аюсь, у них в
этом районе курсирует машина.
     - А у вас нет машины?
     - Нет,  я  один.  А  теперь слушай. Если подъедет  машина,  ей придется
остановиться. В ту секунду, когда это произойдет, я брошусь  к  двери на той
стороне.  Пока я  буду  бежать, прикрой  меня,  стреляя  в  машину. Целься в
лобовое  стекло. Можешь попасть  в шины, в радиатор. Но главное - постарайся
разбить лобовое стекло. Сделай эту чертову машину неуправляемой, если только
сумеешь; и моли Бога, чтобы местные торчали на своих плясках на площади.
     -. А если нет, если кто-нибудь...
     - Попытайся не задеть его, кретин! - взорвался англичанин. - И старайся
стрелять в правую часть машины. Правую от тебя. И поменьше высовывайся.
     - В правую сторону машины?
     - Да,  или попадешь в свою девицу, которая, честно говоря, мне  на хрен
не нужна. Но мне нужен он. Конечно, если я  ошибаюсь, это никуда не годится,
и нам придется придумать что-нибудь другое.
     Агент, прижавшись лицом к  стене, осторожно  выглянул  на  улицу.  Этот
незнакомый   лес  принадлежал  вот   таким   людям,  а  не   благонамеренным
архитекторам.
     -  Вы не ошиблись, вернувшись в этот дом. Вы знали, что там есть второй
выход?
     - Конечно,  никто  в  своем уме  не  позволит  себе оказаться  в  такой
ловушке.
     Профессионал  не ошибся и  на этот раз. Ноэль  услышал визг покрышек на
невидимом повороте - машина быстро приближалась.  Агент встал, сделав  Ноэлю
знак следовать  за  ним. Прижимая  к  груди согнутую  руку с пистолетом,  он
выглянул из-за угла.
     Снова взвизгнули шины, машина остановилась. Бросаясь вон из подворотни,
агент крикнул Холкрофту: "Пора!"  - и, дважды  выстрелив по машине, бросился
вниз по Улице.  Это был недолгий кошмар,  который безумное  движение и звуки
разрушения  обращали  в  реальность. Ноэль  видел  пистолет  в  своей  руке.
Чувствовал  дрожь,  пробегавшую  по  всему телу, когда он  спускал курок.  В
правую  часть  машины. Справа  от тебя. Или...  Он  отчаянно  старался  быть
точным. С  изумлением он  увидел,  как лобовое стекло покрывается трещинами;
слышал,  как  пули  впивайся в дверь;  слышал  человеческие крики... а потом
увидел,  как на мостовую из машины выпал человек. Это был водитель; он лежал
раскинув руки, кровь текла из его головы, и он не шевелился.
     На той стороне улицы агент МИ-5,  пригибаясь, выскочил  из двери, держа
перед собой пистолет. Потом Ноэль услышал команду:
     - Отпусти ее! Тебе живым не уйти!
     - Nie und nimmer!14
     -  Тогда  она умрет вместе с тобой! К  черту!..  Повернитесь-ка вправо,
мисс! Немедленно!
     Друг за другом раздались  два выстрела; эхом отозвался на улице женский
крик. Оцепенение покинуло Ноэля. Он  бросился  через  дорогу,  боясь думать,
боясь  увидеть  то, что  его  ждет,  боясь  обнаружить то,  что он  не  смел
обнаружить, боясь сойти с ума.
     Хелден,  дрожа и  всхлипывая, стояла на коленях. Она не  сводила глаз с
мертвеца, распростертого на  мостовой  слева  от  нее. Но она  была  жива; а
больше его ничто не заботило. Ноэль подбежал к ней и упал рядом, прижимая ее
вздрагивавшую голову к своей груди.
     - Его... его, - прошептала Хелден, отталкивая Ноэля, - быстрее.
     - Что? - Ноэль проследил за ее взглядом. Агент МИ-5 пытался ползти, его
рот то открывался, то закрывался, он пытался что-то сказать, но не мог. А на
груди по рубашке расплывалось красное пятно.
