очем, отчим может подождать несколько
минут, пока. Ноэль не выяснит, в чем дело. И он набрал номер.
     Карарра оказался  не  мужчиной,  а  женщиной,  и,  судя  по  ее  тихому
дрожащему голосу, она была очень испугана. По-английски  она говорила сносно
- но не более того. Впрочем, какая разница? Выражалась она ясно.
     - Я не могу сейчас говорить, сеньор. Больше не звоните по этому номеру.
В этом нет необходимости.
     - Но вы же оставили этот  номер телефонистке отеля. Вы что же,  думали,
что я не позвоню?
     - Это была... erro.
     - Ошибка?
     - Да, ошибка. Я вам позвоню. Мы вам позвоним.
     - Зачем? Кто вы?
     - Mas tarde, - хрипло  прошептала она, и  в трубке послышались короткие
гудки.
     Mas  tarde... Позже. Женщина ему перезвонит. Холкрофт внезапно  ощутил,
как все внутри  у него сжалось - столь же внезапно, как исчез голос женщины.
Он  даже не мог вспомнить,  когда в последний  раз слышал такой перепуганный
женский голос.
     Первое, что пришло ему в голову, была мысль о том, что она, быть может,
каким-то образом связана с исчезнувшими фон Тибольтами. Но как? И откуда она
узнала  о  нем? Холкрофта снова  охватил  ужас... Перед глазами опять встало
видение  искаженного гримасой  страдания лица умирающего на высоте  тридцати
тысяч футов. За  Ноэлем ведут наблюдение. Незнакомые  люди следят  за каждым
его шагом.
     Его  мысли прервало жалобное жужжание в телефонной трубке.  А, он забыл
положить  трубку  на рычаг. Холкрофт  нажал  на рычаг,  отпустил его и  стал
звонить в Нью-Йорк. Ему срочно нужна "крыша", теперь он это твердо знает!

     Холкрофт  стоял  у  окна,  смотрел  на  пляж  и   дожидался  звонка   с
международной  станции.  Внизу  на  улице  что-то  сверкнуло.   А,   это   в
хромированной крыше  автофургона отразились лучи солнца.  Автофургон проехал
как  раз  в том месте, где  Холкрофт  стоял несколько  минут  назад. Стоял и
рассматривал здание гостиницы, пытаясь найти свое окно.
     Окна гостиницы... Угол зрения.  Угол  отражения  солнечного луча. Ноэль
подошел  совсем  близко к окну,  взглянул  туда,  где  он  недавно  стоял на
набережной,  и  мысленно  прочертил   оттуда   линию  к  своему  окну.  Глаз
архитектора никогда не ошибается. К тому же  Холкрофт заметил,  что соседние
окна расположены  на значительном  расстоянии друг от друга соответственно с
расположением номеров в гостинице, возвышающейся над Копакабаной.
     Он смотрел тогда на  это окно, думая, что это не  его номер, потому что
заметил там чьи-то фигуры. Но это был его номер! И здесь находились какие-то
люди!
     Ноэль  подошел  к стенному шкафу  и  начал перебирать вещи. Он  доверял
своей  памяти настолько  же,  насколько доверял  своему  глазомеру. Холкрофт
представил   себе,  как   выглядел  этот   шкаф  сегодня  утром,  когда   он
переодевался. Он спал  в  костюме,  в  котором прилетел  из  Нью-Йорка.  Его
светло-коричневые брюки висели на  правой  вешалке, почти у стенки. Это была
старая привычка:  вешать  брюки справа,  пиджаки  слева.  Штаны  по-прежнему
висели справа,  но не у самой  стены. Точно:  они были  на  несколько дюймов
сдвинуты к центру шкафа. Его синий блейзер висел прямо в центре, а не слева.
     Кто-то обыскивал его одежду!
     Он бросился к кровати, на которой лежал раскрытый атташе-кейс. Во время
поездок  этот  атташе-кейс  был его рабочим кабинетом:  он знал здесь каждый
миллиметр, знал,  где лежит каждый предмет. Ему  не  пришлось  долго изучать
содержимое кейса.
     В нем тоже рылись.
     Зазвонил телефон -  кто-то снова вторгся в его жизнь. Ноэль снял трубку
и, услышав знакомый  голос  телефонистки Нью-йоркского  атлетического клуба,
понял, что не может теперь посвящать в свои дела  Ричарда Холкрофта - нельзя
допустить, чтобы тот был замешан в этом деле. Все неожиданно усложнилось.
     - Алло! Это Нью-йоркский атлетический клуб. Алло!  Алло, Рио! Ничего не
слышно! Рио, алло! Говорит атлетический клуб...
