшиеся после открытия  Нового  Света,  множеством  разных
необыкновенных вещей: блестящими перьями,  звериными  шкурами,  оружием  и
тряпьем дикарей.
   Но больше всего глазели на пленников. Добрые тарасконцы разглядывали их
со злорадным любопытством. Отец Баталье велел прикрыть их  смуглую  наготу
одеялами, и они с грехом пополам в них завернулись.  При  мысли,  что  эти
дикари, в таком наряде шествующие сейчас в Правление, съели  отца  Везоля,
нотариуса  Камбалалета  и  многих  других,  островитяне   содрогались   от
омерзения, точно они были в зверинце и смотрели,  как  удавы,  залегшие  в
складках шерстяной подстилки, переваривают пищу.
   Король Негонко, высокий черный старик под шапкой курчавых и  совершенно
седых волос, с раздутым, как у грудного  младенца,  животом,  привесив  за
бечевку к левой руке трубку из марсельской глины,  шел  впереди.  Рядом  с
ним, блестя глазенками, в которых так и прыгали чертенята,  шла  маленькая
Лики-Рики с коралловым ожерельем на шее и с браслетами из розовых раковин.
За ними шли  большие,  длиннорукие  черные  обезьяны  и,  жутко  улыбаясь,
скалили острые зубы.
   Островитяне попробовали было пошутить:
   - Вот теперь будет работа для мадемуазель Турнатуар!
   В самом деле: добродетельная старая дева, преследуемая своей навязчивой
идеей, уже подумывала о том, как она оденет  всех  этих  дикарей.  Но  при
воспоминании  о  соотечественниках,  съеденных  каннибалами,   любопытство
тарасконцев перешло в ярость.
   Раздались крики:
   - Смерть им!.. Смерть им!.. Бей их!..
   Экскурбаньес, желая прослыть лихим воякой, повторял слова Скрапушина:
   - Перестрелять их всех, как собак!..
   Чтобы остановить безумца, Тартарен предостерегающе поднял руку:
   - Спиридион! Надо уважать законы войны.
   Не  торопитесь,  однако,  приходить  в  восторг  от   прекрасных   слов
губернатора - это была с его стороны особая политика, и только.
   Горячий защитник герцога Монского, Тартарен в глубине души начал в  нем
сомневаться. А что, если он  в  самом  деле  нарвался  на  жулика?  Тогда,
значит,  купчей  крепости  не  существует,  как  не  существует  и   всего
остального, остров, будто бы проданный королем Негонко  герцогу  Монскому,
не принадлежит тарасконцам, а земельные акции - простые бумажки.
   Вот почему губернатор не только не перестрелял пленников, "как  собак",
но даже устроил папуасскому королю торжественную встречу.
   Он прочитал книги всех мореплавателей, знал наизусть  Кука,  Бугенвиля,
д'Антркасто (*75) и благодаря этому в грязь лицом не ударил.
   Он подошел к королю и потерся носом о  его  нос.  Дикарь  был,  видимо,
изумлен, ибо подобный обычай давно  уже  исчез  у  этих  племен.  Полагая,
однако, что так, наверно, принято в  Тарасконе,  король  сопротивления  не
оказал. Глядя на них, и другие пленники, в том числе маленькая  Лики-Рики,
у которой нос был как у кошки, а вернее сказать - у которой совсем не было
носа, захотели во  что  бы  то  ни  стало  проделать  ту  же  церемонию  с
Тартареном.
   После того как все вдоволь потерлись носами,  надо  было  переходить  с
дикарями на язык  слов.  Отец  Баталье  заговорил  с  ними  на  "тамошнем"
папуасском наречии, но так как оно ничего общего не  имело  со  "здешним",
пленники, разумеется, его не поняли. Цицерон Бранкебальм, немного  знавший
английский язык, попробовал заговорить с ними  по-английски.  Экскурбаньес
пробормотал несколько слов по-испански, но тоже не имел успеха.
   - Дайте им сначала поесть, - сказал Тартарен.
   Открыли несколько коробок тунцов. На сей раз дикари поняли, с жадностью
набросились  на  консервы  и,  уничтожив  содержимое  жестянок,  принялись
выскребывать их вымазанными маслом пальцами.  Затем  король,  отнюдь,  как
оказалось, не  дурак  выпить,  тяпнул  водочки  и,  к  великому  изумлению
Тартарена и всех прочих островитян, хриплым голосом затянул песню:

   Охотой иль неволей,
   Но только в эти дни
   Из башен Тараскона
   Бултых - и прямо в Рону
   Попрыгают они.

