ькая
паспортистка в районном отделении.
   - Ну конечно, нужен он Зойке как собаке пятая нога, - скептически хмыкнул
дедок  в  телогрейке,  который  сидел  и  покуривал,  вероятно,  в  гости  к
паспортистке зашел.
   - А чего, все-таки кровь родная. У нее денег-то небось немерено.
   - Так те, у  которых  деньги,  они  на  себя  тратят,  не  на  других,  -
справедливо заметил дед. - Зойка вон, стервозина такая,  даже  к  сестре  на
могилку не приехала ни разу. Будет, что ли, она с племянником возиться?
   - Махонький был - возилась, - вспомнила паспортистка. - Может,  и  теперь
пригрела. Своих-то нет у нее.
   - Вот, даром что доктором стала, - дед  нравоучительно  поднял  палец,  -
других лечит, а своих народить не смогла.
   -  Астахова  Зоя  Анатольевна  является  родной  теткой   Сливко   Антона
Евгеньевича, - пояснил  участковый,  -  она  в  Москве  живет  очень  давно.
Единственная его близкая родственница.
   * * *
   - Нам надо встретиться и поговорить. Очень срочно.
   - Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, что у вас с голосом?
   - Здравствуйте. Голос у меня хриплый потому, что много курила сегодня.
   - Удивительно. Вы, такая ярая противница никотина...  Что  же  произошло?
Мир перевернулся?
   - Хватит. Бросьте ваш игривый тон. Все очень серьезно. Вы  должны  срочно
прилететь в Москву.
   - Что значит должен? Вы с ума сошли? Я не могу сейчас, даже  на  день  не
могу. Если такая срочность, почему бы вам не прилететь ко мне?
   - Потому что это исключено. После того, что произошло, мне нельзя  лететь
в ваш город.
   - А что, собственно, произошло?
   - Будто не знаете? Несчастный случай. Пожар. И труп  на  пожаре.  Фамилию
трупа называть? Или все-таки не стоит? А я ведь вас предупреждала.
   - О чем, интересно? Какой такой труп? Что вы несете? По-моему,  вам  пора
отдохнуть.  Возьмите  отпуск,  отправляйтесь  куда-нибудь  в  Грецию  или  в
Испанию. Там сейчас самое золотое время. Жары еще нет, туристов мало.
   - Перестаньте. Вы прекрасно поняли, о каком несчастном случае я говорю.
   - Несчастными случаями ведает Господь Бог, или судьба, или кто  там  еще?
Мы все не вечны.
   - Да ладно вам. Уж со мной-то не стоит дурака валять. Ко мне приходили. Я
вас предупреждала и оказалась права.
   - Подождите, вы можете хотя бы в двух словах объяснить, в чем дело? Кто к
вам приходил?
   - Капитан милиции.
   - Как фамилия?
   - Леонтьев Андрей Михайлович. Оперативник из УВД Юго-Восточного округа.
   - Какого округа?
   - Юго-Восточного. Того, к которому относится Выхино.
   - Ладно, я понял.
   - Ничего вы не поняли. Это вообще не телефонный разговор.
   - Тогда вы должны прилететь. Других вариантов нет.
   - Вариантов действительно нет. Прежде всего у вас. Вы  заварили  всю  эту
кашу. Я вообще ни при чем. Я вас предупреждала, вы не послушали. Кстати,  вы
не
   знаете, где Антон?
   - По-моему, у вас просто нервы не в порядке. Какую кашу? И откуда я  могу
знать, где ваш племянник?
   - С ним встречался ваш человек около месяца назад, а потом еще  несколько
раз. Антон сказал, что теперь у него будут деньги, много денег,  потому  что
ему предложили работу.
   - Ваш племянник болен. Он наркоман, он отсидел десять лет.  Ну  подумайте
сами, какую такую работу мог предложить ему мой человек? И с чего вы  вообще
взяли, что он был мой?
   -  Я  его  узнала.  Он  работал  в  "Гарантии".  Я,  представьте,  решила
проследить  за  Антоном,  когда  заметила,  что  у  него  резко   изменилось
настроение. Вы ведь сами сказали, он болен. Я отвечаю за него, и  я  обязана
знать, что с ним происходит, с кем он встречается, какую  такую  работу  ему
предлагают. Кроме Антона, у меня никого нет. Так где же он?
   - Прекратите истерику. Я понял, разговор действительно не телефонный.
