мы пир горой в честь твоей премьеры.
   И тут Элен словно подменили. Улыбка ее стала застенчивой, и тонким робким
девическим голоском она произнесла:
   - Ах, Джино, это было бы замечательно! Я бы очень хотела быть с тобой  на
своей премьере.
   Джино был застигнут врасплох. Анна знала, он имел в виду, что с  ним  там
будет Адель. Естественно, он полагал, что и Элен будет не одна, а  с  кем-то
из своих поклонников.
   - Какого это числа? - медленно уточнил Джино.
   - Шестнадцатого января. Через две недели мы уезжаем в  Нью-Хейвен.  Потом
три недели выступаем в Филадельфии.
   - Мы приедем в Нью-Хейвен, - быстро сказал Джино, - Анна, Аллен и я...
   - Не-ет! - воскликнула Элен. - В Нью-Хейвене будет сущий бардак. Мы  даем
там  всего  три  представления,  только  чтобы  подготовиться  к   настоящим
выступлениям в Филадельфии.
   - Ничего, мы сделаем скидку на это, - легко уступил Джино.
   - Да не в этом дело, - надулась Элен; и лицо ее  опять  стало  припухлым,
точь-в-точь, как у ребенка. - Но самое первое представление у нас в  пятницу
вечером, а на следующий день - уже дневное, а будут еще часто  репетиции  по
утрам, - чтобы вставлять новые куски. Если  ты  приедешь,  мне  бы  хотелось
посидеть  где-нибудь  допоздна  и  гульнуть  хорошенько.  А  перед   дневным
представлением я никак не смогу.
   - До января еще слишком далеко, поэтому ничего планировать на него  я  не
могу, - твердо заявил Джино. - Бизнес у меня такой, что в то  время  я  могу
оказаться и за границей. Вот в Нью-Хейвен поехать смогу, если  ты,  конечно,
не против.
   Элен придвинулась вплотную к  Джино,  взяла  его  под  руку  и  кокетливо
подмигнула.
   - Ну, нет. Я не отпущу тебя с крючка. Согласна и на  Нью-Хейвен.  А  если
будешь в Нью-Йорке, то придешь еще и на премьеру здесь.
   - Хочешь сказать, мне придется смотреть это шоу дважды?
   - Слушай, ты, сукин сын, люди ходят на мои выступления и по пять  раз,  -
добродушно упрекнула его Элен. - Вставай, Анна.  Сходим-ка  в  нашу  дамскую
комнатку, приведем себя немного в порядок.
   Служительница в дамской туалетной комнате обвила Элен руками.
   - Моя самая первая костюмерша, - пояснила Элен Анне.
   - Видели бы вы ее в то время, - проговорила женщина с обожанием в голосе.
- Ноги росли прямо от плеч, а  ух  до  чего  ласковая  была,  ну  прямо  как
щеночек.
   - Ноги у меня и сейчас что надо, -  сказала  Элен.  -  Мне  только  нужно
сбросить несколько лишних фунтов. Ладно, займусь этим на гастролях.  -  Элен
села перед зеркалом и напудрила лицо. Когда  женщина  отошла,  чтобы  помочь
вновь вошедшей посетительнице, Элен обратилась к Анне:
   - Знаешь, мне понравился Джино.
   Она произнесла это тихим ровным голосом, и  само  отсутствие  какого-либо
выражения у нее на лице, казалось, подчеркивало  то  значение,  которое  она
придавала сказанному. Элен поправила прическу и  внимательно  посмотрела  на
свое отражение в зеркале.
   - Я имею в  виду,  по-настоящему  понравился,  Анна.  А  я  ему,  как  ты
думаешь?
   - Я уверена, что понравилась, -  ответила  Анна,  стараясь  говорить  как
можно более непринужденно.
   Повернувшись к ней лицом, Элен проговорила с нажимом:
   - Мне нужен мужчина. Честно, Анна, все, что  мне  нужно,  -  это  кого-то
любить.
