могло  быть  то,
чего могло не быть у других. Наши фотографы снимают конкретно для  своей
газеты, и если и приезжают на  какое-то  мероприятие  -  снимок  ведь  и
заказать кому-то внештатному можно, если самому неохота или времени нет,
- то делают, как правило, десяток кадров, зная,  что  пойдет  все  равно
один, максимум два. И уходят, потому что есть другие съемки и  еще  надо
быстро  все  проявить  и  напечатать,  это  же  ежедневная  газета,  тут
шевелиться приходится. А у Яшки времени куча, и потому он снимает  долго
и  вдумчиво,  наверняка  теша  себя  мыслью,  что   когда-нибудь   потом
фотографии той или иной персоны вырастут в цене и все побегут к нему,  а
он  как  монополист  будет  долго  кокетничать   и   выпендриваться,   и
торговаться, и в итоге получит сколько попросит  -  а  именно  несуразно
высокую сумму.
   - Ты лучше расскажи, мать, как сама. - Голос в трубке сменил гнев  на
милость - и, побрюзжав, стал вдруг игривым. - Замуж не вышла еще?
   - Да ну, Яш, - с такой работой какая семья? - ответила  вежливо,  уже
догадываясь, что последует дальше -  разговор  обо  мне,  -  и  торопясь
перевести стрелки. - А ты сам?
   - Да не - мне зачем, кругом столько девчонок симпатичных. -  Левицкий
сменил амплуа и из непризнанного  гения  превратился  в  донжуана.  Хотя
никогда не был ни тем ни другим.  Вся  его  гениальность  заключалась  в
способности мотаться целыми днями по городу и без устали жать на  кнопку
там, где другие нажмут один раз. А донжуанство - в неумелом  заигрывании
с самыми разными девицами, от откровенно страшных до красивых. При этом,
судя по тому, как он себя вел, я не сомневалась, что он девственник -  в
его-то почти сорок лет - и если и имел какой-то опыт,  то  единичный.  -
Живу один, в свое удовольствие, зачем мне семья?
   Не, я лучше погуляю...
   Под гулянием он имел в виду онанизм - в этом я не сомневалась. Но это
было  его  личное  дело  -  а  к  тому  же  к  мастурбации  я   отношусь
положительно,  по  крайней  мне  она  доставляет   массу   удовольствия.
Побольше, чем многие мужчины.
   - И правильно, - поддакнула со смешком. - Вот и я того же мнения...
   -  Слушай,  а  девочка  у  вас  такая  есть  симпатичная,  Нинка,   о
телевидении пишет?.. - Голос умолк  нерешительно.  -  Ты  с  ней  как  -
нормально?
   - Если ты имеешь в виду, нет ли у нас с ней  лесбийской  связи  -  то
должна тебя огорчить, я не совсем по этой части, я  все  же  предпочитаю
мужчин. - Я притворилась, что не понимаю, о чем он спрашивает.  Если  уж
строишь из себя бабника, то задавай  конкретные  вопросы  -  а  не  ходи
вокруг да около. А к тому же меня всегда  смешило,  когда  Яшка  начинал
рассуждать о женщинах - забавно получалось. Вот  я  и  решила  направить
разговор в это русло - все лучше, чем о  его  проблемах  слушать.  -  Ты
огорчен?
   - А что так? Я лесбиянок люблю - красиво. - Яшка, как  я  и  ожидала,
воодушевился - кажется, разговор о сексе хотя бы временно  избавлял  его
от комплексов, которых у него, на мой взгляд, была куча. И он совсем  не
случайно так любил поговорить на эту тему  -  видимо,  начиная  казаться
себе этаким мачо.
   Превращаясь   из   толстоватого,   невысокого,   неряшливо    одетого
белобрысого фотографа с жутко короткой стрижкой и густой щетиной на лице
в двухметрового жгучего брюнета-латиноса, миллионера и  плейбоя.  -  Тут
девчонка  одна  просила  ее  голышом  поснимать  -  вроде  итальянцы  ею
заинтересовались, съемку просили. Я там думал  мужика  пригласить,  чтоб
настоящее порно, - и девчонку можно было бы. Не хочешь?
   Я промолчала  -  что  я  могла  ответить  на  этот  бред,  тем  более
произносимый не всерьез? Я пробовала делать это с женщиной,  но  помнила
все смутно и, кажется, особого  удовольствия  не  получила  -  ив  любом
случае не собиралась принимать участие в порносъемке, даже если  бы  для
нее годилась. К тому же я знала, что Яшка все это только что придумал  -
и девицу, и съемку.