   Зоя Анатольевна положила трубку и опять схватилась за сигареты, но тут же
отдернула руку. Правда нельзя столько  курить.  Она-то  уж  знает,  как  это
вредно. Однако что делать, если нет покоя? Она ведь давно  подозревала,  что
нельзя связываться с этим человеком. Он настолько самоуверен, что иногда это
граничит с глупостью. Но как же с ним не связываться, когда  она  полностью,
всеми своими потрохами, от него зависит?
   Григорий Петрович Русов всегда выручал Зою Анатольевну.  Сам  подставлял,
но сам же давал возможность выкрутиться. Зоя Анатольевна относилась  к  этим
вещам вполне спокойно. Как нормальный разумный человек,  она  понимала,  что
просто  так  никто  никому  не  помогает.  Григорий  Петрович  вынуждал   ее
рисковать, но умел достойно оплатить этот риск, не  только  деньгами,  но  и
серьезным покровительством.
   Еще совсем недавно Астахова занималась нетрадиционной  медициной,  а  эта
область весьма опасна  для  дипломированного  врача.  Гадалки,  экстрасенсы,
колдуны всегда имеют возможность  найти  лазейку,  если  что  не  так.  Есть
статья: "незаконное врачевание", но ничего не стоит обозвать свои прибыльные
манипуляции с доверчивыми  больными  как-то  совсем  иначе.  А  вот  врач  с
дипломом несет настоящую ответственность.
   И настал  момент,  когда  Зоя  Анатольевна,  отчасти  благодаря  активной
деятельности  Григория   Петровича,   отчасти   из-за   собственных   смелых
экспериментов,  подошла  вплотную  к  той  границе,  за  которой   кончается
таинственный мир нетрадиционной  медицины  и  начинаются  сухие,  скучные  и
беспощадные статьи Уголовного кодекса.
   - Я вас предупреждала, - сказала она Русову, - это плохо кончится.  Вы-то
сумеете выкрутиться. А я? Что будет со мной? Учтите, покрывать вас не стану.
   - Ну зачем же так мрачно, Зоя Анатольевна? Есть замечательный  выход.  Вы
просто смените специальность. Вы больше не будете врачом,  и  вас  никто  не
побеспокоит.
   - А кем же, интересно, я буду?
   - Главным редактором книжного издательства, - ответил он не задумываясь.
   - Что вы имеете в виду? - она даже поперхнулась от  удивления,  и  тогда,
именно тогда, впервые в жизни машинально взяла в руки сигарету. Вытянула  из
пачки, лежавшей на столе, и закурила,  чем  вызвала  веселый  здоровый  смех
Григория Петровича.
   - Ну вот, Зоя Анатольевна. Вы уже становитесь другим  человеком.  Никогда
не думал, что увижу вас с сигаретой. Это, знаете ли, куда  невероятней,  чем
представить вас в должности главного редактора. Вы ведь написали две книги.
   - Ну да. Однако это были медицинские книги, - Зоя Анатольевна закашлялась
от первой глубокой затяжки. -  Я  знаю,  издательство  "Каскад"  начинало  с
эзотерической литературы, но это было десять лет назад. А теперь оно  издает
в основном художественную литературу. Я же ничего в этом не понимаю.
   - А знаете, что главное для книги? - хитро прищурившись, спросил Русов, и
тут же сам ответил: - Чтобы ее покупали. Художественная она,  эзотерическая,
медицинская -  не  важно.  Вы  сумели  написать  две  книги,  которые  стали
настоящими бестселлерами. Вы сумели убедить огромное количество  людей,  что
стоять на голове,  голодать  и  пить  собственную  мочу  очень  полезно  для
здоровья. И после этого вы говорите, что ничего не понимаете в литературе?
   Сначала Астахова решила, что он издевается над ней. А он продолжал как ни
в чем не бывало:
   - Формально издательство мне не принадлежит. Практически, в общем,  тоже,
я всего лишь один из  соучредителей,  владею  небольшим  пакетом  акций.  Но
деньги я вложил туда немалые, и мне бы хотелось чтобы на одной из  серьезных
должностей там сидел мой человек. Сейчас как раз  самый  подходящий  момент.
Между главным редактором и коммерческим  директором  произошел  конфликт,  и
место освободилось.
   - А какой конфликт? - живо спросила Астахова.
   - Зачем вам?
   - Ну, чтобы знать, какого рода конфликты там в принципе могут возникнуть.
   - Пусть это вас не волнует. Без конфликтов, конечно, не обойдется,  но  у
вас они будут другого рода. Можете мне поверить.
   Она  верила.  Она  уже  поняла,  что  он  предлагает  дело.  Но  все-таки
скептически усмехнулась:
   - Так меня там и ждут.
