у,  он вернулся в дом.  Вместе с  Гариком  втащил
Садовского в  освещенную  комнату,  у  газовой плиты нашел цинковое ведро с
водой и с размаху вылил ему на голову.  Боб зашевелился,  с трудом разлепил
вспухшие веки  и  застонал.  Глаза  у  него  были  мутные  с поволокой.  Он
бессмысленно переводил взгляд  с  Сороки  на  Гарика  и  с  трудом  шевелил
разбитыми, вздувшимися губами.  Что он шептал, было не разобрать, да Сорока
и не вслушивался.  Перешагнув через его разбросанные на  полу  ноги,  он  с
нескрываемым отвращением сверху вниз посмотрел на своего врага.
     - Здорово ты его отделал...  - заметил Гарик,  тоже глядя на  мокрого,
взъерошенного Боба.
     - Глеб... - пробормотал Садовский.
     - Твой  дружок  тю-тю!  -  присвистнул  Гарик.  -  Гарун бежал быстрее
лани...
     - Бросать его здесь одного нельзя, - проговорил Сороока.
     - Что ему будет? - беспечно ответил Гарик.  - Проспится, протрезвеет и
как миленький встанет на ноги.
     - Надо бы в больницу отвезти, - озабоченно продолжал Сорока. - Судя по
всему, у него сотрясение мозга.
     - Ну уж дудки! - возмутился Гарик. - Чтобы я такого подонка в больницу
повез... Да  он и в машину не влезет...  По дороге откуда-нибудь позвоним и
вызовем "Скорую". Погляди, какой номер дачи.
     Боб зашевелился на полу, снова раскрыл мутные неподвижные глаза.
     - Я сам... - пробормотал он. - Не надо никого...  Твоя взяла... Точка!
Я ухожу  с твоей...  - Он сглотнул и,  помолчав,  закончил:  - Не надо было
так... с Аленой.
     - Это ты нас тогда...  на шоссе?  - повинуясь безотчетному внутреннему
импульсу, спросил Сорока.
     Но Садовский снова закрыл глаза и, с хрипом вздохнув, замолчал. Желтая
прядь прилипла к разбитой скуле, одно веко мелко-мелко вздрагивало.
     - Пойдем,  -  тронул задумавшегося Сороку за плечо Гарик.  - Что с ним
толковать?
     Они вышли  из  дома.  Гарик  с  сердцем захлопнул дверь,  но она снова
открылась. Сорока поднялся на ступеньки и прикрыл.  Тихий  он  был  сейчас,
Сорока, и задумчивый.
     - Ты слышал,  что он сказал?  - спросил он Гарика,  который чиркал  на
ветру зажигалкой, разглядывая на фасаде дома номер.
     - Не знаю,  что он такого сказал, - проговорил Гарик, - но уверен, что
теперь он Алену оставит в покое!.. - И, помолчав, прибавил: - И Нину тоже.
     - А что, он и...
     - Было дело,  - усмехнулся Гарик.  - Нина рассказывала, как он недавно
опять приставал к ней с  этим  сводником  Глебом...  Жаль,  что  тому  мало
досталось!
     Гарик забрал у него ключи.  Сорока  сел  на  заднее  сиденье  рядом  с
Аленой. Даже  в  темноте  было  заметно,  как  у  нее  лихорадочно блестели
расширившиеся глаза.  Она придвинулась к Сороке и взяла его холодную руку в
свои ладони.
     - Мальчишки, если бы вы знали, как я вас люблю, - прошептала она.
     - Что  же ты так поздно мне сказала об этом?  - рассмеялся Гарик,  Ему
было почему-то весело и хотелось все время шутить,  смеяться,  но  Алена  и
Сорока были какие-то притихшие, грустные.
     - Помолчи, дурачок, - попросила Алена.
     - Женщины!  -  воскликнул  Гарик,  трогая  "Запорожец"  с места.  - То
приласкают, то обзовут...
     Однако больше  разговоров  не  затевал.  Когда фары осветили небольшой
спрятавшийся среди  высоких  сосен  и  елей   курортный   поселок,   Сорока
пошевелился и негромко сказал:
     - Останови.
     Гарик прижался к обочине,  вылез из машины и, оставляя на снегу следы,
побежал было к большому освещенному  подъезду,  но  тут  же  остановился  и
повернулся к машине.
     - Я не знаю номера  телефона  "Скорой  помощи",  -  приоткрыв  дверцу,
заявил он.
     Порыв холодного ветра с залива яростно ворвался в тесиую кабину, обдал
лица колючим снегом. Алена поежилась и еще ближе прижалась к Сороке.
     - Закрой дверь, - коротко сказал тот и отвернулся.
     Гарик захлопнул  дверцу,  пожал  плечами  и  снова  побежал к большому
белому дому.  Черт его знает,  какой телефон у "Скорой помощи".  Он ни разу
еще в жизни ее не вызывал...
     - Я люблю тебя, Сорока, люблю... - прошептала Алена и, обхватив его за
шею, поцеловала.  Она  плакала  и смеялась.  И лицо ее с огромными сияющими
глазами было мокрым от слез.
     Над ними  с  шумом пролетал стремительный ветер,  снежинки стучались в
стекло, поземка змеилась по обледенелому шоссе, а они сидели рядом в теплой
машине и слушали вечность.

---------------------------------------------------------------------------

     Текст печатается по изданию: Козлов В. Ф. Президент Каменного острова:
Повести.  -  М.:  Молодая гвардия,  1989. - Президент не уходит в отставку.
С. 167 - 428.

---------------------------------------------------------------------------