т катастрофическими.
     - Я тоже так полагаю. Но как вы объясните Пэйтон-Джонсу ваше стремление
проникнуть в архивы?
     - Отчасти я скажу ему правду, - ответил Теннисон. - Я хочу найти убийцу
Гретхен.
     - И ради этого вы готовы  отказаться от... птицы, за которой  охотились
шесть лет?
     - Ради этого и ради Женевы - да. От всей души! Ноэль был тронут.
     - Хотите, я сам предварительно переговорю с Пэйтон-Джонсом? - предложил
он.
     -  Нет! - вдруг  закричал Теннисон, но тут же понизил голос: - Я имею в
виду...  Вы  подвергнетесь слишком большой опасности.  Поверьте мне. Делайте
то, о чем я вас попрошу, пожалуйста. Вы с  Хелден должны находиться вне поля
зрения. Вам необходимо полностью самоизолироваться. Хелден нельзя появляться
на службе до тех пор, пока я снова не  свяжусь  с вами. Пусть  она будет при
вас, и постарайтесь на время стать невидимками.
     Холкрофт взглянул на Хелден:
     - Я не знаю, согласится ли она на это.
     - Я попытаюсь ее убедить. Передайте ей, пожалуйста, трубку.
     - Вы еще позвоните?
     -  Через  несколько  дней.  Если  переедете  в  другой отель,  оставьте
информацию,  где можно найти мистера Фреска. Хелден знает, кому позвонить. А
теперь дайте мне поговорить  с  сестрой.  Несмотря на все  наши различия, мы
теперь необходимы друг другу, как никогда прежде. И... Ноэль?
     -Да?
     - Будьте  добры к ней. Любите  ее. Вы  ей очень нужны. Холкрофт встал с
кровати и передал трубку Хелден.
     - Mein Bruder...28
     Глава 31
     "Код "Вольфшанце"!"
     Фон Тибольт-Теннисон,  сидевший  в своем  маленьком  офисе  на  окраине
Парижа, яростно грохнул кулаком по столу.
     "Код "Вольфшанце". Эту магическую  формулу  выдал Питеру Болдуину Эрнст
Манфреди! Банкир играл в опасную, но искусную игру. Манфреди знал, что стоит
только  Болдуину  произнести священную  фразу  - и  он, Болдуин,  становится
трупом. Банкир, однако, вряд ли стал  бы раскрывать Болдуину, что  стоит  за
этой магической формулой, - это было  не в его интересах. Но Болдуин обладал
одним из самых могучих интеллектов в Европе. Удалось ли ему  сложить в целое
больше  фактов,  чем  предполагал  Манфреди?  Сколько он  успел  узнать? Что
находится в досье Болдуина, хранящемся в архивах МИ-5?
     Обратили  ли  в английской разведке  внимание  на  донесения  Болдуина?
Обычно МИ-5 отвергала все его проекты и отчеты.
     И теперь папка  с материалами, собранными  Болдуином, наверняка пылится
среди  тысяч и  тысяч  себе  подобных. Все  они  погребены  в  архивах,  ибо
информация, содержащаяся в тех папках, осталась невостребованной.
     "Код "Вольфшанце". Эта фраза почти никому ни о чем не  говорила, и даже
те несколько сот  региональных лидеров,  которые  о ней  знали,  считали  ее
простым  кодовым  сигналом:  скоро нам  будут  перечислены громадные  суммы,
которые следует употребить на какое-то дело.
     "Дети Солнца". Для них, рассеянных по всей земле, "Вольфшанце" означала
восстановление прав на первородство.
     Папки  Болдуина не  могут содержать  этой  информации,  потому  что это
просто   невозможно.  Но  те,  в  чьих  руках   материалы  Болдуина,   могут
воспользоваться всей остальной информацией.
     У Теннисона  единственный шанс добраться до  папок Болдуина. Англичанам
нужен Тинаму. Если МИ-5  сумеет схватить его, то английская  разведка сможет
вернуть  себе первенство среди  секретных  служб  - первенство, которое было
утеряно после многолетних провалов и дезертирства.
     МИ-5  получит  Тинаму,   а  взамен  поделится  со  своим   благодетелем
секретными   материалами.  Блестящая  выйдет  ирония:  проклятая  британская
разведка  -  этот тихий спрутообразный  монстр, разгромивший  Третий рейх, -
поможет становлению четвертого.
     Ибо МИ-5  получит сведения о том,  что  "Нахрихтендинст"  разворачивает
конспиративную  деятельность   невиданных   масштабов.   Англичане   поверят
человеку, который предоставит  эти сведения,  - они  не  смогут не  поверить
тому, кто преподнес им в подарок Тинаму.