     Небольшая  толпа уже собралась на выходе с площади. Четыре-пять человек
осторожно выступили вперед.
     -  Забери его, быстро  забери его, - сказала Хелден. Она была  способна
размышлять, а он нет; она могла принимать решения, а он был неподвижен.
     - Что мы будем делать? Куда мы идем? - вот и все, что он мог сказать, и
он даже не был уверен, что эти слова принадлежат ему.
     - Это поперечные улицы, они связаны между  собой. Мы должны забрать его
отсюда.
     - Почему?
     Хелден сверлила его глазами:
     - Он спас мне жизнь. Он  спас  тебе  жизнь. Быстро!  Холкрофт  мог лишь
повиноваться  ее  приказам;  сам  думать  он не мог. Он  поднялся  на  ноги,
подбежал к агенту, склонился над ним. И увидел сердитые голубые глаза; губы,
безуспешно пытавшиеся что-то произнести. Англичанин умирал.
     Ноэль поднял агента, но  стоять сам тот не мог, и Холкрофт взял его  на
руки,  удивляясь своей силе. Обернувшись, он увидел, что Хелден шатаясь идет
к машине - мотор все еще работал. Ноэль отнес агента к простреленной машине.
     - Я сяду за руль, - сказала Хелден. - Положи его на заднее сиденье.
     - Но лобовое стекло! Ты же ничего не увидишь!
     - Мы все равно далеко его не увезем.
     Следующие несколько минут  показались Холкрофту  столь  же нереальными,
как  и  вид пистолета,  который  он  все  еще  держал  в  руке.  Хелден живо
развернулась, заехав на тротуар, и вывернула на середину дороги.  Сидя рядом
с  ней, Ноэль,  несмотря на панику, кое-что осознал. Осознал спокойно, почти
бесстрастно; он начал приспосабливаться к этому страшному  новому  миру. Его
сопротивление  угасло,  что подтверждалось  и  тем,  что содействовал,  а не
бежал. Люди пытались его убить. Они пытались убить девушку, сидевшую рядом с
ним. Может быть, этого оказалось достаточно.
     - Ты можешь  найти  церковь? - спросил он, удивившись тому, как овладел
собой. Она взглянула на него:
     - Думаю, что да. Зачем?
     - Мы  не можем ехать  на  этой машине,  даже  если  бы  ты могла что-то
видеть. Мы должны найти свою.  - Он указал  рукой  на капот. Было видно, как
оттуда поднимается пар. - Радиатор пробит. Найди церковь.
     Ей это удалось, каким-то чутьем она  продвигалась по узеньким улочкам и
переулкам,  соединявшим неровные  лучи,  выходившие с  деревенской  площади.
Последние  несколько  кварталов  были ужасны: что-то возбужденно  крича,  за
машиной бежали  люди. Сначала Ноэлю  показалось, что  их внимание  привлекло
простреленное любовое стекло,  но дело было не в этом. Люди спешили к центру
- к площади; слух облетал город.
     - Des gens assassines! La tuerie!15
     Хелден свернула на улицу, ведшую  мимо дома священника  к  автостоянке.
Там она остановилась рядом со взятой напрокат машиной. Холкрофт посмотрел на
заднее  сиденье. Агент МИ-5, согнувшись,  лежал в углу;  он еще дышал. Агент
шевельнул рукой, словно желая привлечь внимание Ноэля.
     - Мы собираемся сменить машину, -  объяснил Хол-крофт, - мы отвезем вас
к врачу.
     - Выслушай... меня сначала, кретин,  - прошептал англичанин. Его взгляд
остановился на Хелден: "Скажи ему".
     - Выслушай его, Ноэль, - сказала она.
     - Что такое?