   Просто чтобы что-то сказать - чтобы скрыть, что  стесняется  спросить
напрямую, спит ли Нинка с кем-нибудь из редакции.
   Хотя и это его вряд интересует - даже если я скажу,  что  она  ужасно
одинока и мечтает о мужчине. Потому что ему просто важно  показать,  что
он живо интересуется женщинами и живет полноценной жизнью. Хотя было  бы
куда кон-. цептуальнее всем говорить правду - то есть что он до сих  пор
девствен, чист и непорочен. Вот уж желающих бы нашлось  его  этой  самой
девственности лишить!
   - Так ты что конкретно хотела?  -  Яшка,  похоже,  понял,  что  несет
ахинею, и сам сменил тему. - Ты конкретно скажи - а то банкиры, банки...
Тебя кто интересует?
   - Улитин - не слышал? Был  президентом  "Нефтабанка",  потом  ушел  в
"Бетту", и...
   - Скотина он, твой Улитин, за копейку удавится! - Расслабившийся было
Яшка снова вернулся в роль  всеми  обиженного  и  неоцененного.  -  Я  в
прошлом году два дня на этот "Нефтабанк" потратил - какая-то годовщина у
них была, то ли первая, то ли вторая,  -  а  заплатили  копейки.  Причем
обещали минимум две с половиной штуки баксов - а отдали триста, и те еле
вырвал...
   - Да ты что?! - Мне надо было, чтобы он мне рассказал все - возможно,
это могло как-то дополнить образ покойного. И ради этого я  готова  была
сыграть.
   - Обещали - и не заплатили? Вот скоты!
   - Пиарщик  их  на  меня  вышел  -  у  них  целый  отдельно  связям  с
общественностью,   а   он   пресс-секретарь   там   был;   -   Судя   по
обстоятельности, с которой он начал, мне предстояла долгая история. Но я
была совсем не против - даже полностью за. - Яша, у банка юбилей, первый
день банкет, а во второй на теплоходе поплаваем тесной  компанией,  надо
снять. А я что - надо так надо.
   Объявляю ему обычные свои условия -  пятьсот  баксов  съемочный  день
плюс расходы, пленка там, печать. И ведь больше мог, банк все же, деньги
есть - но зачем хамить, я ж порядочный. Тысячу триста даете -  снимаю  и
отдаю контрольки, чтобы сразу все подряд не печатать  и  не  платить  за
обычный формат. А потом вы выбираете, сколько вам надо,  я  делаю  и  из
лаборатории приношу счет...
   Я покачала головой - на мгновение  задумавшись  над  тем,  что  жизнь
несправедлива. Если фотографу, который только и умеет, что тупо жать  на
кнопку, кто-то платит пятьсот долларов за день работы -  то  мне  должны
были бы платить  раз  в  десять  больше;  Должность  высокая,  материалы
высшего качества, от главного одни комплименты - а вместе  с  гонорарами
получаю в месяц как  фотограф-ремесленник  за  два  дня  съемок.  Ну  не
свинство?
   Хотя, с другой стороны, такому фотографу не позавидуешь -  видела  я,
как с ними обращаются. Позовут куда и как прислугу используют - и каждый
дергает, чтобы его сняли, и требует, чтобы снимки получились классные, и
советы дает, и все в таком духе. Так что лично я бы так зарабатывать  не
хотела - я себя слишком уважаю. Да и огромные  деньги  мне  не  нужны  -
норковые шубы меня не  интересуют,  "мерседес"  бы  я  себе  никогда  не
купила,   на   Гавайях   бы   отдыхать   не   стала.   Давно   научилась
довольствоваться тем, что имею.
   Яшка на том конце провода  звучно  сморкался.  Вечная  его  манера  -
сморкаться зимой, весной, летом и осенью. То ли гайморит у него,  то  ли
еще что, но он всегда таскает в неподъемной своей  сумке  с  аппаратурой
пачку бумажных салфеток -  которые  после  опорожнения  носа  комкает  и
оставляет где попало. В лучшем случае швырнет в пепельницу - где  им,  в
общем, не место, - а может и просто на стол положить.
   - А Костя мне - да это ерунда, мы и больше заплатим, только чтоб  два
дня отработал нормально. Не то в прошлый  раз  позвали  одного,  так  он
нажраться умудрился и потом такое принес, что все за голову  схватились.
- В Яшкином голосе появились торжествующие нотки. - А я ему и  сказал  -
знать надо, кого зовете. Позвали бы меня - никаких забот.  Договорились,
короче. В первый день сначала собрание официальное,  а  потом  банкет  -
специально клуб один сняли. Я отщелкал катушек двадцать на цветнегатив -
куча людей известных,  было  кого  поснимать.  Они  сидят,  жрут,  пьют,
артистов слушают, а я не присел.  Съемка  вообще  отпад  -  Хромов  был,
депутатов несколько, из правительства пара человек, весь бомонд, короче.
А уже вечером Костик ко мне подходит - сейчас в загородный  дом  приемов
поедем тесной компанией, ты давай с нами, шеф распорядился. Ну я чего  -
надо так надо. Костик меня еще к этому  подвел,  к  Улитину,  познакомил
нас. А тот мне - снимайте побольше, все купим...
   Яшка перевел дыхание - похоже, он вспомнил,  как  в  тот  момент  уже
представлял, .как Улитин вручает ему конверт с десятком тысяч долларов и
приглашает на должность штатного фотографа. Который банку нужен примерно
так же, как собственный самодеятельный ансамбль песни и пляски.
   - Приехали, все подогретые уже, официоза  никакого  -  и  рожи  новые
появились, в клубе их не было, мрачные такие, сразу видно - бандюки. Мне
что, я на кнопку нажимаю - ну попала какая-то рожа в кадр,  и  ладно.  И
тут раз - ко мне какие-то быки подходят и в сторону меня:  гони  аппарат
или башку отшибем. А я им - вы чего,  ребята,  я  фотограф,  работаю  от
банка. А бычье ж, тупые - камеру вырвали и пленку  вытащили,  хорошо  не
разбили, не сломали. Я к охране банковской - а они  руками  разводят.  А
тут смотрю - Улитин, под кайфом уже приличным, морда красная, довольная.
Я к нему - вы снимать просили, а мне  чуть  камеру  не  разбили,  пленку
засветили. Пошел разбираться, а потом подходит  -  да  ты  извини,  люди
погорячились, не все светиться в прессе любят, но ты  не  расстраивайся,
все компенсируем...
   Я похвалила себя за то, что мне в голову пришла такая блестящая  идея
- позвонить Яшке. И дело даже не в том, что выяснилось, что непьющий, по
словам Хромова, Улитин был все-таки не чужд алкогольных возлияний, - это
как раз мелочь. А вот то,  что  господин  Улитин  общался  не  только  с
банкирами и политиками,  но  и  с  личностями  криминальными  -  причем,
естественно, высокого уровня, - это куда интереснее.
   Понятно, что у нас все общество криминальное  -  но  тут  не  частный
банк,  а  государственный,  и,  следовательно,  все   вопросы   решаются
госструктурами  типа  милиции  и  ФСБ.  Так  что  те,   кто   не   хотел
фотографироваться, - это не банковская "крыша" была,  но,  так  сказать,
друзья господина Улитина. Скорее всего вкладывающие в банк  свои  деньги
для  их  преумножения  -  а  в  знак  благодарности  решающие  кое-какие
щекотливые вопросы.
   Конечно, нельзя было исключать,  что  Яшка  что-то  преувеличил  -  и
напрягла  его  охрана   какого-нибудь   бизнесмена,   который   мог   не
разобраться, кто и для чего его снимает. В конце концов,  это  мог  быть
какой-нибудь политик - не желавший светиться на юбилее  "Нефтабанка"  по
своим соображениям. Но если это были бандиты - точнее, авторитеты, - это
означало, что убить Улитина могли  и  они.  Может,  он  оказался  плохим
партнером - а может, стал не нужен, уйдя из "Нефтабанка". А может...  Да
все, что угодно, могло быть поводом - и не это сейчас было важно, а  то,
что у меня появилась еще одна версия смерти банкира.
   - Я в лаборатории сутки почти сидел с  печатью,  во  вторник  семьсот
контролек Косте привез - выбирайте. А он мне звонит  тем  же  вечером  -
печатай все, принесешь, сразу рассчитаемся. Я ему намекнул, что  неплохо
бы аванс получить, расходов-то я уже понес прилично, - а он  мне  в  том
духе, что глупо шефа про сто баксов спрашивать, когда речь о  нескольких
штуках идет, -  я-то  думал,  люди  порядочные,  контрольки  посмотрели,
оценили, как я работаю, штуки три должны дать - тысячу  триста  обещали,
компенсацию обещали, да за печать еще.
   Я прикинул уже, что пленки запас куплю и  для  дома  надо  кое-что  -
нелишние  деньги  будут.  Думаю,  надо  с  ним   поплотнее   завязаться,
порядочных людей не так много, обещать все умеют,  а  платить  нет.  Еще
сутки отсидел в лаборатории, привожу карточки, Косте отдаю -  а  Улитина
нет, уехал куда-то на встречу. Костя клянется-божится,  что  завтра  все
отдаст. А я чего - давайте завтра, только сами  пришлите  с  кем-нибудь,
чтоб я не бегал, я человек занятой...
   Я представила себе на мгновение, как у  какой-нибудь  фотолаборатории
притормаживает "шестисотый" "мере" с госномерами, и  человек  в  строгом
костюме входит внутрь в окружении охраны, и  торжественно  вручает  Яшке
пухлый конверт.
   Получилось довольно забавно, я улыбнулась даже - чего он, к  счастью,
увидеть не мог.
   - А назавтра звонок - Яш, шеф просит, чтобы ты негативы отдал.  Потом
вернем, это на пару дней,  людей  тех  успокоить,  кого  ты  щелкнул  по
ошибке, - они бизнесмены серьезные, но  в  прессе  светиться  не  хотят,
боятся, вдруг карточка где появится. Негативы привезешь -  рассчитаемся.
А мне неохота негативы отдавать - вдруг потеряют что, а там такие  кадры
были-супер, со  звездами  всякими,  продать  можно.  Знал  бы,  что  так
получится, - не отдал бы,  но  люди  вроде  порядочные,  деньги  должны,
может, заказы от них еще будут, чего ругаться?
   Ну и привез. Улитина опять нет, оставил негативы Косте -  и  все.  Ни
негативов, ни денег...
   - Не отдали? - встряла я, зная, что Яшка  вполне  способен  растянуть
концовку на полчаса. - Или отдали?
   - Отдали - триста баксов. - В голосе была обида - но  похоже,  не  на
меня. - Дозвонился наконец, приехал - а тут вместо Улитина зам его.  Мне
Андрей   Дмитриевич   поручил   с   вами   рассчитаться,   но   я    тут
проконсультировался с профессиональными  фотографами,  они  вашу  съемку
раскритиковали, сказали, что такое мыльницей снять можно.  А  у  нас  не
благотворительное заведение - вот вам триста баксов  и  до  свидания.  Я
обалдел  прям  -  а  потом  давай   права   качать.   Я,   говорю,   сам
профессиональный  фотограф,  что  это  за  люди,  кому  вы  мои   снимки
показывали? И негативы, говорю, отдайте, они денег стоят. И  камеру  мне
поломали - Улитин оплатить обещал. А этот мне - или берите  триста,  или
уходите так.
   Взял, конечно, - Косте высказал все, что думаю,  он  обещал  с  шефом
поговорить, да его самого потом выгнали. Ну как  с  людьми  после  этого
работать?
   - Значит, снимков  не  осталось?  -  спросила,  просто  чтобы  что-то
сказать - заранее зная ответ, который он мне дал уже. - Жалко...
   Снимки, ради которых я ему позвонила, в принципе можно было  найти  у
кого-то другого. Да и, возможно, это вообще бредовая была идея, случайно
пришедшая мне в голову, - найти снимки и попробовать через Хромова выйти
на жену Улитина. Якобы только  для  того,  чтобы  отдать  ей  фотографии
покойного мужа, обнаруженные мной в нашей редакции. А на  самом  деле  -
чтобы сделать попытку  ее  разговорить  и  хоть  что-то  у  нее  узнать.
Конкретное что-то - верит ли она в версию смерти от сердечного приступа,
и если нет, то кого подозревает. Конечно, насколько я понимала, они  уже
какое-то время жили врозь - но возможно, разошлись  они  не  так  давно,
возможно, у нее остались к нему самые теплые чувства, возможно, она была
посвящена во все его неприятности и могла пролить свет на обстоятельства
его смерти.
   Но теперь, после того как Яшка  рассказал  мне  столько  интересного,
выяснять у него, у кого могут быть фотографии Улитина и обрекать себя на
еще час разговора, было бы несправедливо - и по отношению к нему,  и  по
отношению к себе. Так что дискуссию пора было сворачивать - пока  он  не
переключился на ту тему, которой мне вроде удавалось избежать. А  именно
- личную.
   Я знала, что нравлюсь ему, и давно - может, потому  что  периодически
давала ему немного заработать, и нормально к нему относилась,  и  как-то
выручила в одной плохой ситуации, и вдобавок выслушивала его  занудства.