   Анна смотрела на это лицо со следами бурной жизни и с  застывшим  на  нем
трагическим выражением, на глаза, молящие о моральной поддержке, и вся  душа
ее прониклась сочувствием к Элен. Она  вспомнила  все  скандальные  истории,
которые ей доводилось  слышать  про  Элен,  истории,  распространяемые,  вне
всякого сомнения, мелкими людишками, чье имя - легион, которые  завидуют  ее
успеху или ужасаются ее вульгарным манерам. Было, однако, трудно понять, как
можно не испытывать искренней симпатии к этой женщине, чье вызывающее,  даже
непристойное на первый взгляд поведение - лишь маска; за которой  скрывается
тонкая, чуткая натура и безоглядно-отчаянное желание любить и быть любимой.
   - А ты мне нравишься, Анна. Мы станем с тобой подругами.  И  будем  часто
ходить с тобой везде, вот так, вчетвером. Так уж получилось,  что  подруг  у
меня не густо. Эй, Амелия, -  громко  обратилась  Элен  к  служительнице.  -
Дай-ка мне карандаш и листок.
   Женщина подала ей блокнот.
   - Мисс Лоусон... раз уж вы пишите, дайте, пожалуйста, автограф  для  моей
племянницы.
   - Я  давала  тебе  целых  три  на  прошлой  неделе,  -  проворчала  Элен,
расписываясь. - Ты что, торгуешь  ими,  что  ли?  -  Она  протянула  женщине
несколько листков, после чего записала номер и дала его Анне.  -  Это  номер
моего телефона. Не потеряй, в справочнике его нет. И ради  бога,  никому  не
давай... кроме Джино. Вот ему, если сможешь, наколи в виде  татуировки.  На,
запиши мне твой номер.
   - Ты всегда можешь позвонить мне в контору Генри Бэллами.
   - Знаю, знаю, но на тот случай, если ты мне  понадобишься,  когда  будешь
дома.
   Анна написала ей номер телефона, что висел в общем коридоре  ее  дома  на
Пятьдесят второй стрит.
   - Но с девяти тридцати до пяти я на работе,  -  повторила  она.  -  А  по
вечерам обычно где-нибудь с Алленом.
   - О'кей, - Элен сунула листок себе в сумочку. -  Нам  пора  назад.  А  то
подумают, будто с нами что-то стряслось.
   Было ухе около трех ночи, когда черный лимузин подкатил к дому, в котором
Анна снимала комнату. Сначала они  отвезли  домой  Элен.  Джино  уже  клевал
носом, Аллен тоже выглядел утомленным, но Анна  чувствовала  себя  бодрой  и
энергичной после такого восхитительного вечера. Из-под двери в комнату  Нили
пробивалась полоска света, и Анна осторожно постучалась.
   - Я ждала тебя, - сказала Нили. -  Ну  и  вечерок  был  у  меня  сегодня!
Сказала Мэлу, что мне только семнадцать. А ему все равно. Говорит, что жизнь
я знаю лучше, чем иная двадцатилетняя. И сказала, что у меня еще ни разу  не
было мужчины. - Затем Нили поинтересовалась:
   - А ты что так поздно?
   Анна рассказала о своем вечере в  обществе  Элен  Лоусон,  начиная  с  их
знакомства на репетиции. Когда  она  закончила,  Нили  недоверчиво  покачала
головой.
   - Ты говоришь так, словно чертовски здорово  провела  время.  Сейчас  еще
заявишь чего доброго, что Элен Лоусон тебе понравилась.
   - Понравилась. И даже очень, Нили. Все эти истории о ней... их распускают
люди,  которые  даже  не  знают  ее.  Стоит   только   узнать   ее,   узнать
по-настоящему, и она не сможет не понравиться. Ну, признайся: теперь,  когда
ты уже примирилась с тем, что она в первый же день убрала  тебя  из  шоу,  и
когда ты уже поработала с нею, разве она тебе не нравится по-настоящему?