     Ноэль положил трубку. Он чуть было не совершил идиотскую ошибку. Ведь в
его комнате произвели обыск.  Нуждаясь  в прикрытии здесь,  в  Рио, Холкрофт
чуть было не навел неизвестных на  человека, имеющего прямое отношение к его
матери, бывшей жене Генриха Клаузена. О чем он только думает?
     Но потом он понял, что и это пошло  ему на пользу.  Он усвоил  еще один
урок.  "Развивай  ложь логично, потом снова обдумай ее  и используй наиболее
достоверную версию". Уж коли он смог придумать  повод для того, чтобы Ричард
Холкрофт мог  скрывать личность человека,  обратившегося к нему за помощью в
поисках фон Тибольтов, значит, сможет придумать и самого этого человека...
     Ноэлю стало  трудно дышать. Он едва  не совершил чудовищную  ошибку, но
теперь он начал соображать, как следует  вести себя  в незнакомом  лесу.  На
дорожках расставлены  невидимые  ловушки.  Ему надо  постоянно быть начеку и
двигаться с  превеликой осторожностью. У  него нет права на ошибку, подобную
той, что он чуть было не совершил. Он слишком близко подошел к той черте, за
которой мог подвергнуть риску жизнь своего нынешнего  отца - ради того отца,
которого он никогда не знал.
     "Что  бы ни делал Генрих, это всегда обладало незначительной ценностью.
И  было  ложью".  Слова,  сказанные матерью,  как  и  слова  Манфреди,  были
предупреждением.  Но  мать, в  отличие  от Манфреди, была  не права.  Генрих
Клаузен оказался в такой же мере жертвой, в какой был негодяем.  Исполненное
боли письмо, написанное им в пылающем Берлине,  было столь же неопровержимым
тому доказательством, как и его поступки.  И Холкрофту, его сыну,  предстоит
это доказательство подтвердить.
     La  comunidad  alemana. Три-четыре  семьи  в  немецкой общине,  которые
вершат все дела. Одна из них должна стать его новым источником информации. И
Ноэль знал точно, где ее следует искать.

     Грузный седой старик с тяжелым двойным подбородком,  коротко стриженный
под германского юнкера, сидел за огромным обеденным столом из темного дуба.
     Он поднял взгляд на вошедшего. Обедал он один - ни членов семьи, ни для
гостей приборов не было. Это могло показаться странным, так как, когда дверь
открылась, послышались  голоса:  в  большом доме  находились и  другие члены
семьи и гости, но за стол их не допускали.
     - Мы получили дополнительную информацию о сыне Клаузена, герр Графф,  -
сказал вошедший, приближаясь к столу. - Вам уже известно о телефонном звонке
на Кюрасао.  Он  еще дважды звонил сегодня  днем. Один  звонок -  женщине по
фамилии Карарра. Второй - в мужской клуб в Нью-Йорке.
     - Карарра должны хорошо поработать, - сказал Графф, и его вилка застыла
в  воздухе: пухлые  его щеки  подернулись морщинками. -  А  что  с клубом  в
Нью-Йорке?
     - Нью-йоркский атлетический клуб. Это...
     - Я знаю, что это такое. Закрытый клуб для состоятельных людей. Кому он
звонил?
     - Разговор был заказан с клубом, а не с конкретным человеком. Наши люди
в Нью-Йорке пытаются все узнать.
     Старик  положил вилку на  стол. Он заговорил  мягко,  но издевательским
тоном:
     - Наши люди в Нью-Йорке очень нерасторопны. И вы тоже.
     - Прошу прощения.
     - Вне всякого сомнения, среди  членов клуба  будет обнаружен  некто  по
фамилии Холкрофт.  Если так, то сын Клаузена нарушил данное им  обещание. Он
рассказал о женевских делах Холкрофту. А это опасно. Ричард Холкрофт пожилой
человек, но он не слабак. Мы всегда знали, что, проживи он дольше, он мог бы
стать  препятствием  для  нас.  -  Графф  повернул  свою  большую  голову  к
вошедшему.  - Конверт пришел в Сесимбру.  Так что  путей к  отступлению нет.
События  позавчерашней  ночи должны бы заставить сына Клаузена  уяснить себе
это.  Отправьте  телеграмму  Тинаму.  Я  не  доверяю  его  здешним  Друзьям.
Используйте  орлиный  код  и  сообщите  ему  мою  точку  зрения. Наши люди в
Нью-Йорке получат другое задание.  Им надо  ликвидировать  старика,  который
сует  нос в чужие  дела.  Ричарда Холкрофта следует  убрать. Этого потребует
Тинаму.