     -  Пэйтон-Джонс... у  тебя...  его  телефон. Холкрофт вспомнил.  Имя на
карточке, которую дал ему  в Лондоне  седой агент средних лет,  было Гарольд
Пэйтон-Джонс. Он кивнул: "Да".
     -  Позвони  ему...  -  агент  МИ-5  закашлялся,  -  расскажи  ему,  что
случилось... все.
     - Вы сами все расскажете, - сказал Ноэль.
     - Заткнись. Скажи Пэйтон-Джонсу, что возникли осложнения, которых мы не
предвидели. Человек, который, как мы считали, был послан Тинаму, человек фон
Тибольта...
     - Мой  брат - не  Тинаму! - воскликнула Хелден. Агент  посмотрел на нее
через полуприкрытые веки.
     -  Может, вы и правы, мисс. Раньше я так не думал, но может,  и так.  Я
знаю только, что  человек, следовавший  за вами на  "фиате",  работал на фон
Тибольта.
     - Он ехал  за  нами,  чтобы нас охранять! Чтобы узнать, кто  преследует
Ноэля.
     Холкрофт вздрогнул и пристально посмотрел на Хелден:
     - Ты о нем знаешь?
     - Да, - ответила она, - наш сегодняшний ленч - это идея Иоганна.
     - Спасибо большое.
     - Прошу тебя. Ты ничего не понимаешь. А мой брат понимает. И я понимаю.
     - Хелден, я пытался поймать этого человека в ловушку! Он был убит!
     - Что? О Боже мой...
     - Это осложняет дело, -  прошептал агент, обращаясь к Ноэлю. - Если фон
Тибольт - не Тинаму, то кто  он? Почему  застрелили его человека? Эти  двое,
почему они  пытались похитить ее?  Убить тебя? Кто они  такие? Эта машина...
попробуйте  узнать  о ней. - Англичанин  начал задыхаться.  Ноэль перегнулся
через сиденье, но  агент  остановил его:  -  Только слушай. Узнай,  кто  они
такие, чья это машина. Они и есть непредвиденное обстоятельство.
     Агент  МИ-5 едва  был в  силах  держать глаза открытыми, его шепот стал
почти неслышен. Было очевидно, что жить  ему осталось несколько минут. Ноэль
нагнулся к нему.
     - Это осложнение не  может иметь  ничего общего  с  человеком  по имени
Питер Болдуин?
     Умирающий  вздрогнул  как  от удара тока. Его  глаза широко  открылись,
зрачки почернели от приближения смерти.
     - Болдуин? - Шепот стал жутким и жалобным.
     - Он приходил ко мне в Нью-Йорке, - сказал Холкрофт. - Он сказал, чтобы
я не  вмешивался.  Он сказал, что  он  знает то, чего никто не  знает. Через
минуту его убили.
     -  Он говорил правду! Болдуин  говорил правду! - Губы агента задрожали,
струйка крови вытекла у  него  изо рта. - Мы  ему не  поверили, он предлагал
ничто! Мы были уверены, что он лжет...
     - Лжет о чем?
     Агент МИ-5 взглянул на Ноэля, потом с трудом перевел взгляд на Хелден.
     - Нет времени... - Он мучительно пытался снова посмотреть на Холкрофта.
- Вы чисты. Вы должны... иначе вам не следовало говорить то, что вы сказали.
Я  вам  доверяю, обоим. Найдите Пэйтон-Джонса... как можно  быстрее. Скажите
ему, чтобы вернулся к делу Болдуина. Код "Вольфшанце"... Это "Вольфшанце".
     Голова агента упала на грудь. Он был мертв.
     Глава 22
     Они  двигались на север по парижской дороге, и вечернее солнце заливало
округу  оранжевым  и  желтым  светом.  Зимнее солнце  везде  одинаково.  Это
константа. И Холкрофт был благодарен ему за это.
     Код "Вольфшанце". Это "Вольфшанце".
     Питер  Болдуин  знал  о Женеве. Он пытался  сообщить о  чем-то МИ-5, но
недоверчивая британская разведка ему не поверила.
