что  каюта  двухместная.  Тем  более  я  все  равно  собиралась
вознаградить его за  столь  долгое  ухаживание  и  за  проявления  столь
несвойственной ему щедрости - безо всяких круизов.
   Я даже не исключала, что Каверин разошелся настолько, что оплатил мою
поездку - самому-то, понятно, все проплачивали герои его статей, -  хотя
это было очень маловероятно. Но все равно я оценила  жест  -  и  тем  же
вечером, когда он, устав ждать, позвонил мне  домой,  потому  что  якобы
ответ был нужен срочно, сказала ему "да".
   Следующие четыре недели Димка не ходил, а парил - я  даже  удивилась,
что чувства могут так изменить человека.
   Желание, точнее. Желание, которое должно было осуществиться  вот-вот.
И ради осуществления которого он готов был свернуть горы. Даже  когда  я
на следующий день после данного ему согласия сообразила, что у меня  нет
загранпаспорта, побледневший и  утративший  дар  речи  Каверин  дрожащим
голосом произнес, что я срочно должна дать ему свой советский паспорт  и
фото - остальное не мое дело. И загранпаспорт мне таки оформили -  всего
за две недели, по тем временам несбыточное чудо.
   Кажется, о том,  что  у  нас  намечается  медовый  месяц,  знала  вся
редакция - хотя я никому не сказала  ни  слова,  и  Димка,  естественно,
тоже. Но по его виду можно было  догадаться,  что  его  мечта  близка  к
осуществлению  -  а  заранее  поданные  главному  заявления  на   отпуск
подтверждали догадку. Димку в редакции не очень  любили,  и  все  четыре
недели он был объектом для смешков за спиной и в лицо - но похоже, их не
замечал. И ко мне не приставал - хотя попроси он, так сказать, аванс,  я
бы пригласила его к себе в тот же день.
   Заодно догадалась о том, что что-то неладно, и жена  Каверина  -  она
заезжала как-то в редакцию, и я  ее  видела,  тридцатилетнюю  худосочную
тетку, некрасивую и выглядящую на все сорок. Вряд ли  она  знала  о  его
симпатии ко мне - и вряд ли подозревала в том, что он ей уже изменял,  -
но тут что-то заподозрила. Видно, витавший в  эмпиреях  Димка  продолжал
витать в  них,  возвращаясь  из  редакции  домой  и  вызывая  подозрения
чересчур счастливым видом.
   В итоге согласно разработанному им плану  в  Одессу  мы  должны  были
вылетать  порознь.  Я  на  день  раньше,  с  нашими  загранпаспортами  и
обмененными официально долларами на двоих - видно, Димка не хотел, чтобы
супруга устроила ему обыск перед отлетом, -  и  в  сопровождении  одного
певца и его жены, коим Каверин доверял и не сомневался, что на мою честь
они покушаться не будут. А он должен был прилететь на день позже - перед
самым отплытием.
   Отплытие намечалось на десять утра,  а  накануне  вечером  Каверин  в
Одессе так и не появился. Я, впрочем, не особо беспокоилась  -  и  даже,
если честно, о нем забыла, тем более что приятно провела время в баре  и
рано легла спать. А часов в шесть утра меня разбудил телефонный  звонок.
И убитый Димкин голос поведал мне очень тихо - видимо, боялся, что  жена
может услышать, - что по независящим от него причинам в круиз он поехать
не может.
   Не могу сказать, что я тоже была убита, - хотя  в  силу  порядочности
какое-то время чувствовала себя неловко. Несколько часов примерно  -  до
того момента,  как  вскоре  после  отплытия  веселая  круизная  компания
устроила грандиозную пьянку. Точнее, даже дольше - до момента, когда  ко
мне, скромно сидевшей за столиком  в  углу  и  наблюдавшей,  как  кумиры
публики напиваются с фантастической быстротой,  подсел  высокий  крепкий
мужчина с сильным волевым лицом. И мне сразу стало легко и весело.
   Как выяснилось позже, Каверин позвонил  тем  утром  и  тому  певцу  с
женой, с которыми я летела в Одессу, - и слезно молил держать  меня  под
контролем и даже, если есть возможность, поселить в своей каюте. Но они,
не удержавшись, напились в первый  день  вместе  со  всеми  -  а  утром,
вспомнив Димкину  просьбу,  спохватились  и  сказали  себе,  что  просто
обязаны следить за мной и меня опекать.
   Но когда этим самым утром они зашли в мою каюту, я была там не  одна.