   - Ждут, Зоя Анатольевна.  Ждут  с  нетерпением.  Частности  мы  обговорим
позже. Главное - ваше принципиальное согласие. И еще, - он мягко прикоснулся
кончиками пальцев к ее руке, - не надо больше никому  рассказывать,  что  вы
ничего не понимаете в литературе. Вы  отлично  в  ней  разбираетесь.  Просто
великолепно.
   Она приступила к новой должности и довольно  скоро  убедилась  в  правоте
Григория Петровича. Она действительно великолепно разбиралась в литературе.
   Конечно, в процессе работы возникали и  проблемы,  и  конфликты.  Не  без
этого. Но в целом Зоя Анатольевна  была  своей  новой  профессией  довольна.
Доходы ее ничуть не убавились, даже наоборот. Но главное,  в  теперешней  ее
деятельности не было ничего опасного и двусмысленного. Зоя Анатольевна  жила
и работала в свое удовольствие, была искренне благодарна Русову.
   И вот месяца два назад у нее  с  Григорием  Петровичем  состоялся  весьма
странный разговор. Началось все вполне невинно. Пригласив Зою Анатольевну  в
ресторан "Ампир", между маринованными миногами и  запененным  в  виноградных
листьях лобстером, он спросил:
   - Зоя Анатольевна, как вам кажется, кто сейчас самый популярный писатель?
   - Ну, это сложный вопрос. Смотря в каком жанре, среди какого  социального
слоя. Я не могу назвать кого-то одного.
   - Хорошо. Назовите  нескольких.  Зоя  Анатольевна  перечислила  полдюжины
имен, снабдив каждое подробными комментариями.
   - А что такое этот Виктор Годунов? - спросил Григорий Петрович, выбрав из
полудюжины одно имя.
   - Вас интересует общественное мнение  или  мое  собственное?  -  уточнила
Астахова.
   - Ваше. Общественное я знаю. Я хочу, чтобы вы мне рассказали, что  он  за
человек.
   -  Интеллигент.  Знаете,  такой  типичный,  что  даже  противно.  Крепкий
профессионал, но с большими амбициями. Масса снобизма. Мнит себя чуть ли  не
классиком. Ну что еще? - она задумчиво тронула двузубой  специальной  вилкой
твердый панцирь лобстера, - Я знаю, что он разведен, у него дочь  двенадцати
лет. А, собственно, почему он вас вдруг так заинтересовал?
   - Понимаете, какая штука, - медленно проговорил Русов, -  я  хочу,  чтобы
вышла моя книга. Автобиография. И мне нужен обработчик текста, или  как  это
называется? - он щелкнул пальцами, но слова подходящего не нашел.
   - Вам нужен человек, который сделает литературную  запись,  -  подсказала
Астахова, - но при  чем  здесь  Виктор  Годунов?  Такими  вещами  занимаются
журналисты, пресс-секретари.
   - А я хочу, чтобы для меня это сделал писатель. Профессионал,  с  именем.
Из тех, кого вы перечислили мне больше всего подходит Годунов.
   - Только не он, - быстро проговорила Астахова и глотнула минералки, - кто
угодно, только не он.
   - А почему? - Русов прищурился и чуть склонил голову набок. - Деньги всем
нужны. Я заплачу ему много. В три раза больше, чем он получил  за  последний
роман.
   "А откуда вы знаете, сколько он получил  за  последний  роман?  -  хотела
спросить Астахова, но раздумала. До нее вдруг дошло, что Русов блефует.  Все
он прекрасно знает о Годунове, и все уже заранее для себя решил.  А  от  нее
ему надо нечто совсем другое. Не информация и уж вовсе не мнение. Интересно,
что же?"
   -  Григорий  Петрович,  а  вы  уверены,  что  он  согласится?   При   его
известности, при его амбициях выступать в роли какого-то литобработчика...
   - Уверен, - широко улыбнулся Русов, - амбиции свои он как-нибудь умерит.
   - Я еще раз повторяю,  Годунов  -  самая  неудачная  кандидатура,  -  она
перегнулась через стол и заговорила  совсем  тихо,  -  послушайте,  Григорий
Петрович, в биографии каждого политика, и в вашей в том  числе,  есть  вещи,
которые не стоит афишировать. Предположим, он согласится. Предположим. Но он
может написать совсем не то, что вы хотите. И не надо делать вид,  будто  вы
меня не поняли.
   - Я вас отлично понял, Зоя Анатольевна. Вы умница. Именно этот вариант  я
и собираюсь с вами обсудить.