     Он предлагал ничто!
     Что  он  хотел получить в  обмен? Какую сделку  пытался  заключить? Кто
такой Питер Болдуин?
     Кем был Питер Болдуин?
     Кто такой фон Тибольт? Теннисон?
     Если фон Тибольт -  не Тинаму, то  кто  же  он?  Почему  застрелили его
человека? Почему они пытались похитить ее? Убить тебя?
     Почему?
     Хотя бы одну проблему можно отбросить: Джон Теннисон  не Тинаму. Кем бы
сын Вильгельма  фон Тибольта ни был - а он мог быть  опасен для Женевы, - он
не был убийцей. Но кто же он тогда? Что он сделал, почему связан с убийцами?
Почему охотятся за ним, а заодно и за его сестрой?
     Эти вопросы не давали  Ноэлю задуматься о последних событиях. Он не мог
о них думать. Он сломается, если позволит себе это.  Троих убили, одного  из
них - убил он.  В  перестрелке в отдаленной  французской деревушке во  время
карнавала. Безумие.
     - Как ты думаешь, что такое "Вольфшанце"? - спросила Хелден.
     - Я знаю, что это такое, - ответил Холкрофт.
     Она удивленно обернулась.
     Ноэль рассказал ей  все, что знал об остатках "Вольфшанце".  Теперь уже
не было смысла скрывать эти факты. Когда он закончил, Хелден не проронила ни
слова. Он задумался  над тем, не зашел ли слишком далеко. Не вовлекает ли он
ее  в  конфликт, в котором  она не  хочет  участвовать. Всего несколько дней
назад Хелден говорила ему, что  если  он не  будет поступать  так,  как  она
велит,  если Ноэль не тот, за кого себя выдает, то она  уедет из Парижа и он
никогда  ее больше не найдет. Как Хелден  поступит теперь?  Не  окажется  ли
угроза "Вольфшанце" тем грузом, который она не захочет принять на себя?
     - Ты испугана? - спросил он.
     - Это глупый вопрос.
     - Мне кажется, ты понимаешь, что я имею в виду.
     - Да. - Она откинулась на спинку сиденья. -  Ты хочешь знать,  не сбегу
ли я.
     - Думаю, что да. Так как?
     Несколько  мгновений она молчала, но Холкрофт не  настаивал на  ответе.
Когда  она заговорила,  в ее голосе -  так  похожем на  голос сестры  и  так
отличавшемся от него - зазвучала печаль.
     - Я так же не мору убежать, как и ты. Не говоря уже о  морали и страхе,
это просто непрактично. Они нас все равно найдут и убьют.
     - Хорошенький конец.
     - Это вполне реально. Кроме  того,  я устала убегать. У меня  на это не
осталось  сил.   "Возмездие",   "Одесса",  теперь  еще   "Вольфшанце".  Трое
охотников,  подстерегающие  и  нас,  и  друг  друга.  Это  должно кончиться.
Полковник прав.
     - Вчера вечером я пришел к  тому же выводу. Я подумал, что, если бы  не
моя мать, мне пришлось бы спасаться бегством вместе с вами.
     - Сын Генриха Клаузена, - задумчиво произнесла Хелден.
     -  И  кого-то  еще.  -  Он  вернулся  в  реальность.  -  Мы  не  станем
контактировать с Пэйтон-Джонсом.
     - Согласна.
     -  МИ-5 проследит за  нами.  У них  нет  выбора. Они приставили  к  нам
человека, они обнаружат, что агент убит. Возникнут вопросы.
     - На которые мы не сможем ответить. Нас преследовали, не мы.
     - Интересно, кто они? Эти двое, - сказал он.
     - "Возмездие", я думаю. Это их стиль.
     - Или "Одесса".
     - Возможно. Но немецкий, на  котором говорил один из них, показался мне
странным.  Я  не смогла  узнать диалект.  Он не  из  Мюнхена  и  точно не из
Берлина. У него странное произношение.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Оно очень гортанное, но при этом мягкое, если так бывает.