   - Ну, конечно, она восхитительна.
   - Я серьезно так считаю.
   - Да ты больная, что ли? - Нили пощупала ее лоб. - Это ужасная  баба.  Ее
никто не любит.
   -  Не  правда.  Те,  кто  говорят  о  ней  плохо,  просто  не  знают   ее
по-настоящему.
   - Послушай. Единственно, кто ее обожает, это зрители, и то только потому,
что они отделены от нее оркестровой ямой и рампой. И  любят  они  не  ее,  а
роли, которые она исполняет. Послушай, чего люди не замечают, так это  того,
что Элен не только крупная звезда музыкально-комедийного  жанра,  но  еще  и
потрясная актриса. Потому  что  играет  этих  кротких  девчонок  с  золотыми
сердцами и заставляет всех верить в них. Но на самом деле  -  когда  она  не
играет на сцене - Элен холодна как лед. Ходячий робот.
   - Нили, ты же не знаешь, какая она в действительности.
   - Ах, боже ты мой! С тобой помереть можно, Анна! Встречаешься  с  Алленом
битый месяц и не знаешь о нем ничего. И вдруг - на тебе! Один вечер  с  Элен
Лоусон, и ты уже знаешь ее как облупленную. Уже готова спорить со всеми, кто
поработал с нею, знает ее, ненавидит и презирает ее. Она вульгарная, грубая,
бесчувственная, жестокая и насквозь гнилая. Может быть, сегодня  в  компании
она и вела себя по отношению к тебе хорошо или, может,  ей  от  тебя  что-то
нужно. Но только я тебе скажу, если встанешь ей поперек пути,  она  раздавит
тебя, как червяка.
   - Это ты ее себе такой представляешь. Эту легенду о ней  ты  слушала  так
долго, что даже не желаешь попытаться увидеть ее такой, какая  она  есть  на
самом деле. Я не сомневаюсь в том, что, когда она работает, она может быть и
жестокой, и грубоватой. Это ее работа. Ей приходится бороться  за  то,  чего
она хочет добиться. Но разведи ее самое и ее работу в разные стороны,  и  ты
увидишь перед собой чувствующую одинокую  женщину,  которая  страстно  хочет
обрести настоящую подругу. И любимого человека.
   - "Любимого"! - взвизгнула Нили. - Анна, настоящая Элен Лоусон -  это  то
самое чудовище, которое я постоянно вижу на репетициях. А к  тому,  что  она
звезда, это не имеет никакого отношения.  Такой  она  уродилась.  Такими  не
становятся. Да если бы только я когда-нибудь стала звездой, я  была  бы  так
чертовски благодарна публике за любовь ко мне... что  люди  платили  уже  за
одно то, чтобы увидеть меня... что писатели писали бы для меня. О-о!  Ходила
бы и целовала каждого встречного. Слушай, даже Мэл, который  видел  ее  один
лишь раз на бенефисе, называет ее Джек Потрошитель.
   - Не буду больше с тобой спорить, - устало сказала Анна. - Но я не  хочу,
чтобы ты плохо отзывалась об Элен при мне, Нили. Мне она нравится.
   - Ух ты-ы-ы... За дверью зазвенел телефон.
   - Что это за псих трезвонит в такое время? - удивилась Нили. -  Наверное,
ошиблись номером.
   - Я сниму, - Анна пошла к аппарату.
   - Привет, девушка... - раздался в трубке счастливый голос Элен.
   - Элен! Что-то случилось?
   - Элен! - воскликнула Нили в открытую дверь. - Боже мой,  ты  не  шутишь?
Надо же, как ты быстро сходишься!
   - Вот захотелось просто позвонить и пожелать спокойной ночи, - приветливо
продолжала Элен. -  Я  разделась,  постирала  чулки  и  трусики,  намазалась
кремом, уложила волосы и вот лежу в постели.