   - Тут нечего обсуждать,  -  покачала  головой  Астахова,  -  то,  что  вы
придумали, может обернуться серьезными неприятностями, не только для вас, но
и для меня. Я не сомневаюсь, что вы найдете способ заставить Годунова  стать
вашим "негром". Я достаточно хорошо знаю вас. Если  вы  чего-то  хотите,  то
всегда делаете. Но я знаю и Годунова. Он может в любой момент  выйти  из-под
вашего контроля. Он начнет копать, лезть куда  не  следует.  И  из-за  вашей
прихоти...
   - В общем, так, Зоя Анатольевна, - чуть поморщившись, перебил Русов, -  я
принял решение. От вас мне надо только одно - чтобы вы меня подстраховали. О
том, что Годунов работает на меня, никто не должен знать  до  того  момента,
пока не будет готов текст. Это именно на тот случай, если вдруг он,  как  вы
выразились, выйдет из-под контроля и  начнет  копать.  Я  уверен,  этого  не
произойдет, и напишет он именно то, что я хочу, но  лишние  предосторожности
никогда не помешают. Итак, мы договорились? О  том,  что  Виктор  Годунов  в
ближайшие три месяца будет  работать  над  моей  автобиографической  книгой,
знают только три человека: он, я и вы, Зоя Анатольевна. Для всех  остальных,
включая  владельцев   издательства,   коммерческого   директора   и   прочих
заинтересованных лиц, Годунов отдыхает.
   - Три месяца?
   - А почему нет? Ну, если вас смущает такой большой срок, допустим,  месяц
он отдохнет. Потом станет думать над новым романом.  Потом  может  заболеть,
например. Ну мало ли? Я ведь беру три месяца как максимум. А,  возможно,  мы
справимся быстрее. Мне не нужен слишком большой объем.  Страниц  триста,  не
более. А когда книга будет готова и  издана,  я  вас  уверяю,  она  принесет
хорошую прибыль. Ничуть не меньшую, чем мог бы принести очередной его роман.
И нам с вами простится  эта  маленькая  хитрость.  Мы  просто  всем  сделаем
приятный сюрприз.
   "Насчет прибыли я сомневаюсь, - заметила про себя Астахова,  -  и  вообще
ты, глупый самовлюбленный индюк, с огнем играешь"":
   К сожалению, Зоя Анатольевна оказалась права. Сейчас это очевидно.  Русов
играл с огнем и вот доигрался. Ему пришлось Годунова убрать. Надо отдать ему
должное, он приложил максимум усилий, чтобы  это  выглядело  как  несчастный
случай. Но вот явился этот дотошный капитан, а  завтра  явится  кто-то  еще.
Волна пошла. Все это крайне неприятно. Во-первых, Зоя Анатольевна  оказалась
единственным посвященным человеком и тем самым стала представлять для Русова
реальную  опасность.  Во-вторых,  издательство  лишилось  одного  из  лучших
авторов, а в-третьих...
   - Где же мой Антон?  -  пробормотала  она  и  все-таки  зажгла  сигарету,
которую все это время вертела в руках.
   У нее были серьезные основания  беспокоиться  за  своего  племянника.  Он
отсидел  десять  лет  за  убийство.  Он  употреблял  наркотики.  Он  страдал
психическими и сексуальными отклонениями. Но главная проблема заключалась  в
том, что этот несчастный был единственным живым существом на свете, которого
бездетная, совершенно одинокая Зоя Анатольевна любила как собственное дитя.
   Скромный старенький "Фольксваген" цвета  мокрого  асфальта  припарковался
неподалеку от  большого  обувного  магазина  на  Красной  Пресне.  Водитель,
пожилой, полный, с аккуратным,  словно  циркулем  очерченным  ободком  рыжих
волос вокруг сверкающей розовой лысины, собрался  было  вылезти  из  машины,
отстегнул ремень  безопасности,  открыл  дверцу,  но  вдруг  остановился  на
полпути, застыл и глубоко задумался.
   В зеркальце отразился сморщенный лоб, глаза как будто остекленели,  стали
совершенно пустыми и прозрачными. Если бы  кто-то  из  знакомых  увидел  его
сейчас, то вряд ли узнал сразу. Феликс  Михайлович  Виктюк  был  мрачен  как
никогда.
   Вот уже второй раз, в назначенное время, он приезжал сюда, на  Пресню.  В
"Макдоналдсе" у  метро  "Улица  1905  года"  он  должен  был  встретиться  с
человеком, для которого в  его  портфеле  лежал  конверт  с  пятью  тысячами
долларов. А человек, то есть наемный убийца, все никак не появлялся  и  даже
не звонил.
