что  американец  окажется без  средств
передвижения  в  незнакомом  городе  среди  ночи.  Если  в  этом  отдаленном
пригороде и возможно найти такси, вряд ли оно  доступно в такой поздний час:
начало  четвертого.  Кто  бы  ни испортил  его  машину,  он  хотел  вынудить
владельца оставаться на месте. Чтобы за ним приехали. Надо бежать. Как можно
быстрее... добраться  до шоссе... сделать бросок на север, подальше от этого
проклятого места.
     Ноэль  закрыл  капот.  Резкий  металлический  звук прокатился по улице.
Холкрофт направился к  светофору, который в  эту пору  бездействовал. Уже на
перекрестке он ускорил  шаги, затем побежал. Он испытывал себя. До дороги  -
полторы мили, и, пока Ноэль добрался до нее, он весь покрылся испариной.
     В животе вновь появилась тяжесть.
     Свет показался раньше,  чем он  услышал  оглушительный  рев  двигателя.
Прямо перед ним из темноты вырвался ослепительный свет фар, приближающийся с
огромной скоростью.
     Справа Ноэль увидел дыру в изгороди. Он нырнул  в нее, скатился в грязь
под кустами, надеясь, что его не заметили. Неожиданно ему стало очень  важно
скрыть  свою связь  с  Гретхен Бомонт. Она осталась неразгаданной  загадкой,
несчастной,  очень сексуальной...  красивой  женщиной.  Но она  представляла
угрозу Женеве - так же, как и ее брат.
     Машина  пронеслась  мимо.  Его не заметили. Затем  звук ревущего мотора
сменился визгом колес. Холкрофт  высунулся из дыры до пояса, повернул голову
налево, сконцентрировав внимание на жилом квартале.
     Машина остановилась перед домом  Бомонта. Два человека вылезли из нее и
побежали по  тропинке. Ноэль услышал скрип калитки. Оставаться  на  месте не
имело смысла. Наступил момент для бегства. Он  услышал стук дверного кольца,
доносившийся до него за сотни ярдов.
     Холкрофт пополз вдоль тротуара, прячась в тени изгороди, затем поднялся
и побежал.
     Он  бежал прямо  в темноту, к аллее, обсаженной деревьями, оставляя  за
собой жилые кварталы, моля Бога помочь ему найти первый поворот на шоссе. Он
проклинал сигареты, потому что его дыхание прерывалось и  начиналась одышка.
Пот  заливал лицо, толчки  в груди  становились  невыносимыми. Быстрые удары
собственных  ног об асфальт  пугали его.  Это  были звуки  бегущего в панике
среди ночи человека, и человеком, охваченным паникой, был он сам.
     Шаги.  Топот  ног.   Его  собственных.  И  еще  чьих-то!  Позади   него
равномерный, тяжелый, догоняющий топот.
     Кто-то бежал за ним! Молча, не окликая его, не требуя остановиться!.. А
может, это слух сыграл  с  ним  злую  шутку?  Возможно,  это  его  шаги эхом
отдаются в ушах? Он не смел, просто не мог обернуться. Холкрофт быстро бежал
- из света в тень.
     Он миновал еще один квартал, еще один угол. Повернул направо, зная, что
это не тот  поворот, который приведет  его к  шоссе.  Он все же свернул. Ему
необходимо знать, преследует его кто-нибудь или нет.
     Шаги были там, у них был другой  ритм, и они все приближались, сокращая
дистанцию. Он не мог  больше этого вынести, но  не  мог  и бежать быстрее. И
Холкрофт попытался оглянуться через плечо.
     Он  был  там! Фигура человека  в свете фонаря на углу улицы. Коренастый
мужчина молча нагонял его, беспощадно сокращая разрыв между ними.
     Ноги болели.  Паника  снова  охватила его. Он рванулся вперед,  но,  не
выдержав  безжалостного преследования, упал ничком, раздирая лицо об асфальт
и  испытывая жгучую боль в раскинутых в стороны руках. Ноэль перевернулся на
спину, инстинктивно поднял ногу,  чтобы отразить нападение.  Бегущая  фигура
выскочила из темноты  и неожиданно  нависла над  ним. Пот  заливал Холкрофту
глаза,  и он различал лишь  размытые  контуры рук  и ног нападавшего.  Затем
огромная тяжесть навалилась на  его грудь, чье-то предплечье, словно тяжелый
металлический брус, опустилось на его шею.
     В последний момент  он  увидел высоко  поднятую  руку и  черный кулак в
ночном небе, сжимающий какой-то предмет.  Затем  все исчезло. Осталась  лишь
огромная пропасть, пронизанная ветром. Он падал туда, в бездонную темноту.

