ненависти и никакого  предубеждения  ни  против  больших
париков, ни против длинных бород - до тех  пор,  пока  не  обнаруживаю,  что
парики эти заказываются и  бороды  отращиваются  для  прикрытия  упомянутого
плутовства - - какова бы ни была его цель. - Бог с ними! Заметьте только - -
я пишу не для них.


        ^TГЛАВА XXI^U

     Каждый день в течение,  по  крайней  мере,  десяти  лет  отец  принимал
решение поправить их - - они не поправлены до сих пор; - - ни в одном  доме,
кроме нашего, их так не оставили бы и часу, - и что всего  удивительнее,  не
было на свете предмета, о котором отец говорил бы с таким красноречием,  как
о дверных петлях. - - И все же он был, конечно, оставлен  ими  в  величайших
дураках, каких только свет производил: красноречие отца и его поступки вечно
были не в ладах между  собой.  -  -  Каждый  раз,  когда  двери  в  гостиную
отворялись, - философия его и его принципы падали их жертвой; - - три  капли
масла на перышке и крепкий удар молотком спасли бы его честь навсегда.
     - - Какое непоследовательное существо человек!  -  Изнемогает  от  ран,
которые имеет возможность вылечить! - Вся жизнь его  в  противоречии  с  его
убеждениями! - Его разум, этот драгоценный божий дар, -  вместо  того  чтобы
проливать елей на его чувствительность, только ее раздражает - - умножая его
страдания и повергая его в уныние и беспокойство под их бременем! -  Жалкое,
несчастное создание, бессильное уйти от своей судьбы! - Разве  мало  в  этой
жизни неизбежных поводов для горя, зачем же  добровольно  прибавлять  к  ним
новые, увеличивая число наших бедствий,  -  -  зачем  бороться  против  зол,
которых нам не одолеть, и покоряться другим, которые можно было бы  навсегда
изгнать из нашего сердца с помощью десятой части причиняемых ими хлопот?
     Клянусь всем, что есть доброго и благородного! если мне удастся достать
три капли масла и сыскать молоток на расстоянии десяти миль от Шенди-Холла -
петли двери в гостиную будут исправлены еще в нынешнее царствование.