     Теннисон шел по редакционным коридорам, сдержанно принимая поздравления
коллег по "Гардиан".
     Мимоходом  он  оценивающе разглядывал  женщин.  Каждая  из секретарей и
машинисток бросала  на  этого умопомрачительного мужчину призывные  взгляды,
давая  понять, что готова на  все, чего тот  ни  пожелает.  Теннисону  вдруг
пришло в голову, что ему, возможно, придется выбрать себе  в любовницы  одну
из  этих женщин. Его  возлюбленная Гретхен  ушла  в небытие,  но аппетиты-то
остались. "Да, - думал Теннисон, подходя к кабинету старшего редактора, -  я
непременно  выберу  себе   женщину".  Возбуждение  нарастает,  интенсивность
операции   "Вольфшанце"   повышается  с  каждым  часом...  Ему   потребуется
сексуальная разрядка. Она всегда ему требовалась, и Гретхен это очень хорошо
понимала.
     -  Рад  видеть  тебя,  Джон, -  встал  навстречу  из-за  стола  старший
редактор, протягивая Теннисону руку. - Боннский репортаж пойдет в завтрашнем
номере. Прекрасная работа.
     Теннисон сел в кресло напротив.
     - Есть новости, - сказал он. - Если доверять моим источникам информации
- а я им доверяю, - то скоро будет предпринято покушение на жизни нескольких
человек, которое может повлечь за собой кризис во всем мире.
     - О Господи... Собираешься написать об этом?
     -  Нет.  Писать об этом нельзя.  Я не  думаю, что мало-мальски солидная
газета может об этом написать. Старший редактор подался вперед:
     - В чем дело, Джон?
     -  В  следующий  вторник  состоится экономическое совещание  на  высшем
уровне...
     - Ну да. Как раз здесь, в Лондоне. Все восточные и западные лидеры...
     - В  том-то все  и дело.  Восток и  Запад.  Они съедутся  из  Москвы  и
Вашингтона,  Пекина и Парижа. Самые влиятельные люди на земле... -  Теннисон
выдержал паузу.
     - И что?
     - И двое из них будут убиты.
     - Что?!
     - Двоих собираются убить. Кого  именно убивать - для  киллеров значения
не имеет. Главное,  убьют лидеров  из  противоположных политических лагерей:
скажем,  президента  Соединенных Штатов и  председателя  Китайской  Народной
Республики. Или премьер-министра Великобритании и главу Советского Союза.
     - Но это невозможно! Принимаются беспрецедентные меры безопасности!
     -  Вовсе  они не беспрецедентны. Непременно будет следование кортежа по
городу, толпы  людей  на  улицах, разные  церемонии  и  банкеты...  Где  тут
гарантия абсолютной безопасности?
     - Ее должны обеспечить!
     - Против Тинаму нет защиты.
     - Тинаму?!
     - Ему обещан самый большой гонорар за всю историю.
     - Святый Боже...
     - Организацией, которая называется "Нахрихтендинст".

     Явочная квартира МИ-5  представляла  собой тускло  освещенную  комнату,
лишенную какой бы то ни было обстановки, кроме стола и двух  стульев, в доме
на восточной окраине Лондона.
     Агент  МИ-5  Пэйтон-Джонс пристально  разглядывал сидящего  через  стол
Теннисона.
     - Итак, - начал седовласый господин,  - вы хотите сказать, что я должен
верить  вашим россказням  главным образом потому,  что  вы желаете  получить
доступ к архивным материалам? Но это абсурд!
     - Другими доказательствами я не располагаю,  - ответил Теннисон. - Все,
что  я рассказал  вам, -  правда. У нас нет времени  на выяснение отношений.
Дорог каждый час.
     - Но  я  не  склонен к тому, чтобы меня обвел вокруг  пальца журналист,
который на  самом деле может оказаться не совсем простым корреспондентом. Вы
очень умный человек. И скорее всего, беспардонный лжец.
     - Святый Боже, если это  действительно так, то  с какой стати  я здесь?
Послушайте, я в  последний раз повторяю: Тинаму был обучен "Одессой" в горах
на  юге Бразилии!  Я  боролся  с "Одессой" всю жизнь; об  этом может  узнать
каждый,  кто  удосужится заглянуть  в мое  досье.  "Одесса"  выжила  нас  из
Бразилии, отрезав от всего, что мы создали там. Мне нужен Тинаму!