     Сначала Холкрофт почувствовал  холод, и  его тело охватила дрожь. Потом
ощутил сырость: казалось, она проникает в каждую клеточку. Он открыл глаза и
обнаружил  себя   лежащим   в  мокрой  траве  и  на  холодной  земле.  Ноэль
перевернулся, чтобы взглянуть в ночное небо. Оно было светлее слева и темнее
справа.
     Голова разламывалась, лицо горело,  руки  ныли.  Он медленно поднялся и
огляделся. Поле. Длинный грязный клочок  земли напоминал  пастбище. Вдали он
различил  смутные  очертания  проволочного   забора  -  колючую   проволоку,
натянутую между толстыми столбами  на расстоянии  десяти или двадцати  ярдов
друг от друга. Это и в самом деле было пастбище. Он почувствовал запах то ли
дешевого  виски, то ли прогорклого вина. Его одежда была пропитана алкоголем
до нитки. Ужасный запах бил прямо в ноздри. Его одежда...  портмоне, деньги!
Он поднялся на дрожащих ногах, проверил карманы: руки заныли от острой боли,
как только он сунул их в мокрую одежду.
     Портмоне, часы - все на месте. Его не ограбили, а лишь избили до потери
сознания и отвезли подальше от района, где живут Бомонты. Какой-то бред!
     Ноэль ощупал  голову: шишка солидная, но крови нет. Его ударили  чем-то
вроде дубинки или трубы,  завернутой во  что-то  мягкое.  Попытался  сделать
несколько шагов. Получилось не очень, но  главное - он мог двигаться. Пейзаж
вырисовывался более четко: приближался рассвет.
     За забором небольшая возвышенность переходила в гребень, уходящий вдаль
в обоих  направлениях.  Вдоль  гребня виднелись придорожные  огни.  Он решил
пересечь  поле  и выйти  к  шоссе  в надежде упросить какого-нибудь водителя
подвезти его. Когда он перелезал через забор, какая-то мысль сверкнула в его
мозгу. Он снова проверил карманы.
     Исчезла фотография!
     Холкрофт  вышел  на  шоссе и  проголосовал.  Остановился  молоковоз. Он
забрался  на сиденье и  увидел, как улыбка  исчезает с  лица водителя так же
быстро,  как  исходивший от  него запах заполняет кабину. Ноэль попытался не
обращать на  это  внимания, но водитель придерживался иного мнения. Холкрофт
вышел  в  первом  же  населенном пункте.  Им оказалась английская  деревня с
несколькими грузовиками на площади. Машина встала перед придорожным кафе.
     -  Внутри  есть  телефон,  - сказал водитель. - И туалет  тоже.  Ты  бы
умылся, приятель.
     Ноэль  зашел в  кафе и окунулся  в свет, в запах  кофе,  мирные  звуки,
понемногу приходя в  себя. Жизнь продолжалась. Он нашел туалет и сделал все,
чтобы уменьшить последствия минувшей ночи.  Затем уселся за столик, недалеко
от настенного платного  телефона, и  заказал  черный кофе  в ожидании, когда
сердитый  водитель-доставщик  закончит спор  с диспетчером на  другом  конце
провода. Когда  разговор  закончился, Ноэль встал из-за стола и направился к
телефону,  держа в руке номер Гретхен Бомонт.  Ему хотелось выяснить, что же
произошло, и постараться урезонить ее, если она вернулась домой.
     Он набрал номер телефона.
     - Я вас слушаю, - послышался в трубке мужской голос.
     - Пожалуйста, миссис Бомонт.
     - Могу я спросить, кто звонит?
     -  Друг  капитана. Я слышал, что  миссис Бомонт сегодня уезжает к нему.
Мне бы хотелось передать ему записку.
     - Кто ее спрашивает?
     Ноэль повесил  трубку. Он понятия не  имел, кто ему ответил. Он  только
знал,  что ему  необходима помощь.  Профессиональная помощь. Это может  быть
опасно для Женевы,  но необходимо.  Он  будет осторожен, очень осторожен - и
постарается изучить все, что только можно.
     Холкрофт порылся в карманах куртки в поисках визитной карточки, которую
дал  ему  человек  из МИ-5.  На  ней  значилось имя  Гарольд Пэйтон-Джонс  и
телефонный номер. Настенные  часы показывали  без  десяти минут  семь. Ноэлю
было  интересно  знать, ответит  кто-нибудь  по  этому телефону или нет.  Он
набрал номер в Лондоне.
     -Да?
     - Это Холкрофт.