А может, он заодно испытывал ко мне что-то помимо благодарности  за  все
вышеперечисленное - кто его знает? В любом случае я не раз  получала  от
него приглашения где-нибудь поесть или выпить чашку кофе - и намеки, что
я могла бы пригласить его в гости на правах старого  знакомого.  А  мне,
если честно совершенно не улыбалось  звать  его  к  себе  или  сидеть  в
каком-нибудь приличном месте рядом с Яшкой и слушать  его  сетования  на
клиентов и судьбу.
   - Обижаешь, мать, - если у меня нет, то у кого тогда есть? - Левицкий
продемонстрировал наигранное  удивление  по  поводу  того,  что  я  могу
сомневаться в наличии у него нужных мне кадров.  -  Те  скоммуниздили  -
другие  имеются.  Я  архив  на  днях   разбирал,   съемку   одну   нашел
прошлогоднюю, я ее после того юбилея чертова делал  -  юбилей  у  них  в
августе был вроде, а  это  в  сентябре.  Позвонили  люди,  просили  одно
мероприятие снять - спортсмены турнир по теннису строили,  междусобойчик
такой для  звезд.  Хоккеисты,  футболисты,  борцы  -  титулованные  все,
чемпионы мира и олимпиад, и все в одном месте. И эта скотина  там  была,
Улитин - тусовщик великий. Со всеми в корешах, руки жмет да  обнимается.
Я для себя пощелкал, а потом ребята подходить начали, спортсмены - сними
то, сними это. А один подходит - не помню, кто такой, но известный тоже,
- ты меня поснимай, картинки куплю. Ну и давай - то с тем, то с этим.  А
потом со скотиной этой в обнимку, прям лучшие  кореша.  А  мне  противно
рожу эту снимать - и еще ведь смотрит на меня так, будто не узнал, -  но
парень заплатить пообещал, а деньги-то нужны. Ну и  щелкнул  их.  А  тут
наткнулся - нормальный кадр такой, и еще на паре кадров Улитин  есть  на
заднем плане. Надо - сделаю, только скажи кому и сколько платят...
   - Да мне это,  Яш,  -  призналась  нерешительно,  думая,  что  снимок
Улитина с каким-то спортсменом мне ничего  не  даст  -  мне  бы  десяток
кадров, чтобы было что вручить его жене. - Материал хочу сделать о нем -
вот и...
   - Да пошел он - бабки пусть отдаст сначала  за  ту  съемку!  -  Яшка,
лично Улитину ничего сказать не отважившийся, сейчас стал очень  крутым.
- Ты ему скажи - у меня еще его картинки были, он же тусовщик известный,
а я все ту совки снимаю, значит, и он где-то есть.  Картинка-две,  ну  а
ток - я ж тогда не знал, кто он такой. А когда юбилей тот был, вспомнил,
что снимал его уже где-то. Вот пусть заплатит сначала -  а  там  я  хоть
специально для материала твоего еще съемку сделаю. А чего - если не  для
вашей газеты, так на цвет отснимем целый фотоочерк. Вот ты ему скажи...
   Я  только  сейчас  поняла,  что  Яшка  некролог  не   читал   -   что
неудивительно,  впрочем,  не  самый  интересный   материал   тем   более
напечатали его не во всех газетах,  в  нашей  вот  ничего  не  было,  не
попросили почему-то и не проплатили. А может, вообще в одном издании  он
и прошел только, некролог, - словно специально именно в том,  которое  я
просматриваю регулярно. И если честно, мне жаль  было  огорчать  Яшку  -
потому что он,  судя  по  всему,  решил,  что  это  Улитин  мне  заказал
материал, и уже готов был ради гонорара  забыть  старые  обиды.  Но  он,
кажется, собирался начать излагать свои  идеи  по  поводу  фотоочерка  о
банкире - как и где лучше его снять, - а это было лишнее.
   - Да я скажу, Яш, - на кладбище к нему съезжу и скажу. - На том конце
затихли, не поняв моего юмора. -  Умер  он  почти  две  недели  назад  -
скончался от сердечного приступа.
   - И денег не отдал, - мрачно констатировал Яшка, кажется, пару  минут
назад уже слышавший шуршание тех самых купюр,  которые  когда-то  обещал
ему покойный. - Не, мать, не буду я искать ничего. Я-то думал, обломится
приличная сумма, а за копейки не буду...
   - Может, и обломится, - бросила  неопределенно.  Шанс,  что  у  наших
редакционных фотографов вообще не окажется ни одного кадра из  тех,  что
мне нужны, был весьма велик. - Ты мне сделай хотя бы то, что нашел -  со
спортсменами, - а там, может, и обломится. Обещать не  буду  -  но  есть
вариант.
   Не  телефонный  разговор,  сам