   Анна представила себе Элен, блаженствующую на своей широченной кровати, и
непроизвольно вздрогнула, стоя в неотапливаемом общем коридоре. Но  несмотря
на то, что рядом вертелась Нили, стоя над душой, любопытство одержало в  ней
верх.
   - Элен, ты сказала, что сама стираешь себе чулки и трусы?
   - Э-э, да ты шутишь, - прошипела Нили, - Конечно, сама, - ответила  Элен.
- Честно. Еще моя старушенция приучила меня, и, хотя у меня есть служанка, я
делаю это каждый  вечер,  прежде  чем  лечь  спать.  Наверное,  это  во  мне
ирландское, от О'Лири.
   - Это твоя настоящая фамилия? Нили не выдержала.
   - Сейчас вернусь. Накину махровый  халат,  если  мы  собираемся  болтать.
Здесь холод собачий. - Она убежала в комнату.
   - Нет, настоящая - Локлин, - ответила Элен. - Шотландская  Кровь  во  мне
течет шотландская, французская и ирландская. Но я сменила Локлин на  Лоусон.
Мне казалось, это будет лучше смотреться на афишах.
   - Ты говоришь так, словно всегда знала, что твое имя появится на афишах.
   - А ты что, мне не веришь? Я уже с десяти лет пела  на  благотворительных
концертах. В шестнадцать начала брать уроки пения. А два  года  спустя  меня
уже начали прослушивать на пробах. Получила маленькую роль и песенку в одном
бродвейском шоу. Отзывы в прессе были  сплошь  восторженные.  Поражены  были
все, но только не я. Если бы я не верила, что пою дьявольски хорошо,  то  не
стала бы и пробоваться на ту роль.
   - Значит, у тебя никогда не было неприятностей и никогда  не  приходилось
искать работу?
   - Она добилась всего сразу, - Нили уже  вернулась,  закутанная  в  теплый
махровый халат, грызя хрустящее печенье. - Вот почему она так  по-сволочному
и относится к таким, как я: не знает, что это такое - пробивать себе  дорогу
в жизни.
   - Нет, я добилась этого легко, - продолжала Элен.  -  Допускаю,  что  так
легко получается не у всех. Но ух если в человеке что-то заложено, он своего
добьется. И точка! У кого-то времени уйдет  чуть  больше,  но,  если  в  ком
действительно что-то заложено от бога, он  не  потеряется  в  этой  схватке.
Терпеть не могу всякий дерьмовский треп о тернистом пути на вершину, который
то и дело слышу... обо всех этих талантах, что  не  могут  пробиться.  Чтобы
пробиться, требуется больше, чем просто хороший сильный голос. Черт  подери,
петь-то могут многие девушки. Сама  слышала  певичек  в  оркестрах,  которые
зарабатывали всего семьдесят пять долларов в  неделю,  а  голос  у  них  был
получше моего. Но им не хватало этого самого...
   Анна переступила с ноги на ногу, и ее заколотило от холода.  Свое  пальто
она оставила в комнате у Нили.
   - Элен, мне нужно лечь. Тепло отключили, и а мерзну.
   - Я подожду.
   - Но я не могу... Я имею в виду... телефон...
   - Что, провод короткий?
   - Телефон Висит в общем коридоре.
   - Что-о-о?
   - В коридоре. Я же снимаю меблированную комнату. Своего телефона  у  меня
нет.
   - Да ты шутишь! Хочешь сказать, что носишь на пальце  камешек  за  полета
кусков, а телефона у тебя нет? Где же ты живешь, черт подери?
   - На Пятьдесят второй стрит, как раз у магазина "Леон и Эдди".
   - Но это же грязный район! - воскликнула Элен. Тут ее голос изменился.  -
Ах, да какого черта, ты же скоро замуж выходишь. Но как ты можешь  жить  без
своего телефона в комнате?
   - Да он мне и не особенно нужен.