        ^TГЛАВА XXII^U

     Смастерив наконец две мортиры, капрал Трим пришел от своего  изделия  в
неописуемый восторг; зная, какая радость будет для его господина  посмотреть
на эти мортиры, он не мог устоять против искушения немедленно  снести  их  в
гостиную.
     Кроме урока, который я хотел преподать, рассказывая о _дверных петлях_,
я намерен предложить умозрительное рассуждение, из него вытекающее. Вот оно:
     если бы дверь в гостиную отворялась  и  ходила  на  своих  петлях,  как
подобает исправной двери - -
     - или,  например,  так  ловко,  как  вертелось  на  своих  петлях  наше
правительство, - (иначе говоря, когда его мероприятия вполне согласовались с
желанием ваших милостей - в противном случае я беру назад свое сравнение), -
в этом случае, говорю я, ни для господина, ни для слуги не было  бы  никакой
опасности в том, что капрал Трим  украдкой  приотворил  дверь:  увидев  отца
моего и дядю Тоби крепко спящими - - капрал, по  свойственной  ему  глубокой
почтительности, тихохонько удалился бы, и оба брата  продолжали  бы  так  же
мирно почивать в своих креслах, как и при его появлении; но вещь  эта  была,
по совести говоря, совершенно неисполнима, ибо к ежечасным  неудовольствиям,
причинявшимся отцу в течение многих лет  неисправными  дверными  петлями,  -
относилось также и следующее:  едва  только  мой  родитель  складывал  руки,
готовясь вздремнуть после обеда, как мысль, что он непременно будет разбужен
первым же, кто отворит дверь, неизменно завладевала его воображением  и  так
упорно  становилась  между   ним   и   первыми   ласковыми   прикосновениями
надвигающейся дремоты, что похищала у него, как он часто жаловался,  всю  ее
сладость.
     _Может ли быть иначе_, с позволения ваших милостей, _если  двери  ходят
на негодных петлях?_
     - В чем дело? Кто там? - закричал отец, проснувшись, когда дверь начала
скрипеть. - - Непременно надо, чтобы слесарь осмотрел эти проклятые петли. -
- Это я, с позволения вашей милости, - сказал Трим, - несу две  ступы.  -  -
Нечего поднимать с ними шум здесь, - вспылил отец. - -  Если  доктору  Слопу
надо истолочь какое-нибудь снадобье,  пусть  делает  это  в  кухне.  -  -  С
позволения вашей милости, -  воскликнул  Трим,  -  это  только  две  осадные
мортиры для будущей летней кампании, я их сделал из пары ботфортов,  которые
ваша милость изволили бросить, как сказал  мне  Обадия.  -  -  Фу,  черт!  -
вскричал отец, вскакивая с кресла, - из всего моего гардероба я ничем так не
дорожу, как этими ботфортами - - они  принадлежали  нашему  прадеду,  братец
Тоби, - - - они у нас были _наследственные_. - Так  я  боюсь,  -  проговорил
дядя Тоби, - что Трим  отрезал  возможность  наследственной  передачи.  -  Я
отрезал только отвороты, с позволения вашей милости, -  воскликнул  Трим.  -
Терпеть не могу никаких _неотчуждаемостей_, - воскликнул отец, -  -  но  эти
ботфорты, - продолжал он (улыбнувшись, хотя и был очень сердит), - хранились
в нашей семье, братец, со времени гражданской войны; - сэр Роджер Шенди  был
в них в сражении при Марстон-Муре. - Право, я их не отдал  бы  и  за  десять
фунтов. - Я заплачу вам эти деньги,  брат  Шенди,  -  сказал  дядя  Тоби,  с
невыразимым наслаждением глядя на мортиры и опуская при этом руку  в  карман
своих штанов, - -сию минуту я с превеликой готовностью  заплачу  вам  десять
фунтов. - - -
     - Брат Тоби, - отвечал отец, - переменив тон,  -  как  же  вы,  однако,
беззаботно сорите и швыряетесь деньгами, ничего не  жалея  для  какой-нибудь
_осады_. - Разве у меня нет ста двадцати фунтов годового дохода,  не  считая
половинного оклада? - воскликнул дядя Тоби. - Что все это, -  с  горячностью
возразил отец, -  если  вы  отдаете  десять  фунтов  за  пару  ботфортов?  -
двенадцать гиней за ваши _понтоны_?  -  -  в  полтора  раза  больше  за  ваш
голландский  подъемный  мост?  -  не  говоря   уже   о   медном   игрушечном
артиллерийском обозе,  который  вы  заказали  на  прошлой  неделе  вместе  с
двадцатью другими приспособлениями для осады Мессины! Поверьте мне,  дорогой
братец Тоби, - продолжал отец, дружески беря его за руку,  -  все  эти  ваши
военные операции вам не по средствам; - намерения у вас хорошие,  братец,  -
но они вовлекают вас в большие расходы, чем вы первоначально рассчитывали; -
попомните мое слово, дорогой Тоби, они в конце концов совсем расстроят  ваше
состояние и превратят вас в нищего. - Не беда, братец, - возразил дядя Тоби,
- ведь я же это делаю для блага родины! -
     Отец не мог удержаться от добродушной улыбки - гнев его в самом  худшем
случае бывал не больше  чем  вспышкой;  -  усердие  и  простота  Трима  -  и
благородная (хотя и чудаческая) щедрость дяди Тоби моментально привели его в
превосходнейшее расположение духа.
     - Благородные души! - Бог да благословит вас и мортиры ваши! - мысленно
проговорил мой отец.


        ^TГЛАВА XXIII^U

     - Все тихо и спокойно, - воскликнул отец, - по крайней мере, наверху: -
не слышно, чтобы кто-нибудь двигался. - Скажи, пожалуйста, Трим, кто  там  в
кухне? - В кухне нет ни души, - с низким  поклоном  отвечал  Трим,  -  кроме
доктора Слопа. - Экий сумбур! - вскричал отец (вторично вскакивая с  места),
- сегодня все пошло шиворот-навыворот! Если бы я верил в астрологию,  братец
(а кстати сказать, отец в нее верил), я голову  дал  бы  на  отсечение,  что
какая-нибудь двинувшаяся вспять планета  остановилась  над  моим  несчастным
домом и переворачивает в нем каждую вещь вверх дном. - Помилуйте, я  считал,
что доктор Слоп наверху, с моей женой, и вы мне  так  сказали.  -  Каким  же
дьяволом этот чурбан может быть занят на кухне? -  Он  занят,  с  позволения
вашей милости, - отвечал Трим, - изготовлением моста. - Как  это  любезно  с
его стороны, - заметил  дядя  Тоби,  -  передай,  пожалуйста,  мое  нижайшее
почтение доктору Слопу, Трим, и скажи, что я сердечно его благодарю.
     Надо вам сказать, что дядя Тоби совершил такую же грубую ошибку  насчет
моста - как отец мой насчет мортир; - - но чтобы вы  поняли,  каким  образом
дядя Тоби мог ошибиться насчет моста, - боюсь, мне придется подробно описать
вам весь путь, который привел его  к  нему;  -  -  или,  если  опустить  мою
метафору (ведь нет ничего более неправомерного, чем пользование метафорами в
истории), - - - чтобы вы правильно поняли  всю  естественность  этой  ошибки
дяди Тоби, мне придется, хотя и сильно против моего желания, рассказать  вам
об одном приключении Трима. Говорю: сильно против  моего  желания  -  только
потому, что история эта  в  некотором  роде  здесь,  конечно,  не  у  места;
законное ее место - или между анекдотов о любовных похождениях дяди  Тоби  с
вдовой Водмен, в которых капралу Триму принадлежит немаловажная роль, -  или
посреди его и дяди Тоби кампаний на зеленой лужайке - ибо и здесь и там  она
пришлась бы в самую пору; - но если я ее приберегу для одной из этих  частей
моего рассказа - я испорчу мой теперешний рассказ; - если же я  расскажу  ее
сейчас - мне придется забежать вперед и испортить дальнейшее.
     - Что же прикажете мне делать в этом положении, милостивые государи?
     - Расскажите ее сейчас, мистер Шенди, непременно  расскажите.  -  Дурак
вы, Тристрам, если вы это сделаете.
     О невидимые силы (ведь вы - силы, и притом могущественные) - наделяющие
смертного уменьем рассказывать  истории,  которые  стоило  бы  послушать,  -
любезно показывающие ему, с чего их начинать - и чем кончать -  -  что  туда
вставлять - и что выпускать -  и  что  оставлять  в  тени  -  и  что  поярче
освещать! - - О владыки обширной  державы  литературных  мародеров,  видящие
множество  затруднений  и  несчастий,  в  которые  ежечасно  попадают   ваши
подданные, - придете вы мне на выручку?
     Прошу вас и умоляю (в случае, если вы  не  пожелаете  сделать  для  нас
ничего лучше),  каждый  раз,  когда  в  какой-нибудь  части  ваших  владений
случится, как вот сейчас, сойтись в  одной  точке  трем  разным  дорогам,  -
ставьте вы, по крайней мере, на их пересечении указательный столб, просто из
сострадания к растерявшимся рассказчикам, чтобы они  знали,  какой  из  трех
дорог им надо держаться.


        ^TГЛАВА XXIV^U

     Хотя афронт, который потерпел дядя  Тоби  через  год  после  разрушения
Дюнкерка в деле с вдовой Водмен, укрепил его в решимости никогда  больше  не
думать о прекрасном поле - - и обо всем, что  к  нему  относится,  -  однако
капрал Трим такого соглашения с собой не заключал. Действительно, в случае с
дядей Тоби странное и  необъяснимое  столкновение  обстоятельств  неприметно
вовлекло его в осаду сей прекрасной и сильной крепости.  -  В  случае  же  с
Тримом никакие обстоятельства не сталкивались, а только сам он столкнулся на
кухне с Бригиттой; - - правда, любовь и почтение к своему господину были так
велики у Трима и он  так  усердно  старался  подражать  ему  во  всех  своих
действиях, что, употреби дядя Тоби свое время и способности на  прилаживание
металлических наконечников к шнуркам, - - честный капрал, я  уверен,  сложил
бы свое оружие и с радостью последовал бы его  примеру.  Вот  почему,  когда
дядя Тоби предпринял осаду госпожи, - капрал Трим немедленно  занял  позицию
перед ее служанкой.
     Признайтесь, дорогой мой друг Гаррик, которого я имею  столько  поводов
уважать и почитать, - (а какие это  поводы,  знать  не  важно)  -  от  вашей
проницательности ведь не укрылось, какое множество драмоделов и  сочинителей
пьесок неизменно пользуются в  последнее  время  в  качестве  образца  моими
Тримом и дядей Тоби. - - Мне дела нет, что говорят Аристотель, или  Пакувий,
или Боссю, или Риккобони - - (хотя я ни одного из них никогда не читал) -  -
но я убежден, что между простой одноколкой  и  vis-a-vis  {Коляска  с  двумя
противоположными сиденьями (франц.).} мадам Помпадур  меньше  различия,  чем
между  одиночной  любовной  интригой  и  интригой  двойной,  которая   пышно
развернута и разъезжает четверкой,  гарцующей  с  начала  до  конца  большой
драмы. - Простая, одиночная, незамысловатая интрига,  сэр,  -  -  совершенно
теряется в пяти действиях; - - но от этого мне ни тепло, ни холодно.
     После ряда отраженных атак, которые дядя Тоби  предпринимал  в  течение
девяти месяцев и о которых дан будет в свое  время  самый  подробный  отчет,
дядя Тоби, честнейший человек! счел необходимым отвести свои силы и  не  без
некоторого возмущения снять осаду.
     Капрал Трим, как уже сказано, не заключал такого соглашения ни с  собой
- - ни с кем-либо другим; - но так как верное сердце не позволяло ему ходить
в  дом,  с  негодованием  покинутый  его  господином,  -  -  он  ограничился
превращением своей части осады в  блокаду,  -  -  иными  словами,  не  давал
неприятелю  прохода;  -  правда,  он  никогда  больше   не   приближался   к
оставленному дому, однако, встречая Бригитту в деревне, он  каждый  раз  или
кивал ей, или подмигивал, или улыбался, или ласково смотрел  на  нее  -  или
(когда допускали обстоятельства) пожимал ей руку -  или  дружески  спрашивал
ее, как она поживает, - или дарил ей ленту - - а время от времени, но только
в тех случаях, когда это можно было сделать с  соблюдением  приличий,  давал
Бригитте... -
     Точь-в-точь в таком положении вещи оставались  пять  лет,  то  есть  от
разрушения Дюнкерка в тринадцатом году до самого окончания дядиной  кампании
восемнадцатого года, недель за шесть или за семь перед событиями, о  которых
я рассказываю. - В одну лунную ночь Трим, уложив дядю в постель,  вышел,  по
обыкновению, посмотреть, все ли благополучно в его укреплениях,  -  -  и  на
дороге, отделенной от лужайки цветущими кустами и остролистом, -  -  заметил
свою Бригитту.
     Полагая,  что  на  всем  свете  нет  ничего  более   любопытного,   чем
великолепные сооружения, воздвигнутые им и дядей Тоби, капрал Трим вежливо и
галантно взял свою даму за руку и провел ее на лужайку. Сделано это было  не
настолько скрытно, чтобы злоязычная труба Молвы не разнесла слух об этом  из
ушей в уши, пока он не  достиг  моего  отца  вместе  с  еще  одной  досадной
подробностью, а именно, что в ту же ночь перекинутый через ров замечательный
подъемный мост дяди Тоби, сооруженный и окрашенный на голландский  манер,  -
был сломан и каким-то образом разлетелся на куски.
     Отец мой, как вы заметили, не питал большого  уважения  к  коньку  дяди
Тоби - он считал его самой смешной лошадью, на которую когда-нибудь  садился
джентльмен, и если только дядя Тоби не раздражал его своей слабостью, не мог
без улыбки думать о нем, - - так  что  каждый  раз,  когда  дядиному  коньку
случалось захромать или  попасть  в  какую-нибудь  беду,  отец  веселился  и
хохотал до упаду; но теперешнее злоключение было ему особенно по сердцу, оно
сделалось для него неисчерпаемым  источником  веселых  шуток.  -  -  -  Нет,
серьезно, дорогой Тоби,  -  говорил  отец,  -  расскажите  мне  толком,  как
случилась эта история с мостом? -  Что  вы  ко  мне  так  пристаете  с  ним?
-отвечал дядя Тоби. - Я ведь уже двадцать раз вам рассказывал слово в  слово
так, как мне рассказал Трим. - Ну-ка, капрал, как это  произошло?  -  кричал
отец, обращаясь к Триму. - Сущее это  было  несчастье,  с  позволения  вашей
милости: - - я показывал наши  укрепления  миссис  Бригитте  и,  находясь  у
самого края рва, оступился и соскользнул туда - Так, так, Трим! -  восклицал
отец - (загадочно улыбаясь и кивая головой - - но не перебивая его), - - - -
и так как, с позволения  вашей  милости,  я  был  крепко  сцеплен  с  миссис
Бригиттой, идя с ней под руку, то потащил ее за собой, вследствие  чего  она
шлепнулась задом на мост. - - И  так  как  нога  Трима  (кричал  дядя  Тоби,
выхватывая рассказ изо рта у капрала) попала в кювет, он тоже повалился всей
своей тяжестью на мост. - Была тысяча шансов против одного, - прибавлял дядя
Тоби, - что бедняга сломает ногу. - Да, это верно! - подтверждал отец,  -  -
недолго, и шею себе сломать, братец; Тоби, при таких оказиях. - - И тогда, с
позволения вашей милости, мост - он ведь, как известно  вашей  милости,  был
очень легкий - сломался под нашей тяжестью и рассыпался на куски,
     В  других  случаях,  особенно  же  когда  дядя  Тоби   имел   несчастье
обмолвиться хотя бы словечком о пушках, бомбах или петардах, - отец  истощал
все запасы своего красноречия (а они у него были не маленькие) в  панегирике
_таранам_ древних - _винее_, которой _ пользовался Александр при осаде Тира.
- - Он рассказывал дяде Тоби о _катапультах_ сирийцев,  метавших  чудовищные
камни на несколько сот  футов  и  потрясавших  до  основания  самые  сильные
укрепления;  -  описывал  замечательный  механизм  _баллисты_,  который  так
расхваливает Марцелин; - страшное  действие  _пиробол_,  метавших  огонь;  -
опасность _теребры_ и _скорпиона_, метавших копья.  -  Но  что  все  это,  -
говорил он, - по сравнению с разрушительными сооружениями капрала  Трима?  -
Поверьте  мне,  братец  Тоби,  никакой  мост,   никакой   бастион,   никакие
укрепленные ворота на свете не устоят против такой артиллерии.
     Дядя Тоби никогда не пытался защищаться против  этих  насмешек,  иначе,
как удвоенным усердием в курении своей трубки; однажды вечером  после  ужина
он  напустил  столько  густого  дыма  в  комнате,  что  отец  мой,   немного
расположенный к чахотке, задохнулся в жестоком  припадке  кашля.  Дядя  Тоби
тотчас вскочил, не чувствуя боли в паху, - и с превеликим состраданием  стал
возле  стула  брата,  одной  рукой  поколачивая  его  по  спине,  а   другой
поддерживая  ему  голову  и  время  от  времени  вытирая  ему  глаза  чистым
батистовым платком, который он тут же достал из кармана. - - Заботливость  и
участие дяди Тоби при оказании этих маленьких услуг  -  -  были  как  нож  в
сердце моему отцу, он устыдился только что нанесенного брату огорчения. -  -
Пусть таран, катапульта или какое-либо другое орудие  вышибут  мне  мозг,  -
сказал про себя отец, - - если я еще раз обижу этого достойнейшего человека!