Опоздали они, в общем.
   По возвращении я сказала уже  все  знавшему  от  своих  друзей  Димке
искреннее спасибо - не  став  добавлять,  что  благодарю  не  только  за
поездку, но и за фантастический теплоходный роман. Кстати,  затянувшийся
на пару месяцев и едва не закончившийся браком.  Однако  Каверин  сделал
вид, что меня не замечает, - и только протянутые мной  доллары,  которые
он менял лично для себя, заставили его лицо чуть просветлеть. Но  только
чуть-чуть - что показало мне, что он и вправду страдает.
   История, облетевшая всю редакцию, сделала Димку полным посмешищем.  И
только Антонова меня упрекнула - ей больно было, видите ли, оттого,  что
Димка переживает. А я в тот момент была жутко  увлечена  другим  -  хотя
несколько месяцев спустя согласилась с тем, что Наташка  была  права,  и
пообещала себе, что если подвернется шанс, то я сделаю то, чего  он  так
хочет. Однако больше шансов у Димки не было - или я их  не  замечала.  А
потом вовсе выкинула его из головы.
   - Сучка ты,  говорю,  Ленская,  -  подвела  итог  моим  воспоминаниям
Антонова. - Столько лет мужик страдает - а тебе все до одного места. Так
правда его не пустила - или все-таки было что? Мне-то можешь сказать. Ну
не темни - а еще подруга называется!
   - Да не было, не было, Наташ! - Болезненный интерес  Антоновой  порой
начинал выводить меня из себя. - Одна я спала - понимаешь?
   - Да ладно, одна - небось у дома-то  уже  мужик  ждал,  вот  Димку  и
отшила.
   - Слезать со своей любимой темы Наташка, похоже, не собиралась. -  Уж
не Вайнберг ли? А то он вчера что-то  больно  быстро  соскочил  -  такой
любитель махнуть, а тут часок посидел и смотал. И все на тебя косился  -
я видела, - а ты на него. Да ладно, Ленская, было ж у  вас,  все  знают.
Так он?
   Я тяжело вдохнула, качая головой, и решительно размяла  в  пепельнице
сигарету. А потом посмотрела на часы - показывая, что мне пора.
   - Да ладно, ладно - я ж по дружбе! - Антонова  поняла,  кажется,  что
переборщила. - Ты мне не чужая - вот и спрашиваю.  И  девочку  из  себя,
пожалуйста, не строй - знаю же, скольких мужиков ты тут перетрахала.  Не
Ленька - значит, не Ленька. Он, смотрю, на новую девку из  отдела  писем
глаз положил - может, потому вчера и смотал быстро, что с  ней  в  койку
намылился...
   Личной жизни у  Наташки  нет  -  но  личные  жизни  других  ей  жутко
интересны.
   Она всегда была в курсе, кто с кем и где трахнулся. Правда, точно так
же она знала, кто с кем и сколько пьет, у кого проблемы в семье,  а  кто
собирается семью создавать. Кто-то даже пошутил, что еще только  думает,
кого бы послать в ближайший винный магазин, а Наташка уже знает,  что  в
его кабинете намечается пьянка.
   Ее всегда все интересовало, Наташку, -  мне  кажется,  она  с  самого
момента своего прихода сюда решила, что поднимется максимально высоко  и
это будут ее владения. А значит, ей надо знать все про всех - чтобы быть
в курсе слабостей и пороков тех,  кто  эти  владения  населяет.  И  надо
сказать, ей это всегда удавалось -  хотя  своя  агентурная  сеть  у  нее
появилась только со временем, когда она кое-какой вес обрела в редакции.
   Полученные знания Антонова умело использовала в подковерной борьбе  -
и именно потому и стала первым замом главного. Она умела строить схемы и
ждать нужного момента, в который можно подставить того,  кто  мешает,  -
умела шепнуть в нужное  ухо  нужную  информацию.  Приложи  ее  умения  к
большой политике - уже, наверное, администрацию  президента  возглавляла
бы. По крайней мере тут, в малой политике, она преуспела.
   Тем, кто не знает,  что  такое  жизнь  газеты  изнутри,  это,  может,
кажется смешным - что тут свои интриги,  свои  войны  компроматов,  свои
сепаратные миры и тайные пакты о ненападении. Хотя  казалось  бы  -  кто
лучше пишет, тот и идет наверх. Но нет  -  все  куда  сложнее.  Сплетни,
слухи, стукачество, подсиживания - как  у  взрослых.  Сейчас,  может,  в
меньшей степени - но  вот  раньше,  когда  на  кону  стояли  возможность
получить квартиру и записаться в очередь на дефицитные "Жигули", поехать
в командировку за границу или вступить в партию, все было всерьез.