     - Ты думаешь, они из "Возмездия"?
     -  Какая  разница?  Мы  должны  защитить  себя  от  обоих.   Ничего  не
изменилось. Во всяком случае, для меня. - Она дотронулась до его руки.  - Но
тебя мне жаль.
     - Почему?
     - Потому  что теперь ты бежишь вместе с нами. Ты теперь один из детей -
из verwiinschte Kinder16. Из проклятых. А у тебя нет опыта.
     Похоже, теперь я приобретаю его на ходу.
     Она убрала руку.
     - Ты должен ехать в Берлин.
     - Знаю. Мы должны торопиться.  Нужно добраться до Кесслера и подключить
его, он, - Холкрофт сделал паузу, - наш последний шанс.
     Она печально улыбнулась этому слову.
     -  У  нас есть ты и мой брат, вы  оба все знаете и готовы  действовать.
Кесслер  тоже должен быть  готов... Цюрих  - вот шанс.  И  разрешение  столь
многих проблем.
     Ноэль посмотрел  на нее.  Было  нетрудно угадать  ее мысли. Цюрих - это
безграничные средства, часть которых, безусловно, можно пустить на то, чтобы
обуздать, а то  и уничтожить  фанатиков из "Одессы"  и "Возмездия". Холкрофт
знал -  ей известно, что он сам  был свидетелем ужасов, которые те творят; в
конце  концов,  одна треть  голосов и так  принадлежала  ей.  Ее  брат  тоже
согласится.
     -  Мы подключим Цюрих, - сказал  он, - и вскоре сможем остановиться. Мы
все сможем остановиться.
     Она задумчиво посмотрела на Ноэля. Потом придвинулась к нему,  взяла за
руку, опустила голову ему на плечо, и ее длинные светлые волосы упали ему на
пиджак.
     - Я  позвала  тебя, и  ты  пришел  ко мне,-  сказала она своим странным
певучим голосом. - Мы чуть не погибли  сегодня. Тот человек отдал свою жизнь
за нас.
     - Он был профессионалом, - ответил Ноэль. - Наши жизни  для него ничего
не значили. Он искал информацию и человека, который мог бы ее предоставить.
     - Знаю. Я и раньше встречала таких людей,  таких профессионалов. Но  он
хотя бы  вел себя достойно;  многие  бы  поступили иначе. Они  слишком легко
жертвуют другими во имя профессионализма.
     - Что ты имеешь в виду?
     - У  тебя нет опыта,  ты бы поступил так,  как он  тебе велел.  Он  мог
использовать тебя как наживку, вызвать огонь на тебя. Для него было бы проще
подставить тебя, а потом и меня под  пули. Я  для него ничего не  значила. В
суматохе он спас  бы свою жизнь и заполучил бы нужного  человека. Но он спас
нас.
     - Где мы остановимся в Париже?
     - Не в Париже, - сказала  Хелден, - В Аржантей. Там на берегу реки есть
небольшая гостиница. Очень милая.
     Ноэль снял левую руку  с руля и  дотронулся до ее волос, струившихся по
его пиджаку.
     - Ты очень милая, - сказал он.
     - Я боюсь. Нужно прогнать страх.
     - Аржантей? - размышлял он.  -  Маленькая  гостиница  в  Аржантей.  Для
человека, который  во Франции  всего  несколько  месяцев, ты  знаешь слишком
много.
     -  Необходимо  знать  места, где не  задают лишних вопросов.  Ты быстро
учишься, тебя  легко  учить.  Поезжай  в  сторону Бийанкура.  И  пожалуйста,
побыстрее.

     Комната выходила на  Сену, балкончик со стеклянными дверьми висел прямо
над  рекой. Несколько минут они стояли  на  ночном воздухе,  глядя на темную
воду, он обнимал ее за плечи. Оба молчали; прикосновение успокаивало.