     Пэйтон-Джонс внимательно  изучал  своего собеседника. Злой  спор длился
уже примерно  полчаса.  Разведчик  безжалостно обрушивал на  Теннисона шквал
вопросов и  хлестких оскорблений. Это был испытанный  метод ведения допроса,
позволявший  отделить  правду  от  фальши. Было  очевидно,  что  англичанин,
наконец, был удовлетворен. Голос его стал мягче.
     -  Хорошо, мистер  Теннисон.  Давайте  прекратим  выяснение  отношений.
Насколько я понял, мы должны принести вам свои извинения?
     -  Извинения  будут  не  односторонними.  Просто я знал, что  мне лучше
работать в одиночку. Господи, кем мне только не приходилось прикидываться...
Если бы кто-нибудь  засек меня в обществе человека из вашей  конторы, то вся
моя работа пошла бы насмарку.
     - Тогда я прошу прощения за то, что мы вызывали вас к себе.
     - Эти моменты были крайне опасны для  меня. Я начинал чувствовать,  что
Тинаму ускользает.
     - Но мы его пока так и не поймали.
     - Но близки к этому. Теперь это - дело нескольких  дней. Удача будет на
нашей  стороне,  если мы  будем  предельно  пунктуальны  во  время  принятия
решений, если мы тщательнейшим  образом проверим  улицы,  по  которым  будут
следовать делегации, залы заседаний, места предстоящих церемоний и банкетов.
Такой  возможности  может больше  не  быть. Как  не  было  прежде  и  такого
громадного преимущества на нашей стороне: мы знаем, что он уже здесь.
     - Вы абсолютно уверены в своих информаторах?
     -  Никогда прежде не был в них  так уверен. Тот  человек  в  берлинской
пивной  был  курьером.  Тинаму  убивал  всех  присланных  к  нему  курьеров.
Последними  словами  несчастного  были:  "Лондон... на  следующей  неделе...
встреча  в верхах... по  одному  с каждой стороны... человек с татуированной
розой на правой руке... "Нахрихтендинст"...
     Пэйтон-Джонс кивнул:
     - Мы запросим Берлин. Пусть установят личность погибшего.
     -  Вряд   ли   вам   что-либо   удастся   узнать.  Насколько   я  знаю,
"Нахрихтендинст" тщательно блюдет конспирацию.
     - Но они всегда  хранили нейтралитет, -  возразил Пэйтон-Джонс.  - И их
информация всегда была  очень  точной. Обвинители на  Нюрнбергском  процессе
постоянно пользовались информацией "Нахрихтендинст".
     -  Я  полагаю,  что  "Нахрихтендинст" поставляла информацию  в Нюрнберг
избирательно. Мы не можем знать, что они утаивали.
     Англичанин снова кивнул:
     -  Вполне возможно.  Узнать,  что  именно они  скрывали,  мы не  сможем
никогда. Вопрос в другом: почему они это скрывали?
     - Если позволите... - сказал Теннисон. - Несколько стариков хотят перед
смертью  отомстить всему миру.  У Третьего  рейха  было  два  идеологических
противника:  коммунисты  и западные  демократы.  Во время  войны  они  стали
союзниками, невзирая на антагонизм. Теперь каждый из бывших союзников жаждет
превосходства. По-моему, это идеальная месть: заставить  коммунистов и Запад
обвинять друг  друга в политических убийствах,  натравить  монстров друг  на
друга, чтобы те погибли в страшной схватке.
     - Ну, если исходить  из этого,  - перебил  Пэйтон-Джонс, -  то  под эти
мотивы можно подвести сотни убийств, совершенных в последние годы.
     -  Но  отбрасывать  эту гипотезу у  вас тоже  нет  оснований,  - сказал
Теннисон. -  Или  есть?  Что,  британская  разведка  имеет  прямые  связи  с
"Нахрихтендинст"?
     - Мы непременно проверим досье "Нахрихтендинст". Действовать вслепую на
основании вашей информации мы не намерены.
     - И что, кто-то из "Нахрихтендинст" по-прежнему жив?
     - Вполне возможно. Честно  говоря, про "Нахрихтендинст" давно уже никто
не вспоминал. Но я могу проверить.
     - Вы дадите мне имена членов "Нахрихтендинст"? ? Пэйтон-Джонс откинулся
на спинку кресла:
     - Является ли это одним из тех условий, про которые вы говорили, мистер
Теннисон?
     - Скажем так - да, но  я буду настаивать на этом лишь при  определенных
обстоятельствах.