   Я в эти игры никогда не играла -  мне  было  неинтересно,  я  была  в
стороне, я хотела только писать. А вот Наташка играла  -  и  выигрывала.
Став не только вторым человеком в газете -  даже  фактически  первым,  с
учетом частых отсутствий главного и  того,  что  газетой  он  занимается
постольку-поскольку, - но и своего рода "серым кардиналом".
   На ключевых постах находятся те, кого туда пропихнула она, - и именно
Антонова шепчет главному на ухо и пользуется его безраздельным доверием.
И именно к ней стекается  вся  информация  о  том,  кто  сотрудничает  с
другими изданиями, кто у кого берет деньги за статьи и сколько, кто  что
сказал про нее и про шефа. Однако, помимо этого, ее беспокоит  и  личная
жизнь сотрудников редакции - кто с кем пьет и кто с кем спит.  Прям-таки
болезненно беспокоит.
   - Как там материал твой? - Наташка поняла, кажется, что  разговоры  о
сексе мне надоели. - Раскопала уже, что там с банкиром стряслось?  Когда
сдавать собираешься?
   - Да не очень с материалом, - признала честно, хотя и  не  собиралась
рассказывать о том, что уже узнала.  -  Понимаешь,  Антош,  тут  человек
нужен в МВД высокого уровня - пресс-центр Петровки информацию  жмет,  из
начальства кто-то нужен, чтоб кое-что рассказал. Даже ссылаться на  него
не надо - как обычно, "по сведениям, полученным из наших источников"...
   - А ты к криминал ьщикам нашим сходи - у них-то должны быть контакты.
- Наташка поморщилась тут же, махнув рукой. Всем нам прекрасно известно,
что редактор криминального отдела плотно  завязан  с  одной,  официально
выражаясь,  организованной  преступной  группировкой.   Все   по-умному,
откровенных статей в защиту криминала он не пишет - но и  поступающую  к
нему от милиции информацию фильтрует. И пропихивает через другие  отделы
материалы, которые нужны его друзьям, - по экономике, политике,  спорту,
у них разные интересы.
   Платят  ему  за  это,  видно,  неплохо  -  "четыреста   шестидесятая"
"вольво", мобильный телефон, квартиру купил недавно. На наши зарплаты да
гонорары так не разгуляешься -  их  не  хватит  на  простейший  пейджер,
автомобиль "Ока" и комнату в коммуналке. Но  главный  его  почему-то  не
трогает - хотя уж наверняка та же Наташка давным-давно ввела его в  курс
дела.
   Зато милиция прекрасно знает, у кого он на  ставке,  -  у  них  давно
вычислены те журналисты, которые на так называемую братву работают. И во
всех силовых структурах - От ФСБ до налоговой - забит в компьютеры файл,
в котором содержится журналистский черный список. Не знаю, зачем он им -
может,  разобраться  планируют,  если  времена  изменятся  и  коммунисты
вернутся к власти? - но в любом случае с теми, кто в этом файле, силовые
структуры дел не имеют. И за помощью к  ним  никогда  не  обращаются.  И
соответственно никогда не  предоставят  не  то  что  закрытую,  но  даже
полузакрытую информацию. И даже если надо специально организовать утечку
фактуры - а у милиции и ФСБ это частый прием, они его используют, чтобы,
слив журналисту компромат  на  того  или  иного  клиента,  этого  самого
клиента через газету предупредить, что дело может и похуже  повернуться,
- к таким никогда не обращаются.
   - А у тебя никого  там?  -  поинтересовалась  на  всякий  случай,  не
сомневаясь, что вопрос глупый - Антонова вся тут,  в  редакции,  внешний
мир ей неинтересен, - но задать его надо. - А у Сережи?
   - Да у Сережи точно есть - но его-то нет. Да и был бы - толку чуть. -
Наташка поморщилась - ее коронное выражение лица, так же ей  не  идущее,
как и задумчивое жевание тонких губ. - Херовый он  политик  -  может,  в
бизнесе и соображает, а в политике не очень. То армию хаяли чуть  ли  не
год, со  всеми  военными  разругались,  -  сейчас  милицию  хаем.  Ладно
криминалыцик наш - ему братки его за это  платят,  -  а  Сережа-то  что?