     -  О да. Нас интересовало, позвоните ли вы. Ноэль  узнал голос. Это был
седовласый агент разведки из отеля.
     - О чем вы говорите? - спросил Ноэль.
     - У вас выдалась трудная ночь, - ответил голос.
     - Вы ожидали, что я позвоню! Вы были там. Вы видели все это!
     Пэйтон-Джонс ушел от прямого ответа.
     - Арендованная вами машина находится в гараже в Алдершоте. К полудню ее
отремонтируют. Имя легко запомнить - Бутс. Гараж Бутса, Алдершот. Платить не
надо.
     -  Минутку. Что происходит, черт возьми? Вы что, следили за мной? Вы не
имеете на это права!
     - Я бы сказал, что это была чертовски хорошая работа, проделанная нами.
     - Вы были в машине в три часа утра! Вы были в доме Бомонта!
     - Боюсь, что это были не мы. - Человек из МИ-5 сделал небольшую  паузу.
- И если вы верите в это, значит, вы не видели их достаточно хорошо, не  так
ли?
     - Да. Кто это был?
     - Мы тоже хотели бы это знать. Наш человек прибыл туда около пяти.
     -  Кто бежал  за мной? Кто  ударил  меня по  голове  и, бросил  на этом
чертовом поле? ? Агент вновь молчал.
     -  Мы ничего  об этом не знаем. Мы  только знаем, что  вы покинули  это
место в спешке. Машина, очевидно, была выведена из строя.
     - Это было подстроено! Меня одурачили!
     -  Возможно.  Я  бы советовал вам быть осторожнее. Бестактно  и  опасно
пользоваться женой капитана королевского флота, пока ее муж в море.
     - Черта с два! Капитан так же в море, как я! Менее двух недель назад он
был в самолете, следующем в Рио. Я видел его! Он  имеет какое-то отношение к
делу семейства фон Тибольт.
     - Несомненно, - ответил Пэйтон-Джонс. - Он женат на старшей дочери. Что
касается  его  пребывания  в  самолете  две  недели назад,  то  это  нелепо.
Последние три месяца от находится в Средиземном море..
     -  Нет же! Я видел  его. Послушайте меня.  В спальне была фотография. Я
взял ее.  На  снимке  - он! И кое-что  еще.  Надпись  на оборотной  стороне,
по-немецки.
     - Что именно написано?
     - Не знаю. Я не говорю  по-немецки.  Но это чертовски необычно,  не так
ли? - Холкрофт замолчал. Он не думал заходить так далеко. В гневе он потерял
над собой контроль. Проклятье!
     -  Что здесь такого  необычного? - спросил агент. - Немецкий  -  родной
язык  миссис  Бомонт.  Любовная  фраза,  выражение  привязанности  кого-то к
кому-то? Тут нет ничего необычного.
     - Я думаю, вы  правы,  - сказал  Ноэль, сдаваясь.  Но вскоре пожалел об
этом:   отступление  было  слишком  поспешным.  А  человек  из  МИ-5  весьма
подозрительным. Ноэль заключил это из его последующих слов.
     - По зрелом размышлении вы должны бы доставить эту фотографию нам.
     - Не могу. У меня ее нет.
     - Мне показалось, вы сказали, что взяли ее.
     - У меня ее сейчас нет. Я... У меня просто ее нет.
     - Где вы, Холкрофт? Думается, вы  должны заглянуть к нам, мы хотели  бы
повидаться с вами.
     Бессознательно Ноэль нажал  на рычаг, обрывая связь. Действие опережало
мысль,  и,  только сделав это, он  четко  понял, почему так поступил. Нельзя
связывать себя с МИ-5, укреплять  их отношения. Напротив, он должен быть так
далеко от британской  разведки, насколько это возможно. С ними не может быть
никаких отношении. МИ-5 следила за ним. После того как они заверили его, что
оставят одного, они нарушили свое обещание.
     Уцелевшие люди из "Вольфшанце"  говорили:  "Еще есть  такие,  кто может
узнать о женевских делах... И кто попытается воспрепятствовать ему...  Убить
его".
     Холкрофт сомневался,  что англичане  могут убить его,  но  они пытались
воспрепятствовать  ему.  И  если  бы  преуспели,  это  было  бы  равносильно
убийству.  Люди  "Вольфшанце" не  колебались. Питер Болдуин, эсквайр,  Эрнст
Манфреди, Джек. Все мертвы.
     Люди  "Вольфшанце"  убьют   его,  если  он  потерпит  неудачу.  В  этом
заключалась  ужасная  ирония. Он не хотел  потерпеть фиаско. Почему  они  не
могут  понять этого? Возможно, больше,  чем уцелевшим потомкам "Вольфшанце",
ему хотелось видеть осуществленными мечты Генриха Клаузена.