   - Ну и бога ради! - До Анны  донесся  зевок  и  шуршание  разворачиваемой
газеты. - О-о, я вижу, обо мне тут две колонки, -  проговорила  Элен  сонным
голосом. - Ладно, ангел мой, иди ложись спать. Заходи  завтра  на  репетицию
после работы.
   - Вообще-то я кончаю  работать  довольно  поздно.  И  сразу  мчусь  домой
переодеться для свидания с Алленом.
   - Да, это бы лучше. Имею в виду -  переодеться.  Ты  действительно  очень
привлекательна, Анна, но это твое пальто со стоячим воротником и официальный
твидовый костюм надевать не надо. Запомни, самое  главное  на  свете  -  это
чтобы у тебя был человек, который любит тебя. Одевайся для него.  Я  позвоню
тебе завтра на работу, - В трубке щелкнуло, и послышались частые гудки.
   Анна вернулась в комнату к  Нили.  Взяла  свое  пальто  и  сумочку.  Нили
проводила ее до двери.
   - Я чего-то не понимаю, Анна. Если бы не слышала собственными  ушами,  ни
за что бы не поверила бы. - Выражение ее лица изменилось. - Но я  все  равно
стою на своем; от нее всего можно ожидать.
   - Ничего подобного. Сегодня вечером она веселилась... Она и впрямь  такая
одинокая. И ей понравился Джино.

***

   - Вот, значит,  в  чем  тут  дело!  -  воскликнула  Нили.  -  Она  просто
использует тебя, чтобы заполучить Джино.
   - Не правда. Она была со мной приветлива и дружелюбна еще до того, как  я
договорилась о встрече с ними. Пригласила меня к себе домой...
   Нили усмехнулась.
   - А может, старую боевую лошадь потянуло на шалости на старости-то лет?
   - Нили!
   - А что, такое случается. Знаешь,  некоторые  из  этих  крупных  звезд  -
особенно бабехи вроде Элен, которые любят заниматься сексом -  ну  вот,  они
сильно переживают, что мужики перестают  их  замечать,  и  переключаются  на
женщин, чтобы получить удовольствие. В одном ночном клубе с  нами  выступала
одна угасшая кинозвезда, так она...
   - Нили, Элен абсолютно нормальная! Нили зевнула.
   - О'кей. Тут я с тобой спорить не буду. Все слишком хорошо знают, как она
за мужиками гоняется. Всегда этим отличалась. Потому от  нее  первый  муж  и
ушел. Является домой, а она занимается этим с одним  гангстером,  с  которым
еще раньше путалась.
   - Нили, это не правда. Она любила первого мужа.
   - Анна, я там сижу и треплюсь с девчонками днями напролет. Все знают, что
во времена сухого закона  она  пела  в  притоне  Тони  Лагетте,  где  тайком
подавали спиртное. Втюрилась в него, как  бешеная.  А  он  -  итальянец,  да
католик, да жена, да семеро детей. Трахать-то он ее, конечно, трахал, но  не
больше. Когда к ней пришел успех в ее первом шоу, появился Генри  Баллами  и
заставил ее расстаться с Тони. Она становилась слишком знаменитой,  и,  если
бы жена подала в суд, это могло бы подпортить  имидж  Элен.  У  нее  начался
долгий роман с Генри, но тайком она все равно спала с Тони.  Это  было  всем
известно, кроме Генри. А он продолжал вести ее дела,  делать  ее  звездой  и
миллионершей. Потом Тони завел себе другую, и Элен пришла  в  такую  ярость,
что вышла замуж за первого попавшегося, за того самого  художника.  Притонов
со спиртным к тому времени уже не стало,  а  Тони  открыл  какое-то  дорогое
заведение - ресторан итальянской кухни, а  Элен  повадилась  привозить  туда
этого художника и обниматься с ним у всех на глазах, чтобы Тони ревновал ее.