   Феликс Михайлович не сомневался, что заказ выполнен. Он видел труп своими
глазами. Опознать его было сложно, однако  рост,  возраст,  телосложение,  а
также документы и личные вещи, все подтверждало, кто погибший не  кто  иной,
как Ракитин Никита Юрьевич, 1960 года рождения.
   Киллер  был  личностью  сомнительной  и  крайне   ненадежной.   Наркоман,
сексуальный психопат. Получив аванс, он тут же истратил его на  наркотики  и
оружие, причем последнее было ему совершенно не нужно  в  таком  количестве.
Инфантильный псих  баловался,  приобретал  огнестрельное  железо  азартно  и
бессмысленно, как мальчишка бросается на игрушки в магазине. Ну  ладно,  чем
бы дитя ни тешилось...
   Смерть известного писателя Виктора Годунова, по официальному  заключению,
наступила в результате несчастного случая. Писателя шарахнуло  током,  потом
вспыхнул пожар, в общем, все прошло отлично,  как  по  маслу,  и  Виктюк  на
радостях подумал,  что  парнишка-наркоман  оказался  не  таким  уж  бросовым
товаром,  и,  пожалуй,  стоит  обратить  на  него  внимание,  он  может  еще
пригодиться, тем более  убивать  ему  нравится,  аж  глазки  блестят.  Сразу
чувствует себя настоящим мужчиной.
   Феликс Михайлович не знал, каким образом убийца сделал свое дело,  и  ему
не терпелось услышать подробности.
   То, что он не явился  в  назначенный  час,  было  для  Виктюка  полнейшей
неожиданностью. Он ведь отлично разбирался в  людях  и  не  сомневался,  что
этот, с блестящими глазками, примчится за своим гонораром на  крыльях.  Ведь
аванс он потратил почти целиком вкус больших денег (а  две  тысячи  долларов
были для него очень большими деньгами) он уже почувствовал. Что же могло ему
помешать?
   В первый раз, два дня назад, прождав исполнителя полтора часа за столиком
на улице, под мелким, как пыль, дождем, проглотив со  скуки  порцию  жареной
картошки, чизбургер, два пирожка с вишней, потягивая через  трубочку  густой
клубничный коктейль, он подумал, что, пожалуй, будет  разумно  связаться  со
своими людьми в морге и оплатить "случайную" кремацию.
   Морщась  от  изжоги  после  чизбургера  с  картошкой  Феликс   Михайлович
уговаривал  себя  не  нервничать  раньше  времени.  Всякое  бывает.  Загулял
парнишка с какой-нибудь старушенцией, он ведь любил старух, и  в  этом  была
его главная странность. Встретил новую любовь и забыл  обо  всем  на  свете.
Либо перебрал наркотиков. В общем, серьезных причин для беспокойства  Виктюк
пока не видел.
   Единственное, чего он опасался,  так  это  возобновления  дела.  Все-таки
убитый - фигура достаточно известная, к тому же на днях должны вернуться  из
Америки его родители. Мало ли  что  им  придет  в  голову?  Вдруг  потребуют
каких-нибудь  дополнительных  экспертиз,  пойдут  по   инстанциям?   А   при
дополнительных экспертизах, при вскрытии удачная  версия  электрошока  может
рассыпаться. Ведь он до сих пор так и  не  узнал,  каким  образом  был  убит
Годунов-Ракитин, и, конечно, будет разумней позаботиться,  чтобы  несчастный
случай остался несчастным случаем и никаких признаков насильственной  смерти
не обнаружилось.
   Кремацию он оплатил  в  тот  же  день,  и  вроде  бы  успокоился.  Однако
исчезновение киллера озадачивало его все больше.  Парень  как  сквозь  землю
провалился.


   Глава 21

   - Вы опять по поводу  Ракитина?  -  Зоя  Анатольевна  Астахова  удивленно
вскинула брови, когда  капитан  переступил  порог  ее  тесного  кабинета.  -
Извините, но сейчас я очень занята.
   - Нет. Я совсем по другому поводу, -  Леонтьев,  не  ожидая  приглашения,
уселся в кресло.
   - Очень интересно, - усмехнулась редакторша, - чем же обязана?
   - Зоя Анатольевна, когда вы в  последний  раз  видели  вашего  племянника
Сливко Антона Евгеньевича?
   Надо отдать ей должное. Собой  она  владела  великолепно.  Капитан  и  не
заметил бы, какое сильное впеча