     Глава 8
     Ноэль  знал, что нужно искать: книжный магазин, который был  не  просто
местом, где  люди  покупали  книги.  В  любом курортном  городе есть крупный
магазин, который удовлетворяет  читательские  запросы  определенной нации. В
данном случае  магазин  назывался  "Ливрариа  алемао"  -  "Немецкий  книжный
магазин". Как  сказал ему портье, в  этом  магазине всегда  можно приобрести
свежие журналы  из Германии и  ежедневные газеты,  доставлявшиеся самолетами
"Люфтганзы". Это то, что нужно! В таком  магазине, конечно,  есть постоянные
клиенты. Там наверняка работают люди,  которые  знают  все  немецкие семьи в
Рио. Если бы ему удалось  узнать хотя бы пару фамилий... Начинать поиск надо
именно с этого книжного магазина.
     Магазин располагался в десяти минутах ходьбы от отеля.
     - Я  американский архитектор,  -  отрекомендовался  Холкрофт  продавцу,
который,  взобравшись на стремянку, переставлял  книги на верхней  полке.  -
Изучаю  здесь баварское влияние  на архитектуру больших  жилых  домов. У вас
есть что-нибудь на эту тему?
     - Я и не знал о таком влиянии, - ответил продавец на беглом английском.
- Тут много примеров альпийского  влияния, элементы стиля  шале, но  вряд ли
это можно назвать баварским влиянием.
     Вывод шестой - или седьмой? Даже если ложь основана на  толике  правды,
убедись,  что человек, которому  ты  вешаешь  лапшу  на уши,  разбирается  в
предмете хуже тебя.
     - Да, альпийский, швейцарский, баварский стили - они очень похожи.
     - Неужели? А я думал, они сильно отличаются друг от друга.
     Вывод восьмой или  девятый:  не вступай  в спор;  помни о своей главной
цели.
     -  Послушайте, вот что я  вам  скажу. Один  человек  в  Нью-Йорке готов
хорошо заплатить, если  я привезу ему отсюда кое-какие эскизы. Он  был в Рио
прошлым  летом и заприметил тут несколько замечательных строений.  И по  его
описанию выходит, что они выстроены в баварском стиле.
     - Это, скорее,  где-то на северо-западе, в сельской местности. Там есть
несколько  потрясающих  домов. Резиденция  Айзенштата,  например. Но они,  я
думаю, евреи. Представляете там  даже есть что-то от мавританского стиля. Ну
и,  разумеется,  имение  Граффа.  Оно,  пожалуй,  излишне монументально,  но
производит  впечатление  - это уж точно. Впрочем,  оно  и понятно:  Графф  -
мультимиллионер.
     - Как-как его имя? Графф?
     - Морис Графф. Он импортер. Да они все занимаются импортом.
     - Кто?
     -  Э, да перестаньте, а то  вы сами не  знаете! Не сойти  мне  с  этого
места,  если он  не носил генеральские погоны  или не был  крупной шишкой  в
верховном главнокомандовании!
     - Вы англичанин?
     - Я англичанин.
     - Но работаете в немецком книжном магазине.
     - Ich spreche gut Deutsch7.
     - Они что, не могут найти немца?
     -  Думаю, когда нанимаешь кого-то вроде меня, это  имеет свои выгоды, -
сказал англичанин загадочно. Ноэль изобразил удивление:
     - В самом деле?
     -  Да,  - ответил продавец, взбираясь  на одну ступеньку выше. -  Никто
меня ни о чем не спрашивает.
     Продавец  посмотрел  вслед  удаляющемуся  американцу,  быстро  слез  со
стремянки и сдвинул ее в сторону.
     Этим жестом  он словно подводил финальную черту под успешно выполненным
заданием  -  своим  крохотным  триумфом.  Быстрым  шагом   он  прошел  между
стеллажами и свернул в другой проход столь  стремительно, что едва не сбил с
ног покупателя, изучавшего томик Гете.
     - Verzeihung8, - сказал продавец вполголоса  и  без  всякого
смущения.
     - Schwesterchen9, - ответил мужчина, у которого были густые,
черные с проседью брови.
     В ответ на этот упрек в недостатке мужественности продавец обернулся:
     - Вы?!
     - Друзья Тинаму всегда рядом, - ответил мужчина.
     - Вы следили за ним? - спросил продавец.