     -  Я  думаю,  так  поступил бы любой  цивилизованный человек.  Если  мы
поймаем Тинаму, то вас будет чествовать чуть ли не вся планета. Имена членов
"Нахрихтендинст"  в  этом  случае - сущая мелочь. Если у  нас в архивах есть
сведения  о  "Нахрихтендинст" - вы  их  получите.  Какие у вас  еще просьбы?
Доставать мне блокнот?
     - Их не много, - обиженно произнес Теннисон. - И возможно, некоторые из
них покажутся вам странными. Во-первых, из чувства уважения к своим хозяевам
я просил бы  у  вас пятичасовую фору  для "Гардиан" в освещении предстоящего
события.
     - Она у вас в кармане, - ответил Пэйтон-Джонс.
     - Во-вторых,  я  хотел  бы получить от британской разведки  официальное
свидетельство о том,  что мое досье  безупречно и  что я оказал вам активное
содействие в деле сохранения... скажем так... "международной стабильности".
     - Думаю, что такое  свидетельство будет  вам ни к чему. Если  благодаря
вашей  информации  мы сможем  схватить  Тинаму,  то главы  многих государств
почтут за честь наградить вас высшими  знаками  отличия. В этом  случае наше
официальное письмо будет излишним. Оно вам ни к чему.
     -  Нет, оно мне понадобится непременно, - сказал Теннисон,  -  ибо  моя
предпоследняя просьба  такова:  я  не  хочу,  чтобы  мое имя  было  где-либо
упомянуто.
     - Не было... -  Пэйтон-Джонс  был  ошеломлен. - Это что-то странное, не
так ли?
     - Я бы попросил вас  не смешивать  мои профессиональные  амбиции с моей
частной  жизнью.  Мне не нужны  награды. Фон Тибольты в большом  долгу перед
Великобританией. Пусть это будет частичным возмещением долга.
     Пэйтон-Джонс помолчал с минуту.
     - Прошу простить меня,  -  сказал  он после паузы. - Я неверно судил  о
вас. Конечно же, вы получите официальное письмо.
     - Говоря  по правде, есть еще  одна причина, из-за которой  я хотел  бы
сохранить анонимность.  Конечно, королевский флот  и  власти  Франции вполне
могут  довольствоваться версией,  согласно  которой моя сестра и  ее  супруг
утонули в результате несчастного случая.  Может быть, они и правы. Но думаю,
вы согласитесь, что выглядит  этот инцидент довольно подозрительно. А у меня
есть еще одна сестра. Мы с ней - последние  фон Тибольты. И я не  смогу себе
простить, если с сестрой что-нибудь случится.
     - Понимаю, - кивнул Пэйтон-Джонс.
     - Я хотел бы помочь вам всем, чем могу. Мне кажется, что никто не знает
Тинаму лучше меня.  Я изучаю  его повадки много лет. Каждое убийство, каждое
его движение до и после совершения злодеяния. Думаю, что смогу вам помочь. Я
хотел бы работать с вами в одной команде.
     - Я был бы последним дураком, если бы отверг ваше предложение.
     - Я  знаю  тактику Тинаму.  Он  всегда  заранее устанавливает несколько
винтовок в различных  местах.  Подготовка к  убийству  начинается иногда  за
несколько недель до  покушения. Думаю, что и в Лондоне он поступит так же. Я
полагаю, что нам следует начать  осторожные поиски оружия, сосредоточив их в
тех местах, где во время совещания будут большие скопления народа.
     - Начнем поиски прямо сейчас?
     - Мы  должны дать  ему еще один день. Пусть  установит все  винтовки. А
потом, когда  мы  начнем  поиски, мне было бы  желательно  получить униформу
какого-нибудь строительного инспектора, чтобы мои визиты  в различные здания
не вызывали подозрений.
     - Это  мы устроим. - Пэйтон-Джонс встал.  - Вы говорили, что у  вас еще
какая-то просьба?
     - Да. С тех пор  как  я покинул Бразилию,  у меня нет личного оружия. У
меня  даже разрешения на  его ношение  нет. Я  хотел  бы  получить на  время
операции пистолет.
     - Я выделю вам табельное оружие, - кивнул Пэйтон-Джонс.
     - Мне нужно будет за него расписываться?
     -Да.
     - Извините, но я бы настоял на  своей анонимности. Я не хочу, чтобы мое
имя  фигурировало  в  документах  МИ-5.  Мой автограф вполне  может  вывести
какую-нибудь любопытную  бестию на верный след. А эта бестия может оказаться
агентом "Нахрихтендинст".