И  видно,  это  сработало,  потому  что  в  один  прекрасный  день  художник
заявляется домой не вовремя и обнаруживает  там  такую  трогательную  сценку
примирения двух старых друзей - Элен и Тони... Он оставил ее, но прежним так
и не стал. Женился еще раз, но спился.
   - И откуда только ты выкопала все эти басни?
   - Историю с Тони я знала  давным-давно.  Да  ты  что,  стоит  кому-нибудь
упомянуть имя Элен, как тут же говорят: "А-а, та  самая  баба,  что  с  Тони
путалась". Ну а про Генри Бэллами и про мужа узнала от ребят из шоу.  Каждый
знает...
   - Каждый, - сердито перебила ее Анна, - знает это так  же,  как  и  ты  -
понаслышке. И подобно этому каждому ты тоже передаешь одну и ту  же  историю
каждому встречному и поперечному. И так, как снежный  ком.  А  ты  сама  там
была? И вообще сама видела Элен с Тони вместе? Я говорила с  Элен.  Я  знаю,
как  она  относилась  к  своему  первому  мужу.  Понимаешь,  Нили,  конечно,
временами Элен несколько вульгарна. Я думаю, что поскольку  она  так  быстро
достигла успеха, ей просто не хватало времени, чтобы ее манеры стали вровень
с талантом. Он вознес ее на вершину славы, но в  душе  она  так  и  осталась
девчонкой из Нью-Рошеля. И она лишь напускает на себя жестокость и грубость,
чтобы окружающие не причиняли ей боль.
   - Ну ладно, сдаюсь, - сказала Нили. - Она восхитительна, мила, и  раз  уж
дело, похоже, идет к тому, что  вы  станете  неразлучными  подружками  и  ты
единственный человек, который ее понимает, то почему бы тебе не сказать  ей,
как талантлива твоя вторая после нее  лучшая  подруга.  Глядишь,  возьмет  и
подкинет мне пару-тройку номеров в этом шоу.
   Анна улыбнулась.
   - Нили, лучше тебя самой это никто не сделает.
   - Ну, ясное дело. Прекрасно понимаю. Соберемся теплой компашкой втроем  и
поболтаем между нами, девочками.
   - А почему бы и нет? Нили, подойди завтра на репетиции к Элен. Скажи  ей,
что ты моя близкая подруга.
   - Ну конечно!
   - А почему нет?
   - Да потому, что никто просто так не подходит к Элен, чтобы  поболтать  с
ней.
   - А ты возьми да подойди, и, возможно, будешь приятно удивлена.
   - Ну, ясное дело. Может, проконсультироваться у нее, как чулочки стирать?
Каким порошком, "Люксом" или  "Айвори"?  А  если  она  испытывает  от  этого
удовольствие, я с радостью дам  ей  несколько  своих  трусиков,  которые  не
мешало бы простирнуть.
   - Спокойной ночи, Нили.
   - Спокойной ночи, Айна, я серьезно. Если ваша  великолепная  дружба  и  в
самом деле продлится  и  если  представится  возможность,  замолви  за  меня
словечко. Попробуй... ну, пожалуйста.
   - Да, такую компанию из четырех персон заурядной я бы не назвал, -  изрек
Джордж Бэллоуз, кладя Анне на стол утреннюю газету.
   Анна с интересом  стала  разглядывать  фотографию,  сделанную  предыдущим
вечером в "Марокко", Элен выглядит гротескное Джино улыбается во  весь  рот;
лицо Аллена вошло в кадр не полностью. Сама же  Анна  получилась  белее  чем
просто миловидной.
   Она натянуто улыбнулась.
   - Кто этот Ник Лонгуорт? - спросила она, читая оставленные  ей  на  столе
записки.
   - Владелец одного из первоклассных домов  моделей  в  Нью-Йорке.  А  что,
разве Лонгуорт предлагает тебе работу?
   - Не знаю. Я только что вошла и обнаружила у себя на столе эти записки  с
просьбой позвонить ему.
   - Так звони прямо сейчас, не