     - Он так и не догадался. А вы звоните, куда  нужно. Англичанин двинулся
к двери своего  кабинета в  дальнем конце магазина. Он вошел в кабинет, снял
телефонную  трубку  и  набрал  номер.  На другом  конце провода  трубку снял
помощник самого могущественного человека в Рио.
     - Резиденция сеньора Граффа. Доброе утро.
     -  Наш  человек в отеле  заслуживает хорошего  вознаграждения, - сказал
продавец. - Он оказался прав. Мне необходимо поговорить с герром Граффом.
     - Я передам твое сообщение, бабочка, - сказал помощник.
     -  Нет-нет!  У  меня есть  еще кое-какая информация, которую  я  должен
сообщить ему лично.
     -  В  чем  суть? Мне не  надо  тебе  напоминать, что он  очень  занятой
человек.
     - Ну, скажем так: речь идет о моем соплеменнике. Я ясно выражаюсь?
     - Мы знаем,  что он в Рио. Он уже с нами связался.  Так что  ты малость
опоздал.
     - Он все еще здесь. В магазине. Он, наверное, хочет поговорить со мной.
     Помощник заговорил мимо трубки, но его слова можно было разобрать:
     -  Это  актер,  мой  господин. Он хочет  поговорить  с вами. Все шло по
плану.   Но  кажется,  возникли  осложнения.  Его  соплеменник  находится  в
магазине.
     Телефонная трубка перекочевала в другие руки.
     - Ну что? - спросил Морис Графф.
     - Я хочу доложить вам, что все  произошло в точности,  как мы  с вами и
предполагали...
     - Да-да,  я это  уже понял, - прервал его Графф. - Ты хорошо поработал.
Что там этот англичанин? Он у тебя?
     - Он следил за американцем. Он не отставал от  него ни на  шаг.  Он все
еще  в  магазине.  И  по-моему,  хочет,  чтобы  я  ему  все  рассказал.  Мне
рассказать?
     -  Нет,  -  ответил  Графф.  -   Мы  вполне  можем  обойтись   без  его
вмешательства. Скажи ему, что мы беспокоимся о том, как  бы его не опознали,
и предлагаем ему оставаться пока в тени. Скажи, что я не одобряю его методы.
Можешь добавить, что это я тебе лично передал.
     - Благодарю вас, герр Графф! С превеликим удовольствием.
     - Не сомневаюсь.
     Графф отдал трубку своему помощнику.
     - Тинаму  не может допустить, чтобы это опять повторилось, - сказал он.
- А все начинается сначала.
     - Что, мой господин?
     -  Опять все сначала, -  повторил  старик. -  Вмешательство,  негласная
слежка, слежка друг за  другом. Когда власть перестает быть единоличной, все
становятся подозрительными.
     - Я что-то не понимаю.
     - Разумеется,  не понимаешь. Тебя же  там не было. - Графф откинулся на
спинку  кресла.  -  Пошли  еще  одну  телеграмму  Тинаму.  Сообщи  ему  наше
требование:  пусть   он   немедленно   отзовет   своего   волка  обратно  на
Средиземноморье.  Он   слишком  рискует.  Мы  возражаем  и  не  можем  нести
ответственность в таких обстоятельствах.

     Ноэлю  пришлось сделать множество телефонных звонков и  прождать сутки,
прежде чем ему сообщили,  что Графф готов с ним встретиться, - это произошло
в  начале третьего  на  следующий день.  Холкрофт  взял в  отеле  автомобиль
напрокат  и   отправился  за   город.  Он  часто   останавливался  и  изучал
туристическую  карту,  которую ему дали в прокатном агентстве. Наконец нашел
нужный  ему  адрес и въехал  через железные ворота на  аллею, которая вела к
дому на вершине холма.
     Аллея  завершилась  большой  бетонированной  автостоянкой,  окаймленной
зеленым кустарником, заросли  которого  прорезала  тропинка из  ракушечника,
вьющаяся между фруктовыми деревьями.
     Продавец   книжного   магазина  был  прав:  имение  Граффа  производило
грандиозное впечатление. Отсюда  открывался величественный вид:  на  равнины
вблизи  и  горы вдали, а  еще дальше на востоке  виднелась подернутая дымкой
голубая гладь Атлантики. Дом был трехэтажный. С обеих сторон от центрального
входа высились массивные балконы.  Сам  же  вход  представлял  собой тяжелую
двустворчатую дверь  полированного красного дерева  с железными треугольными
краями в каждом углу.
     Внешне дом и в самом  деле  был выдержан в  альпийском стиле: казалось,
что архитектор использовал фрагменты нескольких швейцарских шале  и соединил
их в этом здании, помещенном среди гор в тропиках.