   Утробный голос вислогубого дикаря с черными от бетеля  зубами  придавал
тарасконской песне какое-то дикое и жуткое звучание. Но откуда Негонко мог
знать тарасконское наречие?
   После минутного недоумения все объяснилось.
   Прожив несколько  месяцев  по  соседству  со  злосчастными  пассажирами
"Фарандолы" и "Люцифера", папуасы выучились говорить так, как  говорят  на
берегах Роны. Конечно, они исказили этот  язык,  но  все-таки  при  помощи
жестов с ними можно было до чего-нибудь договориться.
   И в конце концов договорились.
   Когда короля Негонко спросили про герцога Монского, то король  ответил,
что он в первый раз о нем слышит.
   Равным образом он заявил, что остров никогда никому не был продан.
   Равным  образом  он  заявил,  что  никакой  купчей  крепости  не   было
совершено.
   Ах, не было совершено?.. Ну что ж! И Тартарен, не  моргнув  глазом,  на
том же самом заседании составил купчую крепость. Бранкебальм, сей  кладезь
учености, изрядно потрудился над  тем,  чтобы  придать  ей  безукоризненно
строгую форму официального документа. Он вложил  в  нее  все  свое  знание
законов, вставил тьму всяких "ввиду  того,  что...",  скрепил  ее  римским
цементом, и получилось нечто сжатое и прочное.
   Король Негонко уступал остров Порт-Тараскон  за  бочонок  рому,  десять
фунтов табаку, два бумажных зонтика и дюжину собачьих ошейников.
   В особом примечании специально оговаривалось, что Негонко, его  дочь  и
их свита могут поселиться на  западной  оконечности  острова,  в  той  его
части,  куда  никто  не  заходил  из  боязни  наткнуться   на   Римлянина,
знаменитого  быка,  превратившегося  в  бизона,  -  единственное   опасное
существо во всей колонии.
   Все это было обделано и обстряпано на  тайном  заседании  за  несколько
часов.
   Так благодаря дипломатическому  искусству  Тартарена  порт-тарасконские
земельные акции стали теперь  представлять  собой  некую  ценность,  стали
что-то значить, чего прежде с ними не случалось.



   3. Дождь все идет. Повальная водянка. Суп с чесноком. Приказ
   губернатора. Чесноку не хватит. Чесноку хватит! Крестины Лики-Рики

   А между тем все та же слякоть, все то же  серое  небо,  и  дождь  льет,
льет... По утрам в городе отворялись окна, протягивались руки:
   - Идет дождь!
   - Идет!..
   Он шел беспрерывно, как и говорил Безюке.
   Бедный Безюке! Несмотря на все невзгоды, какие довелось ему  претерпеть
вместе с пассажирами  "Фарандолы"  и  "Люцифера",  он  все  же  остался  в
Порт-Тарасконе: из-за своей татуировки он не  решался  вернуться  в  земли
христианские. Временно  исполняющий  обязанности  губернатора  скоро  стал
простым аптекарем и младшим врачом под началом у Турнатуара, но он мирился
и с этим положением, лишь бы не показывать в цивилизованных  странах  свою
чудовищную физиономию, раскрашенные и испещренные  точками  руки.  Неудачи
свои он вымещал  на  соотечественниках,  которым  приходилось  выслушивать
самые мрачные его предсказания.  Если  они  жаловались  на  дождь,  грязь,
мокроту, он только пожимал плечами:
   - Погодите!.. Это еще что!
   И он не ошибался. Люди начинали хворать -  на  них  действовали  вечная
сырость и отсутствие свежей пищи. Коров  давно  уже  съели.  На  охотников
надежда была плоха, хотя они могли похвалиться такими  меткими  стрелками,
как маркиз дез Эспазет, и хотя правила Тартарена вошли у  них  в  плоть  и
кровь: