роект.  Для
Федорова философия не есть пассивное отражение мира, а есть  один  из  путей
активного его преображения. Созерцательная метафизика ему совершенно  чужда.
Философия должна исследовать причины неродственного состояния мира  и  найти
пути к воскрешению  умерших.  Человек  в  своем  познании  должен  выйти  из
пассивно-рабьего состояния. Пассивная философия есть знак несовершеннолетия.
   103 Гениальный роман  Вилье  де  Лиль-Адана  "L'Eve  future",  насыщенный
глубокими мыслями, изобличает демоническую природу  творчества  существа,  в
котором организм подменяется механизмом. Создание  женщины-автомата  -  плод
ненавистной механической цивилизации, убивающей душу  живую  Эдисон  говорит
что он может "faire sortir du limon de 1'actuelle  Science-Humaine  un  Etre
fait a notre image, et qui nous sera, par consequent, ce que nous  sommes  a
Dieu" ("...Вытащить из  трясины  современной  гуманитарной  науки  Существо,
созданное по нашему образу, которое будет для нас соответственно тем, чем мы
являемся по отношению к Богу" (фр.) - Ред.) (стр. 103). Вилье  де  Лиль-Адан
художественно  вскрывает  черно-магическую  природу  последних   результатов
техники нашей  автоматической  цивилизации.  В  человеческом  сознании  была
издавна ложная идея создания человека-автомата, гомункула.
   104 Хорошо говорит Бергсон: "Свободой называется отношение конкретного  я
к совершаемому этим я акту. Это отношение неопределимо именно потому, что мы
свободны.  В  действительности,  анализировать  можно  только  вещь,  но  не
развитие; разложить можно протяженность, но  не  длительность.  Если  же  их
все-таки пытаться проанализировать,  то  развитие  при  этом  бессознательно
превращается  в  вещь  и  длительность  в  протяженность.  Стремясь   только
разложить конкретное время на части, тем самым уже развертывают его  моменты
в однородном  пространстве;  на  место  совершающегося  факта  ставится  уже
совершившийся  факт,  и  благодаря  такому  сгущению  активности   моего   я
спонтанность разрешается в инертность, свобода в необходимость.  Вот  почему
всякое определение свободы должно привести к детерминизму". "Время и свобода
воли", стр. 178.
   105 Я.Беме говорит о  свободе:  "Die  Freiheit  est  und  stehet  in  der
Finsterniss, und gegen der finstern Begierde nach des Lichts  Begierde,  sic
ergreifet mit dem ewigen Willen die Finsterniss; und die Finsterniss greifet
nach dem Lichte der Freiheit und kann es  nicht  erreichen,  denn  schleusst
sich mit der Begierde selber in sich zu, und macht sich in sich  selber  zur
Finsterniss; und aus diesen beiden, als aus der finster Impression, und  aus
des Lichtes oder  Freiheit  Begierde  gegen  die  Impression,  wird  in  der
Impression der schielende Blitz,  als  der  Urstand  des  Feuers;  denn  die
Freiheit erscheinet in der Impression, oder  die  Impression  in  der  Angst
ergreifet sie in sich, so ist es nur als ein Blitz: weil aber  die  Freiheit
untasslich und als ein Nichts, darzu ausser und vor der Impression ist,  und
keinen Grund hat, so kann sie  die  Impression  nicht  fassen  oder  halten,
sondern sie ergiebet sich in die Freiheit, und die Freiheit verschlingt ihre
finstere  Eigenschaft  und  Wesen,  und  regieret   mit   der   angenommenen
Beweglichkeit in der Finsterniss,  der  Finsterniss  unergriffen"  ("Свобода
вкоренена во Тьме, и в своем темном желании, как и в  светлом  желании,  она
связана с вечной волей Тьмы; и Тьма связана со Светом  свободы  и  не  может
ничего достичь, когда обращается к желанию самому по себе  и  действует  как
Тьма в самой себе; из этих двух, как и из темного ощущения,  а  также  и  из
Света, т.е. свободного желания, исходящего из ощущения, возникнет в ощущении
молния как первоогонь: тогда Свобода  раскроется  в  ощущении,  но  ощущение
постигает ее через страх, поскольку видна она лишь как  молния;  и  так  как
Свобода непостижима и словно бы Ничто, и к тому же есть  вне  и  до  всякого
ощущения, и не имеет основы, то не может ее ощущение ни постичь, ни удержать
и лишь покоряется оно Свободе, и Свобода соединяет  свою  темную  самость  и
Сущность и правит с воспринятым беспокойством во Тьме, во Тьме непостижимой"
(нем.) - Ред.), t. IV, "De Signatura Rerum", стр. 428.
   106 Штейнер говорит: "Ware Lusifer nicht gekommen,  so  ware  der  Mensch
zwar fruher zu dieser Stufe gelangt, aber ohne  personliche  Selbstandigkeit
und ohne die Moglichkeit der Freiheit" ("И если бы  Люцифер  не  пришел,  то
человек хотя бы  и  достиг  раньше  этой  ступени,  однако  без  личностного
самоутверждения  и  без  возможности   свободы"   (нем.)   -   Ред.).   "Die
Geheimwissenschaft  im  Umriss",  стр.  257   Тут   Штейнер   дает   опасную
формулировку несомненной истины о положительном  смысле  отпадения  человека
как пути раскрытия свободы человека.
   107 Пер Гинт - такая же  мировая  трагедия  человечества,  как  и  Фауст.
Трудно в мировой литературе найти что-нибудь равное по силе разговору Пера с
пуговичником. Тут проблема судьбы человеческой индивидуальности поставлена с
такой потрясающей силой, что кровь стынет от ужаса.
   108  Ладыженский  в   книге   "Сверхсознание"   делает   опыт   сравнения
мистического  опыта  восточнохристианской  аскетики,  как  она  выражена   в
Добротолюбии, и индусской иоги. Ценно уже то, что поставлена  эта  проблема.
Христианская аскетика и иога  формально  очень  схожи.  Соединяет  их  также
восточная  невыраженность  антропологического  начала   в   мистике.   Когда
божественное  начало  открывается   в   человеке,   то   человек   перестает
существовать  и  остается  одно  Божество,  Единое.  Множественное  бытие  -
призрачно. Ныне религиозное сознание Запада  должно  по-своему  переработать
древнюю мудрость иогов. Это пытается делать Р.Штейнер. Показательна  в  этом
отношении книга  польского  философа  Лютославского  "Volontй  et  libertй",
который хочет синтезировать восточную иогу с христианским путем.
   109 Суоми Вивекананда в своей "Философии Иога. О Раджа Иоге"  очень  ярко
характеризует  сущность  иоги.  Иоги  Индии   ныне   считают   своевременным
познакомить европейскую культуру со своей мудростью. Интересна  также  книга
Иога Рамачараки. Иогизм весь проникнут культом силы. Человек может  раскрыть
в себе божественную мировую силу и сделаться властителем природы. Божество -
основа человека, и Оно должно поглотить всего человека.
   110 Св. Исаак Сирианин говорит: "миф есть имя  собирательное,  обнимающее
собою страсти". "Творения иже во святых отца нашего Аввы Исаака  Сирианина",
стр. 22 (Сноска восстанавливается приблизительно.).
   111 Когда читаешь "Путь к посвящению" или "Путь к самопознанию  человека"
Р.Штейнера, где говорится об оккультном пути к  высшей  духовной  жизни,  то
можно подумать, что до раскрытия оккультного пути в мире  не  было  духовной
жизни, мир был погружен исключительно в физический план.  Остается  неясным,
считает ли Штейнер духовным опытом и духовной жизнью творческий  акт  поэтов
или  философов.  Леонардо  творил  Джиоконду,  Гете  -  Фауста  и  Гегель  -
феноменологию духа не на путях оккультных медитаций,  и  это  было  духовной
жизнью.
   112 Св. Макарий Египетский говорит: "Как  при  возделывании  виноградника
все попечение прилагается для того, чтобы насладиться плодами; а  как  скоро
не оказывается плодов любви, мира, радости, смирения  и  прочих  исчисленных
Апостолом  добродетелей,  то  напрасен  подвиг  девства,  и  труд   молитвы,
псалмопения, поста, бдения оказывается ни к чему  не  служащим;  потому  что
душевные и телесные сии труды должны  быть  совершаемы  в  надежде  духовных
плодов.  Плодоношение  же  Духа  в  добродетелях  есть  наслаждение  ими   с
нерастленным удовольствием для сердец верных, в  которых  действует  Дух.  С
великою  разборчивостью  разумения  да  оцениваются  делание,  труд,  и  все
естественные подвиги, через веру и упование производимые в  достойных  Духом
Святым. Прекрасное дело - пост, бдение, странническая жизнь, даже это - цвет
доброго жития. Впрочем, есть более  внутренний  чин  христиан,  и  никто  не
должен возлагать упование на сии  дела".  "Преподобного  отца  нашего  Макар
Египетского духовные беседы,  послания  и  слова",  стр.  350.  Св.  Макарий
Египетский прямо говорит о том,  что  аскетика  и  покаяние  могут  быть  не
плодоносны. "Если преуспел он в посте, во бдении, в псалмопении,  во  всяком
подвиге и во всякой добродетели, но на жертвеннике сердца его  не  совершено
еще благодатию таинственной действие Духа, при полном  ощущении  и  духовном
упокоении: то все таковое  чинопоследование  подвижничества  несовершенно  и
почти  бесполезно;  потому  что  человек  не  имеет   духовного   радования,
таинственно производимого в сердце", стр. 438.
   113 Недаром так назрел  вопрос  о  приобщении  дисциплинирующей  мудрости
иогов к религиозному сознанию: Запада. На этой  почве  прежде  всего  должно
измениться отношение к телу. Дух должен  творить  новую  плоть  уже  в  этой
земной жизни. Также должен быть утвержден путь  созерцательных  размышлений,
укрепляющих независимость нашей высшей духовной  жизни.  Но  эти  созерцания
должны быть связаны с сознанием самости человеческого  я,  единственности  и
нерастворимости человеческого лика в его единении с ликом Христа. Этого  нет
не только в дохристианском иогизме, но и в послехристианском штейнерианстве.
   114  "Начертание  христианского  нравоучения"  епископа  Феофана  -  плод
святоотеческого сознания в атмосфере  XIX  века.  Еп.  Феофан,  в  сущности,
отрицает христианство как религию свободы, он в  религии  несовершеннолетия.
"Ни в самом человеке, ни вне его ничего  нет  свободного.  Все  устроено  по
определенным законам воли Божественной, которая после сего одна  и  остается
совершенно свободную. Посему  приличным  поприщем  для  свободы  может  быть
только воля Божия". "Начертание христианского нравоучения", стр. 40. "Первая
и основная обязанность есть всецелая покорность вере истинной. Вера сия идет
от Бога, есть Его царский указ к нам, подданным", стр. 341.  Трудно  понять,
где это Феофан увидел  в  новозаветном  откровении  любви  и  свободы  "указ
подданным" и требование "всецелой покорности". Феофан целиком стоит на почве
страха соблазнов и ужаса опасностей,  грозящих  несовершеннолетним.  Поэтому
нужно,  прежде  всего,  охранить,  запретить,  предотвратить.   "Христианину
свойственно не иметь своей воли", стр. 476. И вот какое отношение к  миру  и
людям   и   какое   жизнеустроение   вытекает   из   этой   религии   страха
несовершеннолетних.  "Всему  глава  -  порядок.   Должно   человеку   внесть
регулярность во всю свою жизнь, в свои занятия и отношения. Это строй жизни,
или ход дел, где всему положены мера и вес. Мера в пище и  питании,  мера  в
одежде,  в  украшении  дома,  в  труде  и  отдохновении,  в  знакомствах   и
сношениях", стр. 486. И Феофан дает  ряд  правил  умеренного  хозяйственного
благосостояния, трезвой буржуазности. Он договаривается даже  до  того,  что
"не должно забывать смирительного и вместе самого действительного средства -
телесного наказания. Душа образуется чрез тело.  Бывает  зло,  коего  нельзя
изгнать из души без уязвления тела. Отчего раны и большим полезны, тем  паче
малым", стр. 497. Феофан если и говорит о любви, то "а любви с  почтением  и
покорностью", стр. 98. В царе, в губернаторе, в отце,  в  хозяине  он  видит
иерархический  чин,  которому  обязательно  абсолютно   покоряться.   Всякий
иерархический чин, будь то губернатор или отец, должен  сознавать,  что  при
нем "степенная важность, не высящаяся, но и не унижающая себя, привлекающая,
но непоблажающая", стр. 503. Даже "слуга должен сознавать свою зависимость и
быть готовым  к  беспрекословной  и  молчаливой  покорности",  стр.  505.  А
господин  должен  заботиться  о  спасении  души  слуги.  Так  во  всем.  Это
выдержанная система подчинения и страха. В  ней  нет  места  для  свободы  и
любви. Еп. Феофан в сущности монофизит: он отрицает человека, богочеловека и
богочеловечество.
   115 Не только в старом православном сознании, но и в новом  теософическом
сознании есть слишком большая утишенность, усмиренность творческих  порывов.
И иногда понятно желание подпольного человека у Достоевского послать к черту
всю эту гармонию и пожить на свободе. В нерастворимом  темном  остатке  есть
творческий источник  (Этот  фундаментальный  постулат  метафизики  Бердяева,
укореняющий   творчество   в   последней,   "безосновной"   свободе,   почти
тождественной с "ничто", осмысливается им в культурософии России. "В России,
- писал он, - есть трагическое столкновение культуры  с  темной  стихией.  В
русской земле, в русском народе есть темная, в дурном смысле иррациональная,
непросветленная и не поддающаяся  просветлению  стихия.  Как  бы  далеко  ни
заходило просветление и подчинение культуре русской земли,  всегда  остается
осадок, с которым ничего нельзя поделать" (Николай Бердяев.  Судьба  России.
М., 1918. С. 52) - Ред.).
   116 У Вейнингера есть гениальные мысли о гениальности. См.  в  его  книге
"Пол и характер" главы: "Дарование и гениальность", "Дарование и  память"  и
"Проблема я и  гениальность".  Вейнингер  утверждает  универсальную  природу
гениальности в  противоположность  специфической  природе  таланта  и  видит
потенциальную гениальность в каждом человеке.  См.  стр.  198.  Гениальность
есть особое направление духа.
   117 У Э.Гелло в книге "Le Siиcle" есть прекрасная глава "Le Talent et  le
genie". "Le talent et le genie, - aiai?eo Aaeei, - qui different a tous  les
points de vue, different tres essentiellement sur ce point:  le  talent  est
une specialite, le genie est une superiorite generale" (стр. 243). "Le genie
ne se prouve pas par une oeuvre  exterieure.  Il  se  revele  intimement  et
magnifiquement aux yeux dignes de lui, faits pour le voir" (no?.  244).  "Ce
qu'il voit dans un eclair, c'est precisement ce que ne  verront  jamais  les
hommes patients, pendant la duree des siecles. La lenteur le tue, le  retard
est pour lui le plus mortel des poisons" (no?. 246). "Je dirai que le  desir
est une des forces qui ressemblent le plus au genie. Peut-etre quelque  part
ces deux mots  sont  synonymes.  Peut-etre  le  desir  est-il  le  genie  en
puissance. Peut-etre le genie est il le desir en acte" (no?. 247).  "Un  des
caracteres du genie, c'est d'etre extreme en toutes choses. Il  est  violent
par nature, et intolerant par essence" (стр. 249) ("Талант и гениальность, -
говорит Гелло, - которые отличаются друг от  друга  со  всех  точек  зрения,
особенно существенно  различны  в  том,  что  талант  -  это  специализация,
гениальность же - всеохватывающее совершенство" (С. 243).  "Гениальность  не
доказуема внешней работой.  Она  обнаруживает  себя  интимно  и  великолепно
взгляду, достойному ее видеть" (С. 244). "В  мгновении  гениальность  увидит
как раз то, что никогда не увидят люди, обладающие терпением, на  протяжении
столетий. Постепенность ее убивает, промедление для нее - самый  губительный
из ядов" (С.246). "Я говорил, что желание - единственная  из  сил,  наиболее
похожая на гениальность. Возможно, в чем-то эти два слова синонимичны.  Быть
может, желание есть сама гениальность в потенции. Быть может, гениальность -
это само желание в действии" (С. 247). "Одна из  характерных  черт  Гения  -
крайность во всем. Он по природе насильственен и в  основе  своей  нетерпим"
(С. 249). (фр.) - Ред.). Гелло глубоко проникает в стихию гения и видит  его
волевую и универсальную природу.
   118 Очень интересны и показательны работы проф. Зигмунда Фрейда. См.  его
"Теорию полового влечения". Он применяет свою пансексуалистическую теорию  к
истолкованию всего на свете. См. главный его труд "Толкование сновидений"  и
"Леонардо да Винчи". У Фрейда нет обычной психиатрической затхлости, у  него
есть свобода и дерзновение мысли. Фрейд научно обосновывает ту  истину,  что
сексуальность  разлита  по  всему  человеческому  существу  и  присуща  даже
младенцам. Он колеблет обычные границы нормально-естественной сексуальности.
Он научно-позитивно обосновывает некоторые гениальные  интуиции  Вейнингера,
хотя дух их есть разный. Но склонность школы Фрейда объяснять все, вплоть до
религиозной жизни, неосознанной сексуальностью принимает формы  маниакальной
идеи, характерной для психиатров.  Ведь  и  этот  пансексуализм  может  быть
объяснен неосознанной сексуальностью  его  создателей,  если  применить  тот
метод сыска и  вмешательства  в  интимную  жизнь,  который  допускает  школа
Фрейда. Натяжки Фрейда  в  объяснении  типа  Леонардо  или  объяснении  снов
доходят до комического. И все же Фрейд помогает осознанию сексуальности.
   119 Гениальные прозрения есть у  В.В.Розанова.  См.  его  книгу  "В  мире
неясного и нерешенного". Все, что писал Розанов, имеет отношение к  полу.  У
него есть могучее, но не просветленное чувство пола. Явление Розанова  очень
показательно для кризиса половой стихии.
   120 См. "Творение иже во святых отца нашего Аввы Исаака Сирианина",  стр.
54.
   121 "Bohmes sammtliche Werke", t. III. "Die  drei  Prinzipien  gottlichen
Wesens", стр. 112.
   122 Там же, стр. 117.
   123 Там же, стр. 187.
   124 T. IV. "Vom dreifachen Leben bes Menschen", стр. 70.
   125 Там же, стр. 71.
   126 Там же, стр. 156.
   127 T. V. "Mysterium magnum", стр. 94.
   128 Там же, стр. 101.
   129 Там же, стр. 140.
   130 Там же, стр. 150 - 1.
   131 Там же, стр. 327.
   132 Там же, стр. 482.
   133 "L'homme, - говорится в Зохаре, - ne merite  pleinement  ce  nom  que
quand 1'homme et la femme sont joints ensemble". "La benediction celeste  ne
descend que la ou est cette union, car elle ne peut tomber que sur un  corps
entier". Karpp "Etude sur les origines et la nature du Zohar",  no?.  427  e
428. Ni. oae?a no?.  431:  "Adam,  reflet  fidele  de  1'Adam  superieur  ou
primordial, dut comme son modele unir en lui  le  double  principe  male  et
femelle. Il fut tout  d'abord  cree  androgyne"  ("Человек,  -  говорится  в
Зохаре, - заслуживает это имя лишь постольку, поскольку он объединяет в себе
мужчину и женщину". "Благословение небес нисходит лишь туда, где есть  такой
союз, поскольку оно может низойти лишь ни единое тело".
   "Адам, верно отражающий Адама  высшего  или  первичного,  должен  был,  в
согласии с этой моделью, объединить в  себе  мужское  и  женское  начала.  И
первоначально он был создан андрогином" (фр.) - Ред.).
   134 Вот как излагает Бриллиантов учение св. Максим  Исповедника:  "Уже  в
самом воплощении и рождении Христос уничтожает первое и  главное  разделение
природы человеческой на мужской и женский пол. Через бессеменное  зачатие  и
нетленное рождение Он разрушает законы плотской природы, показывая, что Богу
был,  вероятно,  известен  иной  способ  размножения  людей,   отличный   от
нынешнего, и устраняя самым делом различие и разделение человеческой природы
на полы, как такое, в котором для человека не было нужды и без  которого  он
может существовать". "Влияние восточного богословия на западное".  стр.  215
(Александр  Бриллиантов.  Влияние  восточного  богословия  на   западное   в
произведениях Иоанна Скота Эригены. СПб., 1898.).
   135 "Fr. v. Baaders Leben und theosophischeWerke", t. II, S. 381.
   136 Там же, стр. 305.
   137 Там же, стр. 392.
   138 Там же, стр. 190 - 1.
   139 Там же, стр. 191 - 2.
   140.Там же, стр. 439.
   141 Л.Фейербах со свойственной ему вывернутой гениальностью  говорит:  "В
небесную жизнь верит только тот, у кого исчезло  сознание  рода".  "Сущность
христианства", стр. 151. Фейербах понимает, что  к  этому  миру  прикрепляет
человека род и что иной мир противоположен роду.
   142 Многое в дарвиновском  "Происхождении  человека  и  половом  подборе"
может быть принято даже при отрицании позитивно-эволюционной философии.
   143 Существует оккультное учен