     - Понятно. - Англичанин расстегнул  пиджак  и  полез за пазуху. -  Это,
конечно,  противоречит  уставу,  но  уж таковы обстоятельства. -  Он  достал
небольшой револьвер и передал его Теннисону. - Берите мой. Зарегистрирую его
как отданный в ремонт, а потом заменю.
     -  Спасибо,  - сказал  Теннисон, неуклюже  принимая  револьвер,  - так,
словно это была диковинная игрушка.

     Теннисон  вошел в переполненный бар  на Сохо-сквер. Внимательно оглядев
помещение сквозь густую завесу табачного дыма, он увидел того, кого искал: в
дальнем углу некий мужчина приветственно поднял руку. Одет  мужчина был, как
водится, в коричневый плащ, сшитый по специальному заказу. Внешне плащ ничем
не  отличался от  фабричного,  но на  самом деле  в нем  была масса потайных
карманов и  ремней, предназначенных  для единственной цели - прятать в  себе
ружья,  пистолеты, глушители  и  взрывчатку. Человек  в  плаще был  учеником
Тинаму - причем настолько талантливым, что частенько заменял своего учителя,
когда тот бывал недосягаем.
     Последнее  задание  он  выполнил  в  аэропорту  Кеннеди  -  ночью,  под
проливным  дождем. "Боинг-747" компании "Бритиш эруэйз" был окружен кордоном
полицейских,  но  он   сумел  пробраться   в   салон   во  время   заправки,
предварительно спрятавшись в цистерне бензовоза. И сделал свое дело.
     Джон Теннисон прихватил  с собой кружку пива и направился к столику, за
которым  сидел человек  в коричневом  плаще. Круглый столик был  чрезвычайно
мал, а стулья стояли  так тесно  друг  к  другу,  что  собеседники  едва  не
соприкасались лбами. Зато можно было говорить почти шепотом.
     - Винтовки на местах? - спросил Теннисон.
     - Да, - ответил его напарник. - Кортеж проследует по Стрэнду, выедет на
Трафальгарскую  площадь,  минует  арку Адмиралтейства,  свернет на Мэлл  и -
прямиком к дворцу. Я оборудовал семь засад.
     - Где именно?
     - С востока на запад, по ходу движения  колонны: первая в отеле "Стрэнд
Пэлис". Комната 306, на третьем этаже; автоматическая винтовка  и оптический
прицел  спрятаны в матрасе той  кровати,  что  поближе к окну. В квартале от
гостиницы, на четвертом этаже административного здания, в мужском туалете  -
вторая винтовка.  Спрятана  в потолке, прямо  над  флуоресцентной лампой.  В
здании напротив,  также  на  четвертом  этаже, в  машинописном бюро - третье
ружье.  Оно  вместе  с  оптическим   прицелом  привязано  к  ходовой   части
фотокопировального аппарата. Ближе к Трафальгарской площади...
     Мужчина в коричневом плаще рассказал об остальных  тайниках с  оружием.
Они были оборудованы на пространстве примерно в полмили - от "Савоя" до арки
Адмиралтейства.
     -  Точки  выбраны  прекрасно, -  одобрил  Теннисон,  отодвигая от  себя
кружку, из  которой так и  не пригубил ни глотка.  - Ты  понял,'  как должен
действовать?
     -  Я знаю, что  именно должен делать. Но сказать,  что мне понятны  мои
действия, не могу.
     - Да это и не обязательно, не правда ли? - спросил Теннисон.
     -  Конечно  нет.  Но я  подумал о вас. А вдруг вас блокируют или вы  не
сможете пробиться через кордон? Я мог бы  сделать это вместо вас. С любой из
точек. Почему вы не доверите мне один из постов?
     - Даже  твоя квалификация недостаточна для такой  операции. Нам  нельзя
допустить  ни  малейшей ошибки. Одна  неверно пущенная пуля - и  последствия
будут катастрофическими.
     - Смею вам напомнить, что меня тренировал лучший в мире стрелок.
     Теннисон улыбнулся:
     - Пожалуй, ты прав. Ну что ж. Как только справишься со всеми заданиями,
можешь  занять  восьмую позицию. Выберешь комнату в правительственном здании
позади арки Адмиралтейства и сразу доложишь мне. Справишься?
     -  В  два счета! - ответил мужчина в коричневом плаще, поднося кружку к
губам.
     Теннисон заметил  татуировку на  запястье  его  правой руки  - там была
выколота красная роза.
     - Могу я дать тебе один совет? - спросил Джон Теннисон.
     - Конечно. Какой именно?
     - Носи перчатки, - ск