        ^TГЛАВА XXV^U

     Оказалось, что починить  подъемный  мост  невозможно,  и  Трим  получил
приказание немедленно приступить к постройке нового моста  -  -  но  уже  по
другой модели: дело в  том,  что  как  раз  в  то  время  открылись  происки
кардинала  Альберони,  и  дядя  Тоби,  справедливо   предвидя   неизбежность
возникновения войны между Испанией  и  Империей  и  вероятность  перенесения
операций будущей кампании в Неаполь или в  Сицилию,  -  -  решил  остановить
выбор на итальянском мосте - - (дядя- Тобж^ кстати сказать, был  недалек  от
истины в своих предположениях) - - но отец, который  был  несравненно  более
искусным  политиком  и  настолько  же  превосходил   дядю   Тоби   в   делах
государственных насколько дядя Тоби был выше его на полях сражений, - убедил
брата, что если испанский король и император вцепятся друг другу  в  волосы,
то Англия, Франция и Голландия  в  силу  ранее  принятых  обязательств  тоже
принуждены будут принять участие в драке; - а в таком случае, - говорил  он,
- воюющие стороны, братец Тоби, - это так же верно, как то, что  мы  с  вами
живы, - снова бросятся врассыпную на прежнюю арену борьбы,  во  Фландрию;  -
тогда что вы будете делать с вашим итальянским мостом?
     - - Тогда мы его доделаем по старой модели, - воскликнул дядя Тоби.
     Когда капрал Трим уже наполовину закончил мост в этом стиле  -  -  дядя
Тоби обнаружил в нем один существенный недостаток, о котором никогда  раньше
серьезно не думал. Мост этот  подвешен  был  с  обеих  сторон  на  петлях  и
растворялся посередине, так что одна его половина отводилась по одну сторону
рва, а другая - по другую. Выгода тут заключалась в том, что  тяжесть  моста
разделялась на две равные части, и дядя Тоби мог, таким  образом,  поднимать
его и опускать концом  своего  костыля  одной  рукой,  а  при  слабости  его
гарнизона это было в