Столько дерьма  на  них  вылили  за  последнее  время  -  того  и  гляди
корреспондентов наших на улице арестовывать начнут. Я еще удивляюсь, как
их на брифинги всякие милицейские пускают...
   - А в ГАИ? - спохватилась, вспомнив рассказанную Хромовым историю про
то, как Улитин после ухода из  "Нефтабанка"  попал  в  аварию  и  разбил
машину  и  сам  пострадал.  И  что,  может  быть,  полученные  в  аварии
повреждения серьезно подорвали его здоровье и  стали  в  конечном  итоге
причиной его смерти в тридцать три года. - А, ну да...
   С гаишниками у нас, у газеты в  смысле,  тоже  вражда.  Саша  Веткин,
отвечающий за автомобильную полосу, поливает ГАИ  со  страшной  силой  -
взяточничество, платные парковки,  принудительные  эвакуации.  Материалы
его почитаешь - кругом беззаконие и коррупция. ГАИ, конечно, есть за что
поливать, это факт - но у Сашки имеется и прямой корыстный интерес. Он с
мужиком одним связан, юристом, которого рекламирует со страниц газеты  и
который умудряется выигрывать  у  ГАИ  суды  в  пользу  пострадавших  от
произвола автовладельцев. И видимо, получает  отстежку  -  как  человек,
фактически приводящий клиентов.
   - А в ГАИ, между прочим, есть.  -  Наташка  так  удивила  меня  своим
ответом, что я посмотрела на нее недоуменно. - В  пятницу  мне  как  раз
мужик  звонил,  помощник  начальника  московского,  кажется,  -  дружить
предлагал, спрашивал, нет ли возможности  открытую  телефонную  линию  с
читателями организовать для гаишного начальства. Имидж поправить  хотят.
Вот если сейчас к нему обратиться, может,  и  сделает  что.  Да,  а  что
надо-то?
   - А надо материалы поднять по одной аварии, в которую этот  Улитин  у
своего загородного дома  попал  в  ноябре  прошлого  года!  -  выпалила,
чувствуя, как теплеет все внутри. - Мне бы узнать,  насколько  серьезная
авария и что именно с ним было, -  может,  гаишники  ему  первую  помощь
оказывали, а то и в больницу доставляли, может,  адрес  больницы  у  них
остался в документах, может,  с  человеком  можно  встретиться,  который
первым на место аварии приехал. Адрес поселка я  тебе  уточню,  а  марка
машины - "порш-каррера". Поможешь, Антош?
   Признаться, я уже думала о том, что затею с  материалом  про  Улитина
пора бросать - потому что не найти мне  концов,  если  банк  с  милицией
решили  все  замять.  Но   сейчас   неожиданно   появилась   возможность
попробовать пойти обходным путем. И настроение сразу начало  подниматься
- он зацепил меня уже, этот материал. Таинственностью смерти банкира - и
тем, что это скорее всего убийство. И тем, что я  буду  первой,  кто  об
этом напишет, - даже не назвавшая  банкирского  имени  "Сенсация"  не  в
счет, тем более что меня не только факт смерти интересует,  но  и  жизнь
банкирская и что  его  привело  к  такому  концу.  Если  удастся  что-то
раскопать, разумеется.
   - Посмотрим.  -  Наташка  изобразила  на  лице  недовольство.  -  Как
поболтать о чем интересном, так в сторону. А как помощь нужна -  Антоша,
помоги. Ладно, попробую - гаишник мне  завтра  утром  позвонить  обещал,
ответ узнать, а я ему встречный вопрос задам. Довольна? А теперь  правду
говори - трахнулась с Димкой вчера?
   На Наташкином лице был такой неподдельный  интерес,  что  я  чуть  не
расхохоталась. Но она заслуживала того  ответа,  которого  ждала,  и  не
только потому, что согласилась мне помочь - это в конце концов  и  в  ее
интересах, - но и потому, что мне казалось, что  она  дикое  возбуждение
испытывает, разговаривая со мной о сексе. И если получит ответ,  который
хочет услышать, то, возможно, испытает полноценный  оргазм.  Тот  самый,
которого ей так не хватает.
   - Трахнулась! - призналась смущенно, сдерживая смех и опуская  глаза.
- Трахнулась! Димка в постели оказался - с ума сойдешь! Так-то тихий - а
в койке зверь. Раз десять за ночь кончил - я уже  думала,  что  сознание
потеряю...
   - Да ты что? - У Наташки непроизвольно отпала нижняя челюсть. -  Нет,
без дураков?
   - Да какие там дураки! - возмутилась  я  почти  искренне.  -  Я  тебе
говорю - животное. То так перевернет, то так поставит - и не устает ведь
никак. Просто зверь!
   - Почище Леньки?! - Наташка не спала ни с  кем,  кроме  главного,  но
прекрасно знала, кто из редакционных мужиков как ведет себя в постели, -
по слухам, естественно. - Да не может быть! Врешь ведь, а?
   - Ленька рядом не стоял! - Я покосилась  на  Наташку,  пребывающую  в
состоянии шока. - Ты знаешь что, Антош, - ты сама его попробуй.  Я  тебе
говорю - такой мужик, на всю жизнь  запомнишь.  Я  пойду  сейчас,  а  ты
подумай - не пожалеешь...
   - Это ж надо, а? - Антонова явно пропустила мое предложение мимо ушей
- секс ей интересен только между другими. Виртуальный, в общем. - Ну  не
думала...
   Когда я выходила за дверь, она так и сидела с раскрытым ртом. У  меня
не было сомнений, что завтра она узнает правду  -  ей  достаточно  будет
задать Каверину пару вопросов, чтобы понять, что ту ночь  он  провел  со
своей собственной женой. Но сейчас ей было хорошо. Она  испытывала  кайф
от причастности к тайне и от того, что  первой  узнала  показавшуюся  ей
сенсационной новость. От того,  что  наверняка  представляла  себе,  как
поделится этой новостью с другими.
   - Наталья Николаевна просили не беспокоить! -  бросила  я  Наташкиной
секретарше и пошла в сторону своего кабинета. Думая,  что  это  приятное
ощущение - когда  сделаешь  кому-то  хорошо.  Прям-таки  каким-то  Дедом
Морозом  себя  чувствуешь  или  добрым  волшебником.  Непривычное  такое
ощущение - если учесть, что обычно я  делаю  окружающим  плохо.  И  даже
очень плохо.
   И живым - и мертвым...
 
Глава 8 
 
   Вино было до неприличия холодным - это при том, что красное  положено
подавать при  температуре  минимум  восемь  градусов,  а  лучше  повыше,
порядка шестнадцати. А в этом было около нуля - по  крайней  мере  после
первого же глотка у меня заболело горло.
   Я посмотрела удивленно на бокал - а  потом  на  стоявшего  неподалеку
официанта. Думая сообщить ему, что он перепутал красное с  белым  -  это
белое пьют охлажденным. И что при таких ценах на вино, как у них, - семь
долларов бокал  молодого  испанского  вина,  это  для  целой  бутылки-то
дороговато - можно было бы делать все как надо. И что  если  они  хранят
красное вино на холоде, то оно потеряет вкус. Хотя его и так уже немного
в нем оставалось.
   Но вместо этого я  промолчала.  Мне  вообще  ни  о  чем  не  хотелось
говорить - слишком много мыслей было внутри. Настолько  много,  что  они
даже мешали мне слушать того, с кем я сидела тут, - хотя  встретилась  с
ним специально, чтобы выслушать его историю и сделать по ней материал. А
вместо этого продолжала думать об Улитине - которого еще  полчаса  назад
планировала навсегда выбросить из головы. Потому  что  с  ним  все  было
глухо - а тут, похоже,  у  меня  появилась  новая  тема,  читабельная  и
интересная лично для меня.
   - Ты точно, кроме кофе, ничего не будешь, Юль? Давай не стесняйся!
   Я посмотрела на него - высокого худощавого мужчину с  грубым,  резким
лицом, немолодым, но кажущимся еще  более  привлекательным  из-за  своей
немолодости. И нерешительно покачала головой:
   - Да нет, наверное. Если только сладкое - лучше пирожное...
   - Если  ты  о  деньгах  -  так  это  бесплатно  все,  товарища  моего
заведение.
   - Он улыбнулся. - Я ему позвонил, сказал, что встреча у меня важная с
известной журналисткой, а денег нет, - попросил  скидку  сделать.  А  он
обиделся даже - старые ж друзья, какие скидки, пусть за  счет  заведения
будет. Так что не стесняйся, заказывай что хочешь.  Он,  может,  попозже
подъедет, специально чтобы с тобой познакомиться - читает  твои  статьи,
поклонник твой, в общем.
   Я хмыкнула недоверчиво - поклонники у журналистов были раньше,  когда
журналистов было з