     Он вспомнил Гретхен Бомонт, ведомую инстинктами, случаем и мужчинами, И
ее брата, высокомерного журналиста-политолога,  подозреваемого в  убийствах.
Ни один из них не устроит Женеву.
     Остался  один ребенок. Хелден  фон Тибольт, в  настоящее  время  Хелден
Теннисон,   проживающая   в  Париже.  Адрес   неизвестен.  Но  у  него  есть
издательство "Галлимар".
     Париж.
     Он должен ехать в Париж. Он должен избежать встречи с МИ-5.
     Глава 13
     В  Лондоне  жил  человек, театральный художник, пользовавшийся недолгой
известностью среди  обеспеченных людей по  обеим сторонам  Атлантики.  Ноэль
подозревал,  что Вилли  Эллис  получает  контракты скорее  благодаря  своему
неистовому   темпераменту  и  обаянию,   нежели  присущим  ему  способностям
дизайнера-декоратора.  Он работал с Вилли четыре раза и всегда  давал клятву
больше не делать этого, хотя знал, что,  видимо,  вновь  согласится. Сказать
правду,  Вилли  безмерно  нравился  Ноэлю. Сумасшедший англичанин не  был ни
ловким, ни изящным. Но это был думающий, талантливый человек театра, который
знал историю сценографии лучше многих. Он мог быть обаятельным.
     Когда не был неистовым.
     Они поддерживали связь друг с другом уже многие годы, и, когда бы Ноэль
ни приезжал  в Лондон, у него всегда находилось время  для  Вилли. Он думал,
что на этот раз  ему не удастся с ним встретиться, но сейчас все изменилось.
Вилли был нужен ему. Ноэль узнал  номер его телефона в лондонском справочном
бюро и позвонил.
     - Ноэль, дружище,  ты выжил из ума! Никто  не встает  в эту пору, кроме
гадких птиц и дворников.
     - Я в беде,  Вилли.  Мне нужна помощь. Эллис знал  небольшую деревушку,
откуда звонил Холкрофт,  пообещал  приехать за ним как можно скорее, что, по
его расчетам, должно было  занять около часа. Он прибыл, опоздав на тридцать
минут  и проклиная всех идиотов, повстречавшихся  ему на  пути. Ноэль  сел в
машину, с удовольствием пожимая протянутую руку  Вилли и с  радостью  слушая
его привычную ругань.
     - Ты абсолютный тупица, и от тебя  воняет, как у  буфетчицы под мышкой.
Открой окно и говори, что произошло, черт возьми.
     Холкрофт кратко изложил  ситуацию, не ссылаясь на имена и не  раскрывая
факты.
     - Я должен быть в Париже, но там есть люди, которые  захотят остановить
меня. Я больше ничего не могу  тебе  сказать, кроме  того, что  не  совершил
ничего плохого и ничего противозаконного.
     -  Первое всегда  относительно, не правда ли? Второе обычно зависит  от
интерпретации и способностей адвоката. Могу я допустить прелестную девочку и
разгневанного мужа?
     - Прекрасно.
     -  Это облегчает  мою задачу.  Что мешает  тебе  поехать  в аэропорт  и
вылететь ближайшим рейсом в Париж?
     -  Мои  одежда,  чемодан и паспорт  в  лондонской  гостинице. И если  я
появлюсь там, то буду обнаружен теми, кто хочет остановить меня.
     - Судя по твоему внешнему виду, они крутые ребята, не так ли?
     - Что-то в этом роде, Вилли.
     - Решение очевидно. Я  заберу твои вещи и выпишу тебя  из гостиницы. Ты
своенравный житель  колонии,  которого я нашел  в  сточной канаве  Сохо. Кто
может оспорить мое преимущество?
     - Могут возникнуть проблемы в регистратуре.
     - Не вижу на то  причин.  У меня государственные деньги, а ты  дашь мне
расписку; они могут сверить подписи. Мы не такие параноики, как янки.
     - Надеюсь, ты прав, но  мне кажется, что  люди,  которые ищут меня, уже
связались с гостиницей. Они могут не дать тебе мои вещи,  пока ты не скажешь
им, где я.
     - А я скажу им, - сказал Вилли,  улыбаясь. - Я оставлю им адрес и номер
телефона, по которому будет подтверждено твое присутствие.
     - Что?
     - Предоставь  это  мне.  Между прочим,  в бардачке есть одеколон.  Ради
всего святого, воспользуйся им.
     Эллис сдал  в чистку пропитанную виски одежду Холкрофта и, оставив свою
квартиру в Челси, отправился в "Белгравиа Армз".