     Ноэль припарковал машину справа от мраморных  ступеней. На стоянке было
еще два автомобиля - белый "мерседес" и обтекаемой формы красный "мазерати".
Семейство   Графф  владело  отличными  транспортными  средствами.   Холкрофт
подхватил свой  атташе-кейс и фотоаппарат и  стал  подниматься  по мраморным
ступенькам.
     - Мне лестно узнать, что наши скромные архитектурные ухищрения вызывают
чей-то  интерес,  -  сказал  Графф.  - Вполне  естественно,  что переселенцы
стараются  воссоздать на чужбине некое подобие  родины. Мои предки  родом из
Шварцвальда... Воспоминания не умирают.
     - Я очень благодарен вам, сэр, что вы приняли меня, - сказал Холкрофт и
положил  пять сделанных  им только что набросков в атташе-кейс. -  Я говорю,
разумеется, от имени своего клиента.
     - Вы удовлетворили свое любопытство?
     -  Я  отснял  целую  пленку и  сделал  пять набросков,  на большее я  и
надеяться  не  мог.  Между прочим,  джентльмен, который  показывал  мне ваше
имение, может засвидетельствовать, что  я фотографировал лишь детали внешней
отделки.
     - Что-то я вас не совсем понимаю.
     -   Мне  бы  не   хотелось  дать  вам  повод   думать,  что  я  нарушил
неприкосновенность вашего жилища. Морис Графф коротко рассмеялся.
     - Моя резиденция надежно охраняется, мистер Холкрофт. К тому же мне и в
голову не приходило, что вы здесь находитесь для того, чтобы что-то украсть.
Садитесь, пожалуйста.
     -  Благодарю  вас. - Ноэль  сел напротив  старика.  - В  наши дни  люди
становятся подозрительными.
     -  Ну, не буду  от вас скрывать, что я звонил в отель  "Порто алегре" и
проверял, зарегистрированы ли вы там. Зарегистрированы. Вас  зовут Холкрофт,
вы из Нью-Йорка,  вам  забронировало  номер  турагентство, имеющее  солидную
репутацию.   Там   вас,  несомненно,   хорошо  знают,   и   вы   пользуетесь
непросроченными  кредитными карточками. Вы  въехали в Бразилию  с  подлинным
паспортом. Больше  мне ничего  и не  требовалось  знать. В наше время  очень
трудно выдавать себя не за того, кем вы на самом деле являетесь, не так ли?
     - Верно,  - согласился  Ноэль  и  подумал, что пора  изложить подлинную
причину  своего визита.  Он  уже собрался раскрыть рот, но  Графф продолжил,
словно торопился заполнить возникшую паузу:
     - Вы надолго в Рио?
     -  Пробуду  еще  несколько  дней.  Я записал  имя вашего  архитектора и
непременно  проконсультируюсь с ним, если у него найдется для меня свободное
время.
     -  Я  попрошу  своего  секретаря   ему  позвонить,  и  он   примет  вас
незамедлительно.  Я  понятия  не  имею,  как  в  подобных  случаях  решается
финансовая сторона дела - да и  надо ли это вообще, - но уверен, что он даст
вам копии чертежей, если они могут пригодиться.
     Ноэль улыбнулся: в его душе проснулся профессионал.
     - Это дело чести, мистер Графф. Мой визит к нему будет наилучшим знаком
внимания. Я смогу поинтересоваться у него, где можно  приобрести те или иные
материалы,  как он  решал  проблемы  усадки  и  тому  подобное!  Я  не стану
спрашивать  у  него  о  чертежах,  так  как понимаю, что он весьма  неохотно
согласился бы мне их отдать.
     -  Никаких  "неохотно"!  -  отрезал  Графф,  в  чьем  решительном  тоне
послышался отзвук его военного прошлого.
     "Провалиться мне на этом месте, если он  не носил  генеральские  погоны
или не был какой-нибудь важной шишкой в верховном главнокомандовании..."
     - Не стоит беспокоиться, сэр. Я и так получил все, что хотел.
     - Ясно.  - Графф  обмяк  в кресле.  Он  выглядел утомленным  старцем, с
нетерпением ожидающим завершения долгого  дня.  Впрочем,  его  глаза не были
усталыми, в них таилась  непонятная тревога. - Вам хватит часа на переговоры
с ним?
     - Конечно!
     - Я договорюсь.
     - Вы очень любезны.
     - И тогда вы можете возвращаться в Нью-Йорк.
     - Да. - Ну, теперь пора упомянуть имя фон Тибольтов. - Впроче