     В дверь постучали. Хелден напряглась; он улыбнулся и успокоил ее:
     - Расслабься. Пока ты мылась, я заказал бутылку бренди.
     Она улыбнулась ему в ответ и снова задышала спокойно.
     - Лучше бы ты предоставил это мне. Твой французский просто ужасен.
     - Я  могу сказать "Реми  Мартин", - ответил  он, отпуская ее. - Когда я
учился в школе, это было первое слово, которое мы выучили.
     Ноэль пошел к двери.
     Забрав поднос у официанта,  Холкрофт минуту стоял, глядя на Хелден. Она
закрыла двери  балкона  и вглядывалась  в  ночное  небо. Скрытная,  одинокая
женщина, тянувшаяся к нему. Это он понимал.
     Ему  бы хотелось понять  и другое.  Она очень красива; это очевидно,  и
рассуждать тут  было не о чем. Она не могла не  отдавать себе  отчет в своей
красоте.  И очень умна - это  было столь очевидное свойство, что комментарий
не  требовался.  А  кроме того, она знала обычаи своего таинственного  мира.
Хелден была  эффектной  женщиной в широком смысле;  она  двигалась быстро  и
решительно. Она, должно быть, десятки раз использовала секс, чтобы чего-либо
добиться, но он  подозревал,  что  за этим стоял  лишь  холодный расчет:  "К
сведению покупателя: вы получаете только тело, мои  мысли принадлежат мне, а
не вам".
     Она  отвернулась  от окна, ее  взгляд стал мягким, теплым,  но каким-то
далеким, наблюдающим.
     -  Ты похож на нетерпеливого  метрдотеля, ждущего возможности проводить
меня к столу.
     -  Сюда,  мадемуазель,  прошу  вас,  -  сказал  Ноэль,   направляясь  к
маленькому бюро в другом конце комнаты. - Не желает  ли леди занять столик у
воды?  -  Он  пододвинул  стульчик к стеклянным дверям  и  смотрел  на  нее,
кланяясь и улыбаясь. - Если леди будет любезна присесть,  будет подан бренди
и начнется фейерверк. Факельщики в лодках ждут вашего появления.
     - Но где сядешь ты, мой очаровательный garcon?
     - У ваших ног, миледи. - Он наклонился и поцеловал ее, обняв за плечи и
пытаясь угадать, не отпрянет ли она и не оттолкнет ли его.
     Чего бы он ни ожидал, к тому,  что произошло, он никак не был готов. Ее
мягкие влажные губы раздвинулись и прижались к его губам. Она протянула руки
и взяла в них  его лицо,  нежно  лаская  пальцами его щеки, веки и виски. Ее
губы постоянно были  в  движении, описывая бесконечные круги, затягивая его.
Он чувствовал, как ее груди прижались к  его рубашке, ее ноги - к его ногам,
противопоставляя силу силе, возбуждая его.
     Потом  случилось  что-то странное. Она задрожала,  обхватив его руками,
впиваясь пальцами в кожу, словно боялась, что он уйдет.  Он услышал, как она
всхлипывает, ощутил, как конвульсивно вздрагивает ее тело. Он обхватил ее за
талию, мягко отстранился, заставляя ее взглянуть на него.
     Она плакала. Мгновение Хелден смотрела на него с болью в глазах, и боль
эта была так глубока, что Ноэль почувствовал себя вторгшимся в чужое горе.
     - Что такое? Что случилось?
     - Прогони  мой страх, -  жалобно  прошептала она. Она расстегнула  свою
блузку, обнажив  выпуклости  грудей.  - Я  не  могу  быть одна.  Прошу тебя,
прогони мой страх.
     Он  прижал  ее к себе, укачивая  ее  голову  у себя на груди,  чувствуя
прикосновение ее нежных и красивых, как она сама, волос к своему лицу.
     - Ты не одна, Хелден. И я не один.
     Они лежали обнаженные под одеялом, ее голова