     Холкрофт  принял  душ,  побрился,  позвонил   в  агентство  по  прокату
автомобилей. Он  заключил, что, если поедет за машиной в Алдершот, люди МИ-5
могут оказаться там. И когда он выедет оттуда, англичане могут подобраться к
нему совсем близко.
     В  агентстве пытались возражать, но Холкрофт не оставил им выбора. Если
они  хотят получить  обратно свою  машину,  то должны  взять  ее сами. Ноэль
сожалеет об  этом, но у него срочные дела. Счет они могут послать в его офис
в Нью-Йорке.
     Холкрофт  должен  выбраться  из Англии  незамеченным.  Несомненно, МИ-5
установила  слежку за аэропортами  и вокзалами.  Возможно, решение состоит в
том,  чтобы  в последнюю минуту найти билет в заполненный самолет до Парижа.
Если  ему  немного повезет, он прибудет в  аэропорт Орли до того,  как  МИ-5
узнает о том,  что  он выехал из Англии.  Чартерные  самолеты в Париж летали
часто,  таможенная процедура  простая.  Или  купить  два  билета  -  один  в
Амстердам, другой в Париж, пройти через ворота амстердамской компании, затем
под  каким-нибудь  предлогом  вернуться  назад  и  быстро  присоединиться  к
отбывающим в Париж, где его будет ждать Вилли с багажом.
     О  чем он думал? Об уловках,  бегстве, обмане. Он был  преступником без
преступления, человеком, который не может  сказать правду, поскольку в  этой
правде таилась огромная разрушительная сила.
     Он  снова  начал потеть, вернулась  знакомая боль. Он  чувствовал  себя
слабым и растерянным.  Ноэль лег  на  диван  в банном  халате Вилли и закрыл
глаза. В сознании  возник  образ чувственного тела Гретхен. Всплыло лицо; он
явственно услышал плач и заснул с этим жалобным звуком в ушах.
     Проснулся он неожиданно - от ощущения, что кто-то стоит рядом и смотрит
на него. Ноэль в панике перевернулся на спину и  вздохнул с  облегчением при
виде Вилли, стоявшего возле дивана.
     - Ты  немного отдохнул,  и это  заметно.  Ты  выглядишь бодрее и, слава
Богу, пахнешь лучше.
     - Ты получил мои вещи?
     -  Да.  Ты оказался прав. Им очень  хотелось  знать, где ты находишься.
Когда я оплачивал  счет,  вышел управляющий и  повел себя как  представитель
конторы,  аналогичной Скотланд-Ярду. Он выглядел слишком  спокойным, если не
сконфуженным.  Он  получил  номер   телефона  того   места,  где  ты  сейчас
находишься.
     - Какого места?
     - Боюсь,  что твоя  репутация  поднялась  не слишком высоко, если ты не
изменился в глубине души. Номер телефона принадлежит госпиталю в Найтсбридж,
который   и  пенни   не   получает  от   министерства  здравоохранения.   Он
специализируется по венерическим болезням. Я довольно хорошо знаю доктора.
     - Ты превзошел самого себя, - сказал Ноэль, вставая. - Где мои вещи?
     - В гостиной. Я думал, тебе захочется переодеться.
     - Спасибо. - Холкрофт направился к двери.
     - Ты знаешь человека по имени Буоновентура? - спросил Эллис.
     Ноэль  остановился.  Из аэропорта в Лиссабоне он послал Сэму телеграмму
из трех слов: "БЕЛГРАВИА АРМЗ ЛОНДОН".
     - Да. Он звонил?
     -  Несколько  раз.  И  полагаю,  довольно  настойчиво. В  коммутаторной
гостиницы сообщили, что он звонил из Кюрасао.
     - Я знаю телефон,  -  сказал  Холкрофт.  -  Я должен  с ним  связаться.
Позвоню по своей кредитной карточке.
     Прошло пять минут, прежде чем он услышал  раздражающий ухо голос  Сэма.
Понадобилось  менее пяти секунд для того,  чтобы  понять,  что больше нельзя
заставлять лгать строительного инженера.
     -  Майлз больше не  теряет  времени  зря,  Ноули.  Он сказал  мне,  что
получает судебное предписание для возвращения тебя в Нью-Йорк. Он собирается
подсунуть его здешним  властям.  Он знает, что они не  могут заставить  тебя
вернуться, но  говорит,  по  крайней  мере,  им  станет известно,  что  тебя
разыскивает  полиция.  Это  несколько грубовато, Ноули,  поскольку в списках
разыскиваемых тебя нет.
     - Он сказал по